КАНАЛИЗАЦИЯ

Следователь тяжело опустился в кресло, развязал и небрежно сунул галстук в карман пиджака. Прикурил дрожащими руками сигарету и закрыл глаза, пытаясь изгнать видения допросов, грязных камер и ежедневной бюрократической волокиты, но ничего не получилось. У сигареты вдруг появился мерзкий привкус и дым, наполнявший комнату, перенес ее обитателя в атмосферу задворок городской жизни. Он тратил всю жизнь на поимку преступников и взбесившихся психов, но их не становилось меньше. Более того, иногда он чувствовал себя одним из них. Бесила бессмысленность работы и в такие моменты в голове начинала работать электрическая пила, с визгом вгрызаясь в зыбкое равновесие собственной психики.

Он вспомнил, как однажды чистил засорившийся водосток в умывальнике. Для этого пришлось разобрать г-образное колено снизу. Когда же он увидел, что послужило причиной поломки, желудок свело спазмом и весь ужин выплеснулся наружу: большой комок спутанных склизких волос вывалился из разобранной трубы ему прямо в руки. С тех пор следователь часто сравнивал человеческое сознание с канализацией: когда мусора становится слишком много, оно засоряется.

Люди из века в век прячут все темное внутри себя, при этом затрачивая огромные усилия на соблюдение внешней приличности. Эти скрытые мысли, тайные нереализованные желания, застоявшиеся эмоции оседают в сознании как накипь в трубах. Иногда они копятся всю жизнь. Но чаще, достигая своей критической массы, они воплощаются в каком-нибудь необъяснимом, совершенно безумном деянии. Наступает их время, они управляют человеком, живут его жизнь.

Человек в камере, закрыв глаза, сидел на нарах. За несколько часов он не изменил положения, лишь иногда легкая улыбка касалась его губ и тогда становились заметны движения глазных яблок за прикрытыми веками. Он видел полутемную комнату, синеватый дым, кольцами вьющийся у настольной лампы, видел старую тетрадь на краю стола с единственным словом на обложке: Дневник. Человек в камере улыбнулся, не раскрывая глаз.

Дым резал глаза и следователь часто заморгал, смахивая слезы. Потянулся за тетрадью, пролистал прочитанные страницы и, найдя нужное место, уткнулся в посветлевшие от времени строки. Через несколько минут напряженное выражение его лица сменилось умиротворенностью, разгладилась глубокая морщина, прорезавшая лоб. За дверью послышались шаркающие шаги: старый уборщик работал ночью, когда никто не мешал ему, снуя по коридору взад и вперед. Мельком взглянув на дверь в кабинет следователя, из-под которой пробивался приглушенный свет, он продолжил работу.

Никогда еще он не был так спокоен и расслаблен. Как будто кто-то промыл мозги проточной водой, смывая застарелые проблемы в канализацию. Грязными хлопьями отслаивались тяжелые воспоминания, не дававшие покоя многие годы, проваливаясь в сток, чтобы никогда больше не возвращаться к своему хозяину. Следователь глубоко вздохнул, на миг оторвавшись от чтения, и взглянул в окно. Наступал новый день.

Спустя час в кабинете уже никого не было. Старая тетрадь, прошитая металлической пружинкой, пылилась, небрежно брошенная на полку к другим, давно забытым документам.

Кап, кап… Никелированный смеситель истекал водой в дальнем углу туалета. Жидкость просачивалась на волю сквозь решетчатое отверстие слива.

Уборщик, никогда не страдавший избытком воображения, дико закричал, обнаружив в раковине спутанный клубок мокрых волос, медленно ползущий вверх по эмалированной поверхности. Оставленный им слизистый след переливался на свету, как мыльный пузырь. Еще один след уводил из унитаза вверх по стене. Несчастный вскинул взгляд, но крикнуть во второй раз не успел: большой, размером с голову взрослого человека волосяной шар отклеился от потолка и с чавканьем свалился на перекошенное от ужаса лицо.

Человек в камере открыл глаза: яркие солнечные лучи косо падали из окна, освещая противоположную стену. То, что должно было случиться и чего он ждал всю ночь, уже произошло. Можно было расслабиться, отдохнуть. Человек повернулся лицом к стене и уснул, натянув одеяло на голову. Он улыбался во сне.

Кап, кап… Раковина наполнилась доверху и вода переливалась через край.

© Сергей Ильницкий, 1999-2025.
© Сетевая Словесность, 1999-2025.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

Так возвышает родина, поверь... [Стихи лакских поэтов Руслана Башаева, Миясат Шурпаевой, Патимат Рамазановой, Мирзы Давыдова и Патимат Штанчаевой в переводах на русский язык.] Виктория Орлова. "Увидеть Париж" и другие рассказы [Ох, как же дружно жили они! Небогато, даже на море никогда не были, всех сокровищ – библиотека, хрущёвка двухкомнатная да дача-сарайчик на шести сотках...] Александр Карпенко. "И, взявшись за руки, шли двое..." (О романе Бориса Гриненко "Признание в любви") [Эта книга стала для автора смыслом жизни. Написать и издать её – подвиг. Это книга-долг – живого перед ушедшей...] Наталья Захарцева. Улица Троллейбусных Скворцов [Ведь всё, что воздаётся, всё – добро. Мы лучшие конструкторы миров. Вы просто не пытайтесь их разрушить...] Владислав Китик. Я весны моей всё ещё пленный [Пробуждённую ночь я приму, / Помогая атлантам, на плечи. / У неё я на память возьму / Трудный дар человеческой речи...] Ольга Гурилёва. Всё то, что случилось с нами [Так тут и было веками, / Как в самом начале всего: / Только любовь и бог – / Всё то, что случилось с нами.] Михаил Ковсан. Гроб некому вынести, или Улыбка Гагарина [Улыбка Гагарина стала не такой широкой и белозубой, как раньше. Поговаривали, что его и вовсе одноцветно закрасят, только деньги найдут. Но пока деньги...] Ольга Самарина. Внучка Ава [Ава, крошечная, но настоящая Ава, уже умудрилась захватить нас в свой плен. Навсегда. Она не путалась в ролях и оказалась самым адекватным человеком в...] Николай Хрипков. Любовь с первого слова [Ну, мир! И что мир? Что же, интересно, о нем наразмышлять можно? Мир – он и есть мир. А Бог? А что Бог? Бог – он и есть Бог. А человек? Две руки, две...] Юлия Великанова. Будь его Солнцем, или Мы просто об этом не думаем (О романе Андрея Кошелева "Валери") [Наше бытие во многом рассчитано на глаза и зрение, на зрительное восприятие. Процентов 70 информации мы получаем и воспринимаем глазами. Зачем задумываться...] Дом вынимает пламя (О книге Веры Полозковой* "Lost and found") [Новая книга Веры Полозковой – собрание стихов, короткой прозы и фотографий – сильный эстетический опыт противостояния смерти...] Владимир Ив. Максимов. Ничего не требуя взамен... [Любой календарь – не без вычета, / Но тёплая осень – особенна: / Она, словно гречка, рассыпчата, / И солнечным маслицем сдобрена...] Читайте также: Акоп Арутюн. Стихотворения | Светлана Богданова. Попробуй не засмеяться | Мила Борн. Другая Агата, или искусство стать невидимым | Елена Бородина. Белый шум | Юлия Великанова. Что же значило это странное "memory postum" (О поэтическом сборнике Милы Борн) | Лора Катаева. Ласточки наших слов | Борис Кутенков: "Поэты останутся в истории не по эстетическим соображениям" | Аркадий Паранский. У Печоры у реки... | С. К. К. (Сергей Кудрин). Танцпол для парапсихологов | Вахтанг Чантурия. Восемь бит | Лана Юрина. На грани | Ольга Андреева. Ищу, на что бы опереться | Владимир Буев. "Бог его знает, что несешь, стоя с утра под душем..." | Дмитрий Гвоздецкий. Мой сын напишет не хуже | Георгий Жердев. Четыре четверти