Семь стихотворений об утратах
Памяти Булата Окуджавы
Звезды светят и после смерти, хотя гороскоп исчерпан.
Любовь судьбы к зодиаку, естественно, не взаимна.
И движеньем исчезнувших звезд, обозначенным лишь их светом,
Видимо, управляет некий секретный астролог.
Вне излученья любви мы - слоистый пластик,
Рыхлое переплетенье случайных нитей.
Ничего не поймать, не унести с собою -
Все растворяется в прошлом, все бесконечно мало.
Пусть же наивность любви не оставляет добрых,
Пусть навстречу смычку и скрипке снова выходит Моцарт,
И мы будем верить, что все вокруг не случайно,
Что скорость взгляда больше, чем скорость света.
1997
_^_
Европейское наследство
Было время, когда многие гибли, не оставляя тени,
И смерть была просто последним признаком жизни.
Не было смысла в продленьи счастья,
И не было счастья в продленьи смысла.
Что-то оставили нам те люди.
Их несбывшееся блуждает
По закоулкам пространства, глухою ночью
Нас пронзает внезапно каким-то обратным оргазмом.
Ибо гены подобны цифрам,
И только судьбы подобны слову,
Только жизни подобны речи,
Каждый звук которой не равен знаку
Ни на бумаге, ни - выжженному на коже.
1995
_^_
* * *
Когда наступает осень, расстраивается гитара,
Кто-нибудь может заметить, что все не так, как должно быть,
И горизонт исчезает, уравнивая нас с небом.
Осень приходит - время видеть мир, как он есть,
Уменьшая воздействие зрителя до предела.
Каждая осень приносит еще один путь самоустраненья.
Когда наступает осень, я отправляю письмо,
Медленное письмо самому себе.
Оно будет идти целый год, до востребования, до прочтенья.
1998
_^_
Поль Элюар
Не уставай убеждаться в любви,
это может быть шансом.
Не уставай убеждаться в отчаянии,
это может быть правдой.
Человек-француз, человек-любовник, человек-герой,
Убедивший себя, что смерть случайней любви,
Узнай же последние новости из мира науки -
Открыты новые виды отчаяния:
Будущее заражено злом,
Будущее неизбежно.
1998
_^_
Царица Клеопатра
В тот день, измученный летним зноем,
любой чужак, наблюдатель, статист, способный
стать невидимым для других,
мог бы, ступив на жаркие камни пристани Александрии,
устремить свой взгляд ввысь и вдаль, к акрополю, к дальним башням,
а затем и последовать им навстречу.
Он прошел бы по улочкам нищих, минуя веселье и грязь,
бесцветной тенью скользнул бы мимо лотков базара,
где безумен сам воздух, в котором легко смешались
аромат сандала и вонь отбросов,
бормотание дикого варвара и речь, несущая эллинизм.
И затем, поднявшись, словно этажом выше,
не опуская взгляда, не забывая о цели,
он прошел бы мимо домов вельмож,
но, у аллеи, кипарисы которой
все еще не позволяют увидеть фасад и ворота,
он бы мог обернуться, словно бы вдруг заметив,
что приглушенный рокот прибоя все так же ласкает слух.
Лоскуты моря вдали, между крыш и вершин дальних сосен,
и, может быть, вереницу римской эскадры,
с трудом разглядев, он, должно быть, прибавил бы шаг.
Ворота были открыты, открылись бы также и двери
от простого касанья незримой руки пришельца,
который, меж тем, рад был бы вдвойне, что невидим, -
зримый, он был бы слишком подавлен величьем тяжелых красот,
что окружили его. И, наконец, в самом дальнем,
в самом укромном покое дворца, подойдя и неслышно раздвинув,
балдахин, окрашенный пурпуром, он, сквозь сиреневый полумрак,
разглядел бы прекрасное тело царицы древнего мира.
И змея, что согрелась на остывающей плоти,
исчезла бы в складках одежды, в агонии сбошенной, смятой.
1999
_^_
Превращение
Floating down through the clouds
Memories come rushing up to meet me now.
В этой странной игре
Выбираются те, кто исчез.
Время жизни, скользя по наклонной,
Приближается к вакууму, к черной дыре,
И, спасаясь, любовь, избегая чудес,
Растворяется в водке. На ровной
Касательной точка в поиске смысла прямой
Издает колебанье,
Превращая отрезок в струну.
Удивись. Этот голос пришел за тобой,
Но не сетует на невниманье,
Вместо многих смертей выбирая одну.
От падения ниже струной
Только выше на кварту,
Бесконечно чужой
От отсутствия в поле мечты,
Сквозь прозрачный февраль приближается к марту,
Не давая мне выхода из темноты.
Лишь закон Близнецов позволяет мне дважды войти
В эту воду.
Первый раз - самому, и второй - отраженью себя.
Только стороны жизни не спутать. Найти
На ладу, бесконечном по счету, забытую ноту,
И сказать, забывая, забыв, не любив, не любя:
Если помнишь разбег, то едва ли возможен полет,
Как в усталой крови твоей солнечный гемоглобин,
Как живая душа среди тел.
Ни один из живых не хотел быть смотрящим вперед,
И из тех, кого помнишь, никто не остался один,
Каждый предал себя, как умел.
_^_
|
Юбилей 2000
Был незнакомец на горе казнен,
Струна античных арф пронзила небо,
Язык страданья мудрость превозмог,
Холмы сменили пыльные равнины.
Стремительно скользили времена,
От частых взглядов зеркало протерлось,
Хрусталь сменяли лед и флюорит,
Чужие слезы плавились в ладонях.
Взлетал и падал медленный фокстрот,
Физические граффити поблекли,
Остановились кельтские часы,
Текли слова, уставшие от смысла.
Теперь политкорректный джентльмен
Стирает шрамы розовой резинкой,
Число цветов возводится в квадрат,
Последний кадр становится рекламой:
Случайный несчастливый гражданин,
Подверженный статистике любовник,
Открыв окно в прекрасный серый мир,
Зевнет, и кончит партию ничьею.
2000
_^_
© Paul S. Korry, 2000-2024.
© Сетевая Словесность, 2000-2024.
|
