ЖАБИЙ  БИЗНЕС

Мы все - актеры на тесных задворках нашей памяти. Мы никогда не сознаемся в том, в чем не уверены. Так и я не уверен, сколько нужно выпить воды, чтобы ум стал похож на лужу.

Однажды я прихватил с собой унты, ружье, кусок мороженой оленины и дал долгого чесу по тундре в направлении Владивостока, чтобы, значит, открыть волшебную страну Оз. Дорогой я стер пальцы на ногах до крови, оленину сожрал, и осталась лишь ненужная винтовка - волки в ту пору героически отмораживали хвосты где-то по укромным закоулкам. Пройдя еще десять километров, когда мои ноги превратились в кашу, я набрел на совершенно фантастическое сооружение, не имевшее никаких аналогов в технике. Из его буржуйки шел густой черный дым. Я угрожающе встал, будто якут, стал размахивать ружьем, но, кроме дикого русского мата, ответа не последовало. Вылез башибузук в майке, уже почти черной, в розовых трусах в горошек. В руках он держал самодельную пукалку.

За флягой спирта мы решили все вопросы. Я остался до февраля. Башибузука звали Олей Бергольцем, он был проколотым, пронюханным наркоманом, но ниже своего плинтуса никогда не опускался. Оставалось несколько дней до весны, когда у Оли закончились наркотики - мне приходилось спать с ружьем в обнимку, и это уже могло плохо кончиться. И тут нам как-то подвернулся под руку маленький, почти миниатюрный аппарат для изготовления икры. Я упрямо разглядывал его, пока не решил, что рыбы, икры и, конечно, китайской жабы квакши в здешнем озерце не так мало, как нам до сих пор казалось. Ее там достаточно, чтобы сколотить пару ящиков и продать их корейцам.

Рыба-квакша оказалась тупой, но хитрой и осторожной. Никакими сачками, никакими неводами они, эти жабы, не ловились - чесали животы, нахально квакали на нас. Тогда Олек притащил цистерну с соляркой и вылил в воду. Радикальная метода подействовала со всей откровенностью своей первозданной мощи. День за днем мы промывали тушки, пускали на мелкий фарш, перемешивали его с красителем и закатывали в самые настоящие банки с лейбой "Икра красная, изготовлена на Сахалине. СДЕЛАНО В СССР"

Первые две партии ящиков мы загнали нашим сибирским колхозникам. Или чукотским? - с топографией у меня в последнее время беда - попасть попаду, а вернуться назад не могу. А уж когда корейцы заказали целую партию, пришлось попотеть. Жабы оказались своеобразными созданиями - они исчезали в маленьком домике, откуда всегда валит черный дым, и возвращались в праздничной упаковке.

Настали теплые деньки. Мы передумали ехать во Владивосток, сидели на солнышке и считали двадцатипятки, сотни и полтины, обеспеченные железным фондом СССР. Мы были героями и настоящими мужиками с кучей бабок в кармане. Олек прямо-таки горел на работе. И когда очередная партия товара была готова, то мы уже подсчитывали комиссионные от местных лохотронов.

Неожиданно Олек замер. Во-первых, в озере не осталось ни одной, даже самой калечной жабы, у которой бы хватило сознательности полезть в банку. Во-вторых, на горизонте стояла столбами рыжая пылюка. За ней мы разглядели корейцев с битами. Недолго думая, мы побежали. Быстрее бежал Олек. Но поймали на веревку его первого, подвесили к водосточной трубе и достаточно органично и искренне размахивали перед ним дубинами. Чуть позднее я решился вылезть из своего укрытия. И сразу мир в моих глазах потемнел, земля пошла боком, как будто меня запустили в открытый космос. Только красная юшка из носа доказывала противоположное - меня били. И били битами, и били ногами.

А потом случилось самое страшное. Перед нами поставили чан с нашей икрой, и мы стали ее наминать. Шла она первые полкило хорошо, но дальше мы не могли, и Олек запросил пощады. И его отпустили. Я гордо продолжал бороться с икрой, пока из хибары не вылез Олек с круглым от испуга лицом. Он держал в руках карабин. Он действительно незаурядно выглядел, этот никчемный Олек, в роли героя. Погоготав, корейцы подались назад, а мы тут же - во Владивосток.

© Александр Ульяненко, 2008-2023.
© Евгения Чуприна, перевод, 2008-2023.
© Сетевая Словесность, 2008-2023.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

Михаил Бару: Концерт для двух гобоев с оркестром [На завтрашнее утро, друзья, назначена психическая атака нашего отдельного, орденов Мандельштама и Бердяева, батальона московской интеллигенции...] Эмилия Песочина: Звёзды, яблоки, дожди [Вот и нанизан рассыпанный бисер / Слов на непрочную ниточку строчки. / Все мы рифмованных криков лоббисты. / Лига дошедших до ручки, до точки.....] Анна Арканина: Мы – лишь звуки [Стихи тихи – их время поглощает. / Восходит пустоглазая луна. / Войну в меня старательно вмещают, / но вся не умещается она...] Андрей Бычков: Достопочтимый директор [Четыре профессора выстрелили из четырех пистолетов четырьмя пулями. Одна из них попала мне в голову, и я побежал...] Андрей Мансуров: Щенок акулы [Крохотные зубки не казались опасны – не больше, чем плоскогубцы: пока не сунешь пальчик и не сожмёшь, больно не будет!..] Сергей Пахомов: Ощущение пустоты [Прошу у жизни малость, став проще и мудрей: / Чтоб клёна ветвь касалась никчёмности моей, / Чтоб листья шелестели резные надо мной / В забытом богом...] Читайте также: Владимир Алейников: Посреди междувременья | Изяслав Винтерман: Стихи из книг | Андрей Галамага: Портрет отца | Александр Грановский: Импланты: и Сэнсей | Надежда Жандр: Время ждёт, играя тетивой | Владимир Мялин: На шпалерах осени | Елена Севрюгина: В поисках своего кита: О книге Нины Баландиной "Поплавки стихов" | Ольга Кравцова: "Не стенать на прощанье и влюбляться навек": о поэзии Александра Радашкевича | Андрей Мансуров: Начистоту – о рассказах А.И. Куприна | Алексей Миронов: Сомнительный автограф | Леонид Негматов: Улица Леннона | Айдар Сахибзадинов: Третья осень в Урюме | Георгий Чернобровкин: Качание эпох | Динислам Алтынгузин: Когда закончится поэзия | Сергей Арутюнов: Вот в этих самых днях