ПЕРВАЯ ОСЕНЬ В УРЮМЕ

Всю ночь шелестела за окном метель. На заборах повисли сахарные ковры. Сад стал белым, окоченевшим, и это в октябре! Затем налетел шквальный ветер, гулко катал по крыше железяку, хлопал в вышине парусами. И будто те паруса принесли неслыханное потепление! Снег растаял. Вновь зазеленела трава.

Антоновка, что лежала на земле, как просыпанный горох, обожглась снегом и стала чернеть.

Сыро. Голо и пусто. Даже ежик пропал, что прибегал поесть из кошачьей миски. Наверное, лег зимовать в норке. А кошки - то ли бездомные, то ли хозяйские, - новоселу не понять. Лезут, тычутся лбами о ноги, вот-вот споткнешься и упадешь.

За огородом до самой Волги - поля. Там недавно ходили комбайны. Трудолюбивые и до боли родные, как на картинках в школьных учебниках.

Летали над пшеницей большие, серебристые на солнце соколы. Планировали вверху, будто косые шали. А то дозорно сидели на кочках - в рост, как высокие суслики. Смотрели вдаль. Не боясь - прямо у крыла проезжающей "Нивы". Однажды расселись на развилке дорог стаей. Как будто что-то обсуждали на своем языке. Почему они там собрались, шесть-семь крупных хищников? Может, потеряли птенца? И теперь обсуждали, кому где искать?

Как здорово летали под знойным солнцем жаворонки! Вестники летнего счастья! Мчались впереди автомобиля играючи - со смешком стригли воздух. До чего рискованные! А вокруг хлеба без конца и без края!

Теперь у опушки тихо.

И только лиса в грибном ельнике наблюдает за тобой из-за куста. Светло-рыжая, щекастая, не тощая чернобурка, каких видел зимой под Москвой, где истреблена бродячими собаками ее живая пища и одни лишь помойки. Стоит у вытоптанного до чернозема пятачка с частыми вдавышами двойчатых кабаньих копыт. Наверное, их тут подкармливают и стреляют из укрытия. Лиса смотрит пристально, не боится. Больная? И ты пятишься. Задом-задом - давишь пяткой шампиньоны, круглые и молочно-белые, как перегоревшие при вспышке лампочки. Они обмануты внезапным теплом. Как и эти семейства маслят, с удивлением вытаращивших из травы в начале ноября карие глазищи.

На перекрестке, где летел по окаменелому, как асфальт чернозему, теперь грязь и ветер. Впереди, над земляничным распадком, видна между гор широкая Волга. Буксир, будто муравей с рожками, бодает-толкает впереди себя темную щепку. Он движется от Ульяновска на север - в сторону зимы. И всему наперекор чуть поотдаль от берега - летит утлая лодка. Ныряет в волнах, как пловец брасом, - идет сквозь осенний шквал. Стоит у руля крошечный смельчак, с ног до головы в мокром брезенте. И оттого, что не слышно мотора, не слышно урчанья буксира - ощущение недостаточности и тоски. Тоски осенней, затяжной. Но в этом куске Волги, треугольном, сером, будто это осколок запотелого стекла, все же ты видишь обещанье лета.

Придет весна. Ее принесет этот буксир-толкач. Прошьет сквозь метели, как швейная машинка, по кругу глобус и выйдет снова тут - с юга, со стороны Ульяновска. Зацветут луга, как из сказки выпорхнут жаворонки. Она придет. Посигналит. Даже тогда, когда тебя не будет.

6 ноября 2019 г.

© Айдар Сахибзадинов, 2019-2022.
© Сетевая Словесность, публикация, 2020-2022.
Орфография и пунктуация авторские.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

Сергей Слепухин: Портрет художника ["Красный", "белый", "зеленый" - кто может объяснить, что означают эти слова? Почему именно это слово, а не какое-нибудь другое сообщает о свойствах конкретного...] Виктория Кольцевая: И сквозная жизнь (О книге Александры Герасимовой "Метрика") [Из аннотации, информирующей, что в "Метрику" вошли стихи, написанные за последние три года, можно предположить: автор соответствует себе нынешнему. И...] Андрей Крюков: В краю суровых зим [Но зато у нас последние изгои / Не изглоданы кострами инквизиций, / Нам гоняться ли за призраками Гойи? / Обойдёмся мы без вашей заграницы...] Андрей Баранов: Последняя строка [Бывают в жизни события, которые радикально меняют привычный уклад, и после них жизнь уже не может течь так, как она текла раньше. Часто такие события...] Максим Жуков, Светлана Чернышова: Кстати, о качестве (О книге стихов Александра Вулыха "Люди в переплёте") [Вулыха знают. Вулыха уважают. Вулыха любят. Вулыха ненавидят. / Он один из самых известных московских поэтов современности. И один из главных.] Вера Зубарева: Реквием по снегу [Ты на краю... И смотрят ввысь / В ожидании будущего дети в матросках. / Но будущего нет. И мелькает мысль: / "Нет - и не надо". А потом - воздух...] Читайте также: Юрий Гладкевич (Юрий Беридзе): К идущим мимо | Роман Иноземцев: Асимптоты | Кристина Крюкова: Прогулки с Вертумном | Юрий Макашёв: Доминанта | Савелий Немцев: Поэтическое королевство Сиам: от манифеста до "Четвёртой стражи" | Елена Севрюгина: Лететь за потерянной стаей наверх (о некоторых стихотворениях Кристины Крюковой) | Юрий Тубольцев: Все повторяется | "Полёт разборов", серия 70 / Часть 1. Софья Дубровская | Владимир Алейников: Вдвоём (1967) | Лейла Дмитриева: Оолонг | Игорь Исаев: И бесконечна вереница дней... | Татьяна Костандогло: Энергия вибрирующей мысли | Лада Миллер: Мартовский бульон | Татьяна Парсанова: Скорый поезд | Владимир Серебренников (1968-2021): Рисунок тенью