ПЕРВАЯ ОСЕНЬ В УРЮМЕ

Всю ночь шелестела за окном метель. На заборах повисли сахарные ковры. Сад стал белым, окоченевшим, и это в октябре! Затем налетел шквальный ветер, гулко катал по крыше железяку, хлопал в вышине парусами. И будто те паруса принесли неслыханное потепление! Снег растаял. Вновь зазеленела трава.

Антоновка, что лежала на земле, как просыпанный горох, обожглась снегом и стала чернеть.

Сыро. Голо и пусто. Даже ежик пропал, что прибегал поесть из кошачьей миски. Наверное, лег зимовать в норке. А кошки - то ли бездомные, то ли хозяйские, - новоселу не понять. Лезут, тычутся лбами о ноги, вот-вот споткнешься и упадешь.

За огородом до самой Волги - поля. Там недавно ходили комбайны. Трудолюбивые и до боли родные, как на картинках в школьных учебниках.

Летали над пшеницей большие, серебристые на солнце соколы. Планировали вверху, будто косые шали. А то дозорно сидели на кочках - в рост, как высокие суслики. Смотрели вдаль. Не боясь - прямо у крыла проезжающей "Нивы". Однажды расселись на развилке дорог стаей. Как будто что-то обсуждали на своем языке. Почему они там собрались, шесть-семь крупных хищников? Может, потеряли птенца? И теперь обсуждали, кому где искать?

Как здорово летали под знойным солнцем жаворонки! Вестники летнего счастья! Мчались впереди автомобиля играючи - со смешком стригли воздух. До чего рискованные! А вокруг хлеба без конца и без края!

Теперь у опушки тихо.

И только лиса в грибном ельнике наблюдает за тобой из-за куста. Светло-рыжая, щекастая, не тощая чернобурка, каких видел зимой под Москвой, где истреблена бродячими собаками ее живая пища и одни лишь помойки. Стоит у вытоптанного до чернозема пятачка с частыми вдавышами двойчатых кабаньих копыт. Наверное, их тут подкармливают и стреляют из укрытия. Лиса смотрит пристально, не боится. Больная? И ты пятишься. Задом-задом - давишь пяткой шампиньоны, круглые и молочно-белые, как перегоревшие при вспышке лампочки. Они обмануты внезапным теплом. Как и эти семейства маслят, с удивлением вытаращивших из травы в начале ноября карие глазищи.

На перекрестке, где летел по окаменелому, как асфальт чернозему, теперь грязь и ветер. Впереди, над земляничным распадком, видна между гор широкая Волга. Буксир, будто муравей с рожками, бодает-толкает впереди себя темную щепку. Он движется от Ульяновска на север - в сторону зимы. И всему наперекор чуть поотдаль от берега - летит утлая лодка. Ныряет в волнах, как пловец брасом, - идет сквозь осенний шквал. Стоит у руля крошечный смельчак, с ног до головы в мокром брезенте. И оттого, что не слышно мотора, не слышно урчанья буксира - ощущение недостаточности и тоски. Тоски осенней, затяжной. Но в этом куске Волги, треугольном, сером, будто это осколок запотелого стекла, все же ты видишь обещанье лета.

Придет весна. Ее принесет этот буксир-толкач. Прошьет сквозь метели, как швейная машинка, по кругу глобус и выйдет снова тут - с юга, со стороны Ульяновска. Зацветут луга, как из сказки выпорхнут жаворонки. Она придет. Посигналит. Даже тогда, когда тебя не будет.

6 ноября 2019 г.

© Айдар Сахибзадинов, 2019-2021.
© Сетевая Словесность, публикация, 2020-2021.
Орфография и пунктуация авторские.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

Ростислав Клубков: Разговоры птиц [А после он, она (ее зовут Овцебык) - стоят на ступенях школы в теплом тумане ноября, под медленным, падающим на маленькие ивы школьного двора снегом,...] Ирина Кадочникова: "Слово, ставшее событьем" [Читая "Почерк голоса" понимаешь, что право сказать "ты - только слово" дано лишь тому, кто по-настоящему верен собственному выбору и кто способен переживать...] Александр Корамыслов: Поэт и финифть [выйду-ка я в темень, посвечу-ка мордой - / может быть, увижу за гнилой Смородиной - / для кого-то Родину, для кого-то Мордор, / а для самых ушлых...] Иван Клочков: В ребяческих руках [во сне ко мне приходит страшный Он / садится на краю моей постели / и шепчет мне тихонько колыбели / чтоб я заснул и видел страшный сон...] Денис Гербер: Будитлянин, или Приснившаяся змея ["Слава богу, - подумал К., - есть хоть какая-то опора в мире, и эта опора - дети, которые пока не разговаривают".] Поэт перед взглядом тьмы: о стихах Юлии Матониной [В рамках цикла вечеров "Уйти. Остаться. Жить" (куратор - Николай Милешкин) в Культурном Центре им. академика Лихачёва состоялся вечер памяти поэтессы...] Александр Щедринский: Молчания ночного антитеза [мне нравится это (не знаю, как это назвать): / деревья в цвету и бегущие автомобили. / рассветная сырость, примятая телом кровать. / звонящий мне...] Андрей Баранов: Изгнание из Рая [Играя на трубах, в литавры звеня, / чумные от пота и пыли, / мы сами в ворота втащили коня, / на площадь его водрузили...] Читайте также: Виктория Беркович: Бочка дёгтя в ложке мёда | Алексей Борычев: Играя в бессмысленность | Дмитрий Галь: Стихотворения | Татьяна Горохова: О мире литератора и скорости света - Интервью с Дмитрием Цесельчуком | Виктория Кольцевая: Родовые черты | Никита Николаенко: Случай у пруда | Роман Смирнов: Теория невероятности. Поэзия неземных координат | Сергей Штерн: Ingratitude collection | Татьяна Житлина (1952-1999): Школьная тетрадка | Ростислав Клубков: Приживальщик. К образу помещика Максимова из романа "Братья Карамазовы" | Артём Козлов: Стансы на краю земли | Евгений Орлов: Четыре стены | Катерина Ремина: Каждому, кто - без дна | Айдар Сахибзадинов: Казанская рапсодия | Алексей Сомов: "Грубей и небесней". Стенограмма презентации