В полыньях и глубоких извивах,
лёд - ущербная линза, зрачок
судака из анналов залива,
где топорщится ёршик сопливый,
напоровшись на ржавый крючок.
Не пойму, отчего глухари
в воробьёв превратились хрипящих -
там простуженный хрящик о хрящик
трётся в горле, хрустит изнутри
от любви - так сыграть можно в ящик.
Это - хвост оркестровой трубой;
это - дыбом тяжёлая хвоя;
это - магия волчьего воя,
шаровая, плывёт за тобой!
Союз нерушимый Аллаха и Шивы.
Народы бомжами и нищими вшивы.
И птица с названием "Жажда наживы"
Повсюду маячит, как Джин из кувшина.
Дешёвая радость - во рту карамелька,
За пазухой - хлеб, на плечах - телогрейка,
Последний трибун на садовой скамейке,
С похмелья на пиво сшибает копейки.
Пойдём, дорогой, через площадь Свободы,
Где Ленин торчит, как захват электрода,
Туда, где в подвале, намазанном мёдом,
Богема ворочает праздным народом.
Воронья слободка, здесь пиво и водка,
С утра тебе скажут: "Вот так!" или "Вот как?".
Испачкать помадой здесь каждого рады.
Присмотришься: смирные, в общем, приматы.
Здесь ладаном пахнет... все внешне - едины.
Но каждая дрянь норовит - в Аладдины!
Трезвой голове от пьяных мыслей
не освободиться наяву:
инопланетянин-коромыслик
изучает майскую траву -
если и присядет ненадолго
головою подкрутить завод,
Муза, как цыганская иголка,
будет щекотать его живот.
Замер, цвета хаки, на ладони -
сочиняет хокку, абстинент:
"Не бросайте в форточку гондоны -
ничего смешного в этом нет!"
Коромыслик - объектив печали -
тень морщинки с пьяного чела...
Что же мы, друзья, так накачались,
отмечая пьятницу вчера?!
В голове не умолкает Витас -
жабры растопырил и болит.
Эта жизнь, зависшая как Windows
заслужила "ctrl, alt, delet"!
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]