Наши проекты Выставка визуальной поэзии "Платформа"

П О И С К

МОЛОДЫМ СУПРУГАМ (посвящение)
("Вечная сказка любви")

Часть пятая. Кому бывает недостаточно чувства любви. В поисках чего-то большего

(От автора) ... но им этого было явно недостаточно. Они искали других более действенных средств. Им стало ясно, что они дошли уже до какой-то степени близости, и далее приблизиться друг к другу они были уже бессильны. Это было уже выше обыкновенных человеческих сил. Как поломать самому себе ногу в кости, для этого уже надо было прибегать к помощи ума и человеческих средств. Они поняли, что им придется прибегнуть к помощи каких-то химикатов.

Нет, все было у них уже в порядке между ними, и полная прекрасная жизнь полная взаимопонимания и радостей. Они жили много лучше уже, чем многие супруги, потому что их целью являлось с самого начало сохранить их любовь более даже чем создать её.

И все же что-то было не в порядке. Просто они не желали останавливаться на достигнутом. Им хотелось ещё большей, глубокой степени близости. А какой -- они не знали.

Такое состояние, когда хочется большей близости, когда хочется чего-то такого большого, а не совсем понятно чего именно, бывает не только с ними, а также с разными другими людьми. Мой рассказ сегодня имеет целью завершить создание учебника любви, чтобы им можно было пользоваться. Я просто использую для примера историю этой любовной пары, поскольку она для кого угодно могла бы служить как образец безупречной, безысходной, прекрасной непревзойденной любви. Я что-то не слышал, чтобы кому-то удалось в чем-то превзойти эту пару. Они во многом имеют титул рекордсменов. Так что я дальше буду продолжать их биографию, но потом, немного после, а пока я на мгновение отвлекусь, чтобы прокомментировать свои слова о том, что бывают в жизни часы и минуты, когда хочется чего-то большего, но не совсем понятно, чего именно, однако.

Я предлагаю эту историю вашему вниманию. Она пойдет как новая глава моего нового учебника любви. Я называю эту прекрасную историю о подростках (прекрасные истории всегда только о подростках, в особенности о подросткинях, потому что с выходом из этого возраста вообще навсегда кончается все прекрасное, а прекрасные девушки вообще всегда только подростки, кто ещё помнит сколько-то этот возраст, кто его окончательно ещё не забыл, а его хочется забыть, потому что иначе все остальное представляется неинтересным, кто его ещё сколько-помнит, тот меня, конечно, поймет), я называю эту историю

Момент любви

("Любовный момент") Встретился однажды с женщиной, ну, познакомились, и провели очень хорошую ночь. Потом как-то случайно увиделся с нею на улице, поприветствовал её, как водится: -- Сударыня, а вы помните, как мы с вами провели такую чудесную ночь! -- Да, помню, была очень хорошая ночь, и всё же чего-то не хватает...-- Вопрос: Чего не хватает?

Он помнил из детства, как он познакомился однажды с одной девочкой. Буквально со второго вечера они стали страстно подолгу целоваться в парадной, прощаясь. Вскоре они сидели уже у нее дома на диване и увлеченно целовались ещё и ещё, и девочка возбужденно шептала ему: "Это прекрасно! Я говорю тебе, это бесподобно прекрасно! Ещё! Пожалуйста, я хочу ещё!"

Он целовал её больше и ещё, все в щеки, круглые, как пряники, хотя не понимал, сколько же вообще можно, и ему уже порядком поднадоело, а она заметила, что в нем стала пропадать страсть, он целует её уже больше как булочку, она гневно говорила: -- О, нет, не того, не то! Я хочу, пожалуйста, другого, большего!

Но он тогда не знал больше ничего, он только удивился:

-- Любимая, что же может быть ещё! Что может быть прекраснее, чем твои поцелуи?

Она не захотела ему тогда ничего объяснять, поленилась, это требует довольно долгого времени, и кому это нужно вообще -- учить, очень немногие это любят, и в основном те из нас, которые склонны в душе к извращениям, зачем это нужно, когда гораздо проще взять другого, который будет тебе больше подходить. Она не сказала ему ничего тогда, может быть, в чем-то не поняла его намерения, решила, что он просто боится, или не хочет, или не решается, или что-то такое. Короче, она просто очень обиделась, и больше ничего. Они ещё попробовали это на следующий вечер, но опять ничего не получилось, и тогда их отношения мгновенно пошли на убыль, она перестала отвечать на его телефонные звонки и старалась не замечать его на улице или в их десятом классе школы. И через несколько дней он уже видел эту девочку под руку с другим большим парнем постарше, они шли куда-то быстро и очень целенаправленно, как будто боялись не успеть, они боялись, что у них может лопнуть терпение, и тогда они станут заниматься этим прямо на улице, он только посмотрел, как они проходили через двор и заходили в парадное, видно, что она без труда нашла для себя то, что искала, тот парень сумел ей дать единственное ей нужное.

Этот случай глубоко засел тогда ему в голову. С тех пор прошло уже очень много времени, он стал давно мужчиной. С женщинами у него никогда не было проблем, и он давно всё поскорей наверстал, что не успел тогда с той девочкой. Все же эта история шевелилась в его душе. Никак нельзя было сказать, чтобы она не давала покоя, но когда он ещё раз однажды увидел её, эту девочку, он её из тысячи узнал в толпе, хотя она очень изменилась, располнела, у неё была поломана нога, она хромала на одну ногу, жизнь у неё была поломана, не как у него, у неё был ребенок от второго брака и второй муж, такой же алкоголик, как и первый, он случайно встретил её в очереди за портвейном по талонам в магазине, она выпивала иногда тоже со своим мужем, и её очень интересовало, как она могла бы лучше реализовать талоны, портвейном, а не каким-нибудь сухим вином. Ему-то лично было нужно сухое вино, но он дал ей ценный совет, что в другом магазине есть нужный ей портвейн. Тогда-то ему и пришла в голову идея, как он мог бы избавиться от застарелого комплекса неудачи, которая когда-то постигла его в подростковом возрасте. Он объяснил ей, что хорошо помнит ту их встречу, и как ей чего-то от него не хватало. Он сказал, что теперь он стал гораздо более опытным, и знает, что тогда было ей нужно, и, если она только хочет, если бы они могли встретиться теперь, он бы дал ей то, что ей тогда было нужно (а также немного денег и талоны на портвейн), и он надеется, что она была бы в этот раз довольна.

Она немного его не поняла, что это такое он говорил, но довольно быстро и легко согласилась. Он отвел её на квартиру, которую они снимали вскладчину вместе с друзьями, и там трахнул её, легко и быстро, безо всяких проблем. Ей, кажется, было довольно лестно и приятно, что ею интересуется богатый, благополучный и образованный человек, он был одет в новой дорогой финской курточке-танкере на меху, но ему на это было наплевать. Ему, правда, не показалось, что она была очень счастлива и всем довольна от свидания с ним, она просто быстро оправилась и пошла дальше по своим делам. Это, кстати, несколько задело его, но он не стал больше разговоривать и ничего прояснять. Он просто считал, что сделал все для того, чтобы ликвидировать свой застарелый детский комплекс, и что с этих пор у него в жизни вообще будет все в порядке.

Но все же эта история очень легко всплыла у него в памяти в другой раз, когда он был ещё немного старше и однажды встретился с одной молодой женщиной. Познакомились они в баре, разговорились, ну, туда-сюда, тары-бары, слово за слово, она очень легко, кстати, сразу пошла ему навстречу и согласилась на любые уступки. Как, кстати, и тогда ещё та девочка с поцелуями в подростковые годы. Для неё, как и для многих других, отношения в постели не заканчивались, а только начинались, когда ей нравился молодой человек, она привыкла, не задумываясь, первым делом тащить его в постель, чтобы там сразу точно прояснить для себя по самым прямым, а не косвенным признакам, что он ей, может быть, сто лет не нужен, она не привыкла для себя создавать лишних сложностей, и считала, что ей так проще, а это в наши занятые времена самое главное.

Он к этому времени считал себя уже специалистом по всем вопросам. Он любил говорить, что у него в общей сложности есть три требования, которые он всегда предъявляет к женщине перед тем, как её вы..ть (выбрать). Первый, это высшее образование. Второй, это большая грудь. И третий, это чтобы сразу давала .Это не все, на самом деле, любят, некоторым, напротив, бывает приятнее некоторое время поухаживать, повздыхать и помучиться, я уж не понимаю, зачем это им нужно, но это их дело, оно их так больше заводит, ну так вот он был не из таких, у него просто никогда не было особо много времени. (Да, сказала однажды одна моя знакомая, когда я при ней рассказывал эту историю. Я, конечно, хотела бы отвечать этим требованиям со всех сторон. Ну, первому и третьему-то я, конечно, соответствую. Ну а вот второму-то... Ну, ничего, сказал я ей, можно все равно повысить свои показатели, несмотря ни на что. Для этого надо просто под платьем, или все равно под джинсами, трусов не носить... Так вот, о чем бишь я, я как-то отвлекся, но возвращаюсь все равно к первоначальной теме)

Та девушка, она подходила ему сразу по всему набору его требований и, прежде всего, по тому, что, не тратя времени даром, она мгновенно капитулировала, и на второй день они уже валялись на его большой кровати, он возбуждённо и весело трахал её во все мыслимые дыры, и это было уже во второй раз, что они встречались. И на следующий день они снова встретились, чтобы потрахаться, но уже по-другому, при свечах, при этом женщина шептала: -- Ещё! Пожалуйста, ещё! У нас уже складываются такие хорошие с тобой отношения, что мы можем перейти к настоящим серьезным действиям, а не эти детские забавы. Пожалуйста! Но не того! Я хочу другого. Большего.

От такого застарелого нескладного оборота событий он вдруг резко заскучал и испуганно подскочил на кровати, вылетел из глубины всех ея нутрей. Она, конечно же, шутила!

-- Как!-- будто уколотый, выкрикнул он.-- Может ли что-то лучше быть, дорогая, чем отдыхать вот так вот с тобой, занимаясь любовью. Разве я уже не имею от тебя все, что мужчина может только и пожелать от женщины?

Она смолчала, скончала, надув обиженно губы.

-- Я не понимаю,-- сказала она.-- Ты что же, не хочешь? Да ты не дурачься, ты прямо скажи, ты будешь или нет?

Он, видимо, в ответ очень перепугался, так прямо с лица спал.

-- Вот я и вижу,-- кивнула головою она.-- Я вижу, что ты просто боишься.

А он вообще застенчивостью не отличался. В последнее время, общаясь с противоположным полом, он не имел вообще уже никаких проблем. Ему не составляло уже никакого труда объяснить, когда у него сидели симпатичные гостьи, что вон видите эту кушетку, вы представляете, как было славно, если бы мы прилегли на эту кушеточку и вместе потрахались все втроем. Или вчетвером. Вы можете смеятся сколько хотите, девочки, но тот, кто ни разу не позанимался любовью втроём или вчетвером, кто когда-нибудь не совершал свою любовь в присутствии третьего лица и не знает, как это приятно, тот, можно сказать, и не жил-то ещё никогда. Он уже был до того натренирован, что мог объяснить эту простую вещь кому угодно.

Но здесь был совсем другой случай. Он был смертельно перепуган, вспоминая тот случай из его детства. Так что в эту настоящую минуту он был очень занят. Он сидел на краю простыни и вспоминал тот единственный тяжелый случай из истории его детства. -- Ты всегда был малодушен.

Ему стало вдруг очень тяжело на сердце.

-- Я всегда это знала. Даже с самого начала, когда только увидела тебя. И почему, интересно, ты показался мне в чем-то незаурядным. Обыкновенный парень -- вот и все.

Ему было уже не до нее. Он подумывал, не стоит ли позвонить и позвать "скорую".

Она встала, пригнулась над аккуратно сложенной стопочкой своей одежды. Завозилась с чулками, наклонившись к нему спиной: розовая полированная дырочка попки соблазнительно блеснула при ярком и желтом полированном электрическом свете.

Он вскочил и обхватил её сзади, пытаясь рукою залезть снизу в волосы глубоко под пах. Это не сработало, потому что было, по существу, жестом отчаяния. Его уже не вёл соблазн, а другое, совсем другое, это невозможно было скрыть, потому что отсутствие соблазна невозможно скрыть никогда. Все что другое, а тут никогда не притворишься, когда этого нет, значит нет. Внутри у него все продолжало падать. От страха нависающего одиночества в остатке этой ночи у него дрожали губы. Это чувствовалось в каждом звуке его голоса.

-- Ну уж нет,-- гневно воспротестовала она, возмущенно выталкивая-- выстреливая-отвергая резко выступающую часть его тела, легко влезшую к ней сзади,-- только не это. Этот номер хорош для начала и для первого знакомства, а больше сегодня, когда прозвучало уже намерение перейти к настоящим серьезным вещам, он с нами не пройдет. Мне хочется настоящего и большего, а ты тривиален, как базарная баба. Вот уж не ожидала от такого на вид серьезного мужчины. Хватит от нас этих детсадовских кривляний и тисканий.

-- Ну,-- сказал он, -- от меня ни одна женщина ещё ни разу так из постели не уходила.

-- Да. Уж,-- сказала она тоном, означающим: "Да врешь ты все!"-- Тогда, если хочешь, я могу быть сама первая.

-- Со мною теперь ни одна женщина больше не пойдет и не ляжет,-- сосредоточенно думал он, покуда она одевалась и выходила за дверь. -- Ни одна. Никогда. Разве я смогу когда-нибудь избавиться от этого комплекса! Я теперь конченный человек.

Он был очень всегда хорошо сложен. Прекрасно хорош собой. Позже ему ещё приходилось, конечно, общаться в постели с довольно многими женщинами. Но не так уже много, как прежде. Как-то уже не было у него того сумасшедшего нахрапа, что раньше, и прежней уверенности. Но он не мог бы, пожалуй, забросить это занятие окончательно даже если бы и захотел: женщины не позволили бы. Они ведь такой народ, они внимательно за этим следят.

Они ещё встретились тогда на следующее утро, он позвонил ей, она сказала: -- Ну, хорошо, конечно. Если ты так хочешь, то давай попробуем ещё раз.

Она приехала на автобусе к нему домой, вошла, у нее было маловато времени, поэтому она сразу с порога начала раздеваться, бросила одежду, скомкав, на стул, отчего у него было чувство, что она его проверяет. А проверять было, собственно, совсем нечего, потому что у него не было никакой опредленной программы. Но когда он снова полез к ней сзади с ласками, а больше он ничего не умел, она сказала: -- Э! Эге! Ну нет, брат, извини.-- Встала и ушла. Розовая дырочка попки мелькнула пронзительной искрой соблазна, когда она пригнулась над колготками. Розовая дырочка попки при ярком электрическом сиянии блеснула, как мечта, невыразимо и фантастически. Вот и все. Больше он не пытался ей звонить никогда.

(А, я знаю, она, наверное, от него хотела, чтобы он ей цветы подарил или стихи почитал, женщины всегда это предпочитают прежде, чем переходить к непосредственному траханью, им так лучше, хотя, казалось бы, какая разница.)

С тех пор у него, конечно, бывало, что приходили к нему в гости другие девушки-кокетки.

-- Что делать,-- шутил-отдувался он. -- Как я могу этому помешать? Что-то такое привлекает их во мне, если они все приходят, и продолжают, и шляются по комнате, вертят хвостом и, пока их не покроешь, не уходят.

И надо тут отметить и отдать справедливость, что с тех пор ни одна их них не вскакивала никогда на самой середине любви и не бросалась, спеша, к своей одежде; напротив, они с явной охотой отлеживали под ним причитающееся им время, вежливо демонстрируя явное удовольствие при завершении процесса.

-- Но,-- хмуро говорил про себя он,-- разве может хотя бы одна из них сравниться с той, единственной и особенной. Которая ушла, мне с тех пор так сильно её не хватает. А раз так, какое это все может иметь для меня значение? Разве они все могут иметь для меня какое-нибудь значение?

Вот такая история. Теперь снова о наших героях. К этому времени они уже оба уволились из своих научно-исследовательских институтов, потому что единственная исследовательская работа, которую они теперь признавали, была на тему: имеет ли оргазм какой-нибудь предел, или всё ограничено только отсутствием умения, опыта и техники и можно улететь в бесконечную даль. Они слышали о нечастых случаях в любви, что бывают инфаркты от перевозбуждения, в особенности, в очень молодом возрасте и от действительно очень сильной крылатой любви, но они не слишком верили в это, хотелось проверить, и при этом, второе, сердца для этого им было нисколечко не жалко.

(Размышления от автора, потому что в этом сочинении вообще очень много личного, присутствует большое количество лирики, это есть всё поэма, поэма.) Если бы меня вдруг спросили, как я хотел бы умереть, предложили бы самому выбрать наиболее лёгкий и приятный род смерти, я бы ответил не задумываясь, что хотел бы умереть от переизбытка эмоций на груди у молодой девушки. Девушки, женщины. Какая, в сущности, разница.

"Люди, которым недостаточно чувства любви".

Он говорил:

-- Мне никто никогда не говорил о том, что есть ещё что-то высшее и большее, что гораздо сильнее оргазма. Я никогда не слышал о том, что оргазм -- это только переходное звено, за которым есть что-то ещё. Я ни разу не слышал упоминания об этом ни в каких-нибудь там книжках, ни в учебниках. Так откуда же я, интересно, знаю, что оно есть.

Я весь в поисках чувства более сильного, чем любовь.

Видимо, скорее всего, что меня ещё со школьных лет приучили к тому, что я рождён для чего-то другого, большего. По этой причине пошлого простого оргазма мне хватило ненадолго, он мне начал уже поднадоедать через неделю.

Нет, это ощущение, конечно, очень хорошее, можно сказать, прекрасное, лучшее из всего, что я когда-то испытывал, что я вообще знаю.

Но мне хочется чего-то другого, большего. И я знаю, что в поисках этого большего я не остановлюсь ни перед чем.

Они проводили некоторые довольно серьёзные библиотечные исследования по поводу отыскания чувства более сильного, чем любовь. Они никак не могли его найти. Но что-то всё же вело их вперед. Откуда-то они знали, что что-то такое может быть найдено, что оно есть.

Никто только не может сказать, в каком направлении это можно искать.

Говорят, это нечто такое, что раньше было. Не попробовать ли, не покопаться ли, не постараться ли поискать его, это самое, в старых книгах. Быть может, какое-- нибудь упоминание найдётся о чём-то таком, что кто-нибудь когда-то испытывал чувство более сильное, чем любовь.

Потому что, если любовь -- это самое сильное, что только есть, то это говорит о том, что мы в чём-то вообще ограничены по силе наших чувств.

А с этим они не могли примириться никогда.

Оргазм -- это всеохватывающее ощущение, начинающееся с лёгкого зуда в головке и лёгкости в яичках и перерастающее вскорости в чёрт-те во что.

Они вместе возлежали на простыне.

Для них не оставалось никакого сомнения, что любовь -- самая хорошая вещь, лучшая из всего, что только есть. Лучше того, что они делали вместе, не было и быть не могло ничего на свете, это было непреложно.

Но только им было мало. Им хотелось ещё. Они хотели чего-то другого, большего.

Они частенько так говорили друг другу:

-- Милый (милая), я хотел (хотела) бы чего-то другого, большего (от тебя).

Они изводили свои тела, пытаясь ещё раз снова и снова получить удовольствие.

Другие были, вероятно, более счастливы, чем они. А может быть и нет.

Обыкновенно у всех людей вместе с возможностью пропадает и желание, но только не у них. Физического желания уже не было, но психологическая привязанность всё равно оставалась. Они помнили, что это было очень хорошо, лучше всего на свете. И им хотелось большего, ещё.

Она говорила:

-- Мне завтра с утра на работу. А как не хочется!.. Не хочется делать ничего другого кроме того единственного, для чего мы действительно рождены.

Он говорил:

-- Да, я согласен. Следует делать только то, что у тебя получается действительно хорошо, и что тебе действительно единственное только нравится, и никогда ничего другого. Зачем делать что-то другое? Только пустяки, пустая трата времени.

Но что делать, после того как они сделали это уже друг другу по нескольку раз, их не особенно-то развитые тела теряли эту способность, они больше ничего не могли.

Они изводили свои немощные тела, пытаясь найти искусственный способ, чтобы достичь того же ещё и ещё.

Они интуитивно надеялись, что после некоторых упражнений вслед за этим придёт ещё другое, большее и окончательное чувство.

Они очень хотели в этом самом своём занятии достичь вершины и поглотить за этим занятием весь мир.

Весь мир был вроде как бы великоват для такого камерного характера мероприятия, которым они занимались. Это приводило их в бешенство. Она это называла Злится муха на арбуз, что не лезет в пузо. Под таким вот лозунгом-- подзаголовком они проводили теперь заметную часть имеющегося у них времени.

"Новый сюжет для Индианы Джонс".

Сейчас в библиотеке лежат древние рукописи на неизвестном языке. Их никто не может расшифровать. Никакой компьютер их не берёт. Там написано, как можно раскрепостить человеческие чувства до получения человеком удовольствия неизмеримой силы, по сравнению с которым чувство близости к женщине -- пошлое мелочное и убогое развелечение для импотентов и калек. В рукописи написано, как выйти из этого мира в мир несравнимо более высокий и сказочный с безграничной землей и бездонным небом. В тот мир, в котором жили люди когда-то, до того как их кто-то поместил в наш мир.

Они искали нечто лучшее, чем просто любовь.

В самом начале первое направление, которым они пытались идти, был поиск машинных способов любви. Было интуитивное представление о том, что любовь с привлечением технических средств и современной электроники может и должна становиться гораздо сильнее.

Трактор сеет, трактор пашет

Трактор может убирать,

Почему же не придумали

Девок трактором ... (ласкать)

Машина, которая могла бы действительно эффективно выполнять эту функцию, была вечной мечтой человечества, вся технологическая цивилизация полностью работала на самом деле только в этом направлении, только это-то было и нужно. Иногда, конечно, казалось, что исследователи в своей работе преследовали какие-то другие цели -- но это всегда только казалось.

Любая наука кроме практической науки любви -- это наука бесполезная и скучная, придуманная только теми, кто заинтересован прикрыть свою мужскую слабость или несостоятельность мнимой важностью поставленных высоких задач.

Девочки всегда знали это и писали друг другу в альбомах-песенниках-дневниках (об очень большом значени этого момента) примерно следующее:

Люби науку химию,

Тебе она важна:

Когда целуешь мальчика,

Реакция нужна.

Это стихотворение говорит о том, что необходимая реакция не дается человеку природой от рождения, а вырабатывается как условный рефлекс в ходе опыта и обучения. Вот только в течение очень долгого времени очень сложно было научить машину приобретать такой опыт и обучаться в этом направлении и реагировать нужным сенсорным образом на любовные прикосновения человека. Это было сложно, но возможно, и вот, наконец, этот радостный момент настал. Как в один прекрасный день машина обыграла чемпиона мира по шахматам, и далее стала стабильно выигрывать не умом, не талантом, а простым, только достаточно мощным перебором вариантов, и все поняли, что в шахматах никакой мистики, ничего другого нет. Точно так же и здесь машина после недолгой практической тренировки с пятью-десятью партнёрами, научилась очень хорошо имитировать прикосновения человеческой особи противоположного пола.

Конечно игрушка -- резиновая леди -- женский манекен существовал для развлечения матросов на кораблях, где долгое время нет женского общества, уже довольно долгое время. Но только теперь это перешло все в совсем другое качество. Теперь машина может вас удовлетворить гораздо больше и лучше, чем это может сделать любая женщина. И никакой дурак, хоть раз попробовав машинных ласк, никогда уже больше к женщине не пойдет, потому что машина гораздо лучше.

(От автора) "Дело не в деньгах и не в количестве женщин..."

Нет, количество женщин всегда работало только как средство для достижения цели, а как цель оно не работало.

Нет, во всяком случае лично для него дело было совсем не в деньгах, ибо деньги очень плохо работают как цель, а только как средство достижения.

Но вот количество женщин -- это величина совсем другого рода, ибо каждая женщина в твоей жизни, сколько бы их у тебя не было -- это как достижение. И даже если их у тебя всегда было до фига и они не представляют для тебя ничего особенного, все равно каждый следующий раз это как маленький орден, в глубине души всегда сидит маленькая мягкая теплая радость, что ты был этого удостоин, что это у тебя в жизни было, ты этого достиг.

Отношение к женщине: отчасти это отношение, как к врагу, у которого есть что-то для тебя ценное, а он не хочет это отдавать, отношение, побуждающее искать средства, обманом или хитростью, как угодно, победить, повалить этого врага. Каждое свидание с женщиной оставляет чувство победы над врагом.

С другой стороны, это чувство общения с другом, потому что если тебе хочется женщину, а женщина в этот же самый момент чувствует себя одиноко и не возражала бы разделить свое общество с мужчиной, это означает, что у вас с ней уже и есть общие интересы.

Я не знаю, господин хороший читатель, как у вас, но у меня в моей жизни с женщинами всегда складывались гораздо более хорошие, теплые и легкие отношения, чем с мужчинами. Потому что когда общаешься с мужчиной, то всегда между вами подразумевается вопрос: ну ты для чего пришел-то? Говори быстрей, какая у тебя цель разговора. Ты уже все сказал, что у тебя было, или не совсем? Если не совсем, то давай побыстрей выкладывай все то, что у тебя еще осталось.

А с женщинами такой проблемы нет. По крайней мере, у меня ее никогда не было. Даже если нет совсем никакой темы для разговора, все равно никогда не возникает вопрос: ну ты для чего, собственно, пришел-то? Чего сидишь? Или чего звонишь? Чего тебе нужно, собственно? Нет, как-то такого вопроса никогда не возникало...

Ну да я отвлекся... О чем я, собственно? Что это у нас там в основном сюжете происходило?

(От автора) Написание художественных произведений -- мой особенный способ утолять половой голод одиночества. Никогда с женщиной я не могу получить все то многообразие любовных комбинаций, которое возможно на бумаге.

Умереть от счастья на груди у любимой женщины (это самоцель)

Оргазм -- это ощущение, начинающееся от зуда в головке и перерастающее в бесконтрольное спонтанное всепоглощающее удовольствие всех мышц. Больше ничего автор об этом сказать не в силах.

Я не знаю, не могу сказать, как вы хотели бы умереть, но лично я не знаю лучшего способа, чем умереть от счастья на груди у любимой женщины. Да, я очень хотел бы так умереть, выстрелив в неё перед этим мощнейшнй поток, такой, что выворачивает наизнанку все яички. Сказать вам по правде, я всякий раз испытываю глубокое разочарование от оргазма, из-за того, что он хорош, конечно, как всегда, даже очень хорош, но всё же недостаточно хорош, нет, он недостаточно хорош для меня, хотелось бы другого, огромного, нет, бесконечного всепоглощающего удовольствия. Я часто плачу на краю кровати, тихо, чтобы не показать соседке, плачу от того, что мои чисто физиологические возможности оказались недостаточно велики, всё было хорошо, даже прекрасно, но всё равно не так, не так, и струя на самом-то деле была недостаточно сильна, и слишком быстро иссякла. И поэтому всякий раз, когда кто-то говорит мне, что иной раз отправить простую малую нужду бывает приятнее, чем три раза кончить, то я, конечно же, не согласен, я не могу согласиться с этим утверждением, и всё же я знаю, с горьким прискорбием должен сообщить, что я очень хорошо могу понять, что они имеют при этом в виду. А меня не устраивает, мне категорически не нравится этот расклад дел. Мне нужна такая струя, чтобы она все внутренности разрывала на части и не прекращалась никогда.

Каждый из нас интуитивно понимает необходимость прожить жизнь так, чтобы под ... (телеграфная команда, тэчэка) осталась только одна шкурка.

Чего я только ни делал, стараясь увеличить свои возможности в плане получения от этого радости, пусть даже временно: предавался всяческим групповым изощрениям, не переставал накачивать себя, пользовался специальными системами упражнений, прибегал к помощи укрепляющих и стимулирующих лекарств -- всё напрасно. Всё упиралось просто в ограниченные возможности моего слабого организма, которые я проклинал, но, с другой стороны, никогда не мог с этим ничего поделать. Возможности, общее число раз, которые человек за жизнь может, общее количество радости, которое ему отпущено на всю жизнь -- зависит только от природы, и ничего нельзя сделать для того, чтобы изменить это количество. Оно ни от чего не зависит, от человека зависит только то, в каком порядке он хочет это самое получать. Если, например, применяет наркотики и стимуляторы, то получает своё очень быстро, и у него тогда нет будущего, он сразу всё тратит, и ничего ему не остаётся в запасе на потом. А если бережёт здоровье и не расходует себя -- ну, тогда просто растягивает точно то же самое количество на более долгий срок, зависит только от твоей личности, что ты больше любишь, хлебать большой ложкой, заглатывая через край, или же смаковать по капельке, при этом общее количество содержимого в тарелке твоего угощения, хоть ты тресни, измениться никогда не может.

Короче, оно, то самое всепоглощающее чувство, бьющее через край моей нервной системы, чтобы больше совсем уже было нельзя, чтобы от него сознание терять, чтобы от него вообще можно было умереть -- оно всё не приходило. Но я всё равно знал, что оно существует, оно сидит где-то внутри меня, а то, во что действительно веришь, оно всегда так и есть на самом деле.

То, что я искал -- это даже и удовольствием-то в прямом смысле назвать было нельзя, нет, удовольствие -- это, к примеру, бывает, хорошо и плотно покушать, кино иногда посмотреть, отдохнуть, расслабиться, а здесь же -- это бывает довольно утомительно, от этого устаёшь замертво, как иногда после самой тяжёлой работы, это просто непонятно что такое, к чему мы все стремимся, сами того не понимая почему и зачем она нам так нужна -- эта огромная трата энергии.

Теперь в моём распоряжении только последнее крайнее средство, к которому мне только и осталось прибегнуть.

-- Какое?

-- Разрезать яички. Остро заточенной бритвой, сделать это надо в самый момент извержения. Я знаю место, где можно полоснуть, и как это сделать, тогда это будет небольно, и даже ничего совсем не почувствуется, а только всё просто вывернется наизнанку, произойдёт судорожное сокращение, при этом выплёскивается сразу всё их содержимое.

При этом получается радость, предельная, окончательная, самая большая, какая только может быть, и больше и лучше ничего быть не может. Называется электрический оргазм. Это написано в любом медицинском справочнике, можете проверить.

-- А тебя не пугает то,что ты после этого уже ни разу никогда больше не сможешь?

-- Ничего, зато по-настоящему хоть раз смогу. Это есть моя последняя надежда.

-- Всё-таки я на твоём месте, наверное, не стал бы спешить делать что-то такое, что невозможно будет потом повернуть назад, вдруг это не есть единственный и правильный вариант, а попробовал бы сначала что-то другое, например, взаимное пересечение и слияние душ. Для того, чтобы научиться работать с человеческими душами, нужно будет выйти из замкнутого пространства одной спальной комнаты и начать частенько заглядывать в другие...

Он сказал:

-- А для меня здесь самое главное -- не результат, а практическое осознание того, что я пошёл на всё и не остановился ни перед чем ради достижения цели.

У меня, как у всякого мужчины, есть два яйца, это значит, что эта радость отпущена мне два раза в жизни.

И, кстати, ребёнок от этого обязательно завязывается всякий раз, это гарантировано на все сто процентов и не зависит от физического состояния женщины в этот день.

Он предупредил свою девушку, чтобы она не удивлялась, что он сегодня намерен попробовать несколько по-другому, что ей сегодня будет особенно хорошо, ей тоже понравится, возле кровати в специальной миске приготовил иностранные тонкие скальпели с одноразовыми лезвиями.

Она как раз в это время тоже работала над собой, она училась садиться на бритву, высшее искусство -- испытывать боль и оргазм одновременно, получать радость от боли, нужно довольно много неудачных попыток, чтобы овладеть полным мастерством, главное при этом -- это не иметь никакого учителя, а внутренне знать, очень верить, что оно есть, это чувство, что оно придёт, тогда легче будет понять, откуда оно исходит, из какого нервного окончания, из какой точки тела.

Оргазм -- это всеподавляющее ощущение, начинающееся от боли в печёнке. Больше ничего автор о нём сказать не в силах. Это печёночный оргазм. А бывает ещё поджелудочный (диабетический) или почечный, он сильнее.

Реклама: Электрический оргазм значительно сильнее обыкновенного любовного. Это новый способ, недавно изобретенный. И вы можете при этом сохранить свои яички, не разрезая их. Электрический оргазм обеспечивается аппаратурой, которую вы можете приобрести за конвертируемую валюту. Человек, однажды испытавший электрический оргазм, рассказывает для всех тех, кто никогда не пробовал и не знает, что это такое:

-- Электрический оргазм -- это ощущение, начинающееся от зуда в головке и сразу же перерастающее в самопроизвольное удовольствие от сокращения всех мышц. Больше говорящий ничего об этом сказать не в силах.

(Про автора) Он очень хороший автор. Он прекрасно пишет. Прямо-таки чувствуется, что в процессе письма его широкая и довольно длинная авторучка брызжет спермой, а из глаз сыпятся искры. От трения под пером загорается бумага, смехуёчки, смехуёчки, пламя, музыка, треск, дым.

Книги по ликвидации неграмотности для тех, кто не пробовал в жизни ещё никогда ни разу -- они всё же много недоговаривают, вечно намёками, обиняками, предполагая, что вы должны обо многом сами догадиваться и всё равно должны многое знать.

(От автора) Да, кстати, для тех, кто испытывает большие проблемы с застенчивостью и сам не может взять своими собственными руками своё счастье, для тех, кто сам не умеет общаться и испытывает серьёзные затруднения с тем, чтобы добиться половой близости тогда, когда она возможна. Мне всегда очень жалко таких людей, я, хотя сам никогда такой проблемы не испытывал, всегда испытываю очень большое сочувствие к таким людям -- несчастным -- и всегда стараюсь, как только могу, им помочь.

Так вот, сегодня с утра по телевидению передают рекламу таких таблеток, чтобы не бояться подойти к девушке.

Неприлично даже появляться в современном обществе, не поев предварительно таких таблеток. Даже общительные обязаны их принимать, даже в общительном может заскочить настроение на минутку, и у него чего-то там не получится, в принявшем таблеток -- никогда.

Итак, поели таблеток -- и в путь. По бескрайней беспредельной прекрасной стране Любовии (Loveland). По многократному пересечению отношений людей друг с другом. Ничего интересней на свете нет, я надеюсь, уж тут-то вы согласитесь. Тем более интересно, немного научившись, вы сможете со всем этим играть.

"Если сердце есть у нас, как же не играть им." (Имре Кальман, "Сильва"). Играйте, сколько захотите, я разрешаю вам, и всю ответственность лично я беру на себя. Хотя сердце здесь, фактически, и ни при чём, объектом вашей игры будут преимущественно органы, расположенные в совсем других частях тела.

А вообще отличие взрослого человека от ребенка до шестнадцати лет то, что в его распоряжении находятся взрослые прекрасно функционирующие любовные органы, наиболее совершенная игрушка, которой у детей нет. Взрослые так увлечены этой игрой, что про старые свои детские игрушки категорически забывают. Все эти медведики, хрюшечки не выдерживают никакой конкуренции, всё это только жалкий заменитель, чтобы детство скоротать, покуда ничего более подходящего под рукой нет.

"Мне теперь не до игрушек, я учусь по букварю." (Агния Барто, поэтесса для детей до шестнадцати, позволяющая им получше скоротать детство и дождаться появления на теле могучих любовных органов, выражает этим стихотворением радость при появлении долгожданных возможностей.)

"На том месте, где раньше была совесть, теперь вырос большой белый ..." (Народная мудрость)

А если захотите узнать, как проводят время настоящие клёвые и красивые люди, как его в действительности нужно-то проводить, то посмотрите хороший порнографический фильм, я всегда так делаю. Только не злоупотребляйте ерундой, прошу я вас, выберите действительно хороший. Вы увидите людей, которые красивые, здоровые и богатые, и заполняют всю свою жизнь, занимаясь исключительно этим, занимаясь, по большинству случаев, профессионально -- а это и есть самая хорошая профессия! если кто только имеет подходящий талант и может заниматься этим действительно хорошо, то ничего другого и не нужно.

Всё остальное фикция, главное, чтобы этого для всех было вдоволь, чтобы никто не ушёл обиженным! Я бы всё отдал за то, чтобы только белый поток по мягкому горлышку не прекращался никогда меж чресел!

Вот мой совет: на радость общения в любви никогда особенно не надейтесь. Ищите не любовь, но секс, это то, что вам нужно. И я даю это вам -- возьмите.

(Кафка) Люди потерялись в лабиринте свечек и электрических проводов, который сами же для себя и создали.

"В путь, в путешествие по разнообразному (нецелесообразному, невообразимому) миру любви".

"Порхание бабочек, вежливое питьё".

Их любовь росла до бесконечности, проходила просто естественный процесс развития. Через некоторое время она уже просто переросла рамки их комнаты, и они искали выхода из этой закупоренной ситуации. Они в своём маленьком ограниченном помещении уже более не могли, они просто захлёбывались в любови, которую сами взрастили для себя.

Поздравляют не с влюблённостю, а со свадьбой (с надеждой).

Собирались идти куда-то и стояли уже (голые на пороге, когда гости пришли) одетые около двери, но она вдруг сказала:

-- Постой, стоп, погоди, отнюдь, что-то я слишком возбуждена, я не могу так идти, подожди меня, пожалуйста, в течение пары минут, это мне так же нужно, как (тебе) зубы почистить.

И тут же, присев на корточки около двери, раздвинув (во все) в стороны колени и запустив руку (в карман) внутрь колготок, она умелыми движениями быстро взвинтила себя, только на мгновение тонко скривила губы, Джиоконда да и только, и тихонько пискнула, когда всё у неё кончилось, в самый последний момент.

-- Ну, что, всё?-- спросил он, нетерпеливо неторопливо переминаясь с ноги на ногу и с усмешкой глядя вслед этим её забавным женским последним приготовлениям-притираниям.-- Рад видеть, что сегодня у тебя это кончилось быстрее, чем вчера (чем всегда), заняло меньше времени. Ну, ладно, всё, собирайся, хватит, пойдем.

-- Знаешь,-- пожаловалась она, широко раскрыв глаза (зрачки глаз, любимая, ты думаешь, я не знаю, какие у тебя глаза после этого!), как подушки, и расставив ступни на ширину плеч, пятки слегка запотевших напряжённых ног вдавлены в пол,-- знаешь, а ведь я всегда испытываю такое бестолковое, такое ненужное возбуждение, когда нужно куда-нибудь выходить из дома, что я просто не могу сказать, для чего это нужно, и согласна ли я идти на такие жертвы...

-- Да,-- охотно согласился он,-- да, конечно. Лучше всего никогда и никуда не выходить из дома,-- вежливо подсказал-пригласил он и выдохнул. Это нам по первости только казалось, что нужно куда-то ещё выходить, что нужно вносить какие-то ещё разнообразия в наши чувства. Сейчас-то мы стали уже более опытными и всё переменилось, теперь-то я понимаю, что для нынешних нас уже всё давно пройдено, мы в детские игры больше не играем. Никакого разнообразия не нужно. Всё, мы больше никуда не идем. Это будет (последний) приют нашей любви (бунт в постели, революция, и это есть наш последний...).

-- Я тоже думаю,-- сказала она, что нам следует так и сделать. В конце-то концов, хрен с этими выходами, что они нам. Кому они вообще нужны, и может ли что-нибудь быть (лучше, чем твои ласки, любимый) важнее наших с тобою отношений?

Он, конечно, вежливо согласился, нет, ничего, любимая, быть не может. Они вернулись и легли.

-- Я хочу, чтобы ты ещё раз повторила тот трюк. Ну, тот, что ты проделала тогда возле двери.

Она подошла по его просьбе и повторила.

-- А как хорошо, когда не нужно никуда идти...

-- Правда?

-- Правда...

Но все же они часто собирались выходить куда-то. Несмотря ни на что. Им очень нравилось это. Настолько, что они вообще про себя считали, что в гости надо ходить не для того, чтобы туда действительно ходить, но для того только, чтобы туда собираться. Они полностью готовились, и одевались во все нарядное, он надевал дорогой выходной фрак, становились подле выходной двери и готовы были уже почти к тому, чтобы им её открыть и выйти (невозможное дело, они никогда никуда не выходили!), производя в округе впечатление серьёзной солидной благопристойной и преуспевающей семейной пары, когда вдруг (неожиданно) обменивались многозначительными взглядами, перемигивались, как в детстве подростки, лукаво друг другу улыбались, и она говорила все время при этом одну и ту же понятную им только двоим фразу, позже, когда они уже начали преподавать, эта фраза стала частью каждодневного ритуала для многих их последователей, звучала она так (как молитва):

-- Что-то я сегодня необыкновенно приподнято возбуждена. Ты не замечаешь? Я нервничаю. Нет, в таком виде я не могу выходить из дома. Нужно сначала успокоиться. Как ты считаешь?

На экране их телевизора в это время довольно-таки симпатичные юноша и девушка, немного стесняясь, дрочили друг другу, но при этом весьма лениво и без особенного энтузиазма.

Он отвечал. Каждый раз одинаково. Но он не боялся повториться. Повторение -- мать ... И главная определяющая часть всякой любви. Это было как отзыв и пароль:

-- Да, я думаю, что тебе следует сначала привести себя в порядок.

Тогда, присев (подсев) на корточки и просунув руку под платье между коленками и приподняв колготки, мерными и быстрыми энергичными вращательными умелыми размашистыми душистыми движениями она начинала взвинчивать себя, не изменяя при этом низменного ровного равнодушного делового выражения лица и постоянно глядя на часы, чтобы не потерять на это слишком много времени, потому что тогда они могут опоздать в (несуществующие) гости. (Никуда их поначалу не приглашали. Это потом уже, когда они стали знаменитостью... А вначале они делали это все только на свой страх и риск, вызывая ужас ближайшего окружения. Никому-то они вначале были не нужны. Дружить с ними было позором.)

-- Знаешь, пожалуй, подожди и меня,-- нежно с надеждою говорил он,-- да не спеши ты минутку, успеешь,-- и доставал свою разбухшую уже надувшуюся от одной мысли тетиву, сразу же на ходу начиная себя доить.-- А интересно, у кого быстрее получится. Давай устроим такое соревнование, кто раньше, я брызну, или ты откинешься.

Обыкновенно, стремясь выиграть, она всегда прикидывалась, что подходит к финишу первая, широко дыша, делая темпераментно-страстное выражение лица и производя все сопутствующие звуки; ну, он-то не мог прикинуться никак, потому что за его физиологическими выделениями она внимательно следила, изучая мужскую природу, глубоко изучая своего партнера по игре, наблюдая, как в воздухе зависают первые капли его Белого Выстрела, потом, сама смеясь над своей шуткой, она присаживалась на стул, продолжая массаж ладонью, тогда уже он внимательно смотрел на неё, следил за выражением её лица, когда она будет проходить кульминацию, а она всегда старалась схитрить, чтобы ему было это не понять, чтобы он не смог уловить, чтобы этот момент ничем особенным таким у неё не отличался, как будто она просто поглаживает у себя там под волосами какое-то место, не отличающееся особой чувствительностью, и ей это всегда удавалось, да, выражение лица при этом у неё было совершенно каменное.

Он сказал:

-- Хорошо. Ну вот мы и достигли совершенства в этой игре. А ты помнишь, когда мы ещё только начинали, я не хотел, я был страшно закомплексован, стеснялся себя, ты помнишь? И почему? Теперь не совсем понятно, чего было и стесняться-то?

Она кивнула:

-- А тебе было чего стесняться больше моего, ты в детстве больше этим грешил. Ну, как все мужчины. Ну, ты понимаешь. Я опрашивала их всех, многих, кто у меня был, проводила статистическое исследование. Они хитрили, не хотели признаваться. Хотя в любви ко мне они, напротив, признавались очень легко и охотно, можно сказать, при первой же возможности. А вот в этом, напротив, никак не хотели признаваться, все приходилось у них клещами вытягивать, такие неотёсанные, невежественные, ну, чистые дикари. Они также довольно легко без проблемы раскалывались, кто у них был первый, и в каком возрасте, это не составляло для них труда, многие при этом даже не сбрасывали с себя душевные покровы, врали, как сволочи. Но в конце-то концов все признавались, очень, представь, волнуясь, хотя чего уж там волноваться, чего стесняться бы, казалось, всё уже между нами было, сорваны все покровы, вместе голые себе лежим, отдыхаем, болтаем, приятно, можно бы уже и спокойно, дак нет, они всё равно... Ещё потом мне за это говорили отдельное спасибо, что, мол, так им было хорошо, так они со мною раскрепостились: мне -- женщине -- об этом прямо сказать! прямо признаться! в этом они почти что поставили меня, женщину, в чем-то наравне с мужчиной, что со мной можно действительно обменяться интересующими вещами, как с приятелем.

"Может ли мужчина дружить с девушкой?"

Они думали раньше, бедненькие, что женщина вообще не человек, что с женщиной вообще уже нельзя и поговорить-то на эту тему, они говорили, что я вообще лучшая подруга в их жизни, потому что со мною можно так свободно, хоть в этом-то они не врали, бывают-таки даже у этих врунов-мужчин, которые, когда и сколько угодно голые, все равно не могут снять с себя настоящих покровов. Хотя что тут особенного -- я никак понять не могу!

Потом, когда я встречала их где-то в вагоне метро, они рассказывали мне, что после этого самого момента они вообще пересмотрели свой взгляд на женщин, пришли к тому, что с женщинами, оказываетя, можно прекрасно дружить, во многом даже лучше, чем с мужчиной. Женщина природой приспособлена к тому, чтобы быть идеальным другом, чтобы дополнять мужские психологические черты так же хорошо, как она вплотную притирается к мужчине своими частими тела, подходящими, как вставные детали.

Я говорила об этом со многими своими знакомыми женщинами. Многие объясняли мне, что мастурбировать их впервые научили мужчины-партнеры. Одна рассказала мне, что, когда партнер впервые предложил ей, что был бы рад понаблюдать, он вообще ни разу не видел, как у женщин это делается, но очень хотел бы, она категорически отказалась, сославшись на какие-то религиозные предубеждения. Она сказала, что, конечно, она могла бы при нем, какие тут проблемы-то, она не застенчивая девочка, но тогда он потом будет просить её это делать всё время, а зачем ей это нужно. Я сказала, ну, если он тебе так предложил, так чего же ты, глупенькая! Она чуть что только вместе со стулом не подпрыгнула от радости, сказала, правда, ты действительно так думаешь? И ты думаешь, я спокойно могу это проделать при нём? Я сказала, да, если ты так хочешь. Она сказала, хочу, конечно, хочу, сказать по правде, мне ничего в жизни так не хотелось, как этого. Она сказала, что сейчас же побежит к нему, нет, она сначала сейчас же ему позвонит и скажет, что согласна.

-- И все-таки мне иногда не перестаёт казаться, что в этом нашем прекрасном занятии есть что-то такое недостойное взрослых людей. Какое-то оно уж слишком детское.

-- Ну да, детское,-- радостно подтвердила она и заулыбалась (в подушку).-- Именно поэтому я думаю, что не перестану заниматься им никогда. Сколько бы у меня ни было мужчин, я всегда это делаю. Я считаю, что мужчины сами по себе, а я сама тоже имею право на личную жизнь. Это важно, как зарядка, как физическая разминка, придающая бодрости. И я при этом чувствую себя моложе, снова в подростковом возрасте, когда это впервые со мной случилось.

Самое детское -- оно как раз и есть самое взрослое. Только к старости удаётся людям окончательно раскрепоститься, как йогу -- расслабить пальцы ног, которые изначально-то у каждого расслаблены -- в детстве.

-- Слушай, вот что,-- сказал он.-- Я с тобой хотел посоветоваться по теоретическому вопросу. Могут ли дети кончать? Я помню, что у меня не получалось. Я стремился к чему-то, но не мог понять, к чему. Я ждал какого-то облегчения, но оно не приходило. Так я и мучился до тех пор, пока оно по случаю не пришло ко мне в более позднем возрасте. Но я думаю, что когда-нибудь, когда у нас тоже будет ребенок, мы его научим. Пускай мальчик будет счастливым и незакомплексованным.

Жил-был парень, русский йог,

Он расслабил пальцы ног.

-- Вам надо расслабиться,-- сказала женщина.-- У вас член напряжённый.

Они выходили на улицу и искали встречных контактов. Он клеил, она клеила. Они вместе клеили. Она приводила ещё девочек, он приводил мальчиков для неё.

Открытая система растёт и разогревает сама себя, это закон физики. Например, как-то зимой, если у вас дома недостаточно хорошо греют батареи, попробуйте сделать у батареи кран, чтобы вода постоянно отливалась наружу. Как бы плохо в вашем доме не топили -- ваша личная батарея будет светиться от жара!

Он приводил девочек. Она говорила спокойно: -- Это девочки с улицы? -- Да, с улицы. -- Хорошо.

Анекдот: жила одна женщина, которая умела разделять душу и тело. При этом, в то время как душа у неё летала, тело она предоставляла иностранным гражданам для вступления в половую связь.

В первый раз, когда она узнала, что он экспериментировал (работал) с другой женщиной, она была ужасно, ужасно огрочена. Потом-то она, конечно, поняла, что в их случае это всё нормально.

-- Он ей покажет всё, чему научился со мной,-- подумала она.-- Ему будет легче с ней, чем со мной. Он уже так много умеет!

То, что больше всего всегда женщин огорчает в измене -- это повторение приёмов. Мужчины чаще всего всегда экономят время на охмурение и не утруждают себя выдумыванием новых приёмов (приёбов), они просто шпарят по накатанной программе все те же знакомые ласковые нежные фразы, про которые им уже известно, что они помогают -- вот и всё.

Это ещё та причина, по которой обычно не любят брать девочек гораздо моложе себя: потому что их нужно ещё многому довольно долго учить, а кому это нужно?

Это к тому, что очень большое значение они придавали знакомствам с иностранцами. Им очень важно было научиться разбираться с иностранцами. Дело в том, что иностранец всегда остаётся для нас немного существом другого животного вида. У него другие отличительные признаки. Он не отвечает привычным и примелькавшимся с детства понятиям о красоте и привлекательности.

С иностранкой всегда немного как с коровой или овцой.

Это было для них важно. Они несознательно двигались к тому, что им было нужно. Но было что-то внутреннее, что указывало им путь.

Им было важно развить у себя внутри любовную реакцию не направленную только на что-то конкретное и ограниченное, а сразу на всё вообще. Они развивали в себе любовь. Они хотели сразу всё любить и всех, чтобы было всем по справедливости, во всех направлениях, чтобы у них была возможность любить любой объект, движущийся или недвижущийся, без предпочтений и исключений.

(От автора. А эта вещь вообще содержит довольно много личных отступлений, не всегда по делу, идущих непосредственно прямо от автора. Это поэма, господа, поэма!)

Моё собственное наблюдение такое, что, к примеру, скрытая красота американских женщин начала доходить до меня не сразу. А до этого я думал, что они просто все страшные.

Американцы сами не любят свой тип внешности. Так получается, что их модели -- женщины, которые снимаются для обложек журналов -- все главным образом приезжие из Европы или ещё откуда.

И как при этом только получается, что самая красивая женщина в мире, Синди Кроуфорд, живет в Америке!

Продираясь через закоулки большой любви, этого нескончаемого царства, они исследовали границы возможного. При этом они не брезговали и однополыми ситуациями, радуясь им, у них было особое направление движения, не в сторону простого удовольствия или, ещё хуже, удовлетворения, а в сторону добывания знания. Они старались использовать каждую такую возможность, чтобы найти новый вид любви, дополнить им свою коллекцию, придавая этим ситуациям особенное, исключительно важное значение. Им хотелось понять, что такое любовь. Им хотелось для этого сначала узнать все виды, какою бывает любовь, чтобы затем найти в этих видах что-то общее.

Они, их исследование приходило к тому, что любовь есть любовь, не так важно при этом откуда и в какую сторону она направлена.

На стенке в том же самом подвале, в числе прочего, где был перечислен весь их любовный опыт, его корявым почерком мелкими закорючками было накорябано:

"Я здесь сидел однажды в дощатой деревянной кабинке. Всё уже закончил, только что-то было лениво, он у меня свисал, я сидел и его немного по привычке дрочил для кайфа. Рядом в соседней кабинке сидел парень. Там была доска отломана. Он заметил, что я это делаю, и засмеялся. Он сказал мне: "А хотел бы ты, чтобы и у тебя тоже был друг. Настоящий, хороший друг. Чтобы тебе не было больше так одиноко и не нужно бы было делать это себе одному. В компании, вместе с ещё другим человеком тебе будет гораздо удобнее и теплее, я тебя уверяю. Для этого люди сходятся, собираются вместе. Наверно вместе просто немного теплей. Хотел бы ты, чтобы и тебя, возможно, в первый раз в твоей жизни, кто-то тоже полюбил? Хотел бы ты, чтобы у тебя с твоим другом было настоящее полное доверие? Чтобы можно было быть уверенным, что тебя всегда во всём поймут, по этой причине перестать стесняться и делать друг другу -- ВСЁ!" Это звучало настолько неожиданно, я никогда раньше ни от кого не слышал таких слов. Словно бы меня впервые в жизни кто-то полюбил.Я сказал: "Да, я бы очень хотел иметь такого друга. Я бы этого очень хотел". Он сказал: "Люди так отчаянно бросаются друг на друга не оттого только, что им невтерпёж, просто им очень не хочется быть одинокими. Это самое главное, что их сближает. Не часто удаётся получить простое человеческое прикосновение. Если бы люди чаще друг к другу прикасались, глядишь, они бы могли сэкономить довольно много энергии и времени на постельных отношениях, которых им не всегда нужно так много. Я теперь думаю так. Физический же контакт и соковыделение -- это так, пустяки. Хочешь, я пососу тебе. Тебе тогда не надо будет самому так делать. Тебе будет легче." Я согласился. Он перешёл в мою кабинку. Я спустил ему. Было очень хорошо. Он сказал: " А теперь ты пососи мне. Теперь твоя очередь. Заодно, и ты пока отдохнёшь. У тебя всё восстановится." Потом он мне дрочил. Я спустил ещё два раза. Было очень приятно. Мы договорились, что будем ещё здесь встречаться и приходить сюда иногда по вечерам. Хочу так ещё."

Они в основном приходили к выводу, что любовь есть любовь, не так важно от кого и в какую сторону она направлена.

Классический персонаж -- тётка Чарлея -- учит нас тому, что мужские и женские чары -- вообще понятие растяжимое, тянет (к блузке, к платью) вообще непонятно к чему.

Они никогда не могли себе позволить, чтобы на что-то у них не работало, на что-то не поднималось. Тогда оно, это самое, они бы упустили из своего поля зрения. А они очень хотели любить всё. Им так хотелось любить весь мир. (Они) считали важным воспитать в себе любовь вообще, положительную любовную реакцию на любой (движущийся) объект (да и недвижущийся тоже): ладонь, тряпку, мочалку, простыню, полотенце, кошку, канарейку, мужчину, женщину, иностранца, животное.

О природе гомосексуализма. Прежде, чем рассуждать о природе изменённого влечения, а также по каким причинам оно изменяется, ну ка попробуйте мне объясните, откуда берётся нормальное влечение мужчины к женщине, это неудержимое желание засунуть -- не столь уж логичное и естественное на посторонний и беспристрастный взгляд.

Они придавали очень большое значение общению со своим же полом. Она говорила как-то раз, когда позировала ему обнажённой:

-- Для меня это имеет очень большое значение. Это во многом всё равно, что заниматься собою. Чувствовать себя самой собой. Чувствовать себя свободной, когда ничто не сковывает, чувство зависания в воздухе. Только это даёт возможность лучше следить за собой. Больше понимать себя. Когда общаешься и наблюдаешь реакцию у существа равного тебе, такого же, как ты сам. Гораздо лучше, чем наблюдать себя в зеркале. Потому что можно наблюдать себя, будучи самому в холодном состоянии.

Без этого нельзя себе представить развитой действительно свободной любовной науки. Или любовной игры. Любовная игра -- игра с действительностью.

Потому что начинать все эти занятия нужно именно с себя. Когда сама хорошо взвинчена, нацелена, натренирована (на объятия) и сориентирована (как в сортире), когда относишься ко всему спокойно, как совершаешь оздоровительную процедуру, что не мешает при этом основательно разогреться, то у тебя тогда и с другими никогда не будет никаких проблем. Мужчины так ценят женщину, которая знает, что она хочет (если только она хочет всего того же, что и они.) Нужный тебе человек всегда просто появится в нужный момент с тобой рядом.

Если мужчина мне действительно нужен, я его из под земли достану.

Но всему этому можно научиться только общаясь с однополыми тебе существами, у которых есть такие же проблемы, как и у тебя. С ними всегда есть о чём поговорить. Недаром со страниц и с обложки женского журнала на женщин всегда глядит только одно и то же. Женщина.

Я считаю, что женщины в этом отношении просто находятся в привилегированном положении, они более раскрепощены, чем мужчины. Казалось бы, женщин должно было бы интересовать что-то совсем другое. Понятно что. Страницы могли бы быть испещрены мужиками в разных позах. Или женщины могли бы ходить на футбол. Вот никак толком не могу понять, почему они ничего не находят для себя в футболе. Где как не там ещё посмотришь на красивых, мускулистых, здоровых, хорошо сложенных, сильных, мужественных и думающих (драчливых). В этом и есть сила бокса. Так нет же. Женщины туда почти что совсем не ходят. Куда больше на парады мод. Наоборот, на футболе в публике почти что одни (голые) мужики, вот они-то в этом понимают толк.

А женщину интересует больше всего женщина. Человеку нужен человек. Человека в жизни интересует прежде всего он сам, и никто другой.

Для того, чтобы быть женственной, она должна как можно больше времени проводить в женской среде и более всего заниматься собою.

Известно, что женщины довольно часто изменяют своим мужьям (флиртуют) с другими женщинами, такими же домохозяйками, как они сами, потому что это легко осуществимо в дневное время и не вызывает подозрений.

Я, честно говоря, хотя и женщина, а всю жизнь более всего на свете я ценю женскую красоту.

И я знаю, что так же примерно поступают и многие мои подруги. Мы, когда разговариваем, то очень много времени и внимания уделяем тому, у кого, например, насколько красивые ноги. И если женщина выработала для себя эталон того, как ей хочется, чтобы они выглядела, то она уже и следует в направлении этого эталона, и никакой мужчина с этого её не собьёт, что говорит о том, что в той самой глубине, в которой она есть настоящая, ей глубоко на самом-то деле плевать на мужчин.

С мужчинами последнее дело, если они тебе ещё начинают нравиться, если начинаешь что-то делать специально для них, это, как правило, и не помогает, идти у них на поводу. По статистике большинство разводов происходит из-за того, что мужчины хотят от своих жён, чтобы они делали что-то такое, что они видели в фильмах.

Нет, они обязаны любить тебя такою, какая ты есть.

Или, опять же, мужчины. Что их более всего интересует?

Я проводила на эту тему детальное расследование.

Я несколько раз внимательно смотрела их порнографические фильмы. Что они показывают в своих порнографических фильмах. В тех самых, от которых многие из них без ума. Так вот, кто из кумиры? (Их кумиры высосаны из пальца.)

Чтобы лучше, глубже понять своего супруга, я пересмотрела множество порнографических фильмов.

Что мы видим прежде всего на экране, когда включаем порнографический фильм? Я проводила детальные наблюдения и выверила весь хронометраж. Вы не поверите, что они наблюдают на экране больше всего времени, когда смотрят порнографический фильм.

Они смотрят мужской член. Поднимающийся, выступающий до небес.

С целью изучения, должна признаться, что я просидела, мне пришлось просидеть перед видео много часов (с успокоительными таблетками и) с секундомером и пришла к очень неожданному для себя результату, к которому заранее оказалась неподготовленной. Восемьдесят (80!) процентов экранного времени они тратят на то, чтобы транслировать ничем не прикрытый снятый крупным планом раскрасневшийся от напряжения мужской член. Не показывают даже, куда он его втыкает, да и это неважно, это абсолютно неважно!

Что делает девушка в порнографическом фильме, когда только что знакомится с новым мужчиной? (Конечно же не целлулоид!) Прежде всего она подходит к нему, она становится перед ним на колени, первым движением она расстёгивает молнию у него на штанах, она достаёт оттуда свисающий ещё до поры ... и начинает его сосать. При этом, не считая всех этих типа о-да-да-пососи-его-пососи-крошка восклицаний, мы видим всё только тот же увеличенный до экранных размеров символ мужской гордости или половой оргии. Потом он втыкает ей туда, но, практически, женского тела, а уж тем более её лица мы всё равно не увидим, его почти никогда не показывают, а всё тот же он, снующий туда-сюда.

Они выдают своё действительное пренебрежение к женщине тем, что никогда не показывают настоящую женскую кульминацию, никогда. Я ни разу не видела ни одной настоящей женской кульминации, хотя я по долгу службы просмотрела довольно много этих фильмиков.

Если я когда-нибудь буду снимать порнографическое кино, а я уже так хорошо подготовилась, что, возможно-таки когда-нибудь я буду его снимать, то я сниму прежде всего женщину. Чтобы они все увидели, чтобы они поняли, какая она красивая, с её обязательной причёской, это очень важно, с выражением лица, вместе со всеми нюансами её тела, с цветотенью, со складками её одежды, обязательно покажу, как она накладывает макияж и примеряет нательное бельё, я сниму...

Он о порнофильмах:

-- Например, в последнее время среди супружеских пар становится модным обмениваться видеозаписями, на которых они занимаются любовью. Это помогает обмену опытом, легче исследовать новые позы и разные виды любви, быстрее продвигаться по этой дороге любовного развития. И, конечно же, присутствие при этом ещё и других людей очень приятно и возбуждает.

Другой более высокий способ -- это когда две или более супружеских пар договариваются и делают это вместе, либо в одно и то же время, можно даже в разных соседних комнатах, раздельных или сугубо смежных -- это даже не очень важно, главное, чтобы была договорённость, что это делается вместе. Лучше это проделывать друг у друга на виду и одновременно (можно, к примеру, с разных сторон одной и той же достаточно широкой кровати). Многие это делают и, познакомившись предварительно по видеозаписям, убедившись, что они подходят друг другу для этой цели, они быстро приходят к выводу, что личное общение и присутствие незаменимо и, по не совсем понятным причинам, несомненно превосходит видеозапись, даже самого хорошего качества, во много раз. Это не совсем понятно, кстати, почему -- ведь на видеозаписи всё и так достаточно хорошо видно.

В развитых странах очень принят такой способ времяпрепровождения целыми компаниями: собираются семейные пары, крепкие семейные отношения ценятся прежде всего. Но они не обсуждают всякой ерунды, а с самого начала очень откровенно говорят только про любовь, как что кому и лучше делать. Всё равно ведь, когда ведётся какое-нибудь светское обсуждение про искусство или симфоническую музыку, то хотят говорить про любовь. Потом какая-нибудь первая пара взбирается на диван, один сверху другого, и детально демонстрируют, сопровождают примерами всё то, о чём только что говорили. В момент наступления кульминации принято, что смотрящая публика всегда апплодирует. Потом на их место влезает следующая пара. Каждое выступление они обычно сопровождают пояснениями, зрители тоже вставляют (свои замечания, советы, вопросы и комментарии).

И, наконец, наиболее совершенная система -- это по предварительной договорённости временная смена партнёров. Всё-таки так получается, что дать чувство нового и чему-то научить лучше всего может только непосредственное прикосновение к другому партнёру.

В любви есть ещё очень важный момент -- это обязательный элемент вовзращения в детство. Чтобы присутствовало что-то от шалости, от детского стремления поглазеть, как девочка писает или втыкает, вдевает себе туда какую-то ниточку, полная желания украсить себя для тебя, чтобы тебе было весело и приятно с ней. И обязательно должны быть элементы раскованности-расслабленности, как в детском саду, когда в палате нету воспитательницы, мальчики и девочки по очереди подходят и писают в одно и то же ведёрко, при этом свободно, но с интересом разглядывая друг у друга, и нету никаких моральных ограничений, и всё разрешено, и всё можно.

А вообще -- ну, с одной стороны, мне нравятся фильмы про любовь. Приятно и поучительно бывает посмотреть, как это делают другие люди. С другой стороны, когда на плёнке этого много, то бывает довольно мучительно, я часто в этой связи вспоминаю это песенку про то, что "лучше пару раз по разу, чем ни разу сорок раз".

Он говорил:

-- При этом, я довольно хорошо понимаю порнографических актёров и актрис. Не удивительно, когда они говорят, что очень любят свою работу. Конечно, пока ты молод, здоров и красив, нет более интересного занятия. Тем более, что в этом всегда заключена какая-то наука, мистика и загадка, в особенности в моменте окончания, когда во все стороны вокруг излучается таинственная энергия.

Пока только можешь излучать эту энергию, хочется, чтобы её излучалось как можно больше, чтобы она изливалась на всех окружающих. Если она изливается на кого-то по видеозаписи, то это о-кей, чувствуешь, что в этом и есть твоё призвание, то, что тебе сейчас нужно делать.

Он записал это в своём дневнике:

-- Рай -- это место, где всё время (едят фрукты, преимущественно, бананы и при этом) занимаются любовью. Под кожу им всем колят стимуляторы, чтобы была возможность без усилий и без напряжения продолжать и продолжать это занятие.

Продолжение
Оглавление

© Игорь Шарапов, 1999-2024.
© Сетевая Словесность, 2000-2024.

Книга отзывов