ЖАБИЙ БИЗНЕС
Мы все - актеры на тесных задворках нашей памяти. Мы никогда не сознаемся в том, в чем не уверены. Так и я не уверен, сколько нужно выпить воды, чтобы ум стал похож на лужу.
Однажды я прихватил с собой унты, ружье, кусок мороженой оленины и дал долгого чесу по тундре в направлении Владивостока, чтобы, значит, открыть волшебную страну Оз. Дорогой я стер пальцы на ногах до крови, оленину сожрал, и осталась лишь ненужная винтовка - волки в ту пору героически отмораживали хвосты где-то по укромным закоулкам. Пройдя еще десять километров, когда мои ноги превратились в кашу, я набрел на совершенно фантастическое сооружение, не имевшее никаких аналогов в технике. Из его буржуйки шел густой черный дым. Я угрожающе встал, будто якут, стал размахивать ружьем, но, кроме дикого русского мата, ответа не последовало. Вылез башибузук в майке, уже почти черной, в розовых трусах в горошек. В руках он держал самодельную пукалку.
За флягой спирта мы решили все вопросы. Я остался до февраля. Башибузука звали Олей Бергольцем, он был проколотым, пронюханным наркоманом, но ниже своего плинтуса никогда не опускался. Оставалось несколько дней до весны, когда у Оли закончились наркотики - мне приходилось спать с ружьем в обнимку, и это уже могло плохо кончиться. И тут нам как-то подвернулся под руку маленький, почти миниатюрный аппарат для изготовления икры. Я упрямо разглядывал его, пока не решил, что рыбы, икры и, конечно, китайской жабы квакши в здешнем озерце не так мало, как нам до сих пор казалось. Ее там достаточно, чтобы сколотить пару ящиков и продать их корейцам.
Рыба-квакша оказалась тупой, но хитрой и осторожной. Никакими сачками, никакими неводами они, эти жабы, не ловились - чесали животы, нахально квакали на нас. Тогда Олек притащил цистерну с соляркой и вылил в воду. Радикальная метода подействовала со всей откровенностью своей первозданной мощи. День за днем мы промывали тушки, пускали на мелкий фарш, перемешивали его с красителем и закатывали в самые настоящие банки с лейбой "Икра красная, изготовлена на Сахалине. СДЕЛАНО В СССР"
Первые две партии ящиков мы загнали нашим сибирским колхозникам. Или чукотским? - с топографией у меня в последнее время беда - попасть попаду, а вернуться назад не могу. А уж когда корейцы заказали целую партию, пришлось попотеть. Жабы оказались своеобразными созданиями - они исчезали в маленьком домике, откуда всегда валит черный дым, и возвращались в праздничной упаковке.
Настали теплые деньки. Мы передумали ехать во Владивосток, сидели на солнышке и считали двадцатипятки, сотни и полтины, обеспеченные железным фондом СССР. Мы были героями и настоящими мужиками с кучей бабок в кармане. Олек прямо-таки горел на работе. И когда очередная партия товара была готова, то мы уже подсчитывали комиссионные от местных лохотронов.
Неожиданно Олек замер. Во-первых, в озере не осталось ни одной, даже самой калечной жабы, у которой бы хватило сознательности полезть в банку. Во-вторых, на горизонте стояла столбами рыжая пылюка. За ней мы разглядели корейцев с битами. Недолго думая, мы побежали. Быстрее бежал Олек. Но поймали на веревку его первого, подвесили к водосточной трубе и достаточно органично и искренне размахивали перед ним дубинами. Чуть позднее я решился вылезть из своего укрытия. И сразу мир в моих глазах потемнел, земля пошла боком, как будто меня запустили в открытый космос. Только красная юшка из носа доказывала противоположное - меня били. И били битами, и били ногами.
А потом случилось самое страшное. Перед нами поставили чан с нашей икрой, и мы стали ее наминать. Шла она первые полкило хорошо, но дальше мы не могли, и Олек запросил пощады. И его отпустили. Я гордо продолжал бороться с икрой, пока из хибары не вылез Олек с круглым от испуга лицом. Он держал в руках карабин. Он действительно незаурядно выглядел, этот никчемный Олек, в роли героя. Погоготав, корейцы подались назад, а мы тут же - во Владивосток.
© Александр Ульяненко, 2008-2025.
© Евгения Чуприна, перевод, 2008-2025.
© Сетевая Словесность, 2008-2025.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Ашот Наданян. Подстриженные мысли [Когда он сказал: "Держу пари!", – она бросилась к нему на руки и согласно воскликнула: "Держи, парю!"] Владимир Буев. "Бог его знает, что несешь, стоя с утра под душем..." [Репортаж с творческого вечера Родиона Белецкого в Булгаковском доме в литературном салоне Андрея Коровина.] Людмила Свирская. Я успела в последний вагон [Я успела в последний вагон, / Задыхаясь, стою на подножке. / Позади расставания звон, / Поцелуев прилипшие крошки...] Ольга Андреева. Ищу, на что бы опереться [Что ты нахмурилось, лето? Гляди веселей – / рябью запуганной тихой реки-недотроги, / ровным пробором лимонно-зелёных полей, / схваченных узкой серебряной...] Елена Ханова. Разновеликие цветы [...и я распахну тебе настежь вчера. / Останься, такие теперь вечера, / что время густеет, а воздух сластит. / И кажется, можно любого спасти...] Айдар Сахибзадинов. Синёва: и Осенний сон. Два рассказа [Однажды в скорбный миг пролетают в мозгу человека все события жизни, мерцают лица, лица, – и память выбирает кого-то значимого, чистого, обычно из непорочного...] Яков Каунатор. Времена не выбирают [О поэзии и пророчествах Булата Окуджавы. Эссе из цикла "Пророков нет в отечестве своём...".] Николай Милешкин. "Самый главный процесс – отделение тьмы от света..." [Многие считают группу "Тёплая Трасса" культовой. Кто-то говорит, что в её песнях слишком много Егора Летова и Романа Неумоева. С основателем и лидером...] Дмитрий Гвоздецкий. Мой сын напишет не хуже [однажды твоим именем / назовут литературную премию / ни один лауреат которой не прочитает / ни одной твоей строки] Георгий Жердев. Четыре четверти [кто словом / овладел / / наплодит / словечек] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
