|
СОЛНЕЧНЫЙ КАЛЕНДАРЬ
ХОТИТЕ В СКАЗКУ?
Хотите, милый, в сказку позову?
...Подтает снег, замёрзнет коркой ночью,
И утром Вы увидите воочью
Волшебный мир фантазий наяву.
В лавине света радостной зари
Бериллом, аметистом и топазом
Поля и небо засияют разом,
Шкатулкой драгоценной изнутри,
В нерукотворном водяном стекле
Тончайшими оттенками играя...
И Вы – соавтор сотворенья рая,
Поскольку рай – в душе и на земле.
_^_
НЕСОВЕРШЕННЫЙ ГЛАГОЛ
Холодно и пусто окрест.
Тёмный сад безлюден и гол.
В мире, предстающем, как текст,
Я – несовершенный глагол.
Я в душе своей взаперти –
Совершенства нет ни на пядь.
Уходить не значит – уйти,
Понимать не значит – понять.
Жизненной стрелы остриё
Жёстко направляет мой путь.
Создано? Уже не моё.
Ни узнать, ни встать, ни вздохнуть.
Там, где не пройти кораблю,
Двигается мой ледокол.
Как "живу", "надеюсь", "люблю",
Я – несовершенный глагол.
_^_
БЫЛ ЗВОН
Был звон. Он в воздухе висел нездешне.
Внезапно возникал в морозном дне.
Не там ли – у покинутой скворешни?
Не здесь ли – флейтой-пикколо в окне?
Серебряный. Сверкающий. Как иней,
Из тонких нот и всхлипов: "Жив-жива!"
Синичий. Голубиный. Воробьиный,
Затейливо сплетённый в кружева.
Под солнечными яркими лучами
На клёнах, вязах, на ветвях берёз,
Как дети, птицы малые кричали
О том, что нынче ослабел мороз,
До слёз – о том, что кончились печали...
_^_
ОПРОКИНУВ СЕРДЦЕ В НЕБЕСА...
Утро. Исключение из правил.
Колесница. Кони. Звон подков.
На востоке юный день расправил
Розовые крылья облаков.
В синеве сияющей беспечно
Растворилась яркая звезда.
Миг, тысячелетие и вечность
Начинаем с нового листа.
Утро. Утвержденье постоянства
Замкнутого, сбитого в клубок,
Где в первичных импульсах пространства,
Умирая, воскресает Бог,
Колдовской пульсирующей сетью
Создаёт материю: "Живи"!
А зачем? Затем, чтобы на свете
Были токи веры и любви,
Яблоками созревала мудрость,
И росла трава, и падал снег,
Чтобы, выходя из дома утром,
Загляделся в небо человек.
И, быть может, новый мир родился
Там, за альфою Большого Пса,
Оттого, что ты остановился,
Опрокинув сердце в небеса...
_^_
НЕ ПЫЛЬНАЯ РАБОТА
Возле горной вершины твой временный кров.
Выполняя неведомый план,
Ты – дозорный в цепочке сигнальных костров,
Уходящих во тьму и туман.
Не отказывай телу в питье и в еде,
И с напарником пой и шути,
Только с острых зубцов на скалистой гряде
Испытующих глаз не своди.
Пусть порою сомнений полна голова:
"Смены нет... Истощился припас...",
Но следи, чтобы были сухими дрова
И огонь в очаге не погас,
Чтобы ясен твой взор был в жару и в мороз,
Чтобы факел сочился смолой,
Чтобы в час роковой ты к вершине дополз,
Даже насмерть сражённый стрелой.
А проспишь – разрушенья, пожары и кровь
Не сотрёшь, не открутишь назад.
Ты – дозорный в цепочке сигнальных костров.
Работёнка не пыльная, брат...
_^_
ФОНАРНЫЙ СТОЛБ
Подставив дню округлый лоб,
Ветрами опалён,
Стоит у клёна серый столб
С бетонным костылём.
На нём железное кольцо
Ещё с тех пор, когда
Шеренга братьев-близнецов
Держала провода.
Давнишней сказкой стала быль,
Вокруг разросся парк,
А столб стоит. При нём костыль
И жестяной колпак.
На перекрёстке позабыт
Рассеянной судьбой,
Он пьян дождём, он пылью сыт
И весел сам собой.
Пусть электрическая связь
Развеялась, как дым,
Зато черёмуха и вяз
Его сочли своим,
Лепечут лиственную речь,
И молод он, как встарь,
И всё пытается зажечь
Свой золотой фонарь...
_^_
КУПИМ НОВУЮ ШЛЯПКУ
Может быть, хватит плакать? Возьмём судьбу за рога.
Ну, а ещё за что же упрямицу эту возьмёшь?
Купим новую шляпку. Отправимся на бега
И на смешную клячу поставим последний грош.
Схватившись за амулеты, мы ей шепнём: "Беги!",
Будем кричать и прыгать, будем болеть всерьёз.
И наша с тобой лошадка, хромая на три ноги,
Обгонит западный ветер, Пегаса и паровоз.
Солнце нам улыбнётся в лазоревой вышине –
Апофеозом счастья, ясным венцом удач.
И наплевать, что финиш совсем в другой стороне –
Но шляпка была – что надо! И лошадь летела вскачь.
_^_
АХ, ЭТОТ РЫЦАРЬ
На рыжих взгорьях жухлый тлен,
А в лужах синие осколки:
В коричных красках гобелен
На бирюзовом лёгком шёлке...
Ещё не зелень, лишь намёк,
Но многоцветья он дороже...
Апрель ступает на порог
В доспехах и потёртой коже...
Копьём топорщится бурьян,
Торчат воинственно будылья.
Ах, этот рыцарь в зюзю пьян
Вином в берёзовых бутылях!
В притоп, вприсядку, в пируэт,
Из пируэта – в лужу грузно.
Но жёлтый маленький букет
Несёт в ладони заскорузлой...
_^_
КОТ РАССКАЗЫВАЕТ СКАЗКУ
День такой сырой и липкий – каравай непропечённый...
Над рекой нависло небо, словно скальный монолит.
Влез в избушку лубяную возле дуба кот учёный,
Не рассказывает сказки и меня не веселит:
"Расчихался... А начальству, как всегда, что в лоб, что по лбу:
Разленились и разъелись. Не Кощей – гиппопотам!
Может, фирму здесь откроют? Переводчиком ушёл бы.
Ты не знаешь, много платят образованным котам?"
Я коту поглажу спинку: "Что ты плачешь, как девица?
Сколько сказочников нынче? Мало, чёрт тебя возьми!
А начнёшь про "Жили-были" – сам доволен, мир дивится,
Так и ходишь, и бормочешь – "кити-кэтом" не корми!"
Листья тихо золотятся, ветерок игрив и ласков,
Даже небо посветлело между ветками дерев.
Затихает лукоморье: кот рассказывает сказку,
Словно нянюшка Арина, щёку лапкой подперев...
_^_
ВЕСНА. РОССИЯ. ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ ВЕК
Не так давно сошёл последний снег.
В приподнятом запое муж мой Колька.
У магазина липы в белых гольфах.
Весна. Россия. Двадцать первый век.
Нашли в лесу кострище и бревно.
Супруг в огонь подкладывает хворост.
Я режу ветчину и помидоры
и лью в стаканы красное вино.
Проездом – из Саратова в Москву –
ко мне явился брат из Тель-Авива.
Он пьёт вино и жмурится счастливо
на первую весеннюю листву.
На цыпочках черемуха вокруг,
в миндальном аромате – мёд и горечь...
– Нет, ты скажи, купался в Мёртвом море? –
упрямо вопрошает мой супруг.
Экзотику он знает как-нибудь,
ходил матросом в океанах синих
и на Фолклендах в баре пил мартини...
Но чтобы в море да не утонуть?!
– Пришли нам вызов, я проверю сам, –
бормочет он и, утомлённый в стельку,
с поляны отправляется в постельку –
лететь во сне к еврейским чудесам.
Брат повествует о житье своём,
а мы с подругой Ольгою на пару
Ему вручаем старую гитару –
о чем тут говорить? Давай споём...
И сразу, не сговариваясь, мы
все вместе выдыхаем, как рыданье,
о Ванинском порту, о Магадане,
тот гимн разлуки, боли и тюрьмы.
Чему тут удивляться, Боже мой?
Как выпьют вместе три интеллигента –
так и пошла воспоминаний лента
из наших дней – туда, в тридцать седьмой...
И песню боли повторяем вновь –
не думайте, что наигрыш и мода –
причастностью к трагедии народа
настраиваем души на любовь.
Вот так и мы – сегодня, как вчера,
поплакали все вместе за державу
и стали петь Булата Окуджаву,
ну а потом бессмертный "Дым костра".
А кто там меж стволов маячит вдруг?
Кто к нам сюда идёт на майский праздник?
Картина третья – те же и супруг,
проспавшийся и весь в энтузиазме.
Супругу наливаем "Абсолют",
пытаемся вложить гитару в руки,
но с песней о любови и разлуке
он в прежний отправляется маршрут.
От "Абсолюта" брат упал с бревна.
С земли он рекламирует Канаду,
в Израиле, мол, как-то безотрадно,
и требует налить ему вина.
– О, как в России люди хороши!
Не жили вы, девчонки, за границей... –
А это кто с опушки к нам стремится?
Картина пятая – супруг и алкаши.
Ругаю мужа: "Чёрт тебя принёс!
И где нам водки взять на эту шайку?"
Но тщетно – он поёт "Тумбалалайку",
а тель-авивец: "Ой, мороз, мороз!"
Погас костёр и кончилось вино.
Остался хлеб и ветчины немного.
– Вот вам на закусь, Витька и Серёга,
а нам домой пора уже давно –
в высоком небе лайнеров разбег.
Всё рядом – Тель-Авив, Москва, Канада.
Еврей и русский голосят "Гренаду".
Весна. Россия. Двадцать первый век.
_^_
РАСКИНУТЬ ВЕТВИ...
Уходит время ознобной скорби.
Пора дубраве сиять венцом,
Раскинуть ветви, расправить корни
И к небосводу – святым лицом.
Из тьмы и бреда – глубоким вдохом.
Грудная клетка душе тесна.
Земля ослепла, земля оглохла
От солнцепадов твоих, весна...
Лишь гулким ритмом – биенье крови,
Ожившей кожей – тепло и свет...
Так Бога слышал глухой Бетховен,
Так небо видел слепой поэт.
Лучи – обвалом, лавиной – ветер,
Синицы свищут среди ветвей.
А лик дубравы незряч и светел,
Как отраженье души моей.
_^_
ГОСУДАРЫНЯ ЕЛЬ
На ладонях рассвета живут имена –
От витийственных до скоморошьих:
Государыня-ель, герцогиня-сосна,
Размахайка-мышиный-горошек.
Письменами и снами богат наяву
Этот май, этот розовоперстый,
Королевною яблоню я назову,
А она отзовётся невестой...
Поднимает копытца трава-копытень,
Сыплет искры звездчатка горстями,
И под куполом неба рождается день,
И рождается Слово в гортани.
Чтобы каждое имя, как маленький гимн,
Стало магией, эхом, ответом,
И являлось, и пело – одно за другим
В многозвонной мозаике лета.
_^_
ЭТО ЗАПАХ ИСКРИТСЯ
Июньской листвы изумрудная масса
Окутана утренней свежестью росной.
Душистые капли эфирного масла
Сверкают, как искры, над юною розой.
Над миром свистят переливчато птицы,
И мне разговор их весёлый понятен.
Одна говорит: "Это запах искрится!"
Другая в ответ: "Это свет ароматен..."
_^_
БАЛЛАДА О ДАЖДЬБОГЕ
Зима затянулась. Лежали, искрясь,
Снега, ослепительным солнцем облиты.
За веном и данью отправился князь
И крепость оставил почти без защиты.
Гонец истомлённый нагнал их с утра,
Едва обогнули Ярилину гору:
"Не гневайся, княже! Под вечер вчера
Враги захватили и крепость, и город!
Видать, от подсылов узнали в Степи,
Что ты со дружиною выйдешь за данью.
Скорей возвращайся, коней торопи,
А то не останется камня на камне!"
... Вдоль стен городских запылали костры.
Дружина на приступ готовилась снова.
Но луки могучи и стрелы остры –
Умелы стервятники хана степного.
Князь – тучей. Потери уже велики.
Он крепостью этой гордился недаром.
Ведь стены – как скалы. И башни крепки.
А если подмога поспеет к хозарам?
Угас, отпылал раскалённый закат,
И поле подёрнулось серою тенью.
Владыку зовёт умирающий Влад:
"Прошедшею ночью мне было виденье:
Даждьбог опустился ко мне с высоты,
Огромный, могучий – на облаке белом.
Он рек: "Вы начистите ваши щиты,
Чтоб яркая медь, словно солнце, горела.
Не дам я в обиду пресветлую Русь
И в каждом из ваших щитов отражусь".
Всё есть для работы: зола и песок,
И руки, и злость, и стремленье к победе.
...И тысячью солнц отразился Даждьбог
В сияющем снеге, начищенной меди.
Дружина в сверкании Божьих зарниц
На приступ не шла, а как будто летела.
И слепли стервятники, падая ниц,
И падали наземь бессильные стрелы...
Погибших оплакали. В городе – лад...
Но если дозорный поднимет тревогу,
Начисти свой щит и припомни, что Влад
Пирует по левую руку Даждьбога...
_^_
ОСЕННЯЯ АНТРЕПРИЗА
Погашен свет в антракте.
Снимает грим за дверью
Комедия дель-арте
В цветных петушьих перьях.
Гортанно, журавлино
С небес сюита льётся.
Ах, осень – Коломбина
Театра Карла Гоцци.
В другой кулисе блёклой
Серебряно и тихо
Трагедия Софокла
Готовится на выход.
А в ней, напудрясь мелом,
Сражаются упорно
Зима – в хитоне белом,
Земля – в хитоне чёрном.
...Театр меняет маски
Старинным менуэтом
Комической завязки
С трагическим сюжетом.
_^_
ГУСТЕЕТ СТЕКЛЯНИСТАЯ ВОДА
Густеет стеклянистая вода.
Весь мир – колодец, ледяной и влажный.
Душа озябла. И совсем не важно,
Что где-то там, на дне, горит звезда...
...Да не одна. Мерцающий узор,
В оправу твёрдо взятый берегами,
Блестит во мгле на тусклой амальгаме
Колодезных немеркнущих озёр...
...Еще одною тайною земной
Судьба твоя становится богаче.
Уйми озноб. Сними завесу плача
И загляни в колодец ледяной.
_^_
ИСПОЛАТЬ ТЕБЕ, НОЯБРЬ...
Стала вязкою озёрная гладь,
Лёд хрустит на перегибах дорог.
Исполать тебе, ноябрь, исполать –
Ты привёл меня на этот порог.
А потом сказал: "Довольно гулять!
Зябко сердцу, как больному птенцу..."
Исполать тебе, ноябрь, исполать –
Ты привёл меня к кольцу да к венцу.
Что за яму ты мне роешь опять?
И с удачей, и в стихах – перебой.
Исполать тебе, ноябрь, исполать!
Ну, позволь хоть умереть не с тобой...
_^_
ЯБЛОКО СВЕТИТСЯ НА ЛАДОНИ
Слушаю осени тихую флейту
И никогда не наслушаюсь вдосталь.
Светится яблоко спелостью лета,
Соединяя землю и космос.
Вновь перед тайной робеет зазнайка,
Снова становится сложным – простое.
Выскоблил ветер, как в кухне хозяйка,
Синее, белое и золотое.
К чистому празднику первого снега,
От восхищенного Бога – Мадонне,
Соединяя землю и небо,
Яблоко светится на ладони.
_^_
* * *
Нам порою надобно немного
В дни, когда осенний дождик льёт:
Шерстяную тёплую берлогу,
Крепкий чай и толстый бутерброд.
Книгу для души в дороге купишь.
Вазочка с вареньем на столе.
Вот и всё. И преогромный кукиш
Воющей и хлюпающей мгле.
Что там юга пышная природа?
Не спеши, дружище, на вокзал.
Важно, чтобы выла непогода,
Ну а ты ей фигу показал...
_^_
* * *
Ах, как лес обнажённый озяб!
Почернели высокие кроны.
Хорошо, что увенчан декабрь
Снеговой серебристой короной...
Хорошо, что под брюхом небес
Будет свёрток пуховый распорот,
Чтоб невзрачный обглоданный лес
Превратить в заколдованный город.
И расстелется по волшебству
Белоснежная скатерть льняная,
А над тихой землёй к Рождеству
Загорится звезда ледяная.
_^_
* * *
Ловя порою мой тревожный взгляд,
Пожалуйста, не хмурься недовольно.
Ведь поздняя любовь – как снегопад,
Когда на сердце и светло, и больно.
Не юности взволнованная речь,
Не зрелости обвал страданий лютых –
Всего-то сохранить и уберечь,
И от беды в пуховый плед укутать.
Кому-то мы, наверное, смешны:
Два старых пня, оставшихся от сада...
Но дай им Бог такой же тишины,
Такой же нежной силы снегопада.
_^_
|
© Надежда Шляхова, 2024-2025.
© Сетевая Словесность, публикация, 2024-2025.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Галина Бурденко. Рассказы. [Эта история случилась очень давно. В то время солнце было холодным, а люди бледными и такими же голубыми, как солнечный свет. В одной деревне жила девушка...] Татьяна Разумовская. Переводы детских стихотворений американских поэтов: Джека Прелуцки: и Шела Силверстайна [Жил юный король, глуповатый слегка, / Который на троне валял дурака, / И всё, что любил он наверняка – / Бутерброд с ореховым маслом...] Наталья Тимофеева. Пространство, где слова-ключи живут [Клонируй день с романом взаперти, / Пиши минуты жизни под копирку / И с водостока собирай в пробирку / Отжатых туч густое ассорти...] Галина Головлева. Коснуться сердцем [Обиды, фальшь и пустословье / Смахнув, как крошки со стола, / Я б жизнь отмыла добела, / Заполнив чистое любовью...] Сергей Востриков. Блики и полоски [Счастье плавилось в ладонях стеаринное, / ни восток, ни запад счастью – не указ. / На стене ворчали ходики старинные, / будто знали что-то важное...] Екатерина Камаева. С юга на север [в полночь шкатулку из тайника возьму, / выпущу в заоконье живую тьму, / вытащу летние святки – букет из трав, / тонкую ленту шёлкового костра.....] Владимир Алейников. Поэты и антимиры [Вознесенский, Андрей Андреевич, моложавый, тридцатилетний, весь в движении, оживлённый, с регулярно, не в лоб, но вскользь, исподволь, ненавязчиво, но...] Анжелика Буп. Против обывалой низости и серьёзности тупой ["Встреча авторов ... хороших и разных" в рамках арт-проекта "Бегемот Внутри" в Малаховке.] Надежда Герман. Дорога длиною в жизнь [Сутулится флаг на башне. В окне догорает свечка. / Светает. На дне стакана осела ночная муть. / Поэты живут недолго... Но тени их бродят вечно. / ...] Поэтическое королевство Сиам: Валерий Симанович. Верните мистику и право быть невеликим! [Стихи Валерия Симановича и эссе Савелия Немцева об авторе. / Как, руки озябшие вскинув, / Я ждал наступленья зари. / И как, поднимая осину...] Евгений Долгих. Всё об одном и том же... [коснуться пальцем крыши мира / нельзя из собственной квартиры / но вдруг тебе приснится Будда / на кухне моющий посуду] Олег Фельдман. Слово чтобы речь [Музыка чтобы звук / Вода чтобы течь / Огонь чтобы печь / Слово чтобы речь / Земля чтобы лечь...] |
| X | Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
|
