АПОЛЛОН |
| Ах, дом Адмета, где я должен был делить |
| со слугами простую пищу, хоть и бог я! |
| Виновник - Зевс, пронзивший сына моего |
| Асклепия, метнувший пламя в грудь ему. |
| Я в гневе мастеров огня Зевесова |
| убил, Киклопов - и отец меня заставил |
| служить у смертного, чтоб искупить вину. |
| Придя сюда, я пастухом был у владельца, |
| оберегал его именье по сей день. |
| Благочестив, попал я в дом благочестивый |
| наследника Ферета, спас его от гибели, |
| Мойр обманув. Богини мне позволили |
| Адмета от сошествия в Аид избавить, |
| отдав кого-нибудь другого царству мёртвых. |
| Всех родственников опросив и всех друзей, |
| и старого отца, и мать свою родную, |
| не смог найти он никого - жена его лишь |
| согласна за него лишиться света солнца. |
| Она, больная, в доме. На руках супруга |
| слабеет, гибнет. В этот день ей суждено |
| изведать смерть и навсегда расстаться с жизнью. |
| Чтоб оскверненья в доме избежать, я должен |
| бесценный кров жилища этого покинуть. |
| А вот и Демон Смерти приближается, |
| жрец мёртвых, чтоб уже вести в чертог Аида |
| страдалицу. Он появился вовремя, |
| запомнив день, когда исчезнуть нужно ей. |
|
ДЕМОН СМЕРТИ |
| А! А! |
| Что ты делаешь тут? Что ты встал у дверей, |
| Феб? Опять ты желаешь подземных богов |
| обокрасть, обесчестить, дары их забрать? |
| Ты не только уделу Адмета |
| воспрепятствовал, Мойр одурачив |
| ловкой шуткой - теперь ты стоишь |
| с этим луком в руке, охраняешь |
| жизнь свою отдающую |
| за супруга дочь Пелия? |
|
Ап. | Спокойно! Слушай справедливые слова. |
Дем. | А лук зачем, когда нужна нам справедливость? |
Ап. | Оружие всегда ношу я по привычке. |
Дем. | Живущим в доме беззаконно помогая. |
Ап. | Несчастьем друга своего я удручён. |
Дем. | И ты меня лишить второго трупа хочешь? |
Ап. | Но у тебя и первого не взял я силой. |
Дем. | Так почему он на земле, а не под нею? |
Ап. | С женой он поменялся: ты за ней пришёл. |
Дем. | И я под землю уведу её сейчас. |
Ап. | Веди. Тебя навряд ли мне отговорить. |
Дем. | От умерщвленья? Мы на то поставлены. |
Ап. | Смерть обречённым и отсрочить можно. |
Дем. | Да, понимаю. Вижу я, к чему ты клонишь. |
Ап. | Алкесте можно ли до старости дожить? |
Дем. | Нельзя. Дары и мне приятно получать. |
Ап. | Но всё равно одну лишь душу заберёшь ты. |
Дем. | При смерти молодых мне больший дар даётся. |
Ап. | При смерти стариков - богаче погребенье. |
Дем. | Лишь для имущих, Феб, закон ты создаёшь. |
Ап. | Что слышу я! Когда ты стал таким разумным? |
Дем. | Начнут платить, чтоб стариками умереть. |
Ап. | Итак, меня уважить не желаешь ты? |
Дем. | Нет, не желаю. Ты мои привычки знаешь. |
Ап. | Они враждебны смертным и богам противны. |
Дем. | Тебе не получить чего не следует. |
Ап. | Ты будешь остановлен, сколько ни свирепствуй. |
| Отважный гость прибудет скоро в дом Ферета, |
| отправленный за колесницей Еврисфеем |
| с равнин земли фракийской, снегом убранных – |
| так знай же: он Адметом будет принят в доме |
| и силой у тебя жену его возьмёт. |
| Тебе от нас не будет благодарности, |
| твори своё, и мне ты станешь ненавистен. |
Дем. | Ты многословьем не добьёшься большего, |
| и женщина сойдёт, конечно, в дом Аида. |
| Я к ней приближусь и начну обряд мечом - |
| тот человек пожертвован богам подземным, |
| с чьей головы оружье это срежет волос. |
|
ХОР |
| Зачем такая тишина у входа? |
| Зачем безмолвием охвачен дом Адмета? |
– | И никого нет из друзей поблизости, |
| кто нам сказал бы, надо ли погибшую |
| оплакивать царицу или всё ещё жива |
| и видит свет дочь Пелия, |
| Алкеста – эту женщину и я, и все |
| считаем превосходной: |
| она и для супруга стала таковой. |
|
– | Слышит ли кто-нибудь стон или |
| рук ударенье под кровлей |
| или плач, будто всё уже кончено? |
– | Вовсе нет, и никто из слуг |
| не стоит у ворот. |
| Если бы между пагубных волн |
| ты, Пэан, появился! |
|
– | Когда бы умерла, то не было бы тихо. |
– | Конечно же, |
| покойница ещё из дома не исчезла. |
– | Как так? Не думаю. Ты почему уверен в этом? |
– | Как мог Адмет безлюдным погребенье |
| жены своей любимой провести? |
|
– | Перед воротами не вижу я |
| воды ключевой для освящения, |
| оставляемой у дверей мертвецов. |
– | Нет у преддверья и локона |
| срезанного, падающего среди плача |
| по мёртвым, и молодые руки |
| женщин не бьют по груди. |
|
– | И всё же нынче день условленный... |
– | Ты почему так говоришь? |
– | В который нужно ей идти под землю. |
– | Ты тронул мою душу, ты тронул моё сердце. |
– | Нужно, когда уничтожены славные люди, |
| плакать тому, |
| кто верным с начала считался. |
|
| Но на корабле |
| ни в какие пределы земли |
| не податься: ни в Ликию, |
| ни к безводным |
| Аммона седалищам, |
| чтобы несчастную освободить |
| душу: нить жизни разрезана |
| рядом совсем. К алтарю небожителей |
| уж и не знаю какому овцу понести. |
|
| Если бы этот свет |
| видел глазами своими |
| Феба сын, она бы вернулась, |
| оставив седалища мрачные |
| и Аида врата - |
| ведь он воскрешал умерщвлённых, |
| пока не был повержен брошенной Зевсом |
| молнией огня громового. |
| Ныне какую надежду на жизнь ожидать? |
|
| Всё завершилось для царской семьи, |
| на алтарях всех богов - |
| полная мера кровавых жертв: |
| нет исцеленья от бед никакого. |
|
– | Служанка на пороге появляется, |
| слезами заливаясь. Что услышу я? |
| Скорбеть в несчастье, выпавшем хозяевам, |
| простительно. Ответь: жива ли женщина, |
| скончалась ли? Нам очень знать хотелось бы. |
|
СЛУЖАНКА |
| Сказать ты можешь: и жива, и умерла. |
Хор | Но разве можно мёртвым быть и видеть свет? |
Сл. | Она поникла головою, еле дышит. |
Хор | И нет надежды, что останется жива? |
Сл. | Её отсюда день суждённый вытесняет. |
Хор | Уже всё приготовлено для похорон? |
Сл. | Одежды, украшенья. В них простится с мужем. |
Хор | Таков ты, бедный. И такой жены лишишься! |
Сл. | Её оценит господин, когда утратит. |
Хор | Пускай же знает, что умрёт она со славой, |
| под солнцем ни одной из женщин недоступной. |
Сл. | Как не со славой? Кто же будет с этим спорить? |
| Что следует сказать о превосходнейшей |
| из женщин? Как же доказать, что почитаешь |
| супруга, если смерть не примешь за него? |
| Об этом городу всему давно известно. |
| Но слушай, что она в покоях сделала. |
| Почувствовав, что день условленный пришёл, |
| речной водой омыла кожу белую, |
| наряд и украшенья из домов кедровых |
| достала, и оделась должным образом, |
| и, встав у очага, молиться начала: |
| "Владычица, под землю опускаюсь я. |
| В последний раз к тебе сегодня припадаю. |
| Храни моих детей. Дай сыну любящую |
| жену, а дочке - мужа благородного. |
| Пусть не умрут они, подобно матери, |
| до срока, но живут, мои любимые, |
| на родине, счастливых дней исполнены." |
| Все алтари, что в доме у Адмета есть, |
| украсила веночками, шепча молитвы, |
| ломая ветви миртового дерева, |
| не плача, не стеная. Горе близкое |
| её прекрасного лица не омрачило. |
| Потом вошла и в спальню, на постель упала - |
| и только тут заплакала, заговорила: |
| "Постель моя, где пояс девственный сняла я |
| для мужа, за которого я умираю, |
| прощай! Тебя не ненавижу я. Меня лишь |
| убила ты. Боясь тебя предать и мужа, |
| я погибаю. Жди владелицу другую: |
| меня не преданней, но, может быть, счастливей." |
| И падает, постель целуя, заливая |
| потоком, горестно из глаз её текущим. |
| Когда пресытилась обильными слезами, |
| то, голову понурив, прочь пошла из спальни, |
| но возвращалась вновь, и не могла уйти, |
| и падала на ложе как подкошенная. |
| За платье матери хватались дети, плача, |
| она же целовала их поочерёдно |
| и стискивала, словно умирающая. |
| Все бывшие под кровлей слуги плакали, |
| жалея госпожу. Она им правую |
| протягивала руку, и никто с ней низко |
| не поступил, прощальных слов не говоря. |
| Такое вот несчастье в доме у Адмета. |
| Ему бы лучше было умереть. Избегнув |
| погибели, обрёл он горе вечное. |
Хор | Адмет, конечно, весь в печали безутешной, |
| такую благородную жену теряя? |
Сл. | Рыдает он, держа любимую в объятьях, |
| моля не покидать его - несбыточного |
| прося. Она томится, чахнет от болезни, |
| лишаясь чувств, несчастной ношей рук |
| лежит, и даже тело выпрямить не может. |
| С усилием хватая воздух, задыхаясь, |
| всё смотрит в сторону блистающего солнца. |
| Нет, больше никогда ей не придётся |
| увидеть круг светила с ясными лучами. |
| Пойду я, о твоём приезде объявлю. |
| Не все к правителям имеют состраданье, |
| но ты им предан, и поэтому в беде, |
| господ моих постигшей, остаёшься другом. |
|
ХОР |
– | Ах, Зевс! Какой же путь от зол, и как, и где |
| нашёлся бы, какое избавленье от судьбы |
| даётся повелителям? |
– | Ай-ай! |
| Выйдет ли кто-нибудь - или срезать мне волосы |
| и в черный плащ, из всех одеяний, |
| уже завернуться? |
– | Всё ясно, друзья, всё ясно, однако |
| давайте богам помолимся: |
| ведь огромна власть у богов. |
– | Властитель Пэан, |
| средство найди от несчастий Адмета! |
– | Придумай, придумай что-нибудь: прежде |
| ты путь отыскал, и теперь |
| от смерти стань избавителем, |
| удержи кровожадный Аид! |
|
– | Горе какое! Ах, горе, увы, увы! Ах, горе! |
| Сын Ферета, чего натерпелся ты, |
| своей жены лишившись! |
– | Ай-ай! |
| Подобное стоит закланья, |
| и больше чем стоит вдевания шеи |
| в петлю, с неба свисающую. |
– | Не на любимую, а на любимейшую |
| жену свою умершую |
| уже сегодня взглянешь ты. |
– | Смотри! Смотри! |
| Она из дома с мужем появляется. |
– | Кричи, стенай, о Ферская |
| страна - отличнейшая |
| женщина, снедаема болезнью, |
| уходит вниз, к подземному Аиду. |
|
| Я никогда не скажу, что радует брак |
| больше, чем огорчает - по прошлому |
| судя и на судьбу настоящую |
| глядя царя, который, отличной |
| супруги лишённый, безжизненно |
| время оставшееся проживёт. |
|
АЛКЕСТА |
| Солнце и свет дневной, |
| и небесные круженья |
| облака бегущего. |
|
АДМЕТ |
| Оно тебя со мною видит, двух страдальцев - |
| твоею смертью мы богам безвинно платим. |
|
Ал. | Земля и кровля дома, |
| и ложе брачное |
| родимого Иолка. |
Ад. | Ты поднимись, бедняжка, не бросай меня - |
| моли властительных богов о жалости. |
|
Ал. | Двувёсельную вижу лодку, вижу |
| на заводи: и перевозчик мёртвых, |
| на шест рукой опираясь, Харон, |
| меня уже зовёт: "Чего ты медлишь? |
| Поторопись! Ты всех задерживаешь!" Слышишь, |
| как он меня сердито понуждает? |
Ад. | Ах, боже мой! Ты мне о горьком плаваньи |
| сказала. О злосчастная, как мы страдаем! |
|
Ал. | Уводит меня, уводит кто-то, уводит меня кто-то |
| (не видишь ли?) в жилище мёртвых: |
| из-под тёмных бровей |
| смотрит крылатый Аид. |
| Что делаешь? Пусти! Какое странствие, |
| несчастнейшая, начинаю я! |
Ад. | Родным печальное, в особенности мне |
| и детям, разделяющим несчастье это. |
|
Ал. | Оставьте же меня, оставьте! |
| Лечь дайте мне, в ногах нет силы. |
| Аид уж рядом - непроглядная |
| в глаза мои вползает ночь. |
| Нет больше, дети, дети, |
| нет больше матери у вас. |
| Прощайте, дети, и на свет смотрите! |
|
Ад. | Увы, речь эту слушать скорбную |
| любой мне смерти хуже. |
| Не смей меня бросать, молю богами, |
| молю детьми, которых сделаешь сиротами, |
| вставай, держись! |
| Ведь если ты умрёшь, меня не станет: |
| лишь от тебя зависит, жить нам или нет - |
| любви твоей мы поклоняемся. |
|
Ал. | Адмет, смотри, что совершается со мной. |
| Ты выслушай моё предсмертное желанье. |
| Тебя почтила я и душу отдала, |
| чтоб ты смотрел на этот свет ценой моей |
| погибели. Могла бы я не умирать, |
| но взять себе в мужья любого фессалийца |
| и жить в счастливом доме, под его правленьем. |
| Я не хотела оставаться без тебя |
| с детьми-сиротами, и юности своей |
| не пожалела, хоть и есть о чём жалеть. |
| Родители твои, как видишь, предали тебя. |
| Могли бы с честью завершить существованье |
| и с честью умереть за сына своего. |
| Ты ведь один у них, и не было надежды, |
| тебя утратив, нарожать ещё детей. |
| Жила бы я с тобой оставшееся время |
| и ты бы не стонал, жену свою теряя, |
| детей лишая матери. Но, видно, это воля |
| кого-то из богов, чтоб всё сложилось так. |
| Пускай. Не позабудь мне оказать услугу, |
| я никогда не попрошу о равноценном |
| (поскольку ничего ценнее жизни нет), |
| о справедливом лишь, как скажешь: не слабее, |
| чем я, люби детей - коль ты в своём уме. |
| Оставь их господами дома моего |
| и не женись, над ними мачеху не ставь. |
| Любая женщина меня сквернее будет, |
| от ревности поднимет руку на детей. |
| Не делай этого. Прошу, меня послушай. |
| Враждебна мачеха оставленным сиротам, |
| о них заботится не ласковей гадюки. |
| Для мальчика отец подобен крепкой башне: |
| с отцом он говорит, и слушает его. |
| Но, девочка моя, ты вырастешь ли чистой? |
| Как мачеха с тобою будет обращаться? |
| Она тебя позорной сплетней опорочит, |
| и ты в расцвете юности не выйдешь замуж. |
| Тебя не сможет мать к твоей украсить свадьбе, |
| при родах не окажет помощи, дитя, |
| когда нет никого добрее матери. |
| Необходимо умереть мне - и не завтра, |
| не третьего числа приходит это зло: |
| смешаюсь тотчас я с толпою неживущих. |
| Прощайте, будьте счастливы. Гордись, мой муж, |
| ты был женат на превосходной женщине. |
| И вы хвалитесь, дети, матерью своей. |
Хор | Мужайся. Не боюсь я за него ручаться. |
| Он всё исполнит, если не сойдёт с ума. |
Ад. | Всё будет, будет, не волнуйся. Называлась |
| моей единственной при жизни ты, и в смерти |
| так будешь называться. Ни одна невеста |
| Фессалии не назовёт меня супругом. |
| Нет женщины другой такой же благородной, |
| такой же непередаваемо прекрасной. |
| Детей мне хватит: буду я молить богов |
| о счастье с ними, раз мне счастья нет с тобой. |
| Носить я буду траур по тебе не год, |
| но сколько станет века моего, жена, |
| кляня родившую меня и ненавидя |
| отца: любовь их на словах, не на делах. |
| Но ты, пожертвовав и самым дорогим, |
| спасла мне жизнь. Как тут от плача удержаться, |
| такой, как ты, супруги навсегда лишаясь? |
| Оставлю я пиры и общество друзей, |
| венки и песни, наполнявшие мой дом. |
| Я никогда опять барбита не коснусь |
| и не воспряну, чтоб запеть под звук ливийской |
| свирели: ведь с тобой умрёт отрада жизни. |
| Рукой искусной мастеров изваянное, |
| твоё подобье, на постель возложенное, |
| ласкать я буду, припадать к нему, зовя |
| любимую по имени, воображая, |
| что это ты, что я с тобою - без тебя. |
| Холодная услада, знаю я, но тяжесть |
| с души поднимет. Сны мои ты посещать |
| начнёшь, даря мне радость. Нам отрадно видеть |
| любимых даже ночью, пусть ненадолго. |
| Как обрести язык и музыку Орфея, |
| чтоб дочь Деметры и её супруга гимном |
| очаровать и вывести тебя из недр |
| Аида - я пошёл бы, и ни пёс Плутона, |
| ни перевозчик душ Харон, веслом водящий, |
| не помешали бы тебя восставить к свету. |
| Ты подожди меня, пока умру я тоже, |
| и дом нам приготовь, где будешь жить со мной. |
| Велю им положить меня в твой гроб кедровый: |
| там я покоиться желаю, вытянувшись |
| с тобой бок о бок. Не желаю, умерев, |
| быть без тебя. Лишь ты одна мне предана. |
Хор | Я горе безутешное, как с другом друг, |
| с тобою разделю: она того достойна. |
Ал. | Вы, дети, сами слышали слова отца - |
| не женится он никогда, не подчинит |
| вас женщине другой, меня не обесчестит. |
Ад. | Я это подтверждаю: так и поступлю. |
Ал. | Поэтому прими детей из рук моих. |
Ад. | Любимый дар из рук любимых принимаю. |
Ал. | Стань матерью ты этим детям за меня. |
Ад. | Таков мой долг, они же матери лишились. |
Ал. | Мне жить бы, дети - но должна сойти я вниз. |
Ад. | Увы! Как пережить мне одиночество? |
Ал. | Тоску залечит время, мёртвые - ничто. |
Ад. | Возьми меня, молю богами, в подземелье. |
Ал. | И нас довольно, смерть познавших за тебя. |
Ад. | Судьба, какой жены меня лишаешь ты. |
Ал. | Глаза тяжёлой тьмою наполняются. |
Ад. | Погиб я, если ты, жена, меня оставишь. |
Ал. | Меня упоминай уже, как мёртвую. |
Ад. | Привстань, открой глаза, детей не покидай. |
Ал. | Я не хочу покинуть их. Прощайте, дети. |
Ад. | Взгляни на них, взгляни. Ал. Меня на свете нет. |
Ад. | Что ты? Бросаешь нас? Ал. Прощай. Ад. Погиб я, бедный! |
Хор | Она скончалась. У Адмета нет жены. |
|
ЕВМЕЛ |
| Судьба моя горькая! Матушка вниз |
| ушла, и нет её больше, |
| отец мой, под солнцем. |
| Пропала и жизнь мою осиротила, несчастная. |
| Гляди же, гляди на веки её, |
| на руки висящие. |
| Откликнись, услышь меня, мама, молю тебя. |
| Это я, мамочка, я |
| зову тебя, птенчик твой, |
| к твоим губам припадая. |
|
Ад. | Она не слышит и не видит: значит, я |
| и оба вы несчастьем тяжким ранены. |
|
Евм. | Я маленький, отец, и остаюсь один |
| без матери любимой: о какие |
| ужасные терплю я |
| мучения! И ты, сестра, со мной страдаешь вместе. |
| ... Отец, |
| напрасно, напрасно ты женился, и старости |
| исхода с нею не достиг. |
| Она погибла раньше: и теперь, когда ушла ты, |
| наш дом разрушен, мама. |
|
Хор | Адмет, несчастья следует претерпевать. |
| Не первый, но и не последний ты из смертных |
| жену теряешь благородную. Пойми, |
| что всем нам умереть когда-нибудь придётся. |
Ад. | Да знаю я, и не внезапно это зло |
| нагрянуло. Я долго был им угнетён. |
| Однако нужно тело к выносу готовить. |
| Останьтесь тут и, отвечая богу мёртвых, |
| пеан пропойте, в этот раз без возлияний. |
| Всем фессалийским подданным приказываю |
| со мною траур по супруге разделить |
| стрижением волос и чёрным одеяньем. |
| Остричь четвёркам лошадей и кобылицам |
| с одним налобником ножом железным гривы. |
| В столице ни свирелей, ни бряцанья лир |
| пускай не слышится двенадцать полных лун. |
| Другого не похороню я человека |
| дороже, лучше этого: она одна лишь |
| достойна почестей, погибнув за меня. |
|
Хор | Дочь Пелия, |
| радуйся и в аидовом доме, |
| живи во владеньях, не знающих солнца. |
| Пусть постигнет Аид, черноволосый |
| бог, и тот, кто за веслом |
| и рулём сидит, старый |
| сопроводитель умерших, |
| что самую, самую лучшую женщину |
| он перевёз по заводи ахеронтской |
| в лодке двувёсельной. |
|
| Часто будут поэты |
| тебя воспевать на семиструнном горном |
| панцире и славить безлирными гимнами |
| в Спарте, когда время возобновляемое |
| карнейского месяца совершает |
| круг при возносимой |
| на всю ночь луне, |
| и в тучных, счастливых Афинах. |
| Угаснув, ты песней такой наделила |
| певцов мелодий. |
|
| Если бы в моей было |
| силе тебя отправить |
| к свету от чертогов Аида |
| и потоков Кокита, |
| веслом рассекая подземную реку! |
| Ты ведь одна, любимая средь женщин, |
| на собственную душу |
| решилась, решилась мужа обменять, |
| избавив его от Аида. Пусть лёгкой |
| земля упадёт на тебя, женщина. Если же |
| новое ложе выберет муж твой, то сильно |
| и мной ненавидим он будет, |
| и твоими детьми. |
|
| Когда ни мать не желает |
| ради сына скрыть под землёю |
| тело своё живое, ни старый отец... |
| Они родили его, но спасти не отважились, |
| презренные, хоть и седы их волосы. |
| Но ты в цветущей |
| юности, умирая за юного мужа, отходишь. |
| Такую если б мог я обрести |
| любовь супруги, браком связанной! |
| Ведь это в жизни доля редкая. Поистине, |
| она со мною вместе без печали |
| свой век бы прожила. |
|
ГЕРАКЛ |
| Вы, чужеземцы, жители земли ферейской, |
| скажите: я застану ли Адмета дома? |
Хор | Да, сын Ферета у себя, Геракл. |
| Скажи, какое дело в землю фессалийцев |
| тебя влечёт и в эту ферскую столицу. |
Гер. | Труд, заданный тиринфским Еврисфеем. |
Хор | Куда идёшь? С каким блужданьем сопряжён ты? |
Гер. | Фракийский Диомед отдаст мне четверню. |
Хор | Отдаст? Не знаешь ли, как он гостей встречает? |
Гер. | Не знаю. Я в земле бистонской не бывал. |
Хор | Ведь кобылицами не завладеть без битвы. |
Гер. | Но отказаться от моих трудов нельзя мне. |
Хор | Убьёшь - вернёшься. Или мёртвым ляжешь там. |
Гер. | Не в первый раз придётся насмерть биться мне. |
Хор | Чего достигнешь ты, сразив хозяина? |
Гер. | Сведу я кобылиц к царю тиринфскому. |
Хор | Не так уж просто грызло в пасти им вложить. |
Гер. | Не пламя же они пускают из ноздрей. |
Хор | Их челюсти людей на части разрывают. |
Гер. | Плоть звери горные едят, не кобылицы. |
Хор | Увидишь стойла их, забрызганные кровью. |
Гер. | Взрастивший их - каким отцом он хвалится? |
Хор | Ареем. Златокован щит его фригийский. |
Гер. | Труд этот соответствует судьбе моей |
| (тяжёлой, вечно в гору поднимающейся). |
| Наверно, мне придётся всех детей Арея |
| сдавить в сражении - сначала Ликаона, |
| позднее - Кикна, а теперь ещё и третья |
| мне схватка предстоит, с владельцем кобылиц. |
| Но не родился тот, кто отпрыска Алкмены |
| бегущим от руки противника увидит. |
Хор | А вот и повелитель этой местности, |
| Адмет, из комнат вышел, приближается. |
Ад. | Приветствую тебя, сын Зевса, кровь Персея. |
Гер. | Адмет, будь счастлив, фессалийцев господин! |
Ад. | Хотелось бы. Ты мне добра желаешь, знаю. |
Гер. | Ты в трауре? Зачем ты волосы остриг? |
Ад. | Сегодня хоронить покойника мне надо. |
Гер. | Пусть бог хранит от бедствия детей твоих. |
Ад. | Все дети живы, мной рождённые, и дома. |
Гер. | Отец твой зрелый, если это он ушёл. |
Ад. | Жив он - и та, что родила меня, Геракл. |
Гер. | Жена твоя Алкеста, что ли, умерла? |
Ад. | Двоякое повествование о ней. |
Гер. | Так умерла она или ещё живёт? |
Ад. | Живёт и не живёт, мне горестно сказать. |
Гер. | Как это так? Ты говоришь бессмыслицу. |
Ад. | Известно ли тебе, что ей предрешено? |
Гер. | Известно. За тебя дано ей смерть принять. |
Ад. | Кто может быть живым, на это согласившись? |
Гер. | А, не страдай - жену потом оплачешь. |
Ад. | Того, кто умереть собрался, нет на свете. |
Гер. | Быть и не быть - раздельные понятия. |
Ад. | Ты так суди, Геракл, а я сужу иначе. |
Гер. | Чего ты плачешь? Умер кто-то из друзей? |
Ад. | Да, женщина. О женщине мы говорили. |
Гер. | Чужая женщина? Из родственников кто-то? |
Ад. | Чужая, но семье необходимая. |
Гер. | Но как пришлось ей в этом доме умереть? |
Ад. | Отца лишившись, тут осталась сиротой. |
Гер. | Да, жаль. |
| Хотел бы я, Адмет, найти тебя не скорбным. |
Ад. | Ты для чего завязываешь эту речь? |
Гер. | Пойду я к очагу хозяина другого. |
Ад. | Нет, бог ты мой! Да не случится зла такого. |
Гер. | Страдальцам тягостно, когда приходит гость. |
Ад. | Скончались мёртвые. Давай, иди же в дом. |
Гер. | Зазорно среди плача угощать гостей. |
Ад. | Тебя мы в комнатах отдельных разместим. |
Гер. | Позволь уйти мне: буду век я благодарен. |
Ад. | Нельзя тебе пойти к другому очагу. |
| Эй, гостя в комнаты за домом отведи, |
| открой их, и пускай за них ответственные |
| накроют стол обильный. Затворите плотно |
| ворота меж дворов. Пирующим гостям |
| не нужно слышать стоны и расстраиваться. |
Хор | Ты что творишь? Нагрянуло такое горе, |
| Адмет, а ты гостей встречать? Совсем ты спятил? |
Ад. | А если бы из дома и из города |
| я гостя выгнал, ты меня бы похвалил? |
| Конечно, нет. Несчастье меньше бы не стало, |
| лишь оскорбленье странника прибавилось бы. |
| Средь бед моих была бы новая беда - |
| мой дом прослыл бы ненавидящим гостей. |
| Меня-то он всегда радушно принимает |
| в своей земле аргосской, полной жажды. |
Хор | Зачем же ты своё злосчастье утаил, |
| когда явился тот, кого зовёшь ты другом? |
Ад. | Он ни за что не пожелал бы в дом войти, |
| узнав хоть что-нибудь о бедствиях моих. |
| Иному, ясно, мой поступок безрассудным |
| покажется и не похвальным - но не знает |
| мой дом, как отвергать и унижать гостей. |
|
Хор | О дом всегда гостеприимного, свободного хозяина, |
| тебя, конечно, и Пифийский дивно-лирный Аполлон |
| достойным счёл для проживанья своего, |
| решившись пастухом |
| в твоих пределах стать, |
| по холмам покатым |
| стадам твоим играя на свирели |
| пастушеские гименеи. |
|
| Сходились на пастбище, рады мелодиям, рыси пятнистые, |
| пришла, покинув долину лесистую Отриса, львов |
| краснобурая стая, |
| и танцевала вокруг кифары твоей, |
| Феб, пестрошерстная |
| лань молодая, |
| из-за ели высоколистной |
| выступая на лёгкой лодыжке, |
| радуясь пенью весёлому. |
|
| Поэтому в богатых стадами |
| владеньях живёт он, у прекраснотекущего |
| Бебеидского озера. Землю для пашен |
| и пастбищ равнинных границей вокруг |
| тёмного стойла |
| солнца в небе молоссцев |
| ... он полагает, |
| и до берега моря Эгейского, |
| где и гаваней нет, у Пелиона, он властвует. |
|
| И ныне, дом растворив, |
| принял он гостя, с глазами влажными, |
| жены возлюбленной оплакивая тело, |
| в покоях только что умершей: благородство |
| сверх меры тянется к благопристойности. |
| У людей достойных |
| всё мудрости исполнено - я изумлён. |
| В моей душе уверенность сидит, |
| что человек благочестивый будет счастлив. |
|
Ад. | Ферейцы, благосклонно тут собравшиеся, |
| покойница уже имеет всё, и слуги, |
| подняв её, несут к могиле и костру. |
| С умершей вы проститесь как положено, |
| когда она отправится в последний путь. |
Хор | Отца я вижу твоего, стопою дряхлой |
| бредущего, и слуг, в руках жене твоей |
| несущих одеянье и дары для мёртвых. |
|
ФЕРЕТ |
| Я соболезновать пришёл тебе, дитя. |
| Ты благородной, что тут скажешь, и разумной |
| жены лишился. Впрочем, бедствия такие |
| терпеть нам нужно, как бы тяжко ни было. |
| Прими одежды эти, и пускай под землю |
| идут. Нам тело надобно её почтить, |
| она угасла для души твоей, дитя, |
| чтоб я бездетным не остался; не дала |
| мне сгинуть без тебя в унылой старости; |
| всем женщинам открыла жизнь славнее прежней |
| своим деянием самоотверженным. |
| Ты, спасшая его, восставившая нас, |
| повергнутых, прощай, и пусть чертог Аида |
| тебе благоволит. По мне, такие браки |
| полезны смертным, или лучше не жениться. |
Ад. | Тебя на похороны я не приглашал, |
| твоё присутствие не дружественно мне. |
| Ей никогда не облачиться в твой подарок. |
| Ни в чём твоём не нужно быть ей погребённой. |
| Тебе бы сострадать, когда я погибал - |
| а ты сбежал и молодую женщину |
| на смерть обрёк. Старик, ты слёзы льёшь? |
| Отцом ты явно не был телу этому, |
| а говорящая, что родила меня - |
| не мать мне. Рабской крови порождение, |
| под грудь жены твоей был тайно я подброшен. |
| Ты на поверку показал, каков ты есть, |
| твоим наследником себя я не считаю. |
| Ты несомненно всех бездушьем превзошёл, |
| такой дряхлец, дошедший до предела жизни, |
| не пожелавший, не посмевший умереть |
| за сына своего, позволив чужеродной |
| погибнуть женщине - она мне матерью |
| поистине должна считаться и отцом. |
| А мог бы ты вступить в достойное сраженье, |
| за сына умерев, поскольку небольшой |
| во всяком случае тебе остался жизни срок. |
| Я прожил бы с женой отпущенное время, |
| и не стонал бы от несчастий одиноко. |
| Всё, что счастливцу испытать положено, |
| ты испытал: был с юности правителем, |
| во мне имел и сына, и наследника, |
| бездетным не скончался бы, оставив |
| свой сирый дом другим на растерзание. |
| Не скажешь, за бесчестье старости твоей |
| меня ты смерти предал - я тебе всегда |
| оказывал почтенье, а меня за это |
| ты и родившая меня так наградили. |
| Давайте быстренько рожайте сыновей, |
| пускай ухаживают за тобой и труп твой |
| готовят к погребению и выставляют. |
| Тебя рукой вот этой я не погребу, |
| я умер для тебя. Благодаря другой |
| спасительнице вижу свет я и считаюсь |
| её ребёнком и кормильцем старости. |
| Напрасно старики желают умереть, |
| кляня и дряхлость, и мученье долгой жизни. |
| Когда подходит близко смерть, никто не хочет |
| почить, и тяжкой старость уж не кажется. |
Хор | Молчи, довольно горя настоящего. |
| Дитя, ты своего отца не раздражай. |
Фер. | Дитя, чего ты пыжишься? Лидийца ли, |
| фригийца костеришь, за деньги купленного? |
| Не знаешь ли, что фессалиец я, законный |
| сын фессалийца и родившийся свободным? |
| Не больно буйствуй, несмышлёными словами |
| бросаясь в нас, тебе так это не сойдёт! |
| Тебя родил я господином в этом доме |
| и выкормил, а умирать я не обязан: |
| такого нет обычая, чтоб за детей |
| отцы их гибли, это не по-гречески. |
| Ты сам, как есть, несчастным или же счастливым |
| родился, а от нас ты получил что должно. |
| Ты правишь многими, я щедрые владенья |
| тебе оставлю, мне отцом завещанные. |
| Чем я тебя обидел? И чего лишаю? |
| Ты за меня не умирай, я - за тебя. |
| Ты радуешься свету. А отец твой нет? |
| Я убеждён, что время длительно внизу, |
| а жизнь стремительна, но всё равно сладка. |
| Конечно, ты бесстыдно в жизнь свою вцепился |
| и перешёл за срок, тебе отпущенный, |
| её вот погубив. И ты моё бездушье |
| клянёшь, подлец? Ты хуже этой женщины, |
| достойной, молодой - умершей за тебя. |
| Придумал, умник, способ смерти избежать: |
| жену очередную нужно лишь склонить |
| к погибели. Да как ты смеешь осуждать |
| родных, не поступающих так низменно? |
| Молчи. Подумал бы: раз ты так любишь жизнь, |
| то любит каждый. Если будешь нас ругать, |
| то выслушаешь много слов, да и не лживых. |
Хор | Сейчас проклятий больше сказано, чем прежде. |
| Старик, ну прекрати же сына оскорблять! |
Ад. | Бранись, я ведь бранился. Если слышать правду |
| досадно, то не отступайся от меня. |
Фер. | Погибнув за тебя, я больше отступил бы. |
Ад. | Тебе одно - что молодой умрёт, что старый? |
Фер. | Мы жизнь одну, не две, прожить обязаны. |
Ад. | Да пусть хоть Зевса самого переживёшь! |
Фер. | Родителей ругать - но чем обижен ты? |
Ад. | Я осознал, что ты любитель долгой жизни. |
Фер. | Не вместо ли себя ты мертвеца выносишь? |
Ад. | То воплощенье трусости твоей, подлец. |
Фер. | Она погибла не за нас - не надо врать. |
Ад. | Вот как! |
| Смотри же, что-нибудь попросишь у меня. |
Фер. | Женись на многих, чтобы трупов больше было. |
Ад. | Себя вини - ты умереть не пожелал. |
Фер. | Люблю я этот светоч божий, так люблю. |
Ад. | Ты духом слаб. Мужчиной не считай себя. |
Фер. | Ты труп несёшь - так не глумись над стариком. |
Ад. | Умрёшь покрыт позором ты, когда умрёшь. |
Фер. | Когда умру, на брань мне будет наплевать. |
Ад. | Как мерзко это: старость, полная бесстыдства. |
Фер. | Ты не с бесстыдной жил женой - безмозглой. |
Ад. | Пошёл ты вон! Дай мёртвую похоронить. |
Фер. | Я ухожу. Похорони её, убийца. |
| Её семья с тобою расквитается. |
| Акаст не будет числиться среди мужей, |
| когда тебя за кровь сестры не покарает. |
Ад. | Да сгинь же, вместе со своей сожительницей! |
| Бездетны при живущем сыне, как и должно, |
| состарьтесь - ведь по этой крышей больше вам |
| не жить. Я выслал бы глашатаев с отказом |
| от очага наследственного, если б мог. |
| А мы, поскольку горе нужно нам стерпеть, |
| пойдём и на костёр покойницу возложим. |
Хор | Горе, горе! Несчастная в мужестве, |
| благородная, самая лучшая, |
| ты прощай! Благосклонно подземный Гермес |
| и Аид тебя приняли бы! Если даже и там |
| что-то большее есть для достойных, ты в этом участвуй, |
| сидя возле невесты Аидовой. |
|
СЛУГА |
| Я множество гостей из всяческих земель |
| встречал, обедающих в доме у Адмета, |
| прислуживая всем - но хуже этого |
| ещё у очага не принимал я гостя. |
| Сначала, видя в трауре хозяина, |
| осмелился через ворота он пройти. |
| Затем не принял с должным воздержанием |
| накрытый стол, проведав о несчастии, |
| но что ему не приносили - требовал. |
| Плющом увитый кубок обхватив руками, |
| сок чёрной матери несмешанным он пил, |
| пока его не обняло шальное пламя |
| вина. Ветвями мирта лоб себе венчая, |
| бессвязно лаял. Две мелодии звучали: |
| он пел себе, никак несчастьями Адмета |
| не озабочен - мы же, слуги, госпожу |
| оплакивали, гостю не показывая |
| слезами полных глаз: так повелел Адмет. |
| И вот я в доме гостя этого кормлю, |
| какого-то проныру-вора и бандита, |
| она же дом покинула, а я не вышел, |
| руки не протянул, со всеми вместе плача |
| по госпоже. Она и мне, и остальным |
| совсем как мать была, от многих бед спасая, |
| смягчая гнев супруга. Разве я не прав, |
| ругая гостя, среди бед пришедшего? |
Гер. | Эй ты, чего надулся и задумался? |
| Нехорошо гостям прислуживать уныло, |
| но нужно принимать их обходительно. |
| А ты хозяйского приятеля встречаешь |
| с лицом нахмуренным и неприветливым, |
| о том печалясь, что тебя и не касается. |
| Иди сюда и наберись ума немного. |
| Не знаешь ли, что всё в природе временно? |
| Наверно, нет. Откуда знать тебе? Так слушай. |
| Всем смертным умереть когда-нибудь придётся |
| и никому из нас постигнуть не даётся, |
| что день грядущий несомненно проживётся, |
| куда дорога провиденья повернётся - |
| сего не выучить, не охватить искусством. |
| Итак, наслушавшись, бери пример с меня: |
| взбодрись, и пей, и жизнь свою по дню считай, |
| а остальное всё принадлежит судьбе. |
| И почитай наисладчайшую для смертных |
| Киприду - всех богов она покладистей. |
| Забудь о прочем и поверь моим словам, |
| раз кажется тебе, что говорю я правду. |
| Всё так и есть. Оставь чрезмерную печаль |
| и выпей с нами, за борт выбросив несчастья, |
| украсившись венками! Знаю точно я - |
| от ныне мрачного, застывшего ума |
| тебя плеск чаши унесёт в иную гавань. |
| Мы - смертные, и нам о смертном думать нужно, |
| а для напыщенных, наморщенных людей |
| вовеки, если призовёшь меня судьёй, |
| поистине и жизнь не жизнь, а мука. |
Сл. | Мы знаем это: но сейчас мы в положеньи |
| таком, что не выносит пира и веселья. |
Гер. | Преставилась чужая женщина, не слишком |
| переживай: хозяева-то дома живы. |
Сл. | Как это - живы? Ты несчастья дома знаешь? |
Гер. | Всё знаю, если господин твой не соврал мне. |
Сл. | Он чересчур гостеприимен, свыше меры. |
Гер. | Чужая умерла, а мне пренебреженье? |
Сл. | Весьма чужая - так, что дальше некуда. |
Гер. | Он разве не сказал мне о каком-то горе? |
Сл. | Иди, резвись. Бедой господ поглощены мы. |
Гер. | Не от чужого горя эта речь исходит. |
Сл. | Я не страдал бы, видя, как пируешь ты. |
Гер. | Неужто я друзьями так обманут страшно? |
Сл. | Явился ты в плохое время для гостей. |
| У нас несчастье - волосы острижены, |
| мы в чёрном, разве ты не видишь? Гер. Кто же умер? |
| Усопший кто-то из детей? Старик отец? |
Сл. | Жена Адмета отошла сегодня, друг. |
Гер. | Как ты сказал? И вы меня тут гостем приняли? |
Сл. | Тебе от дома отказать он постыдился. |
Гер. | Бедняга, потерял такую ты супругу! |
Сл. | Мы все потеряны, не только госпожа. |
Гер. | Его глаза я видел, полные слезами, |
| подстриженные волосы, лицо - но мне он |
| сказал, что женщину чужую погребает. |
| И, с неохотою пройдя через ворота, |
| пил в доме друга я гостеприимного, |
| когда он так страдал. Ещё я и пирую |
| с венком на голове? И ты мне не сказал |
| о бедствии, дом этот осаждающем! |
| Где он её хоронит? Как найти его? |
Сл. | Увидишь на прямой дороге в Лариссу |
| гробницы камень тёсаный, за городом. |
Гер. | Многострадальные мои рука и сердце, |
| явите, что за сына Зевсу родила |
| тиринфская Алкмена, дочь Электриона. |
| Спасти мне нужно женщину, почившую |
| недавно, и восстановить её для дома - |
| Алкесту, чтоб Адмета отблагодарить. |
| Пойду я чернокрылого владыку мёртвых |
| искать, и Демона, наверное, найду |
| с гробницей рядом, пьющим жертвенную кровь. |
| И если я тогда, метнувшись из засады, |
| схвачу его, сжимая в круге рук своих, |
| то рёбер стиснутых его никто не сможет |
| освободить, коль не отдаст мне женщину. |
| Но если упущу добычу и не станет |
| пить свёрнутую кровь, то я отправлюсь вниз, |
| в бессолнечный покой, у Коры и владыки |
| потребую Алкесту, поведу её |
| наверх - и в руки друга своего отдам, |
| открывшего мне дом свой, не прогнавшего, |
| хотя и был тяжёлым горем поражён. |
| Он благородно скрыл его, меня уважил. |
| Из фессалийцев кто гостеприимнее, |
| а из домов Эллады? Потому он и не скажет, |
| что, благородный, сделал доброе дурному. |
|
Ад. | Увы, |
| ненавистные входы, ненавистные образы |
| овдовевшего крова! |
| Горе мне, горе, ай-ай, ай-ай! |
| Куда мне податься? Где постоять? Что сказать? Чего не сказать? |
| Как мне прикончить себя? |
| Поистине, с тяжкой судьбой меня мать родила. |
| Завидую мёртвым, люблю их, |
| в домах проживать их желаю. |
| Не радуюсь, ни на лучи взирая, |
| ни по земле ступая ногой. |
| Такого заложника отобрала у меня |
| и отдала Аиду Смерть. |
|
Хор | Ступай, ступай, вглубь дома скройся! |
Ад. | Ай-ай! |
Хор | Твои страдания достойны жалоб. |
Ад. | Э-э! |
Хор | Через мученья ты прошёл, я точно знаю. |
Ад. | Увы, увы! |
Хор | Ушедшей вниз ничем ты не поможешь... |
Ад. | О горе, горе мне! |
Хор | Жены любимой никогда не заглянуть |
| в лицо воистину печально. |
|
Ад. | Ты мне напомнил то, что в сердце въелось. |
| Какое бедствие страшнее, чем лишиться |
| супруги верной? Не женившись никогда, |
| не жить бы с нею в доме! |
| Завидую я смертным неженатым и бездетным: |
| когда одна душа, о ней переживать - |
| достаточное бремя. |
| Детей болезни, брачные |
| постели, смертью разорённые, |
| невыносимо видеть: лучше быть всегда бездетным |
| и неженатым, это ведь возможно. |
|
Хор | Судьба, судьба приходит непреодолимая. |
Ад. | Ай-ай! |
Хор | Предела никакого бедам не положишь. |
Ад. | Э-э! |
Хор | Переносить их тягостно, и всё же... |
Ад. | Увы, увы! |
Хор | терпи: не первый ты лишился... |
Ад. | Ох, горе, горе мне! |
Хор | жены - иное бедствие |
| является, иных сжимая смертных. |
|
Ад. | О долгая печаль и горести о близких, |
| покоящихся под землёй! |
| Зачем ты удержал меня, когда я бросился |
| во впалый ров могилы, чтобы рядом с ней, |
| отличнейшей, лежать умершим? |
| Так две души вернейшие, а не одну, |
| Аид имел бы - вместе |
| подземную пересекающие заводь. |
|
Хор | Был кто-то у меня |
| в роду, чей сын, достойный |
| плача, умер в доме, |
| единственный ребёнок: и однако |
| он горе перенёс умеренно, бездетный |
| и к волосам седым |
| уже склоняющийся, |
| ушедший в жизни далеко. |
|
Ад. | Обличье дома, как в тебя войду я, |
| как буду жить с переменённой |
| судьбой? Увы, так много встало между нами: |
| тогда я в свете факелов сосновых с Пелиона, |
| под свадебные песни заходил вовнутрь, |
| возлюбленной жены сжимая руку, |
| сопровождаемый толпою многозвучной, |
| умершую благословлявшей и меня |
| за нашу знатность и за то, что родились |
| в обеих семьях превосходных мы, супруги - |
| а ныне вместо песен свадебных рыданье, |
| и вместо белых одеяний чёрные покровы |
| влекут меня вовнутрь, |
| к опустошённой брачной спальне. |
|
Хор | Во время благодатной |
| судьбы пришло к тебе, в несчастии неопытному, |
| такое горе: но ты спас |
| и жизнь свою, и душу. |
| Супруга умерла, покинула любовь: |
| что в этом нового? От многих |
| уже отъединила |
| супругу смерть. |
|
Ад. | Друзья, судьбу жены моей счастливее |
| своей судьбы я полагаю, как ни странно. |
| Страданье больше никогда её не тронет, |
| она со славой завершила все труды. |
| Но мне, кто жить не должен, кто продлил свой срок, |
| жизнь горькую влачить: теперь я это понял. |
| Как через двери дома этого пройду я? |
| Кого привечу, кто со мной поговорит, |
| обрадует при входе? И куда податься? |
| Опустошенье выгонит меня из дома, |
| когда ни посмотрю я на постель жены, |
| на стулья, где она сидела, и на грязный |
| повсюду пол, и на детей, к моим коленям |
| припавших, плачущих по матери, на слуг, |
| вздыхающих о том, что в доме нет хозяйки. |
| Так будет в доме, но и с улицы меня |
| назад погонят свадьбы фессалийские, |
| собранья, женщин полные. Я не смогу |
| смотреть спокойно на жены моей ровесниц. |
| И всякий, кто враждебен мне, проговорит: |
| "Смотри, какой бесстыжий! Умереть боялся |
| и, малодушно обменявшись на жену, |
| избег Аида. И считается мужчиной? |
| Родителей клянёт, а сам не пожелал |
| скончаться." Этак, будто мало мне беды, |
| заговорят. И чем же лучше жить, друзья, |
| обруганному, пребывающему в горе? |
|
Хор | Я проходил и музыку, |
| и небесные сферы, |
| постигнув учений великое множество, |
| но ничего сильнее Необходимости |
| я не нашёл: никаких снадобий |
| на фракийских дощечках, |
| Орфея начертанных |
| голосом, ни лекарств, которые Феб |
| Асклепиадам отдал, |
| для многострадальных |
| нарезав их смертных. |
|
| Богини лишь этой ни к алтарям |
| подойти, ни к изваяньям |
| нельзя, и закланий она не приемлет. |
| Владычица, с большею силой ко мне |
| не приближайся, чем ранее в жизни. |
| Даже Зевс, пусть и кивнёт головой, |
| лишь с тобою дело закончит. |
| И халибскую сталь |
| укрощаешь ты силой своей, |
| и нет в тебе никакого |
| почтения к несгибаемой воле. |
|
| Тебя тоже связала богиня неизбежными узами рук. |
| Терпи - никогда ты не выведешь снизу |
| своим причитаньем умерших наверх. |
| Даже скрытые дети богов |
| распадаются в смерти. |
| Она была любимой, с нами находясь, |
| и, мёртвая, останется любимой - |
| ведь с благороднейшей из женщин |
| соединился ты на ложе, со своей супругой. |
|
| Курганом позабытого умершего да не считается |
| жены твоей захороненье, но богам подобно |
| пусть почитается, мольбы приемля путников. |
| И кто-нибудь, на поперечную |
| тропу вступая, так промолвит: |
| "Она когда-то умерла за мужа, |
| и ныне стала блаженным духом. |
| Возрадуйся, владычица, даруй мне благо!" |
| С такою речью будут обращаться к ней. |
|
– | Но посмотри: мне кажется, тут сын Алкмены, |
| Адмет. Он к твоему подходит очагу. |
Гер. | С друзьями надо откровенно говорить, |
| Адмет, под сердцем не утаивать упрёков |
| безмолвно. Я достойным счёл в твоих несчастьях |
| с тобою рядом встать и другом быть на деле. |
| Ты мне не объяснил, что выставленный труп - |
| жена твоя, и оказал гостеприимство, |
| как будто о чужом заботясь бедствии. |
| А я надел венок, свершая возлиянья |
| богам в твоём подавленном несчастьем доме. |
| Виню тебя, виню, такое вытерпев - |
| но не хочу страдающего удручать. |
| Зачем сюда пришёл я, повернув назад, |
| скажу: вот эту женщину побереги, |
| пока, ведя фракийских кобылиц, вернусь |
| обратно, умертвив бистонского тирана. |
| А если нет (хотя и хочется вернуться), |
| пускай она в твоём прислуживает доме. |
| Больших трудов мне стоило добыть её - |
| людей я встретил, состязанье общее |
| затеявших, атлетам дельное занятье, |
| откуда и веду её, свою награду. |
| Соревнований лёгких победителям |
| достались кони. Тем, кто выиграл труднее, |
| в бою кулачном и борьбе - стада быков |
| и женщина в придачу. Получив такое, |
| негоже было славный приз мой упустить. |
| Но, как сказал, о женщине ты позаботься, |
| ведь не украв, а выиграв её с трудом, |
| пришёл я. Может быть, меня потом похвалишь. |
Ад. | Не к униженью и бесчестью твоему |
| я скрыл жены моей печальную судьбу. |
| Беда к беде была бы лишь приложена, |
| когда бы ты отправился к другому дому, |
| а мне хватает плакать об одном несчастье. |
| Ты, если можно, эту женщину, герой, |
| прошу, доверь какому-нибудь фессалийцу, |
| кто не страдал, как я. Со многими ты дружен |
| из ферцев. Не напоминай мне бед моих. |
| Не смог бы я её в своём жилище видеть |
| без слёз - не прибавляй больному новую |
| болезнь. Достаточно злосчастьем я терзаем. |
| Где тут мне молодую женщину держать? |
| Она ведь молода - я вижу по наряду. |
| И как с мужчинами ей под одной жить крышей? |
| И как нетронутой средь молодых парней |
| ходить ей? Юношу, Геракл, не так-то просто |
| обуздывать: я о твоём забочусь благе. |
| Не запирать её же в комнате покойной? |
| И как её пущу я на постель жены? |
| Боюсь двойного порицанья - от сограждан, |
| чтоб кто-то не сказал, что благодетельницу |
| я предал в спальне с молодой любовницей - |
| и от умершей (поклонения достойной), |
| чью волю нужно выполнить. Эй, женщина, |
| кто б ни была ты, знай, как сильно ты Алкесту |
| напоминаешь мне и ростом, и фигурой. |
| Ох! Убери, молю богами, с глаз моих |
| ты эту женщину! Не бей убитого! |
| Мне кажется, что, глядя на неё, я вижу |
| жену мою. Томится сердце, и из глаз |
| потоки извергаются. О, я несчастный! |
| Теперь лишь я испробовал всю горечь скорби! |
Хор | Я этот случай не могу назвать приятным, |
| но даренное богом нужно выдержать. |
Гер. | Когда бы у меня довольно было силы, |
| я вывел бы на свет из тёмных подземелий |
| жену твою, и оказал тебе бы милость. |
Ад. | Понятно, ты хотел бы. Но какой в том прок? |
| Ведь невозможно мёртвым к свету выходить. |
Гер. | Ты слишком не страдай. Держись, как следует. |
Ад. | Советовать легко. Терпеть беду сложнее. |
Гер. | Чего добьёшься ты, стеная бесконечно? |
Ад. | Я знаю, но какой-то страстью я ведом. |
Гер. | Любовь к умершей только слёзы порождает. |
Ад. | Я сломлен больше, чем умею выразить. |
Гер. | Отличной ты жены лишился. Кто же спорит? |
Ад. | Вот этот человек утратил радость жизни. |
Гер. | Беда ещё юна, её состарит время. |
Ад. | Про время говори, про время умереть. |
Гер. | Жена и новый брак мученье прекратят. |
Ад. | Молчи! Что мелешь ты? Подумать-то такое! |
Гер. | А что? Не женишься, и ложе вдовым будет? |
Ад. | Никто его со мною больше не разделит. |
Гер. | И тем умершей оказать услугу хочешь? |
Ад. | Где б ни была она, пристало ей почтенье. |
Гер. | Хвалю тебя, хвалю. Но делаешь ты глупость. |
Ад. | Мужчине этому не зваться женихом. |
Гер. | Я одобряю, что так верен ты супруге. |
Ад. | Пусть я умру, предав её - хоть и мертва. |
Гер. | Тогда прими её в свой благородный дом. |
Ад. | Нет! Зевсом я молю тебя, отцом твоим! |
Гер. | Ошибку совершишь, не сделав этого. |
Ад. | А сделав это, скорбью сердце истерзаю. |
Гер. | Поверь, ты от услуги можешь выгадать. |
Ад. | Вот горе-то! |
| Зачем ты в состязаньи выиграл её? |
Гер. | Чтоб ты в победе был сопобедителем. |
Ад. | Сказал ты хорошо. Пусть женщина уйдёт. |
Гер. | Уйдёт, раз надо. Ты взгляни сначала - надо ль? |
Ад. | Конечно, надо - если ты не осерчаешь. |
Гер. | Я знаю что-то, и поэтому настойчив. |
Ад. | Ты победил: но мне всё это не по вкусу. |
Гер. | Потом раскушаешь, теперь доверься мне. |
Ад. | Введите в дом её, раз нужно принимать. |
Гер. | Ты слугам не вверял бы эту женщину. |
Ад. | А если так, то сам ты в дом её вводи. |
Гер. | Её в твои отдать я руки собираюсь. |
Ад. | К ней прикоснуться? Нет. Но в дом пускай войдёт. |
Гер. | Твоей руке я правой только доверяю. |
Ад. | Герой, меня ты заставляешь это делать. |
Гер. | Смелее! Руку вытяни, касайся гостьи! |
Ад. | Касаюсь, точно обезглавленной Горгоны. |
Гер. | Взял за руку? Ад. Да, взял. Гер. Держи её, и скоро |
| ты сына Зевса назовёшь достойным гостем. |
| Всмотрись в неё: хоть чем-нибудь напоминает |
| жену твою? Будь счастлив, прогони печаль. |
Ад. | О боги, что скажу? Негаданное чудо! |
| Воистину ли на жену мою взираю, |
| а не какой-то бог мутит мой разум шуткой? |
Гер. | Не шутка это, но свою жену ты видишь. |
Ад. | Смотри, чтоб это не был призрак преисподней. |
Гер. | Ты гостя в душ проводника не превратил. |
Ад. | Жену я вижу, мною погребённую? |
Гер. | Бесспорно. Не дивлюсь, что счастью ты не веришь. |
Ад. | Коснусь ли, как живой жены, поговорю с ней? |
Гер. | Поговори. Твои желанья все исполнились. |
Ад. | О драгоценнейшей жены лицо и тело, |
| я и надеяться не мог увидеть вас! |
Гер. | Увидел. Избежать бы зависти богов. |
Ад. | Всеправящего Зевса благородный сын, |
| будь счастлив и пускай тебя отец родимый |
| хранит! Один ты жизнь мою восстановил. |
| Но как из-под земли на свет её ты вывел? |
Гер. | Я бился с демоном, повелевавшим ею. |
Ад. | Где с Демоном ты Смерти, говоришь, сразился? |
Гер. | Из-за надгробья выпрыгнув, его сдавил я. |
Ад. | А почему жена моя стоит безмолвно? |
Гер. | Пока запрещено её приветствия |
| тебе услышать: очищенье от подземных |
| богов она закончит лишь на третий день. |
| Веди же в дом её. Останься справедливым |
| и в будущем, Адмет, и уважай гостей. |
| Прощай. А я отправлюсь подвиг совершать, |
| мне приготовленный царём, Сфенела сыном. |
Ад. | Побудь же с нами и очаг наш раздели. |
Гер. | В другое время, а сейчас я тороплюсь. |
Ад. | Тогда удачи! Возвращайся поскорее. |
| Велю я горожанам, всей тетрархии |
| устроить хоры в честь событий радостных, |
| наполнить алтари дарами жертвенными. |
| Отныне мы переменились к жизни лучшей, |
| чем прежде. Отрицать не стану: как я счастлив! |
|
Хор | Много в мире обличий божественных, |
| много делают боги негаданно: |
| ожидаемое не исполнилось, |
| а дорогу к нежданному выявил бог. |
| И на этом закончилось дело. |