|
СДОБА ДНЯ
мироздание
а хочешь, я сварю тебе варенье
из спелых звезд сегодняшнего лета?
в нем будут плавать зерна мирозданья
и тысячи рассеянных лучей.
вот только б ночь поглубже наступила,
и я примусь за сбор созревших ягод,
они легонько холодят ладони
и слабо пахнут пылью поднебесья.
варенье будет сине-золотое
и сладкое, как всякая надежда,
пока она не стала ожиданьем
и не покрылась плесенью покоя.
ну, а теперь хвали мое уменье,
зови гостей и угощай на славу.
а вдруг из косточек, что выплюнули гости,
другое мирозданье прорастет?
_^_
сдоба дня
льстивый воздух протекает внутрь
запахом совсем нездешней сдобы,
на садовой, прямо на углу,
продаются булочки свободы -
вместо школы, в пятерне зажав
десять сэкономленных копеек,
я бегу по улице петра
на свиданье с юностью моею,
корочка у булочки гладка,
и лицо моё не знает краски,
у базара в глубине двора
младшие ещё играют в классики,
ну, а мне надкусывать пора
сдобу дня, желтеющую сочно,
впереди конец садовой - точно.
я ещё не прожила вчера.
_^_
дыра в груди
это не форточка, это дыра в груди
виновата в хронических сквозняках,
сквозь неё протекает крутой гольфстрим,
согревая погоду в мире и чай в руках,
эта метеосвора глухих часов
перед самым рассветом может свести с ума,
и тогда поднимается ветер, и жизнь течёт
через дыры в сердце темней вина,
заливает подушки рассвета потоком слов
и пульсирует в венах чумной волной,
кто стрелял мне в грудь, тот знает - сметёт с основ
её яростной силой.
её войной.
_^_
сойди на нет
сойди на нет, там полустанок пуст
и непригляден, как забытый подиум,
в углу перрона отдыхает куст
в сиреневых от полумрака родинках
и тянет воздухом из приоткрытых врат,
как из духовки перед самой пасхою,
сойди на нет - ни в чём не виноват,
но именован по-иному в паспорте,
а то, что было от роду твоим,
то имя затерялось в одиночестве,
теперь носись под прозвищем чужим
по всем дорогам к счастью скособоченным.
и только тут всё сведено в одно -
лицо и слово, под которым можется
глотнуть вина сирень на посошок,
сойти на нет и согласиться с прожитым.
_^_
одесская цикута
обрастаю ракушкой.
волна налипает и тянет
выбирать мелководье и чаще о берег тереться,
где упрятано время в густой, подмороженный тальник,
и за пазухой утра пригрелась гранитом одесса.
здесь по глинистым склонам сползает французская накипь
прямо в чашу залива к начищенным солью причалам,
в этот город заморский с чутьём беспородной собаки
на размах перемен и на голос народа фискальный.
он не любит меня, словно гостя холёный хозяин,
наши встречи всё реже, чернее молчания чаща,
выбираю цикуту с реганом на новом базаре,
чтобы вспомнить о доме и чаще,
и дальше, и
дальше...
_^_
маленький стих о дожде
дождь идёт анапестом строк,
рассыпается многоточием,
как он весел и кособок
на своих каблуках отточенных,
как ложится на строфы гроз
и чернильную грязь подноготную,
видно, небо опять собралось
изливаться стихами негодными,
им бы стыть в медвяной глуши,
где грибная пора успокоилась,
да опять за окном дождит,
и не видно ни зги за околицей,
и завалинка, завалясь,
отсчитала немелочно времечко -
дождь идёт, как упитый князь,
весь в стихах и лузге от семечек.
_^_
зов
от дома родного осталась речь
какая ни есть вавилонская,
я с ней научилась ругаться и печь
стихи пирожками и клёцками,
что пахнут отцовским рабочим столом
в чернильных слоях многоточий
и домом, ему без меня нипочём
не выстоять в одиночестве.
он только участок и кубик стен,
что толком не держат крышу -
без речи моей он песок до колен
от башни, раздолбанной свыше.
но, как перелётным громадам птиц,
как рыбам в бездонных впадинах,
мне каждой весной по утрам не спится
от зова его невнятного.
_^_
опасное занятие
с любовью расставаться не смешно,
с любовью расставаться не опасно.
забывшим родословную снежком
залепит март окрестное пространство,
и перекрестит спину проводник,
он знает толк в неразрешенных встречах,
где цвет румянца бархатом приник
к ложбинке между поводом и речью,
и оголяет вечер провода,
но в лёте между небом и землею
подранком всхлипнет посланное "да!"
и пылью упадет пороховою.
_^_
станционное
посеребренному виску
зачем пустая позолота,
на пальцах признаки несу
чернильного солнцеворота,
и хирургическим щипцам
не позволяю память трогать,
пускай морщинится печаль
остатком царственной породы.
окольной веткою времен
мне достучать до полустанка,
где фото спрятано в альбом
и карточка на полбуханки,
и вытянуть из нищеты
и голода по ласке взрослых
почти забытый негатив,
где детство - маленького роста,
но держит, руку чуть подняв,
всю тяжесть будущего счастья,
и век ещё не волкодав,
а лишь щенок с веселой пастью.
_^_
кто такой поэт
поэт скорее наг, чем бос,
и запятой нелепою пристроен
к чужому афоризму - "знал бы бог,
что мы живём наперекор, не вровень".
поэт скорее прав, чем лжив,
когда он музу тискает в парадном
и рад тому, что с нею будет жив
и памятен в гостиных беспорядком.
поэт скорее бес, чем без
царя и пониманья в разговоре, -
а соль стиха морям добавит вес,
и равновесие наступит, как здоровье.
_^_
рождественское
нестройно, линию не выдержав,
по переулкам снег просыпался,
застрял в зубах у ели выжженной
и тупики окрасил ссыльные.
замученный и недоверчивый,
как алфавит в чужом учебнике,
он кинул белое за плечико,
и растворился незамеченным,
а мне учить язык по буковкам
от декабря через январь,
разинув пасть ворот, агукая,
глотает дом людской навар
и перемешивает выдохи
по склянкам избранных квартир,
зима запахла, как на выданье,
грызя морозом мандарин
и ожидая чуда детского,
нестойкого, как текст письма
царю, конечно, иудейскому,
о том, что сбудется
звезда.
_^_
у родных голосов
у родных голосов привкус соли и глухость подвалов,
где хранится картофель и кринки стоят про запас,
там слоями наркотика розово-белое сало
утешает хозяйку и радует сумрачный глаз.
в словнике украинском спит гогот и гомон гусиный,
прикарпатские вишни черны африканским огнем,
чернобровым кольцом полнокровного спелого клина,
вызревает земля, на закат отдавая тепло.
плавность круглых холмов, словно пузо беременной жинки,
охраняет сынов от равнения на горизонт,
и молочная зрелость пшеницы со вкусом коринки
колядует в полях, убегая волнами на ток.
в украинских речах привкус ясной колодезной стыни,
что питалась веками днепровскою чистой водой -
мамо, мамо - лепечет дитя - Украiна,
не окраина мира, а только начало его.
_^_
ноябрь
ухожу от дождя,
стылым ветром укутала плечи,
приглашаю синиц отобедать за мокрым столом,
дождь взахлеб говорит, что давно долгожданная встреча
нам обещана свыше, и мы от нее не уйдем,
и целует в глаза,
перламутром весь мир застилая,
на виске потемнела от губ его влажная прядь,
но влюбленным мальчишкой у дома меня ожидает
его главный соперник, мне суженый кем-то ноябрь.
трое нас на крыльце,
безмятежных, свободных и странных,
я уйду с ноябрем, но за нами последует дождь,
он по прежнему мил и поутру, всегда спозаранок,
в мои окна открытые вечным любовником вхож.
_^_
дзен
кипарис во дворе.
это будда звонит в колокольчик.
у дверного проёма такой удивительный взгляд
на вершины холмов.
день проходит на цыпочках в дождик,
чтобы звон серебристый ничем и никак не унять.
не грусти.
этот круг разорвать никому не по силам,
ни печали, ни радости.
звон серебристый сильней
лишь тогда, когда вспышкой, всегда неприятной, светило
обеляет лицо, чтобы вытянуть взгляд из теней.
_^_
а когда
а когда разверзнутся хляби небесные
и придёт долгожданный потоп,
ты поймёшь, что спасение - дело бесово,
или богово, что равно.
и моря наступят, и рыбы вырастут
в череде бесконечных драк,
а земля отступит, как бог от клироса,
далеко-далеко. в арарат.
и растает соль на столбах, и волосы
вдоль волны потекут сединой,
а глаза наполнятся пепла золотом,
и гоморрой, где ты молодой.
а когда останется лишь мгновение
и очертится горизонт,
ты поймешь, что слабым дано спасение,
а тебе лишь земля и зонт.
_^_
инако мыслю
инако мыслю - ранью, на миру,
но до моей инаковости дела
нет
в бронзу вылитому королю
и смерду в майке пропотелой.
пусть улыбается толпа
в садке для вывода ещё ужасней стаи,
но рвётся в небо лёгко-синий шарик,
меня ведя на поводке.
_^_
|
© Елена Рышкова, 2014-2025.
© Сетевая Словесность, публикация, 2014-2025.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Так возвышает родина, поверь... [Стихи лакских поэтов Руслана Башаева, Миясат Шурпаевой, Патимат Рамазановой, Мирзы Давыдова и Патимат Штанчаевой в переводах на русский язык.] Виктория Орлова. "Увидеть Париж" и другие рассказы [Ох, как же дружно жили они! Небогато, даже на море никогда не были, всех сокровищ – библиотека, хрущёвка двухкомнатная да дача-сарайчик на шести сотках...] Александр Карпенко. "И, взявшись за руки, шли двое..." (О романе Бориса Гриненко "Признание в любви") [Эта книга стала для автора смыслом жизни. Написать и издать её – подвиг. Это книга-долг – живого перед ушедшей...] Наталья Захарцева. Улица Троллейбусных Скворцов [Ведь всё, что воздаётся, всё – добро. Мы лучшие конструкторы миров. Вы просто не пытайтесь их разрушить...] Владислав Китик. Я весны моей всё ещё пленный [Пробуждённую ночь я приму, / Помогая атлантам, на плечи. / У неё я на память возьму / Трудный дар человеческой речи...] Ольга Гурилёва. Всё то, что случилось с нами [Так тут и было веками, / Как в самом начале всего: / Только любовь и бог – / Всё то, что случилось с нами.] Михаил Ковсан. Гроб некому вынести, или Улыбка Гагарина [Улыбка Гагарина стала не такой широкой и белозубой, как раньше. Поговаривали, что его и вовсе одноцветно закрасят, только деньги найдут. Но пока деньги...] Ольга Самарина. Внучка Ава [Ава, крошечная, но настоящая Ава, уже умудрилась захватить нас в свой плен. Навсегда. Она не путалась в ролях и оказалась самым адекватным человеком в...] Николай Хрипков. Любовь с первого слова [Ну, мир! И что мир? Что же, интересно, о нем наразмышлять можно? Мир – он и есть мир. А Бог? А что Бог? Бог – он и есть Бог. А человек? Две руки, две...] Юлия Великанова. Будь его Солнцем, или Мы просто об этом не думаем (О романе Андрея Кошелева "Валери") [Наше бытие во многом рассчитано на глаза и зрение, на зрительное восприятие. Процентов 70 информации мы получаем и воспринимаем глазами. Зачем задумываться...] Дом вынимает пламя (О книге Веры Полозковой* "Lost and found") [Новая книга Веры Полозковой – собрание стихов, короткой прозы и фотографий – сильный эстетический опыт противостояния смерти...] Владимир Ив. Максимов. Ничего не требуя взамен... [Любой календарь – не без вычета, / Но тёплая осень – особенна: / Она, словно гречка, рассыпчата, / И солнечным маслицем сдобрена...] |
| X | Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
|
