Я был на четвертом курсе, студент-медик, когда нас повезли в лепрозорий.
Практика не практика, и экскурсией не назовешь, но один день мы там провели.
Раньше я считал, что лепра, или проказа - это болезнь жарких стран. Тут
же представлялись минареты, южные базары, ослепительный песок пустыни...
И эти подобия людей, с колокольчиками на шее, чтобы заранее извещать о
своем приближении. Говорят, что и на Востоке уже не так, но картина осталась
с детства, а это навсегда... Теперь мы узнали, что есть очаги лепры, в
которых неизвестно где, может в воде, или в земле, гнездится этот микроб.
В Прибалтике один такой очаг, и из миллиона людей каждый год заболевает
один или два. Предотвратить это невозможно - микроб может выжидать десять
лет не проявляя себя, где-нибудь в носоглотке, а потом примется за дело.
Но согласитесь - один или даже два на миллион - это немного. Конечно, надо
лечить, но беспокоиться особенно нечего. Медицина сделала уже много для
них...
Мы подъехали к деревянным домикам, которые стояли среди цветущих
яблонь. Рядом с ними торчали какие-то странные каменные теремки, размером
в одну крошечную комнату. Все было аккуратно и уютно. Сначала показали
прием больных. Привели крепкого тридцатилетнего мужика, тракториста, с
лицом упрямым и напряженным. Он два раза сбегал отсюда, потому что считал
себя здоровым человеком. И действительно, он казался совершенно здоровым,
только на спине маленькое белесоватое пятнышко. Врач взял иглу и уколол
пятнышко. Больной не почувствовал укола, попрежнему мрачно смотрел в стену.
- Это и есть лепра, самое начало... Несколько лет лечения - и, может
быть, все обойдется... но кто знает, болезнь эта коварна.
Нас повели по палатам.
- Я покажу самую старую больную. Она пришла в десятом году. Проснулась
недавно, приподнялась... а рука осталась лежать на кровати - отпала по
самое плечо...
Старуха лежала у окна. Майский теплый ветер шевелил седые с желтизной
волосы. Она не слышит и не видит, и боли не чувствует. Казалось, что старуха
улыбается, но разве разглядишь улыбку на таком лице...
- Это львиное лицо... выпадают ресницы, брови, распухают бровные
дуги, а нос...
Я подумал - ...пятьдесят лет... Она вошла сюда молодой девушкой,
в начале века. Как это можно перенести? Тех, кто ее знал, любил - разметало
время, их убивали на войне, жизнь менялась, а она была все время здесь...
Разве не лучше умереть?..
- А сейчас посмотрим других больных...
Мы спустились в сад. Среди деревьев пожилой мужчина строил: домик,
один из тех самых теремков, которые мы видели с дороги. У него не было
обеих кистей. Он захватывал обрубками рук кирпич и крепко держал, пока
стоящая рядом женщина намазывала раствор, потом уверенно шлепал кирпич
на место и брал следующий. У женщины были чудовищно распухшие ноги, но
руки в порядке, и работа продвигалась на наших глазах.
- Они поженились здесь, - сказал врач, - такие домики больные строят
для себя. У них нет надежды выйти отсюда, но мы замедляем течение болезни,
и они могут жить долго...
Чудовищно и непонятно. Они заперты здесь - и смеются... Врач посмотрел
на меня и улыбнулся, он был не намного старше нас.
- Мне предложили это место - я согласился. Денег больше, работа без
спешки - лечишь каждого годами...Опасности никакой - открытый туберкулез
куда опасней. У меня домик за оградой, огород, здесь хорошо. И я кое-что понял
за эти три года. Скоро уеду, конечно, но это место мне не забыть, да...
Мы вышли на дорогу. Мимо проносились машины - недалеко большой город.
Забрались в автобус и покатили. Домики лепрозория остались позади. Я облегченно
вздохнул - вряд ли заразился, это мало заразно, и руками ничего не трогал...
Мне надо было срочно забыть об этой поездке - и я забыл - уж слишком все,
что я увидел, не вписывалось в мое понимание жизни. А потом начал вспоминать
это майское утро, яблони в цвету, старуху из царских времен, и этих двоих,
строящих свой дом.
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]
