И на этот раз, друзья мои, расскажу вам про жизнь. Правду. Голую правду.
Кому вдруг показалось, что словам моим не достает экспрессии, могу отослать того в библиотеку Конгресса, где в запаянной вакуумной колбе навечно сохранен старинный манускрипт Баяна Ширянова. Там отыщете, чего вам тут не хватало. А я продолжу. С вашего позволения.
Вы, молодежь, полагаете себя творцами, равными Богу. Собственно, ни в бога, ни в черта вы и не верите. Вам бы только надышаться полной грудью сейчас и здесь. В виреал нырнуть - да так, чтобы не сыскала полиция нет-нравов - создавать реальности, менять правительства, зажигать солнца и наслаждаться множеством виртуальных жизней, считая себя бессмертными. Это свойственно молодым. Вы не отягощены памятью, зато амбиций хоть отбавляй: времени не хватает сделать все то, что хочется. Куда там о вечном…
Но пробивает час - и будто спотыкаешься на ровном месте, и столбенеешь в недоумении. И возникают ниоткуда вопросы. Их называют вечными, а на самом деле глупые они: зачем? откуда? кто?.. Застынешь на мгновение, потрясешь головой - вроде бы исчезли. Ну, и прыгаешь бездумным козлом дальше, а червоточинка-то остается... Ох, остается…
Сколько уж времени прошло, как меня шарахнуло. Я тогда ведь не в этом базовом реале обитал. До злополучного взрыва все было. Порой подумаешь: а не приснилась ли мне та прошлая жизнь? Ан, нет. И чем дальше, тем яснее события древние предстают. Будто вчера все происходило…
До отправления экспресса оставалось минуты три, когда в полумраке двухместного купе полыхнула ярким желтым пятном куртка попутчика:
- Привет. Андрей. Вместе дорогу коротать?
Я пожал протянутую руку, обернутую золотым браслетом швейцарского хронометра и скупо представился. Если честно, было мне не до разговоров. Я возвращался домой, похоронив отца. Он остался лежать в Мурмашах на бывшем картофельном поле, которое городские власти отвели под расширяющееся кладбище. Посреди метели, отогревая костром вечную мерзлоту, выдолбили ему могильщики последнее пристанище. Там, в сопках над Кольским заливом, стоял теперь свеженький деревянный крест с не потемневшей еще табличкой. На ней - две даты, которые только лишь и значат что-то в жизни человеческой. Только они. Остальное - суета. Впрочем, это я сейчас понимаю...
Часа через полтора, выкладывая на пластиковый столик припасенное съестное, мы начали перебрасываться ни к чему не обязывающими словами. Поначалу, как водится, выяснили, кто есть кто. Андрей оказался предпринимателем, одним из боссов известной топливной компании. Заключал договора на поставку нефтепродуктов в дальние регионы, а обратно вывозил местные товары, которые в столицах шли "на ура". Тем и кормился, и кушал, по внешнему виду судя, неплохо.
С чего мы начали о Боге, теперь уж и не упомню. Я-то, понятно, в связи со случившимся, живо интересовался вопросами бытия и небытия. Он тоже оказался склонен к философствованию. Вот так и зацепились. Вели диалог, а скорее, даже поочередно произносили монологи, каждый из которых будто бы продолжал предыдущий. Друг друга почти не перебивали. Речи наши сливались в одну бесконечную безумную ленту...
Да, обидно это: не знать, что ожидает тебя потом. Предположим все же, что какая-то жизнь после смерти существует. Но ведь мы об этом при жизни все равно узнать не сможем? Читал я, что душа из тела вылетает, что ученый какой-то хренов измерил вес этой субстанции в девять граммов. И что? Что дальше с ней случается? Летит в райские кущи в поднебесье?.. А там ее встречает бородатый дядька с крыльями и распахивает золотые ворота. Нет веры в эту чушь. Нет.
Ну, это понятно, что вранье, опиум для народа. Бытовая интерпретация вещей, которые невозможно сопоставить с известными объектами, понятиями, категориями... Я же подозреваю, что мы являемся все же частью некоего абсолюта. Можно обозвать его богом, природой, вселенной... Но он есть. А каноны церковные - любую конфессию возьми - лишь одна из возможных проекций этого абсолюта на людское сознание, которое, кстати сказать, задействуется далеко не в полную силу. Врать не стану - не помню просто - кажется, процентов на пять-семь. Но даже этих небольших процентов вполне хватает на то, чтобы мыслящий человек мог жить без посредников меж ним и космосом, без поводырей и костылей. Впрочем, кому жизненно необходимы эти подпорки - да заради бога...
Ага. Про неполное использование ресурсов организма - известный факт. А вот если на все сто черепушку задействовать, мы что, узнаем тайну бытия?
Сомнительно. Вряд ли часть в состоянии познать целое. Можно и не стараться. Но не исключено, что та самая душа - квинтэссенция личности, матрица информационная, сгусток энергетический - после отделения от бренной оболочки, вступает во взаимодействие со вселенским информационно-энергетическим полем и становится его полноправной частью. Частью всемирного разума. Бога. Вот и выходит, что, к примеру, и я - в некотором роде - изначально бог...
В таком духе мы разглагольствовали, с наслаждением мусоля со всех сторон, будто бы псы - сахарную косточку, очевидные мне ныне истины. Помянув усопшего родителя пузырем "Столичной", извлеченным из уютной тьмы моего баула, еще сохранившего остатки забортной прохлады, мы стали казаться себе значительными и сообразительными. Хотя рассуждения наши представляли собой мешанину несусветную...
Конечно, все учились понемногу. Многие ли из вас теперь припомнят, кому принадлежат эти слова? Черненькие буковки на бумажках, которые оставляли нам поколения и поколения предков, сегодня ничего не значат. Время иное, понятное дело. Отпахал на благо реальности, шлепнулся задом в кресло виртуализатора... А ладонь уж сама по подлокотнику к розетке ползет, пальцами перебирая... Сейчас, сейчас я выстрою тот мир, который мне самому понравится. Вот еще пару штрихов... Это будет только моя вселенная... Как же! Творцы, вашу мамашу! Демиурги. Рядом с богами. Выше богов. Нет, ребята, нет голубы, не вы первые...
Поезд встал на узловой минут на двадцать. Накинув куртки поверх традиционных для вагонов дальнего следования спортивных костюмов, прямо в тапочках выбрались мы с попутчиком на заснеженный перрон. В покосившемся киоске торговали сигаретами и пивом. Из-под прилавка, несмотря на тогдашний запрет, можно было бы приобрести и чего-нибудь погорячее. Но с финансами у меня по вполне понятным причинам было туго, да и господин бизнесмен со своими кровными расставаться не спешил. Возможно, в командировке на блядей поиздержался. Колосники, между тем, горели, пожар требовалось заливать. Я наскреб на пару пива, и, поеживаясь, мы вернулись в дохнувшее родным перегаром купе.
Развалились на полках и с наслаждением глотали прямо из горлышек ледяное пойло. Два довольных, сытых, нетрезвых и немолодых уже мужика.
Однако, мы тоже мнили себя богами. В чашах черепов наших плескался хмельной коктейль из градусов недавно проглоченной водки, горьковатых паров недопитого пока пива, а также атеизма, впитанного еще с молоком матери, православия, исподволь обретающего прежнее влияние на души людские, и языческих народных традиций. К нему подмешивался таинственный мистицизм Востока, вливалось сонмище разнообразных преданий, а также людских идей и фамилий. Приправлена была гремучая смесь общими "знаниями" об устройстве Вселенной, полученными в высшей школе и подчерпнутыми из научно-популярных статей. Из этого дерьма мы сооружали собственное мироздание. Очень уж хотелось в одночасье получить ответы на те самые глупые и вечные вопросы. Но отчего-то не помогали ни всплывавшие в памяти факты, ни громкие имена; не спасали попытки привлечь свидетельства сказания о Гильгамеше, Блаватскую с Соловьевым или расшифрованные письмена Влесовых дощечек. Не было этих ответов ни в интегральной йоге Ауробиндо Гхоша, ни в нордической доктрине Ганса Горбигера ...
Не давали, да и не могли дать требуемое решение "Роза мира" и "Цветок жизни"...
Выяснилось, как видите, что начитались мы одной и той же модной тогда ахинеи из библиотеки Мошкова.
Но отчего-то никак не хотели, никак не могли мы признаться себе в собственной несостоятельности. И с высот псевдонаучных рассуждений вновь сваливались в пропасть бытовых аналогий и здравого смысла. И продолжала тянуться бесконечная, словно из цилиндра престидижитатора, лента слов...
...Точно. Я - бог в моей собственной вселенной. А чем я, собственно говоря, отличаюсь от создателя, если он меня по образу и подобию сотворял? Да если даже и не по образу. Я и сам могу сотворить потомство. А могу и жизни лишить. Знаешь, я ведь в служил в Афгане. Когда палец на спусковом крючке, богом себя и ощущаешь: хочу - дарую жизнь, хочу - заберу… Ну, а сейчас? Я вот в командировку ездил - на месте с должниками разобраться. Они отсрочку выпросили на неделю. Ну, принимали классно, кормили, как на убой, девочки, все такое… Я и решил: пусть живут пока. Но ведь если долг не вернут…
Вообще-то аналогия не слишком. Все-таки у каждого жизнь своя, не тобой даденная. От тебя чужое существование зависит постольку, поскольку… Да и сам ты будто заранее запрограммирован. Ведь осознаешь, признайся, чего можешь достичь, а чего, при всем желании, сделать не удастся.
Ха! А ведь точно, как в компьютере. Игрушки очень похожие есть. Бегает там хмырь какой-то, ты ему задачку ставишь, за ниточки дергаешь, а он выполняет, что приказано.
Тогда уж, скорее, как в "Цивилизации" и других стратегиях. Есть начальные условия, есть внешние воздействия, которые игрок по своему желанию меняет. А дальше сообщество развивается вроде бы само по себе. Рождаются, живут, умирают. Можно, конечно, на конкретного персонажа внимание обратить, если желание возникло. Можно задачу ему поставить, вооружить сильнее, вообще "бессмертие" даровать…
А можно на верную погибель послать.
Сам обрати внимание, кстати. Если персонаж гибнет, это ничего не значит. Информация о нем все равно хранится в регистрах и триггерах компьютера. Информация о погибшем - чем не душа? Чем не всемирный разум - вся компьютерная память? Можно, кстати, начать этап снова, с заранее сохраненного места. Вот тебе хоть воскрешение, хоть переселение душ. И программ может быть запущено несколько - вот тебе и миры параллельные …
Черт! То есть, я тут пашу, зарабатываю, пытаюсь семью обеспечить, детей вырастить. Думаю, что вопросы решаю. Книжечки почитываю, над тайнами мироздания репу чешу. А кто-то сидит и в экран пялится, пальчиком в клавиатуру тычет?.. Взбредет ему в башку - и завтра меня не станет? Пришел ниоткуда, уйду опять в никуда. В "память компьютерную"... И даже если суждено "ожить", то снова ничего ни помнить не буду, ни знать. И все сначала. Да? Обидно ведь…
А ты как думал? Или ты Бог, или раб. Впрочем, и мы все тоже.
Но, если я бог, то я - хозяин в созданном мире...
Одно движение пальцем, и любой подвластной мне твари - кранты...
А если мне вдруг все осточертело...
Я забылся под утро. По-моему, попутчик все еще бормотал о том, что должна же быть совесть, должна быть хоть капля сострадания, что мы в ответе за тех, кого приручили...
Мне виделось, что отец мой пробирается по запутанному лабиринту из одного конца огромного экрана в другой. Ужасно неловко пробирается. То он не может найти клад с золотыми монетами, то призовых очков не доберет. По соседним коридорам проносились огромные волосатые монстры, слюна из их клыкастых пастей свисала едва не до колен. А батя, вместо того, чтоб проломить кулаком стену и покромсать этих тварей мотопилой, сворачивал в обходной тоннель и не спеша двигался к одному ему ведомой цели. Кажется, он вообще не стремился к заветным воротам, где находился выход на следующий уровень. При всем при том он ухитрился обзавестись женой, открыв потайную дверцу за одним из темных поворотов. А на валявшиеся под ногами гроши запросто прикупил в каком-то "арсенале" двух сыновей, вместо очередной пушки...
Потом мы шли рядом. По-прежнему, чудовищ мы обходили стороной. Как и раньше, не напрягались поисками укрытых сокровищ. На каждом распутье семья вопросительно глядела на отца, а он шагал в темноту одного из коридоров. Не смело бросался, не осторожно скользил носочком вперед. Просто ступал - и все. Казалось, он знал, куда идти...
Сверху экрана располагались кнопочки, между которыми металась стрелка курсора. Всего лишь две кнопочки: "жизнь" и "смерть". Что таилось за первой, я так и не увидел. Собственно, каждый и сам знает, что скрыто за собственной аналогичной кнопкой. Но я с ужасом наблюдал, как курсор щелкнул по второй, а в выпавшем подменю стрелка без колебания указала на иконку, изображавшую членистоногое с огромными клешнями. Отец согнулся, схватившись руками за живот, охнул и исчез. На стене тоннеля возник мерцающий восьмиконечный крест…
Разумеется, ничего личного. Иногда между игроком и предметами его забав могут возникать какие-то чувства: бабули порой продолжают пестовать кукол, с которыми возились в детстве; но вряд ли здесь был подобный случай. Просто отец или не сделал того, что задумал хозяин, либо, напротив, выполнил свою задачу. Возможно, она заключалась в том, чтобы привести нас в этот коридор, к этой вот двери. Пришла моя очередь сделать шаг дальше, но я не представлял, что от меня требуется…
Осторожно приоткрыв дверь, я сунулся в очередной тоннель, но сразу отпрянул. Мимо меня пронеслось перепончатое чудище с побелевшими от страха глазами. За несчастным уродом огромными скачками мчался мой попутчик, весело покручивая над головой шипастым орудием, смахивающим одновременно на булаву Муромца былинного и на электрошокер полисмена. С шипов срывались ослепительные искры, запахло озоном. Похоже, у попутчика была своя цель в этой игре...
Парочка скрылась за поворотом, дробно топоча...
Это проводник настойчиво ломился в дверь купе, предупреждая, что скоро прибываем. Пока мы продирали глаза, стояли в очереди, чтобы умыться, и наскоро, обжигая губы, глотали кофе из пакетиков, поезд дотащился до вокзального перрона. От нашего ночного взаимопонимания не осталось и следа. Мы почти не говорили в это утро. В двух словах попрощались, отделавшись казенным пожеланием удачи, даже визиток не оставили друг-другу. Забросив за плечи нехитрый багаж, каждый из нас ступал по одному и тому же перрону, но шел при этом собственной дорогой.
Через два дня в вечернем выпуске новостей по местному телеканалу сообщили, что мой родной город подтвердил репутацию "криминальной столицы". Было совершено очередное заказное убийство: джип, в котором ехал исполнительный директор компании "Балт-Ойл" Андрей Петров, изрешетили у светофора из автоматов. Заляпанная грязью малолитражка, откуда велась стрельба, скрылась с места происшествия. Ведется следствие...
Что? Разбегаетесь? Ну, да, мипер заканчивается? Гринвичская неделя почти на исходе... Чего уж тут слушать бредни старика, да еще чужака из хрен поймешь какого базового реала. Пора погружаться и творить. Понимаю…
Но вот создадите вы себе Лилит, а мир ваш вас не устроит. Заберете образ в буфер, верно? И в другом виреале - поуютнее - поселите?..
Призадумайтесь, а я-то как у вас очутился?..
Что ж. Вынырнете - забегайте: чего-нибудь да еще расскажу. А к чему я эту историю вспомнил? Не знаю, так просто. С какой-то там целью рассказывать попросту бестолку. Ведь вы, нынешние, никого вообще не слышите, очевидного не замечаете. Наверное, это и правильно. Ищите, ищите свои пути. Быть может, что-то неведомое откроется вам. Может быть, только теперь, когда вы научились создавать в виреале собственные вселенные, появился шанс. Что одна из них окажется удачнее нашей. И что Тот, Кто Играет Нами, заинтересуется всерьез…
Но в последние годы все чаще снится мне юное прыщавое создание с нежным пушком над поджатыми губками, с сомнением глядящее на свою очередную - не слишком удачную - попытку сотворить идеальный мир.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
