 |
|
ЭНЖЕ
Они были знакомы заочно, по брачному объявлению.
Невысокий кавказец, в узорчатой шапочке теремком, - чтобы прибавить в росте, - он ждал ее у киоска.
Подошла она - высокая, худенькая, в белом вязаном колпаке в виде плошки, из-под которого падали на плечи длинные, светлые волосы.
- Здравствуйте, я - Энже, - склонилась робко.
Он задрал голову, посмотрел ей в лицо - и вдруг понял, что она - его раба. Прошелся, заложив руки за спину. Он был поэт, и ему нравилось ее имя с мягким тюркоязычным "ж". Легким, как пушинка, фюить - Энже...
Он ожег ее орлиным взглядом:
- Хотите, значит, осчастливить мужчину? - он отчетливо, но с акцентом выговаривал русские слова. - Вы хотите?!..
Энже грустно улыбнулась:
- Вообще-то да... - и ниже опускала голову.
- Вот ключи, - он вложил в ее теплую ладонь связку, назвал адрес. - Езжайте, а я буду через полчаса.
Она приняла ключи, посмотрела на него... и поехала.
Он прошел в подъезд. Наблюдал за ней из окна, сопоставлял на примере прохожих мужчин ее рост с собственным... Затем зашел в гастроном, купил банку маринованных помидоров и поехал следующим автобусом.
Она открыла ему как хозяйка. Секунду они постояли в дверях, как бы оценивая друг друга в новом качестве...
Скинув пальто, он вынул из холодильника коньяк, ветчину, резал мясо ловко, с кавказским умением - и гостье казалось, что он держит в руке горский кинжал. Она сидела в кресле и, стесняясь своих крупных ступней, поджимала пальцы...
Он глянул на этот дефект - и стянул с головы шапочку: он был плешив. Всклоченные волосы плясали вокруг лысины, как на сковородке чертенята. Испытующе посмотрел на Энже...
В ответ голубоглазое личико изобразило вопрос:
- Помочь?
Она, высокая, встала - он, коротыш, мгновенно сел: "Нэ надо!"
А после добавил:
- Мущ-щина должен готовить сам, как настоящий мущ-щина!
Ей нравилось его жилище. И сам хозяин. Мужественно невеликий, с хорошим баритоном и красивым лбом. О мощь его лба, казалось, могли разбиться все ее невзгоды. Комната его была отделана со вкусом: розовые шторы, розовый, льющий густую тень двуглавый торшер в изголовье.
Когда поужинали, он сказал:
- Раздевайся.
Она вздрогнула, опустила глаза:
- Я не могу...
Он настаивал.
- Все вы такие... - она всхлипнула. - А еще поэт!..
- А что - поэты нэ люди?! - Он взвился. - Если хочешь знать, поэтам вдвойне надо. Больше всех надо!
Он вскинул в отчаянии руки. Казалось, чертенята вокруг его плеши тоже схватились за рожки.
- Прости, - сказала Энже. - Потуши свет.
Она разделась и легла. Он устроился рядом, включил торшер. Лежал с закрытыми глазами, не в силах пересилить обиду, - и ждал ласку. Но Энже была оскорбительно неподвижна.
- А ведь на улице я спросил, - в конце концов сказал он, - хочешь ли ты сделать мужчину счастливым?
И нарочно не шевелился...
Тогда она робко положила на его грудь руку, дружественно произнесла:
- Ты любишь ездить в туристические походы?
Сквозь стон он стиснул зубы. А когда открыл глаза, увидел ее руку. Освещенная торшером, рука лежала на его груди и была сплошь, от запястья до локтя, покрыта черными клоками шерсти, как у оборотня.
Он закричал так страшно, что Энже зарыдала.
Сидя на полу, он дико косился на ее руку. Теперь шерсть на ней отсутствовала. Едва угадывался лишь нежный золотистый пушок у локтя, который и дал от сумеречного торшера такую зловещую тень.
- У меня отец пьет. Продает мои вещи, а меня обзывает дылдой, - призналась потом Энже. - Говорит, что я никому не нужна. Я хочу замуж...
Он глядел в потолок. Сказал хрипло:
- Посмотрим.
На другой день он должен был позвонить ей на работу.
"Ну и пусть маленький. Наполеон тоже был ниже Жозефины", - думала Энже. Она вспомнила его широкие плечи, по-кавказски узкий таз, коротко семенящие ножки и сияющий монастырь лба.
-Двуглавый Эльбрус ему в задницу! Нет... Целый пятиглавый Биштау! - ругал он вчера ее отца.
Он ходил по комнате, обернутый в простыню, как Цезарь в тогу. Ее Цезарь. Она готова была носить его в этой простынке, как ребенка.
Целый день на работе ждала звонка. Не в силах удержаться, обо всем рассказала подруге.
Было без четверти пять, когда телефон сотряс комнату. Подруга глянула на Энже с надеждой...
Одетый в пальто сотрудник поднял трубку, улыбнулся и положил ее на стол:
- Энже, тебя. Какой-то мужчина! - подмигнул и вышел.
Энже сделалась ниже ростом, когда подходила к столу.
- Тенгиз!..
- Это я... - узнала она голос отца. - Заплати сегодня за свет. Если хочешь, чтобы проводку не обрезали, - сказал отец злым от трезвости голосом. - И какой еще Тенгиз? Я же говорил: кому ты нужна, дылда!
Потом Энже сидела верхом на стуле и содрогалась от плача. Плач ее был похож на писк.
Подруга в отчаянии смотрела на ее покрасневшие уши, хрупкую спину, с проступившим позвонком. И, поднося к ее голове руку, ничего не могла придумать нежней и ласковей, чем это чудное имя:
- Энже, Энже, Энже!..
© Айдар Сахибзадинов, 2010-2023.
© Сетевая Словесность, 2011-2023.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" Людмила и Александр Белаш: Ученик чародея [На Страшном суде меня сурово спросят: Чем ты занимался смолоду, Йокке Фридль?..] Айдар Сахибзадинов: Война [Я все прекрасно помню – ведь я из того поколения, кто сидел под столом, когда наверху за свисающими кистями скатерти, пили из графинов водку молодые...] Олег Клишин: Шагреневое знамя [...замираешь, глядя на лик луны / с тёмной пастью Хроноса посредине. / И как будто слышишь со стороны, / как звучит твоё среди прочих имя.] Сергей Слепухин: Nature morte [Что ж, намудрил с метафорой и кодом, / обычного словарного запаса / мне не хватило, натюрморт испорчен. / Вот вещи и рождают безъязыко / ночь...] Братья Бри: Зов из прошлого [Ощущение реальности и себя в ней медленно покидало Хамфри. В череде воспоминаний и образов, которые случайно возникали и незаметно ускользали, появилось...] Елена Севрюгина: Время больших снегопадов [Образ зеркала, один из ключевых в книге, придаёт поэтическому повествованию объёмность и психологическую глубину...] Пётр Матюков: Микрорайон Южный [когда-нибудь и мы придём в негодность / как механизм часов ушедших в ночь / суммарная для общества доходность / от нас не сможет траты превозмочь...] Михаил Эндин: Однажды [И я, забыв про смех и шутки, / и про супружние права, / хватаю смело – нет, не юбки – / а снизошедшие слова.] Читайте также: Елена Албул: Итальянский в Тарусе | Владимир Алейников: Арка | Максим Жуков: Не ради красного словца | Владимир Ив. Максимов: Прислушаться к себе | Полина Орынянская: И быть самой собой | Марина Чиркова: По обрезу слов | Анна Арканина: Мы – лишь звуки | Михаил Бару: Концерт для двух гобоев с оркестром | Андрей Бычков: Достопочтимый директор | Андрей Мансуров: Щенок акулы | Сергей Пахомов: Ощущение пустоты | Эмилия Песочина: Звёзды, яблоки, дожди | Владимир Алейников: Посреди междувременья | Изяслав Винтерман: Стихи из книг | Андрей Галамага: Портрет отца
|