Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


     
П
О
И
С
К

Словесность




ХРОНИКИ  ОДНОГО  МЕЖСЕЗОНЬЯ

Новый  русский  хайбун



* * *

А сначала было тихое туманное утро. Потом начал дуть ветер и пошел дождь из маленьких березовых листьев. Ветер усиливался, и началась желтая березовая метель. Ветер, он вообще как-то перевозбудился и рвал березовые листики отовсюду, даже с лиственниц, осин и разных других деревьев. Листики взлетали высоко-высоко, выше крыш, и медленно кружась, падали. Как большие кукурузные хлопья-переростки. К спине одной крошечной старушки пристало несколько таких хлопьелистиков. Она была как ежик из детской книжки. Только грибов и ягод у нее на иголках не было. У нее и иголок-то не было, так, только лохматые завитки на ткани драпового пальто. На завитках грибы с ягодами не унесешь.

осенний вихрь
приоделась по случаю елка
вся в желтых березовых листьях




* * *

Развиднелось. Пригрело. Совсем чуть-чуть. Солнце присело ненадолго. Соблюдает обычай. Облака, свинцовые, тяжеленные (и как только не падают), не уходят совсем, караулят по краям. Чего уж так расстраиваться. Да и не навсегда. До весны. Может и напишешь. Правда, письма оттуда долго идут. И туда. И наша почта черт знает как. Нет, ну дождемся, конечно. Куда деваться. Сейчас вот немного не по себе. А потом... потом отопительный сезон начнется. Рукавицы на меху. Чай горячий. Стопка с мороза. Бабы снежные. Круглые и веселые. С яблочным румянцем и разноцветным смехом. Бабы непременно.

вечер вдвоем
я обнимаюсь твоими руками
а свои распускаю...




* * *

Настоящая зима у нас, с утра. Снег валом валит. Мягкий. Снежинки крупные, отборные. Такая растает - воды на большую женскую слезу наберется. Хорошо - не горькую. Вот когда метель злая, мороз и снег колючий - тогда на скупую, мужскую. А еще сегодня День Свежих Следов. Больших - человечьих, маленьких - птичьих. Жаль только - заметает их быстро. Обернешься назад - уже и не видать почти ничего. Если еще и забыл куда шел... Жалко, дровень нет. На них бы сейчас, торжествуя, путь обновить. А и пешком обновлю. За колбасой докторской, буханкой бородинского, конфетами "Коровка" и чаем "Ахмад" с бергамотом в больших зеленых пачках.

первый снег -
он так долго идет,
что уже перешел во второй.




* * *

День серый, туманный и тихий. Незаметный такой день. Пройдет, будто его и не было. В такие дни шпионам и контрразведчикам, наверное, хорошо. Скажем, от наружки уйти легко. А ежели ты контрразведчик, то обратно и шпиона арестовывать удобно. Никто и не заметит. Где Сидоров? А нету Сидорова. Вышел и растворился в тумане. Нет, не так. Вывели и растворили в тумане. А уж потом, при обыске найдут у него в секретном ящике стола Коран в переплете из зеленого сафьяна с надписью "Сидорову от Усамого лучшего друга".

сплошной туман
из ниоткуда прилетела ворона
каркнуть и улететь в никуда




* * *

Не грести, не рулить, но лежать, беззаботно валяться в дрейфе. Чтобы все мимо и мимо, не причаливая, не приставая, не требуя принять концы. Не сообщать ни координат, ни порта приписки, ни номера телефона, ни семейного положения. Гудеть в трубу нечленораздельное и пускать дым колечками. Не помнить дат убытия и прибытия. Помнить ничего... Не получается.

весеннее море желаний
по теплым и ласковым волнам
к тебе я на нерест плыву




* * *

С утра льет как из ведра, кастрюли, чайника и чашек из чайного сервиза на двенадцать персон. На том берегу Оки, над заповедником, небо "цвету наваринского дыму с пламенем". Молнии раскалывают небо вдребезги. Совершенно нелетная погода. А уж если крылья картонные... Хоть парафином их пропитывай, хоть салом смазывай - толку мало. Сырость, тяжесть и горечь. Ни улететь от, ни долететь к. Открыть окно, смотреть на дождь и вздрагивать от капель, рикошетом отлетающих от подоконника в лицо. В такую погоду только клады и зарывать. Взять жену и тещу, чтобы тащили кованый сундук с нажитым непосильным трудом и решительно углубиться в лесную чащу. Выбрать дуб понеобхватней и отдать приказ рыть яму. Оглядываться поминутно. Покрикивать, чтобы быстрей копали. Прикладываться к фляжке с ромом. Мелко креститься при каждом ударе грома. Незаметно проверять рогатку за пазухой - не отсырела ли. Слушать, как жена и теща с чавканьем месят грязь, чертыхаются, опуская сундук в яму. Смотреть с ненавистью на их перепачканные желтой глиной и красные от натуги лица, достать рогатку... Идти домой налегке, посвистывая, постреливая ворон из рогатки. Дома принять ванну и остатки рома, открыть окно, смотреть на дождь и вздрагивать от капель, рикошетом отлетающих от подоконника в лицо...
И вот еще что. Не забыть выбросить крылья. Не понадобятся.

Осенний дождь
Намокшие крылья сложив
По лужам бреду домой




* * *

Такой день. Один из последних. Желтое сквозь зеленое все настойчивее. Как ни взъерошивай ветер кроны - все равно заметно. Еще в пиджаке, но под ним свитер. Все истончилось - тепло, светло, воздух, обещания писать каждый день. Прозрачное и призрачное. Вот-вот оборвется, истает. Но пока нет. Что-то там виднеется на горизонте, но очень далеко. И хорошо, что далеко. Упавшие листья, пыльные дороги и глаза сухи. Их еще вымачивать и выплакивать. Уголки губ еще вверху, но вот-вот начнут опускаться. У ее духов еще летний запах, но он уже горчит. Нежность во взгляде, но он поверх головы. Руки еще обнимают, но начали замерзать. Слова еще слышны, но свист ветра, но шорох листьев... Время пришло и уже не уйдет.

прозрачный осенний воздух
не спеша на посадку заходит
вертолетик кленовый




* * *

Сумерки. Дождь мелкий не то идет, не то висит на своих прозрачных ниточках. А как устанет висеть, то и упадет. И окажется, что он снег. Робкий, быстро тающий, но снег. И в письмах об эту пору все больше прощай пишут, а не до свидания. Не июнь на дворе, чтобы так писать.

мокрый снег
дворняга у входа в метро
ждет никого





© Михаил Бару, 2003-2024.
© Сетевая Словесность, 2003-2024.





Словесность