БАБУШКА СМЕРТЬ

Боец не помнил, как очутился под стеганым одеялом; не узнавал бревенчатые стены, где из щелей торчала пакля и расползался мох; впервые, как ему мнилось, наблюдал огромное, круглое, отечное лицо, которое плавало над ним и приговаривало: солдатик, касатик. Было жарко, несло сундуком. Под мутным ликом неопознанного святого горела лампада. Лицо приблизилось. Оно слегка пузырилось и было из желтого теста.

– Поешь булки. Кусай, солдатик, ну-ка.

Горбушка толкнулась в запекшийся рот.

– Скушай булки, скушай. Булка – благо. Булка – добро.

Боец вдавился в перину, подушку, не имея ни сил, ни желания вкушать благо.

Лицо отъехало, и он соотнес его с пепельными космами, тулупом, валенками. Сложилось: бабушка. Большая тучная старуха с травоядными глазами, пальцы скрючены, юбка не стирана, разит мышами.

Боец шевельнулся и глухо охнул. Горница качнулась, бабушка расплылась.

– Я тебя как нашла, решила, что ты совсем умерши, ну полежи еще, полежи.

Она поковыляла куда-то вбок, приговаривая:

– И я полежу, я тоже скоро буду умерши, мы с тобой полежим.

Но бабушка не легла, она вернулась с огромным альбомом. Присев в изголовье, она распахнула его, и несколько снимков цвета сепии порхнули на горбатый пол, бабушка не стала их поднимать. Она подсунула альбом бойцу.

– Вот Петенька, умерши уже...

Боец скосил глаза. Он смутно различил изображение молодого человека в галстуке и с набриолиненным пробором.

– А вот Коленька, тоже умерши.

Коленьку боец не разглядел, но бабушку это не огорчило. Было ясно, что она разговаривает сама с собой, и голос ее стал напевным.

– Вот Авдотья, умерши. Все, все уже умерши. Я уж тоже почти умерши.

Напевая, бабушка чуть раскачивалась и увеличивалась. Она заполняла горницу, грозя навалиться на бойца.

– Вот Лыковы, до войны. А это они после. Сейчас уж умерши, конечно. Вот Степановы, посмотри. Не знаю, про них. Наверно, умерши.

– Ты кто сама-то? – выдавил боец.

– Я-то кто? Я тебе маменька. И бабуля. И тетка. И дочка я тебе, и жена. Скоро мы будем умерши ... Вот послушай.

Она выудила ветхий листок, исписанный фиолетовыми чернилами.

– Это мне от Федора письмо. Пишет, что все умерши. "Здравствуйте, мои дорогие! Тут кругом одни умершие, так что и я, похоже, не задержусь..."

Бабушка захлопнула альбом. Заполнив почти все пространство, она пустилась в обратный путь и мало-помалу сократилась до терпимых размеров.

– Булку так и не съел, – мяукнула она укоризненно. – Умерши будешь скоро...

Боец приподнялся на локте и обнаружил, что кое-что все-таки может. Голова кружилась, но если постараться, то удастся и встать. Бабушка отошла, он попробовал. Горница качнулась, и голова здесь была не при чем. Помещение дрогнуло самостоятельно. Боец сделал шаг, другой, схватился за черный стол. Бабушка хлопотала у печи. Она взяла большую квадратную лопату и повернулась к бойцу.

– Садись, солдатик!

Боец прищурился, присмотрелся к печи. Подступил ближе, прочел: "Печь для кремации Millennium Series. USA, Oklahoma. Made in China".

– Ты покажи, как...

– Да вот же! – раздраженно каркнула бабушка. Она положила лопату, развернулась, приподняла юбки и неуклюже уселась. Хрустнули артрозные колени, набухли узловатые вены. – Понял теперь?

– Понял, не вставай...

Боец и сам не знал, откуда взялась в руках сила. Память ему отшибло, но все дальнейшее показалось привычным, заученным. Схватив лопату, он вставил бабушку в печь, но далеко не продвинул, потому что хозяйка растопырилась и застряла. Ее лицо стало свекольным от ярости. Она приоткрыла рот. Боец выдернул лопату и ударил в этот рот ее штыком. Как додумался – то ему было неведомо, но тоже, наверное, приходилось. Голова бабушки разделилась горизонтально напополам. Изумленные бешеные глаза остановились. Лопата засела прочно, и боец попятился к выходу.

Он вывалился из избушки, намереваясь бежать, но курья нога успела взбрыкнуть и полоснуть его когтем по животу.

Вывалился клубок. Разматываясь, он покатился по лесной тропе, и боец побежал за ним в сумрачный ельник, над которым мигало мелкими звездами не то рассветное, не то закатное небо.

Апрель 2022

© Алексей Смирнов, 2022-2023.
© Сетевая Словесность, публикация, 2023.
Орфография и пунктуация авторские.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

Ирина Фельдман: Посланница Божественной Любви [Я еще не умею любить, но уже смотрю любви в лицо. Только это не романтическая любовь. Я люблю людей, которые читают мои истории. Людей, которые встречаются...] Анна Аликевич: Религия добра (о сборнике стихотворений Марии Фроловской и Натальи Захарцевой "Антоновка с Авалона") [Радование жизни, способность ощущать счастье цветения и свет надежды прежде всего – отличают творчество героинь материала. Должна ли настоящая поэзия...] Павел Сидельников: Из книги стихотворений "Долгое дыхание" [Восходит солнце. Тем и хороша, / быть может, ночь – наутро оставляет / минуту на прощанье. О, душа! / Сойти б с ума, да ум не позволяет...] Олег Горшков: Пришествие печали [Печаль в твоём вине, твоих стихах, / и в музыке, и в запахах, и в детях. / Избыта боль, куда-то канул страх, / и лишь печаль господствует на свете...] Елена Сомова: Пять рассказов [Не спеши отдавать Божью милость, самой тебе дарованную в виде любви, даже когда просчиталась. Не отдавайся ошибке и не отчаивайся...] Любовь Берёзкина: "Круглый стол" на тему "Тенденции и проблемы современной поэзии", Часть I [Наша задача: попытаться показать литературный процесс изнутри. Для этого совершенно разным, не знакомым между собой представителям литературной среды...] Людмила Свирская: Покой не наступает на Земле [Покой не наступает на Земле, / В весну не открывается фрамуга – / В глухом, непроходимом феврале / Сидим, молчим и смотрим друг на друга...] Пётр Старцев: Билет на море [Наши роботы нас никогда не простят, / Наши роботы нас не осудят. / Наши роботы нам надонатили стяг, / Под которым нас выведут в люди...] Читайте также: Андрей Баранов: Невостребованные | Екатерина Вольховская: Форма взаимодействия | Наталья Захарцева: Корми моих драконов | Владислав Китик: Дыханье, входящее в речь | Наталья Козаченко: Сашка, молчи! | Андрей Мансуров: Храбрость | Константин Морев: Екатерина Басманова: "Миллионы не моего отца" | Эмилия Песочина: "Здесь колдовские чары" | Сергей Комлев: Неба синего из Дону испить | Владимир Луг: Ностальгия по земному раю | Мария Мельникова: Как приручить тотемного зверя | Алексей Смирнов: Три рассказа | Наталья Сухорукова: На пороге: и Заикание | Виктор Хатеновский: Здесь даже камни пахнут морем | Владимир Алейников: Книга стихотворений "Плаванье" (1968 г.)