Глава третья...
...В КОТОРОЙ ПИТАЧОК ПРО ВСЕХ ПИШЕТ ХРОНИКИ
Понедельник
Я, Питачок, поросенок, решил написать ХРОНИКИ про всех, потому что до Пятницы совершенно свободен. Сегодня писать не о чем: ничего не случилось.
Вторник
Ё выпустили из ментов. В ментах он выучил много новых слов. Говорит, что козел - это не рогатый осел, как я всегда думал, а что-то другое. Мы с Винни сомневаемся.
А еще Ё решил сварить самогон. Догадываюсь, где он подцепил эту идею. Сахар он взял на Станции - говорит, купил. Для этого даже что-то продал, тоже на Станции. Теперь делает бражку.
Среда
Кролик где-то потерял автомобильный телефон. Странно, он никогда не выносил его из норы. Везде ищет. У меня в доме тоже искал. Даже под кроватку заглядывал.
Четверг
Ходили с Винни смотреть бражку. Она мутная, и ее много. Я пытался сосчитать трехлитровые банки, но забыл, что идет между девятью и семнадцатью. Впервые в жизни я видел, что Ё чем-то доволен. Говорит, бражка получается - супер.
Кролик тоже приходил смотреть и обозвал его козлом.
Пятница-Суббота
Тигра где-то с утра насосался пива, бегал по Лесу и всем рассказывал, что знает, как Кролик потерял телефон. Только это секрет. А Кролик бегал по всему Лесу за Тигрой. Когда он его нашел, тот притворился пьяным и секрета не сказал. Кролик страшно обиделся и сказал, что в нашем Лесу интеллигентам нечего делать, блин. Это он, конечно, зря. Какой Тигра интеллигент?
Мы с Винни снова ходили смотреть бражку. Ё предложил нам ее попробовать: забродила или нет. Мы сначала отказались, а потом согласились. Первым пробовал Винни. Сказал, что на вкус, вроде, приятно, но градуса нет.
Ё не поверил и сам отпил. Сказал, что, вроде, действительно, градус куда-то ушел. Тогда они налили мне в крыжечку. Мне не понравилось, но крепости, в самом деле, не чувствуется. Так я и сказал.
Тут Ё просто расстроился. Ну, е-мое, говорит, ну, нет в жизни счастья. И Кролик придирается, и с самогонкой не выходит. Давай, говорит, еще банку разопьем, а то все рано еще змеевик нужен, а что это такое, он не знает. (Я-то, кстати, знаю, но говорить не стал, чтобы он не передумал).
Винни сказал: "Давай", и я сказал "Давай".
Винни еще отпил и предположил, что сахар был неправильный.
- Думаешь? - спросил Ё.
- Думаю так. Если бражка вышла неправильная, то и сахар был неправильный. Значит и самогон был бы неправильный. Безградусный.
Ё вздохнул и открыл новую банку.
А дальше я не помню. Поэтому пишу не вчера, а сегодня.
Голова трещит. Но это ничего, сейчас пойдем с Винни лечиться. Бражкой.
Да, и еще... Помню, вчера у меня было Важное Дело. Но я о нем вчера не вспомнил, а сегодня тоже как-то не вспоминается. Конечно, чего ж вспоминать, если вспоминать нечего?
Да, и последнее. Змеевик - это змеиный пастух.
Суббота
На пригорке у Ё собрался весь Лес. Все проверяют, есть градус или нет.
- Ешьте-пейте, гости дорогие! Налетайте! Налегайте! Ничего не жалко! Старый серый осел - животное зажиточное, всех примет у себя в своем большом красивом доме.
Это он уже с утра напробовался, значит. Дома-то у него никакого отродясь не было. Так, пригорок чертополоховый.
Винни банку опрокинул (в смысле, выпил), и сказал, что сперва, конечно, градуса нету, но потом он, похоже, возникает.
Сава же сказала, что это только по цельсию градуса нет, а по фаренгейту - есть. Я попытался понять.
Вот если судить по Тигре - то он, получается, самый настоящий цельсий. Приложился к банке - и ускакал себе в Лес, хохоча и отталкиваясь от земли всеми четырьмя лапами. Ничто его не берет.
А Фаренгейт - это, наверное, тот жучок из Родственников и Знакомых Кролика, которого я никогда не знал как зовут, а спросить всегда было неудобно. Он как из моей крыжечки отпил, так все шесть ножек у него стали заплетаться, он закачался-закачался, да и свалился в мышиную ямку. В общем, спрашивать, как его имя, если Фаренгейт фамилия, стало не у кого. Наверное, Петр Борисович.
А тут и Кролик подошел.
- Ты что же, козел, народ спаиваешь? - обратился он к Ё, когда увидел в ямке Петра Борисыча.
- А че? Вон Бух еще когда написал:
Нажрался мужик,
В луже лежит.
Он же не жид,
Жопой не дорожит.
Это Бух!
- А ты мне, козел безрогий, не бухай. Тоже мне Пушкина нашел.
Я удивился, что кто-то сочиняет лучше Буха, и спросил:
- Винни, а кто такой Пушкин?
- Пушкин - это наше все, - удовлетворенно ответил медведь.
- Винни, а что такое ЖИД? - спросил я тихо.
- А мне почем знать, - тихо ответил Винни.
- Но ты же про это написал!
- Не, не я, это мне приписывают, - прошептал медведь. - Наверно, ЖИД - это Жадный Индивидуум Дико. Вон, слышал, какой фигней дорожит...
Но нашего тихого разговора никто не слышал.
- У Пушкина никогда не росла борода, - не к месту, между тем, на мой взгляд, заявила Сова.
- Ага, и телефон Пушкин потырил, блин, - сказал Кролик тоже, вроде, не к месту.
- Да ладно тебе, тилихенция, - миролюбиво ответил Ё. - Лучше скажи, есть в бражке градус, чи нема? А то ведь все равно скоро все выпьют. Не побрезгуют.
- Да чтобы я, да с тобой, уголовником, да за один стол сел?!
- Стола-то как раз, Кролик, и нету. И садиться тута не на что. А ежели не хочешь со мной пить, так, давай, я пить не буду. Но попробовать нужно.
- Нужно! Нужно! - закричали все.
В общем, пришлось Кролику пробовать. Но только без стакана он отказался (точно - тилихенция), пришлось мне сбегать к нему в нору за стаканом. Нора у него всегда нараспашку.
Как вернулся, мне сразу налили, а дальше я опять совсем ничего не помню.
*****
Воскресенье
Снова на чертополоховом пригорке весь Лес. Только Савы нет. Она сказала, что летать в таком состоянии опасно. А ходить пешком неудобно: все время падает.
А все остальные тут. Даже Неизвестные стали появляться. Ё рассказывал, что ночью видел Белую Белочку. Пока не вблизи, по елкам прыгала.
Вообще после того, как они с Кроликом перешли на круглосуточное дежурство, Ё несет невесть что:
- У, коридор, злой, вонючий, девять метров! У, шкеры лампасные, шелуда желудевая, худая! Стоял на пути Магадан, столица худого колымского края! Хронь замуховская!
А то вдруг песню рванет на народный мотив:
На заводе слесарь Вася
Две болванки обточил
И за это слесарь Вася
Красный вымпел получил.
Он пришел домой, качаясь
Говорит: Смотри жена!
А она, так ухмыляясь:
На фиг тряпка мне нужна!
Ах, козел ты мой безрогий,
Ах, тупой ты мой дебил,
Дали б хоть тебе червонец
Хоть бы толк какой-то был.
Мы купили бы колбаски,
Отложили б на баян...
А твой вымпел ярко-красный
Разорву сейчас к чертям!
Не стерпел обиды Вася
И по шее бабу - вжик!
А она его - по роже!
Но сильнее был мужик.
В родном доме слесарь Вася
Свою бабу замочил.
И за это слесарь Вася
Свой червонец получил.
Это он, конечно, на Станции слышал. Или в ментах. Всем нравится, аплодируют. Только Кенга мимо проходила и сказала так зло:
- Кончай орать, Хронь Конченная. Дети спят.
А чего они спят в без четверти одиннадцатого? Или сейчас, наоборот, четверть пятого? Не знаю. Но уж точно не ночь. Скорее всего.
- А это у вас тут, пацаны, на халяву наливают? - спросил тут кто-то. Кто-то - это Крыс со Станции. Он первый раз появился. Крыс махнул сходу прилично, махнул хвостом и сказал:
- Ништяк! А у нас на Станции мужика замочили. Он мобилу где-то стырил. Ну, или потыренную купил. Еще всем показывал. Поговорить давал. А седня крутые на мерине приехали. Генку замочили и мобилу забрали. Отморозки.
Обратно Понедельник
Винни с Кроликом пытается подсчитать, сколько выпито за отчетный период. Получается у них по-разному.
Винни считет так. Граммы умножает на градусы и делит на Всех.
- Пятнадцать банок по три литра да примерно на семь градусов умножить, да разделить на... Я - раз, Питачок - два, ты, Кролик, - три, да Ё - четыре, да Сова - пять минус два (ее сегодня опять нет), да остальные... Получается... Пятнадцать. Каждому по банке. То есть, примерно по триста пятьдесят грамм-градусов. Для сравнения: в бутылке водки двести грамм-градусов.
Даже я понимаю, что расчет неточный. Во-первых, куда Петру Борисычу целая банка, он вон до сих пор в ямке лежит, отдыхает. А во-вторых, все бы давным-давно кончилось, если бы Все не приносили на чертополоховый пригорок еще. И еще.
Вот недавно какие-то мелкие прикатили огроменную бутылищу чего-то. Чего - неизвестно, потому что пока катили, этикетка отчасти запачкалась, а отчасти - оборвалась. Теперь это и пьем.
У Кролика методика другая. Как он говорит, более каретная. Бух обижается:
- Это значит, у тебя, Кролик, каретная, а у меня - тележная?
- А это как Вам будет угодно, коллега! - Когда Кролик напивается, он иногда переходит на Вы. - Правильно надо считать: грамм - градус - копейка. Мой мобильник стоил триста долларов...
- Да ты уж со своей мобилой достал, е-мое, - откликается Ё. - И цена ей красная стольник баксов была, и то в базарный день.
- Хорошо, пусть сто долларов, - неожиданно соглашается Кролик. - Итак, мы имеем сорок пять литров бражной жидкости мутного цвета. Ну, имели. Крепость напитка составляет порядка семи градусов. По суммарному показателю грамм-градус мы, коллеги, выходим...
Он чертит что-то палочкой на песке, как будто играет в крестики-нолики. В основном, нолики.
- Выходим на триста пятнадцать тысяч!
- Ого, Кролик, у тебя получилось почти в тысячу раз больше, чем у меня.
- Я Вам говорил, господин Бух, что моя методика более корректная.
- Как приятно находиться в интеллигентной компании. Ик! Уважаю конкретные методики, - говорит Сава. Она все-таки прилетела и теперь потирает ушибленное при посадке крыло.
- Но это еще не все, - продолжает Кролик. - Нам нужно получить стоимость одного грамм-градуса, для чего делим израсходованную сумму на данный показатель. Значит, сто долларов за телефон, работа Ё ничего не стоит...
- А я те ща дам, - говорит Ё.
- Мы делим сто на триста пятнадцать тысяч...
Он опять играет в нолики на песке.
- ...и получаем где-то три десятитысячных. То есть бесконечно малую величину, которую можно игнорировать.
- А что значит - ик!.. игнорировать? - спрашивает Винни.
- А это значит, господин Бух, решить, что как бы ничего нету!
- А куда ж все делось?
- Выпито, блин! - отвечает Кролик победно.
Я обвожу глазами пригорок и убеждаюсь в том, что, да, действительно, все выпито. Ничего не осталось.
- Пойду Кенге окно разобью. За Хронь за Конченную, - говорит не к месту Ё. Он поднимает с земли половинку кирпича, на которой отсидел всю эту неделю, прижимает ее к себе правой передней ногой и уходит на трех оставшихся ногах.
- Однако наиболее конкретная методика состоит в подсчете показателя грамм-градус-копейка на килограмм живого веса, - начинает Сова. - Она позволяет определить стоимость алкоголизации конкретного существа. Взять хотя бы Питачка.
Но взять меня не успевают, потому что я засыпаю.
Обратно Вторник и Среда
Эти дни пропали. Куда-то.
Обратно Четверг
Мы с Винни-Бухом стояли на мосту через Реку и бросали вниз пустые бутылки. Бутылки не тонули, а выплывали, покачиваясь, вверх горлышком с другой стороны моста. Иногда первой выплывала Бухова, и тогда побеждал он, а иногда - моя, и тогда - я.
Бух сосчитал, что я победил восемнадцать раз, а он - семь. Значит, у меня одиннадцать побед. Ничего удивительного: у меня не получалось бросить бутылку так далеко, как он. То есть я проигрывал на старте, но выигрывал на финише.
Потом Винни сказал, что семь и одиннадцать - не такая уж большая разница. Всего четыре. Даже семь больше четырех. Я согласился.
Бутылки мы насобирали на чертополоховом пригорке. Теперь они, покачиваясь, парами уплывали вниз по Реке.
Пока мы занимались такими пустяками, Винни рассказывал последние новости. (Вторник и Среда у меня куда-то пропали).
Ё снова забрали в менты. Он кидался половинкой кирпича по дому Кенги. И хотя ни разу не попал, все равно забрали.
Сава сидит дома со сломанным крылом. Возможно, она больше не будет летать. А возможно - будет.
Тигру Кенга посадила под замок. Замок висит сверху, а Тигра сидит снизу, под ним. Кенга говорит, что больше не выпустит его в Лес, где что ни существо, то хроник, и где подросткам находиться противопоказано.
Тигра сказал, что он назло Кенге теперь будет называться DJ Gra.
Петр Борисович (который в ямке) только вчера очнулся. Да-а, погулял, так погулял, говорит. Что мне теперь супруга скажет? А сам я что скажу деточкам? Их у него сто шестьдесят тысяч.
А к Кролику пришла Белочка. И не одна, а с Зелеными Чертиками. Он теперь никуда не выходит, все с ними разговаривает. Слышно, если к норе подойти.
Самую Главную Новость медведь приберег напоследок. Вот Самая Главная Новость: Винни-Бух бросает пить. С завтрашнего дня.
Так что, получается, мне больше не про кого писать ХРОНИКИ. Про себя я и так все знаю.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
