Жанр стихотворения в прозе является нетипичным для русской литературы. За исключением знаменитых тургеневских "Стихотворений в прозе" во всей отечественной классике так и не появилось более или менее удачных попыток "адаптировать" этот жанр для русского языка.
Переводить стихотворения в прозе совсем не так просто, как может показаться. Если при переводе стихов буквального воспроизведения каждой фразы от переводчика не требуется и он, таким образом, может дать волю фантазии, то стихи в прозе требуют не только абсолютно точной передачи мысли автора, но точного перевода конкретных слов и фраз - в том же самом порядке, в определенном ритме. Но это не просто ритмическая проза. Здесь необходим также и поэтический элемент, отражающий душевное состояние лирического героя. Тем более, что бодлеровский лирический герой - особенный. От его чувствительности и сентиментальности всего один шаг до скептицизма, злой иронии, ненависти ко всему миру. Воспроизвести эти перепады настроения и всю личность в целом - задача не из легких.
Основной причиной, побудившей меня взяться за бодлеровские "Стихотворения в прозе" (или, как еще называют этот сборник, "Парижский сплин"), явилось именно отсутствие вплоть до настоящего времени сколько-нибудь их удачного их перевода на русский язык. Существуют удачные переводы отдельных стихотворений, но полностью практически во всех изданиях они приводятся в переводах Эллиса (Кобылинского), сделанных еще в начале века. Пожалуй, эти переводы - едва ли не самое восхитительное сборище всевозможных "ляпов", которое можно сравнить разве только с некоторыми переводами современной американской фантастики. Не говоря уже о чисто смысловых неточностях, здесь сплошь и рядом встречаются "кальки", совершенно не сообразующиеся друг с другом предметы и эпитеты к ним, режущие ухо звукосочетания. Ритмика хромая и дерганая; отдельные пассажи убивают нелепыми нагромождениями слов. Не могу удержаться, чтобы не привести наиболее вопиющие нелепицы (курсив везде мой. - Т.И.):
Старушка подошла к младенцу, "заигрывая с ним и строя ему ласковые лица."
"Энергия страстного наслаждения создает мучительное беспокойство и положительное страдание."
"Наконец-то один! Доносится только грохотание запоздалых и измученных извозчиков."
"Дыхание надменной добродетели веяло от всей ее личности."
"... когда склоняюсь к прекрасной Фелине... гордости моего сердца и благовонию моего ума..."
"Лицо первого Сатаны было неопределенного пола."
"Сто раз уже вылетало солнце из этого необъятного водоема моря..."
"А между тем это была земля с ее шумами, ее страстями, ее удобствами..."
"...эта чудотворная девушка была слишком прекрасна, чтобы долго жить..."
"... пьяное солнце растянулось там во всю длину..."
И так далее. Все эти примеры взяты почти наугад.
Подобные переводы, расходящиеся многотысячными тиражами, могут дать весьма странное представление об одной из жемчужин французской классики.
Хочется верить, что переводы, предлагаемые здесь вашему вниманию, более точно отражают загадочную натуру бодлеровского лирического героя и всю таинственную, болезненную атмосферу "Le spleen de Paris".
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
