СНЫ ИЕЗЕКИИЛЯ
* * *
Мелко лук шинковал золотой и, зажмурившись, плакал.
Было время, шутя, научили любить и терпеть.
Раньше батя котлеты лепил, выводя скуповатую влагу.
Боже, как далеко это самое раньше теперь...
Руки мыл и смотрел, что случилось с моими руками,
или гвоздь прибивал, замечая прививку трудом.
Всюду он, не со зла в огород опрокинутый камень,
то есть, то из чего и на чём эта память, поднявшая дом.
Снег ли, дождь по тебе, за тобой, над тобой и по крыше,
будет стол родовой, голубая клеёнка и впредь.
Долго пуст простоял, ни его, ни её не кори же.
Ах, как жжёт этот лук, разрешая любить и терпеть.
_^_
* * *
Дмитрию и Елене Борисовым
там на тебя смотрела свысока
сосна холма береговая ива
там горизонт чья линия узка
был кривоват но выглядел красиво
там дельтаплан спешащий дотемна
вдруг замирал как медленная птица
там на тебя смотрели времена
и колокольня острая как спица
найти ещё одну связать века
мост подвесной пройти и поклониться
но не подняться выше языка
и ниже немоты не опуститься
август 2024 с. Аргуново
_^_
* * *
Ничего не попусту, ничего.
Снова газ черёмухи. Ночь его
распыляет медленно тут и там.
Все приметы сбудутся к холодам.
Даже нам, гуляющим ввечеру,
вроде не вникающим ни к чему,
нет да нет, а высвербит миокард:
кто мы здесь? и что – нам за это ад?
Разойдёмся пьяные по домам,
словно черви выползшие из ям,
вспоминая землю, в которой плуг
бросил ржавый лемех, видать, к теплу.
_^_
* * *
Набухший уличный жасмин,
ещё не выдернул чеку.
По родословной, старый сын,
невольно мыслию теку.
И между явью зрелых лет
и детским безмятежным сном,
всё отдалённей силуэт,
и всё отчётливее слом.
В саду отца, невыразим,
я вижу вновь, насколько мал.
Растёт жасмин, и иже с ним,
и помнит, кто его сажал.
_^_
* * *
Проснёшься за час до будильника.
Попробуешь снова – никак.
То вспомнятся бредни политика,
то записи из дневника,
то переберешь все деяния,
да вместе их не соберёшь:
так скомкано в пододеяльнике,
так в правду запихана ложь.
Поднимешься, вычистишь лёгкие,
покуришь, вернёшься домой.
Часы, неожиданно громкие,
по кругу идут за тобой.
_^_
* * *
Даже если даровано сверх,
по незримым спускается хордам,
это время касается всех,
мимоходом.
Забирается в быт бытия,
искажает лицо и повадки,
Это я, говорит, это я,
наклонилось над детской кроваткой,
и пою на своём языке,
и жалею, другого не зная,
спи спокойно, Иезекииль,
а пока что побуду без сна я.
_^_
* * *
Говорят, история петляет,
повторяясь, но из года в год,
говорят, не так собака лает,
и не та пустыня, и не тот
караван с дарами... Только ругань
та, что прежде. Эхо слышно над.
Волкодав сужает площадь круга,
распознав волчание ягнят.
_^_
* * *
скатерть легла как тога
краем своим одним
не подводи итога
итогов не подводи
просто налей чего там
с газами или без
и попрощайся с годом
словами чужих небес
завтра настанет завтра
в комнате и темноте
не поминай же сартра
и утку найди в плите
_^_
|
