КАЗАНСКИЕ ВРУНЫ

Витя любит копаться в психологии ближнего - идет по ниточке, находит узелки лжи. Без умысла злого - из интереса "научного". Вот несет собутыльник, хвастает про драку, мол, как врезал - и тот с копыт!.. Слушая, Витя опускает скуластое лицо, задумчиво щурится... Это плохой знак. Сейчас Витя скажет: так не бывает, чтоб сзади по лбу. И докажет с подробностями - почему.

За это его не любят.

Ну, не хочешь сам, не мешай врать другому! Может, это потреба! Тем более, если честно, человек тут не врет, ибо сам верит. Он рядит себя в героя. Разве это плохо? Ведь человек восходит. Пусть в фантазиях. И, если ему не мешать, он так на вершине и останется. И в следующий раз там, где струсил, совершит подвиг. Ибо положение уже обязывает. А Витя - что? Витя изверг со скальпелем, ниточки подрежет - и больше не дергается человечек, марионетка своих фантазий. Да и кайф испорчен, отравлена, если глядеть в корень, сама жизнь.

Зато ценит Витину проницательность его супруга.

Сегодня Витя колол двора для бани, ездил до этого в магазин, купил продуктов и дыню-торпеду. Половину дыни съели, половина осталась на кухне. Там же лежали принесенные с огорода кабачки.

Когда входил в сени, шумно отряхивался. Из кухни вышла жена с ножом в руках.

- Ба, думала приготовить кабачки. Взяла половинку, хотела резать. А это оказывается дыня!

Жена смеялась, приглашая порадоваться такому вот казусу, удивиться...

Витя глядел перед собой, снисходительно ухмыляясь.

- Знаешь, как было? - сказал он, - было так. Ты взяла нож, увидела торпеду, подумала: ба, как похожа на кабачок! А ведь могла бы нарезать. Скучно тебе на кухне одной, вот и выдумываешь.

Жена смотрела на него с гаснущей улыбкой. Опустила глаза... Потом вскинула - с улыбкой восхищения. Какой умный у нее муж!

Конечно, это она для поднятия настроения, подумал Витя. Но ведь вся в мамашу!

Пришла к ним как-то теща. На Калугу с Даурской ходила пешком, через Ометьево. Это быстрее, чем на трамвае, потому что от трамвая шагать еще столько же, сколько через все Ометьево.

Пришла - дочери дома нет. Решила подождать.

Попила чаю, посидела и вдруг, приложив руку к сердцу, качнулась в сторону зятя:

- Витя, а я ведь чуть под поезд сейчас не попала!

- Че? - Витя замер, глянув на шкаф...

Он сидел у порога на скамеечке, чинил ножичком оголовок спички.

-Да, милай!.. Поднимаюсь в гору с Отрадной-то, а там из-за угла - поезд! Я как подамся назад, а он - с ветром, с грохотом! Чуть одежду не зацепил. Я стою, а он идет и идет, орет и орет, не кончается... Так и стояла окаменелая.

Витя молчал. Теща глядела на него жалобно. С вопросом. Ждала сочувствия...

- Ну что же ты, мама, - сказал Витя, - ходишь - в землю глядишь? Горе, что ли, у тебя какое? Вперед смотри!

А сам подумал: врет!

Врет, конечно! Между Отрадной и поселком Ометьево, у высокой насыпи, всегда так кажется. Когда поднимешься на гору, сразу - рельсы. Но под поезд там не попадешь, состав видно и слышно издалека. Он идет по дуге. Кажется, что на тебя. Но мимо. Грохочет, аж жуть берет. Тут теща и перепугалась: а если б не видела, тогда что? А ничего! Она его слышала. Поезд так вопит, что на другом конце города Казани слышно.

Напрасно теща ждала участия.

Витя больше ничего не сказал. Сунул спичку в зубы, под резец, и, крепко сощурившись, звучно пососал, бросил спичку и вышел.

Теща осталась одна. Запахнула шерстяную кофточку на груди. Надо ждать дочь. Хоть та пожалеет!

A что тут говорить-то? Вот с Витей был случай -это да!

Дело было весной, в марте. Когда с крыш срывались большие сосульки. Приехал Витя из города, сел пить чай. Развернул конфетку, но жевать не стал, закинул языком под щеку. Скатал в пальцах и бросил в пустую чашку фантик. Зло бросил.

- Маня, час назад меня чуть не убило!- сказал он.

-Как?- удивилась жена.

- Так. Короче, купил что надо. Продукты. Тебе краску для волос. Ту, что подороже. Ведь ты просила подороже, - он кивнул на подоконник, где стояла упаковка.

- Спасибо, Вить...

- Ну. Иду, значит, вдоль магазина. Вдруг сверху, над головой, ка-ак ш-ш-шаркнет! Я... Нет, не я... реакция! (Ты же знаешь, я боксом занимался). Короче, меня - в сторону, а там, где я был, как шлепнется льдина! Как от взрыва хлопок, и осколки в сторону. Люди аж ахнули.

-Ба-а! - жена приложила руку к груди и маятно шатнулось в сторону мужа.

- Не стало бы Виктора Сергеича! - пропела, - а я бы, дура, сидела сейчас и думала, что это он запаздывает? А он там мертвый лежит!

При слове "мертвый" Витя как-то странно метнул взгляд на жену.

А та смотрела на него, будто не узнавая....

Витя гордо молчал. Держал большой кулак на столе, мужественно щурился. Будто совершил подвиг.

Было приятно, что жена такая сердобольная. Жалеет его. И хорошо, что она под крылом, домработница. А то у соседа вон - работает. В отделе она одна замужняя, и пять разведенок. Сами с мужьями не жили, зато его дуру уму-разуму учат. Та как придет с работы - скандал устраивает. То не так, это не так. Скоро разводятся.

Да и живут они с Марией вдвоем, сына вон учиться отправили. И никто не лезет в семейную жизнь.

А торчи тут шурин или другой родственничек! Какой-нибудь интель, не туда образованный, въедливый опарыш, да скажи:

- Не так все было, я рядом стоял и все видел. Да, льдина упала. Но в трех метрах от тебя. И шарахнулся ты от страха, чуть в штаны не наложил. Упал даже. А то - ре-акция!.. Боксером он был!.. В секцию записался, а как надавали на ринге по морде, так сразу выписался.

Появись такой, прибил бы сразу, гада такого! Чтоб не лез в чужую жизнь! Не встревал.

Ведь оно как? Аж слеза душит от обиды!.. Живешь-живешь. Честно живешь, правдиво! И чтоб справедливость кругом была. Но появится вот такой глист. Либерал, зараза!.. книжек начитанный, и норовит все опровергнуть. Жизнь тебе испортить. Есть такие умники с потными ручонками, глазастые, все видят. Будто родились гадить. И книги, кажется, они читают такие, где написано, как портить людям жизнь. Убил бы!

Витя даже покраснел, резко отодвинул от себя чашку. Но ничего! - подумал он. И, вынув языком конфетку из-за щеки, начал жевать, играя желваками.

19.10.16 г.

© Айдар Сахибзадинов, 2016-2023.
© Сетевая Словесность, публикация, 2019-2023.
Орфография и пунктуация авторские.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

Людмила и Александр Белаш: Ученик чародея [На Страшном суде меня сурово спросят: Чем ты занимался смолоду, Йокке Фридль?..] Айдар Сахибзадинов: Война [Я все прекрасно помню – ведь я из того поколения, кто сидел под столом, когда наверху за свисающими кистями скатерти, пили из графинов водку молодые...] Олег Клишин: Шагреневое знамя [...замираешь, глядя на лик луны / с тёмной пастью Хроноса посредине. / И как будто слышишь со стороны, / как звучит твоё среди прочих имя.] Сергей Слепухин: Nature morte [Что ж, намудрил с метафорой и кодом, / обычного словарного запаса / мне не хватило, натюрморт испорчен. / Вот вещи и рождают безъязыко / ночь...] Братья Бри: Зов из прошлого [Ощущение реальности и себя в ней медленно покидало Хамфри. В череде воспоминаний и образов, которые случайно возникали и незаметно ускользали, появилось...] Елена Севрюгина: Время больших снегопадов [Образ зеркала, один из ключевых в книге, придаёт поэтическому повествованию объёмность и психологическую глубину...] Пётр Матюков: Микрорайон Южный [когда-нибудь и мы придём в негодность / как механизм часов ушедших в ночь / суммарная для общества доходность / от нас не сможет траты превозмочь...] Михаил Эндин: Однажды [И я, забыв про смех и шутки, / и про супружние права, / хватаю смело – нет, не юбки – / а снизошедшие слова.] Читайте также: Елена Албул: Итальянский в Тарусе | Владимир Алейников: Арка | Максим Жуков: Не ради красного словца | Владимир Ив. Максимов: Прислушаться к себе | Полина Орынянская: И быть самой собой | Марина Чиркова: По обрезу слов | Анна Арканина: Мы – лишь звуки | Михаил Бару: Концерт для двух гобоев с оркестром | Андрей Бычков: Достопочтимый директор | Андрей Мансуров: Щенок акулы | Сергей Пахомов: Ощущение пустоты | Эмилия Песочина: Звёзды, яблоки, дожди | Владимир Алейников: Посреди междувременья | Изяслав Винтерман: Стихи из книг | Андрей Галамага: Портрет отца