П О И С К

ГРИБЫ

Длинноногая Ляля в выходной день пошла в лес - выгулять овчарку и заодно проведать, есть ли грибы. Все лето стояла засуха. Погибли посевы, высохли и грибницы в лесах. Натуралисты, между тем, обещали, что осенью будут опята и вешенки. Как раз в сентябре прошли обильные дожди.

И на самом деле Ляля вернулась с грибами. Принесла сухих лисичек и еще каких-то с кучку.

- Там, в сенях!.. - блеснула очками, проходя с надменным выражением лица. Муж был старше ее лет на двадцать. Прощал молодое хамство, эгоистичное разделение труда. Например, сегодня обозначавшее: я за грибами таскалась - буду отдыхать, а ты жарь, пылесось дом и мой посуду.

Покорствуя судьбе, он склонился над корзинкой.

- Это лисички, а это что?..

- Опята! - крикнула она из душа, держа в руке трусики.

- Опята? Это какие-то поганки. Мокрые...

- Сам ты поганка! Это опята! На пне росли!

Ополоснувшись, она ушла к себе, прикрыла дверь: после прогулки в лес она обычно ложилась и крепко засыпала.

Он промыл грибы в дуршлаге, очистил от веток и травы. Налил в сковороду растительного масла, поставил на горящую конфорку. Выделилось много воды, коричневая жидкость кипела. Пришлось сливать.

Часа через три проснулась Ляля. Набросив куцый халатик, прошла в кухню. Оголяя ягодицы, низко нагнулась, глянула в сковородку.

- Ты ел?

- Ел.

Она посмотрела на мужа внимательно. И ушла. Часа через два сварила картошку в мундире - мелкую картошку, - не уродилась нынче тоже, и хорошо поужинала, съела все грибы.

За оградой на опушке уже густели сумерки. Вдоль тропы низко пролетела сова, широко распахнув крылья.

Муж начал топить баню. Когда возился с насосом возле колодца, Ляля подошла и склонилась над его затылком.

- Слушай, ты как себя чувствуешь?

- Что-то мутит.

Он затягивал отверткой шуруп на хомуте, шея его слегка покраснела.

- Мне, кажется, плохо, - сказала она.

Он промолчал.

- А сколько ты съел?

- Чуть-чуть.

- Господи! Совсем мало что ли?

- Ну да. Чтоб ты не ругалась. Ведь ты собирала.

Молоденькое лицо выражало растерянность, она держалась за живот.

- Я ведь говорил, что, может, это поганки. Но ты: опята! Умрем, к черту, оба...

-Ой, - она заплакала. - У меня голова кружится... И дышать трудно...

Он поднял голову, вгляделся в лицо жены.

- И вправду бледная. И зрачки...

- Что зрачки?! - она схватила его за рубашку. - Расширились?!

- Может, это очки увеличивают...

- Мои очки, наоборот, уменьшают! Значит!..

- Тогда, не знаю... - сказал он и, освободив рубашку, направился в сторону бани, - маленький, толстый, с упрямо торчащими ушами.

Жена - как на ниточке - дернулась следом, безвольная, жалкая. Она как-то вся надломилась, даже ноги от бессилия стали похожи в букву "икс". Так и плелась за ним...

- Ты когда их ел? Сколько времени назад? - и вдруг вскричала: - И вообще ты их ел?!

- Я? Нет.

- За-че-м?! - лицо ее скорчило от боли.

- Сомневался.

- Почему не сказал!..

- А чтоб неповадно было, - тут он обернулся. - Я что - подопытный кролик?

- Я на самом деле думала, - призналась она скороговоркой, - что с тобой ничего не случится, ведь ты - мужик!

-А что мужики - не люди?

- Ой, я вправду задыхаюсь! Вызови "скорую"!

Лицо ее изображало оторопь, истерику.

- Позвони лучше мамочке. Устроит бучу, что я мало съел.

- Маму нельзя расстраивать! Звони в "скорую"!

- Бесполезно, процесс необратимый. Бледная поганка не выводится.

- Там не было бледной поганки! - запротестовала она в неистовстве. - Ведь мы вчера только смотрели грибы в компьютере!

- Вот именно, смотрели. И там было три вида поганок. "Бледная" это просто название. Там есть именно такого цвета, как твои, - серо-коричневые...

- Ты, правда, не ел? - спросила она тихо и доверительно.

- Нет.

- Мама! - она зарыдала, - живот болит!..

- Бог видит все. Мужа хотела отравить, - сказал он и пробормотал как бы про себя: - еще старым хрычом обзывала...

- Я не хотела отравить! А просто думала: если с тобой ничего не случится, и я поем.

- Ты же была уверена, что это опята.

- Да. Но потом когда поела, засомневалась.

Лицо ее на самом деле было бледно. Она опустилась на корточки, скользя спиной по стене, и все держалась рукой за живот.

- Позови "скорую"!

Он вздохнул.

- Я не хочу умирать... - плакала жена. - Я такая молодая!...

Она была трогательна. Глаза выражали страдание и сиротство. Как и тогда, тринадцать лет назад, в трудные годы, когда она тощей, близорукой, напуганной жизнью девочкой, выходила за него замуж, чтоб оградить себя и маму от бед. Ему стало жаль ее.

- Ладно, - сказал он, наконец, и будто снял маску: - Это опята!

- Ты врешь!

- А трудно дышать потому, - продолжал, - что у тебя от страха обморочное состояние.

- Это признаки отравления...

- Да ел я, ел твои грибы! - воскликнул он. - Уже часов шесть прошло. И ничего. Если не веришь, пойдем посмотрим в компе.

Он обхватил жену за талию, по-прежнему тонкую, девичью, с удовольствием повел в ее комнату.

Сели рядышком. Включили компьютер, открыли нужный файл.

- Вот видишь: бледные поганки. Они все белые. А вот опята. Именно тот вид, который ты принесла. Успокоилась?..

Она потихоньку приходила в себя.

- Как страшно умирать, - призналась она.

- Конечно.

- А может, бог хотел меня наказать? За что-нибудь старое. Ведь я хотела от тебя уйти из-за того, что у тебя нет денег.

- Конечно, мог, - согласился он. - Хотя бы сейчас. Но увидел, что ты каешься, и отвел беду. Пусть и обманом.

- Как обманом?

-Я грибы-то не ел, - он хотел улыбнуться....

Но тут она жестко ущипнула его - схватила тонкими пальцами за мякоть у предплечья: врешь! И держала молча, сдавливала сильнее, чтобы причинить боль. Глаза не отрывала от монитора. А там на кривых ножках застыли в смертельной пляске бледные поганки. Все они были совершенно отличны от тех, серо-коричневых, что она сегодня принесла. Лицо ее приобретало привычное выражение - самодостаточной и надменной молодой особы.

И в который раз, как бывало после очередного розыгрыша, он жалел о происходящей метаморфозе и пытался удержать в памяти хотя бы на минутку уходящий образ доверчивой и потерянной девочки.

© Айдар Сахибзадинов, 2010-2024.
© Сетевая Словесность, 2011-2024.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] Читайте также: Ольга Андреева. Свято место | Андрей Бычков. Я же здесь | Изяслав Винтерман. Стихи из книги "Счастливый конец реки" | Елена Генерозова. Литургия в стихах - от игрушечного к метафизике | Надежда Жандр. Театр бессонниц | Наталия Кравченко. Жизни простая пьеса... | Игорь Муханов. Тениада | Никита Пирогов. Песни солнца | Елена Севрюгина. Когда приходит речь. (О книге Алексея Прохорова "Не одинокий рай") | Ольга Суханова. Софьина башня | Лана Юрина. С изнанки сна | Сергей Главацкий. Апофеазко | Татьяна Горохова. "Мне фамилия моя всегда мешала..." | Стихи, растущие из жизни | Михаил Ковсан. Время