Допиваю четвертый бокал шампанского. Уже начинает болеть голова, но ничего другого здесь не наливают. Разве что пиво. Но его я не пью.
На сцене рубятся музыканты, чей альбом сегодня и презентован журналистам. Я смотрю в толпу, пытаясь увидеть хоть одно знакомое лицо.
Нет, знакомых, конечно, полно. Но мне нужен кто-то, с кем можно просто постоять молча. Не орать друг другу в уши.
Никого.
Вдруг - ого! - я вижу глаза. Они жирно подведены тушью. Обычно это выглядит ужасно. Да и сейчас не очень хорошо. Но я не могу отвести взгляда.
Хозяйка глаз встречалась мне и раньше. На других тусовках. Однако глаза ее я отметил только сейчас.
Сама она не такая уж красавица. И не уродка.
Вот только глаза...
Она чувствует мой взгляд и поворачивается в мою сторону. Я моргаю, сосредотачиваюсь на музыкантах, допиваю шампанское, смотрю в потолок, хватаю с тарелки чипсы, беру новый бокал, передислоцируюсь, говорю с кем-то из журналистов, короче, пытаюсь замаскироваться.
Плохо получается, плохо.
И глупо.
Ухожу.
* * *
Заходя в троллейбус, сталкиваюсь со старой знакомой. Лет десять назад мы были членами одной компании.
- Привет.
- Привет.
Дальше идут стандартные вопросы, типа: чем занимаешься, кого из наших видишь, куда едешь?
Она: плотная с длинными вьющимися волосами черного цвета, довольно большой рот, плотные губы. Десять лет назад я ее не трахал. Думаю, что сейчас самое время попробовать. Беру у нее номер телефона. Вернее, даю ей визитку, чтобы она сама написала. Это хитрый ход. С его помощью я узнаю, как ее зовут. Память отказывается выдавать имя.
Анжела.
- Анжела, я тебе перезвоню на неделе.
* * *
- Угадай, кого сегодня встретил в троллейбусе.
- Кого?
- Анжелу. Полная такая, помнишь? Лет десять назад ты ей целку сбил.
- Не помню.
Саня испортил многих тогда. Вот теперь и не упомнит.
- Да ладно, не помнишь. Их было четыре подруги. Одна сейчас в Германии живет.
- Не помню. Ты телефон у нее взял?
- Взял.
- Так позвони ей. Пусть возьмет подругу. Затащим их в сауну да выебем.
Мы едем с Саней по заснеженному городу. Саня лихо ведет свою "Ауди", я задумываюсь и гляжу на дорогу перед собой.
* * *
Снова встречаюсь с ней взглядом. Как хороши ее подведенные глаза! Да и она мила. Да.
Журналисты смачно едят, пьют. Я стараюсь не отставать, фуршет может оказаться не таким уж и затяжным.
Делаю себе отвертку, взглядом нахожу ее, пью, наблюдаю. Надо познакомиться. Я в смысле знакомств робок. Ну, первым подойти, завести разговор. Этого во мне нет.
Стою и тупо жую бутерброд. Делаю еще одну отвертку.
К тому же, она все время с подругой. А уж подойти к двум... Все равно, что подвиг совершить.
Нет, не герой я. Где стакан?
Звучит как строфа стихотворения. Еще одна отвертка, еще один бутерброд. Какое теперь знакомство? Теперь надо идти в кафе, продолжать праздник.
* * *
Я думаю: многое в жизни выходит так, как в какой-нибудь пошлой эстрадной песенке. Например, она. Ну, она, которая с подведенными глазами. И я. Она всегда одна. То есть всегда с подругой. Я о том, что она без парня. А я сейчас без девушки. Возможно, она меня тоже заметила, отметила для себя. Но никак у нас ничего не начнется. Я не решаюсь подойти первым. Она, наверное, тоже сама не подойдет. И ведь еще не факт, что она заметила. Ну, меня. Чего ей тогда вообще подходить? Короче, не встретятся два одиночества.
Надо меньше думать.
* * *
Анжела выходит из подъезда во взрывоопасно обтягивающих немалое тело кожаных штанах, в кожаной куртке - вот-вот лопнет под натиском сисек. Ее худенькая подруга - в пальто. Уже темно, деталей не видно.
Они подсаживаются к нам в машину сзади.
- Привет.
- Привет.
- Это моя подруга Тома.
- Саша.
- Юра.
Ай, хорошо. Мчимся в город.
- Саня, я так рада тебя видеть! Помнишь, как ты лишил меня девственности?
Я поднимаю указательный палец:
- О! Я говорил?
- Анжела, это было так давно. А чего твоя подруга молчит?
Но подруга не молчит. Она просто не поспевает пока вставить слово, потому что Анжела ударилась в воспоминания.
- Я в тебя даже была влюблена.
У меня начинает портиться настроение. Похоже, Анжела хочет оживить дела давно минувших дней не только в памяти, но и в действии.
Хотя Тома не так уж плоха, а если честно, то даже хороша, мы с ней вряд ли сойдемся. Она молчит, я молчу. Что дальше?
Заходим в ресторан. Саня садится напротив Томы, мне таки достается Анжела. Она, правда, продолжает говорить в основном с Саней. Он же потерял к ней интерес еще в машине.
В сауну мы попадаем в разном расположении духа. До Анжелы доперло, что ей не светит. Во всяком случае, с Саней. Я теперь не очень горю желанием покрывать Анжелу. Тома в полном порядке, ее развлекает мой друг, который как был в отличном настроении, так с ним и остался.
Мы идем с Саней в парилку.
- Сейчас они нам не дадут. У Анжелы месячные, а Тома не даст из солидарности. Ну, хоть помоемся.
Когда только он все узнал?
После душа Анжела делает нам массаж. Для чего сбрасывает кожаную куртку (хрен ее знает, как эта штука правильно называется). Ее тяжелые сиськи удерживает только лифчик. Пошит он на совесть. Не трещит.
Тома пьет мартини.
Саня везет нас по домам. Меня. Анжелу. Я думаю, что с Томой так быстро и просто расставаться он не станет. Саня умеет обламывать женщин.
В этом я завидую ему с самой юности.
* * *
Хорошо, мне у Ольги хорошо. Разбавляя водку соком, я допиваю бутылку.
- Я, кажется, влюбился.
- В кого?
- Не знаю. Мы незнакомы. Но у нее очень красивые глаза.
- Откуда она?
- Не знаю. Из тусовки.
Ольга журналистка, пресс-секретарь телеканала. В тусовке, наверное, она знакома с гораздо большим количеством людей, чем я.
- Знаешь, такая с подведенными глазами? Волосы каштановые...
Ольга не знает. Моего описания недостаточно.
- И что, ты страдаешь?
- Не. По уши я не влюблен.
- Ну, тогда - нормально.
- Да, хватит страданий.
Мы понимаем друг друга. Есть у нас один секрет.
* * *
Уж на этой-то вечеринке подойду к ней. Правда, ее нет. Пока. А я потерялся во времени. Начал пить еще до начала. В кафе напротив. И здесь уже выпил много. Меня уже шатает. Или качает. Или и то и другое.
Иду по небольшому холлу. Вдоль стен стоят цветные кожаные диваны. На диванах сидят люди. Знакомые все лица.
Вдруг я теряю равновесие. Падаю красиво. С высоко поднятой головой. На жопу. За спиной смех. Ничего, все свои.
Очередное просветление: иду за водкой. Глаза. Она сидит с какими-то, видимо, подругами. На мгновение наши глаза встречаются.
Не-а, не подойду. Тут уж хоть бы не рухнуть возле нее.
* * *
С чем их сравнить. С балладами Дасти Спрингфилд? С грустными песнями Чезарии Эворы? С воздушными композициями Джей-Джей Йохансона?
Ну, сравнил...
* * *
Саня привез меня в гараж. Там уже стоит парочка джипов. Среди братвы Анжела и Тома. Около получаса идут терки. Приехали пацаны из другого города.
Перетерли.
- Юра, я тебя отвезу до метро. Мне еще в командировку ехать.
- С Анжелой и Томой?
- Не, с ними в шашлычную за городом. Анжелу пацаны приезжие, может, поебут. Если получится.
- А я?
- Блядь, я могу тебя тоже завести туда. Только назад ты на такси поедешь. Ты ж там почти никого не знаешь.
- Так а нахуя ты меня в гараж возил? Чтоб я на терки ваши посмотрел?
- Юра, я тебя не видел две недели. Тебе что, в падло с братаном увидеться?
- Не в падло.
- Короче, что ты в пятницу делаешь?
- Не знаю.
- Давай созвонимся. Я буду свободный, чего-нибудь придумаем.
* * *
- Оля, боюсь я, что так с ней и не познакомлюсь.
- Ну, может, это и к лучшему. Вдруг она глупая.
- Да. И такое может случиться.
На самом деле ничего случиться не может. По простой и дурацкой причине. Имя которой - бздюшес.
- Бздюхаю я. Не могу к ней первый подойти.
- Ага. Ларису давно видел?
* * *
Музыкальный фестиваль на стадионе. Я уже накатил.
- Ну что, она тут есть? - спрашивает Славик, показывая на вновь прибывших в VIP-зону.
Мы со Славиком живем в соседних домах. Работали одно время в молодежной газете вместе. Вместе шатаемся по презентациям. Конечно же, я рассказал ему о ней.
- Да, вон она, - показываю глазами.
Славик смотрит на нее в упор.
- Тю, я думал, она - красавица неземная, - разочарованно.
Я:
- Ты в красоте не разбираешься. И нарезался уже.
- Ничего не нарезался.
- Что, и глаза не красивые?
- Ну, глаза красивые, - с сомнением в голосе.
* * *
В слабости моей (читай: трусости) есть маленький плюс. Но не оправдание. Эта девушка с невозможными глазами может так и остаться мечтой. Что тоже не плохо.
Я могу жить дальше спокойно, без разочарования от знакомства. Поглядывать на нее на презентациях. Ха, нести образ в сердце.
* * *
Саня продал "Ауди". Мы едем на "Жигулях".
- Слушай, давай заедем к Томе. У нее есть сестра, договоримся на завтра.
Тома без сестры, но с Анжелой. Мы решаем взять водки и поехать на берег Десенки. К водке - сыр, колбасу, лимонад.
Приезжаем. Раскладываем все на капоте. Саня достает раскладной стульчик, на него усаживается Анжела:
- Я запивать не буду. Я с запиванием пьянею быстро.
Мне больше. Я как раз пью водку разбавленную.
После третьей или четвертой Анжела вспоминает:
- Саня, ты - сволочь. Сбил мне целку. Хотел еще в рот дать. А я тебя тогда любила.
- И что, взяла в рот? - спрашиваю.
- Нет. Я сказала: ты что, меня вафлисткой считаешь?
- Так а сейчас берешь? - это уже Саня.
- Нет... Ну, очень редко. Мне не нравится. Я сказала: ты что, меня за вафлистку держишь!
- Юра, эти разговоры меня заебали. Вот тебе гандон, забирай Анжелу на заднее сиденье.
Саня протягивает через капот презерватив. Анжела падает со стульчика.
- Смотри! Анжела от одного вида гандона равновесие потеряла! Так ебаться хочет!
Мы смеемся до слез.
Потом я подаю Анжеле руку, помогаю подняться. Целуемся. Она сразу начинает раздеваться. Я тоже пытаюсь не отставать.
Но отстаю. Когда Анжела остается в чем мать родила, я все еще в штанах. Она забирается на заднее сиденье. Ложится на спину.
Саня куда-то отвел Тому.
Надеваю презерватив. Лезу в машину. Ужасно неудобно. Никак не могу примоститься. Мы долго возимся. Ничего не получается.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
