Тебя бессилен опознать, стою - последний одиночка
У полувысохшей сосны; и небо плещется в глазах,
Качая бережно луну, как будто малого сыночка.
Хотя до ночи далеко, и я не всё пересказал.
И вот, безбрежной высоте свои приветы посылая,
Я тщусь добросить до луны такие лишние слова.
Когда бы вспомнилось, о чём ты говорила, умирая,
Тогда бы я тебя нашёл, и ты ещё была жива.
Да только время истекло, и память канула в воронку.
И дождь беспамятства упал, смывая милые следы.
И я, промокнув под дождём, тихонько отойду в сторонку,
Не веря в то, что у судьбы сто раз просчитаны ходы.
Открой мне осень маленьким ключом,
Подобным заблудившейся дождинке.
Прохожий мальчик плачет ни о чём,
И слой листвы - на брошенной пластинке
Уже не ждёт с надеждой сквозняка.
Упали долу белые колосья.
И мнится зной - пришедшим на века.
И в жаркой дымке - горизонта просинь
Теряется.
Иди, вздымая пыль.
Дороги нить - разуйся - обжигает.
Но ключ в замке.
Там - поворот тропы.
Пожмёшь плечами, но поймёшь - другая.
Другое всё, лишь сделан поворот.
Предугадай.
Перелистни страницу,
К другому небу ощущая взлёт;
Приподними сентябрь, словно птицу.
Пошевели уснувшие ветра,
Покуда листья им вослед взовьются.
И языками жёлтого костра
Умоется луны живое блюдце.
О, помедли, не меркни, бедовое счастье моё!
Крепдешиновым небом укрой загорелые плечи.
Только так, не иначе. Не ярче, не проще, не легче.
Возвратиться, коснуться, открыться. Забыть забытьё.
Да с разбегу, с размаху - в июль тополиного снега.
Через реку сомнений - отбить драгоценный рубеж.
Без дороги на запад - брести и брести до ночлега...
Только временем скорби сменяется время надежд.
Разрушать - созидая, проклятьями сыпать - любя.
И на голову - пеплом - в раскаяньи или в печали.
И, возможно, друг друга ещё никогда не встречали...
"О, помедли, не меркни..." - шепчу, забывая тебя.
Засыпающий микрорайон овевает ночная прохлада.
Под магическим светом реклам все автобусы следуют в парк.
Мы гуляем, прозрачно - ясны. И луна нам горит, как лампада.
Видно, в этом таится секрет, что расстаться не можем никак.
Этот вечер с другими не схож. Ощущение смутной тревоги
Возникает из чёрных дворов, у деревьев двоясь и троясь.
У подъезда ты скажешь "Пока". Только что тебя ждёт на пороге?
И доколе продлится любовь?
И какая причинная связь
Между лёгким касанием рук и усиленным сердцебиеньем?
У ближайшей развилки судеб кто из нас и куда повернёт?
Но покуда - наивный - я счастлив одним твоим прикосновеньем.
Пусть Вселенная тонет в снегах, и луна обращается в лёд.
Пустынны улицы.
Вечерней суетой
Насытившись,
Спит город многолюдный.
И темноты живительный настой
Смывает прочь,
Какой бы ни был трудный
Отживший день.
Не надо сожалеть.
Не в нашей власти переставить даты.
Иди ко мне.
Обняться и смотреть,
Как самолёт, невидимо-крылатый,
Звездою разрезает полуночь,
Границу дней проводит, исчезая
За горизонт -
Знакомое кино.
Но я уже не тот.
И ты - другая.
И мне теперь не важен бой часов.
И Млечный Путь тебе уже не нужен.
Пол первого.
Задвинули засов.
А на плите вчерашний стынет ужин.
Своей мечтой её не называй.
Смешить не надо ни людей ни Бога.
Скользнёт за поворот цветущий май,
И к осени потянется дорога.
И, синей лентой вышив горизонт,
Промчится, как авто без остановки,
Хмельное лето. Спорить - не резон
Со спринтером на старте стометровки.
И будет не судьба - переломить
Теченье дней что тот кленовый прутик.
Как память коротка! Прервётся нить,
И вихрем жизнь подхватит вас, закрутит
И - оттолкнёт. Всё дальше - улетай,
Влекомый тем непостоянным ветром.
Но ты мечтаешь, будет вечный май.
Ты веришь солнцу, опьянённый светом.
Не думаешь... Да что тебе слова.
Ты пьян весной и болен - только ею.
И неба бесконечна синева,
И птицы, от черёмухи хмелея,
Поют сегодня о своей любви,
Которой век - от силы три недели.
Остерегись. Струну не оборви,
Покуда осень дремлет в колыбели.
Отделились от леса недужные стаи
Фиолетовых галок и синих ворон.
Твоя снежная девушка скоро растает.
Её слёзы стекают на западный склон.
Возле дальней сторожки, у старого камня,
Родниковою высью смущая её,
От нечаянных слов закрываешь руками.
От слепого несчастья - до самых краёв.
Но под хлопанье крыльев павлиньего цвета,
Ниспадающих к сердцу от самых высот,
Из-за сопок летит солнцеокое лето,
Между пальцев зажав горицвет - горизонт.
Расскажи мне о будущем, к сердцу прижав ожидание,
Рукавами шоссе от стыда промокая глаза.
Но за отчим порогом трепещет вина стародавняя.
Виноградные слёзы от века роняет лоза.
Постою в переходе, не смея ни вспомнить, ни вымолвить,
Голубой огонёк наблюдая, беззвучно шепча.
А родную до боли вину ни загладить, ни выправить.
Лишь обветренный профиль с разорванным снимком сличать.
Но родимое пятнышко дрогнет у милой излучины.
И рябиновой весточкой вырвется слово "прости".
Начинаются осени. Это, наверное, к лучшему.
Пробиваются озими. Им суждено - прорасти.
На площадке баскетбольной в десяти шагах от школы
Разговаривали дети; щебетали, как скворцы.
Майский день вокруг струился, лучезарный и весёлый.
Малышню катала лошадь. Дребезжали бубенцы.
Из дверей, открытых настежь, вышел важный, словно страус,
Биологии учитель, размышляя о своём:
Отчего его любимый несравненный аспарагус
Пожелтел и умирает с каждым часом, с каждым днём.
Погружённый в эти мысли, он не радовался свету,
Опьяняющей теплыни, одуванчикам-цветам...
Пятиклашки улыбались наступающему лету.
И черёмуха белела, зацветая - тут и там.
Но соседская старушка в неизменной телогрейке
Игнорировала внуков, убеждавших: "Не сезон".
Два часа уже, не меньше, отдыхала на скамейке,
Упираясь долгим взглядом в зеленеющий газон.
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]
