Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


Наши проекты

Колонка Читателя

   
П
О
И
С
К

Словесность



Стихотворения

(К 35-летию со дня рождения)


 

Марина Кудимова о стихах Ильи Тюрина: "Сложная пряжа"


      СТИХИ  ПОД  ТРЕМЯ  ЗВЕЗДАМИ

      1.

      За стеклом неизбежная родина,
      Как сосуд для усталого голоса.
      Третий Рим - гениальный юродивый -
      Расправляет лохмотья и волосы.

      Рассыпается утро дублонами
      В грязной шапке неназванной площади,
      Нищий ветер с земными поклонами
      Глухо шепчет: "Спаси тебя, Господи..."

      Усмехаются, злы и нечищены,
      Под мостами пустынные лодочки,
      И фонарные тени ручищами
      Собирают полушки "на водочку"...

      Неказистые первенцы города,
      Неживые от штампов бессонницы,
      Умывают безбрежные бороды
      В сотнях тысяч оконных Солнц.

      С нами день! Беспокойные пальцы
      Рвут затишье безумной палаты,
      И в асфальтовых трещинах скалится
      Стольный град - городской бесноватый.

      24.01.96

      2.

      Я сорвался... (не в духе был древний фетиш,
      Проводник мой не вовремя запил),
      Так срываются вспять с непогашенных крыш
      Поколения бронзовых капель...

      Я сорвался, сорвав свое тело с моста,
      В неожиданно ласковый хаос,
      И предрек мне из "нет" направление в "да"
      Фонаря указательный палец.

      1-3.03.96

      3.

      Царство глиняной массы, в белые формы влитой,
      Дышащего сырья для Раннего Бога, что лепит
      Этнос, способный злобно курить и, спускаясь в лифтах,
      Напоминать лицами сдавленный оттиск на лептах.

      4.03.96

      _^_




      * * *

      Я уеду из дома,
      Не услышав от стен
      Ни добра, ни худого:
      Насовсем, насовсем.

      Будет ветер и пусто.
      Мне идти одному:
      Я последние чувства
      Все оставил ему.

      Через арку направо,
      И вперед до огней.
      Вот мой Реквием - браво! -
      В перелетном окне.

      Десять тактов навстречу
      Голубям на карниз, -
      И вприпрыжку на плечи
      Переулка. И вниз.

      Брось печалиться, ужас,
      Пережди. Не дрожи
      О консервах на ужин,
      И не бойся за жизнь:

      Там, за парой балконов,
      Различимых к утру,
      Тело станет законным.
      Значит, я не умру.

      18.11.96

      _^_




      ВДОХНОВЕНЬЕ

      Когда над миром, пущенным под гору,
      Я возвышаюсь и гляжу с высот -
      Я вижу новый мир, и он мне впору,
      Как время - ходу комнатных часов.

      Когда и эту область я миную,
      И вон спешу, от наблюденья скрыт, --
      Я чувствую, что знаю жизнь иную,
      Чей торс трудом старательным изрыт.

      Я слышу, как работают лопаты
      И льется мат пришедших до меня
      И после: я бывал и здесь когда-то,
      Здесь пьют, мои куплеты помяня.

      Я жду угла, где их не слышен голос -
      И мой от них настолько вдалеке,
      Что стих уже свою не чует скорость,
      И в чистый лист вступает налегке.

      31.01.97

      _^_




      ПРОВИНЦИЯ

      Городок, городок... То и дело
      Словари, спотыкнувшись, плюют
      На бесовское место: и мелом
      Побелен придорожный уют.

      Как личинка заводится в Боге
      (Не спеша? Весь орех впереди), --
      Переводишь бессмысленно ноги
      И теплу доверяешь пути.

      Вот как сделано счастье России,
      Счастье мук и земного кольца:
      Будто мы дурачка упросили
      Нам ни меры не дать, ни конца.

      Вот что сделала даль: бесполезный,
      Потому и единственный жест.
      Мы не спорим - как век наш железный,
      Все занявший, не требовал мест.

      И беспечность - избыток кромешной,
      Для которой и души тесны,
      Тьмы и бедности - только поспешный
      Крик с вершины, что мы спасены.

      Три часа не хочу оторваться.
      Будто в лжи откровенье нашло
      То, что вслух побоялось сорваться,
      Но и в истине жить не смогло.

      Небо движется как-то толчками.
      Гибель - спешка, густой недосуг.
      Все, что нужно, мы делаем сами -
      Лишь у горя не тысяча рук.

      21, 22.04.97

      _^_




      ОСТАНОВКА

      Как кружатся кварталы на Солянке,
      Играя с небом в ножики церквей,
      Так я пройду по видной миру планке -
      Не двигаясь, не расставаясь с ней.

      Дома летят, не делая ни шагу,
      Попутчиком на согнутой спине.
      И бег земли, куда я после лягу,
      Не в силах гибель приближать ко мне.

      Танцует глаз, перемещая камни,
      Но голос Бога в том, что юркий глаз -
      Не собственное тела колебанье,
      А знак слеженья тех, кто видит нас.

      Среди толпы Бог в самой тусклой маске,
      Чтоб фору дать усилиям чужим:
      Чей взор богаче на святые пляски?
      Кто больше всех для взора недвижим?

      30.04.97

      _^_




      * * *

      Слышишь? Ночью так хочется пить.
      Значит, кончено с новой зимою.
      Нам дано и в молчании жить,
      Как не могут ни реки, ни море.

      Майский чёрный - как молотый сорт -
      Чёрный час налегает на веки,
      Но сознанье поставит рекорд -
      И проступит окошко в прорехе.

      Далеко ли теперь до него?
      Тишина расстоянью не мера.
      И в обеих для нас ничего
      Не оставлено: воля и вера.

      Ночью слово само по себе.
      Мы находим в беззвучии место -
      Это вера диктует судьбе
      Непонятное силою жеста;

      Это воля - ты знаешь ли сам? -
      Божья матерь, материя, милость
      Так же тихо сопутствует нам,
      Как Эдипу в молчанье открылась.

      3.05.97

      _^_




      * * *

      Прикрыв от тяжести лицо,
      Я передал его ладоням -
      И только голое яйцо
      Сидит на теле постороннем.

      Но видеть продолжал зрачок,
      Но слышать требовали уши, -
      И только наблюдать я мог,
      Как мир младенцем рвётся в душу.

      По прихоти его стеклись
      Такие силы отовсюду,
      Что недостойную причуду
      Я принял за слепую высь.

      И миг оформился в слова,
      И ринулся в ее пустоты.
      И давит честную зевоту
      Нетронутая голова.

      5.05.97

      _^_




      * * *
                  Е.С.

      Как ты чуяла тишину, исходившую из моих
      Удивлённых речей, или бывшую вместо них!
      Как могла сочетать этот слух с глухотой, с нуждой
      Дирижёра прервать моё соло, сказав: Ну, что?
      Так и будем молчать? Я смолкал, и осколки слов
      Возвращались на кухню. И у четырех углов
      Появлялась возможность им вторить - но и они
      Скоро тихли, заметив, что вновь говорят одни.
      У молчания не было тем, и я думаю: как узка
      Тропка для толмача - за отсутствием языка,
      И какой же проспект мы оставили для семьи
      Приблизительных смыслов безмолвия, для семи
      Дней недели, прошедших той осенью - чей парад
      Завещал мне лишь боль, как оставленный транспарант.
      Как ты трогательно ничего не хотела знать
      О молчании. И я был счастлив, когда ты (знать,
      Неспроста) отплывала на тесный балкон - курить,
      Ибо видел, что больше не в силах тебя смирить.
      Как я всё же ценил твою смелость! Никто до тебя не смог
      Оценить эту форму любви, не приняв комок
      Безотчётного в горле - за комплексы или стыд.
      Я признателен тем, что я верен тебе. Простит
      Или нет мне мой разум, но и до сих пор, храня
      Эту верность, я твёрд - и никто не узнал меня
      Так, как ты: за столом, где слова ещё ни к чему,
      И в беседу мешается чайник, как памятник молчуну.

      17.01.97

      _^_




      РУБЛЕВ

      Мне чудится счастье, не данное мне,
      Когда посторонним пятном на стене
      Я вижу Богиню и сына ее
      И тело теряю свое.

      Мне кажутся знаки их временных бед
      Навечно влитыми в мой собственный свет,
      Как будто узла этих лиц тождество
      Дало мне мое Рождество.

      Здесь два расстоянья меж них сочтены.
      Одно - сокращенное взглядом жены,
      Второе - Ему в складках мглы золотой
      Открылось доступной чертой.

      И воздух сгустился. И трещины дал
      Трагических судеб единый овал,
      И мимо две жизни прошли, и года -
      Как им и хотелось тогда.

      И слезы встают за пропавшей стеной,
      Минутой терпенья скопляясь за мной.
      И в недрах земли, где минуты не жаль,
      Со звоном сломалась деталь.

      8.05.1997

      _^_




      * * *

      В дурном углу, под лампой золотой
      Я чту слепое дело санитара,
      И легкий бег арбы моей пустой
      Везде встречает плачем стеклотара.

      Живая даль, грядущее мое -
      Приблизилось: дворы, подвал, палата.
      Всеведенье и нижнее белье
      Взамен души глядят из-под халата.

      Тут всюду свет; и я уже вперед
      Гляжу зрачком литровой горловины;
      И лишний звук смывает в толщу вод,
      Пока строка дойдет до половины.

      Я счастлив, что нащупал дно ногой,
      Где твердо им, где все они сохранны.
      Я возвращусь, гоним судьбой другой -
      Как пузырек под моечные краны.

      11-13.08.1997

      _^_



© Сетевая Словесность, публикация, 2015-2024.



Словесность