Город - это город. Твердый. Жидкий. Газообразный. Сверху, над асфальтовыми артериями, чередуются камень, цемент, стекло, чугун. Снизу, в пластиковых венах, струятся вода, дерьмо, энергия, информация. Повсюду воздух: внутри - кондиционированный, снаружи - загазованный. И повсюду - мельтешение тел. Вдоль улиц и поперек комнат, вверх и вниз в лифтах, пролетах и на эскалаторах. Даже когда они уходят в темноту. В темноту, разрываемую неоновыми вспышками станций. В темноту, где мчатся поезда. Внутри одного такого яркого разрыва двадцать один человек ждут следующего состава. Никто никого не знает и поэтому никто ни с кем не разговаривает. Все ждут поодиночке.
Первый стоит с закрытыми глазами.
Вторая прислушивается к собственному дыханию.
Третий чешет бороду.
Четвертая сжимает пластиковый пакет.
Пятый вертит в руках пачку "Мальборо".
Шестая оглаживает фотоаппарат. Седьмой ковыряет в носу. Восьмая не отводит глаз от пары ног.
Девятый щупает череп.
Десятый держит трех собак на поводке.
Одиннадцатая красит губы. Двенадцатый слушает музыку в плеере. Тринадцатый воняет пóтом.
Четырнадцатая уставилась в пол.
Пятнадцатый массирует ногу.
Шестнадцатый причесывается. Семнадцатый смотрит на часы.
Восемнадцатая уставилась на типа, который странно улыбается.
Девятнадцатый странно улыбается.
Двадцатый читает газету.
Двадцать первый - это он.
Электронные цифры показывают, сколько еще надо ждать. Остаётся меньше десяти минут. Потом подойдет поезд.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
