Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


Наши проекты

Конкурсы

   
П
О
И
С
К

Словесность




КВАРТИРАНТЫ


У Димы Мыльникова, которого зовут Мыло, во Львове была невеста Галя. А сам он жил в Киеве. И сейчас живет. Здесь у него квартира, и учится он здесь. Но с деньгами у Мыла всегда было нехорошо. Не хватало. Спасибо, немного помогала мама. Конечно, содержать еще и невесту сына мама не могла. У нее на руках был старик-отец, с которым она делила двухкомнатную квартиру. Поэтому оставалась невеста Галя во Львове со своими родителями и слала Мылу по мылу длинные письма. Мечтала девушка о том, как он приедет к ней, как вместе они Новый год, а потом Рождество отпразднуют. Они еще летом о встрече договорились. Галя очень ждала Мыло и писала ему об этом в стихах и в прозе.

Но вот уже дело к концу декабря подошло, католическое Рождество на дворе, а Мылу ехать к невесте не на что. Галя спрашивает, когда встречать, просит номер поезда и вагон сообщить, а у Мыла денег нет. Совсем нет. На билет до Львова нет. Не говоря об обратной дороге. А ведь девушку развлекать всячески надо будет. Кофе угощать, поить пивом, на каруселях катать. Что там у них, во Львове, еще принято делать с девушками? А денег нет.



***

Жмурика другая беда задавила. Отношения с отцом испортились. Отец пустой сидит - работы нет, а Жмурик заказ нашел, стал деньги домой приносить. Казалось бы - и хорошо, и очень кстати, но отец не привык, чтобы кто-то другой, а не он, деньги в доме распределял. Характер у папы Жмурика резкий, а Жмурик пошел в папу, ни в чем не уступает. Вспыхнул между ними мировоззренческий конфликт, конфликт поколений. В результате Жмурик с подбитым глазом ушел из дому и заночевал у друзей.



***

Геннадий Валерьянович, начальник департамента в министерстве, доктор наук, один из лучших специалистов в своей области, уже несколько лет чувствовал себя несчастным человеком. Он давно симпатизировал Елене Николаевне, знал, что и сам не безразличен ей, но даже представить не мог, что делать. Он был женат, у него росла дочь. Он уважал свою супругу и не хотел не то, что скандала - боялся малейшей общественной огласки. С Еленой Николаевной он встречался на работе и изредка подвозил ее домой на машине. Когда в министерстве отмечали Новый год или Восьмое марта, они немного танцевали. Геннадий Валерьянович очень хотел повести Елену Николаевну в ресторан, поужинать с ней при свечах под мягкую спокойную музыку, но боялся встретить знакомых. Киев такой город, что знакомых можно встретить повсюду. Только раз, во время командировки в Италию, они позволили себе вечер в ресторане. Но даже в Италии Геннадий Валерьянович постоянно вздрагивал, оглядывался и прятал лицо.



***

Мыло и Жмурик были едва знакомы. Где-то они встречались, раз-другой водку пили в одной компании. А вот общих друзей у них много накопилось. У одного из этих друзей приткнулся на ночь бездомный Жмурик. Деньги кое-какие у него были, поэтому постой он оплачивал, как положено, водкой. Но все равно, чувствовал себя неуверенно и неуютно, как и любой человек, у которого нет в настоящий момент времени собственного угла, завешенного ковриком с оленем, не стоит в этом углу кровать, на которой под теплым одеялом можно провести ночь. Чтобы на следующий день, полным сил и злости, снова рвать эту жизнь, рвать живьем, на ходу глотая куски горячего... горячей..., короче, рвать, рвать и рвать.

В этот дом заглянул вечером Мыло. Он обходил друзей в надежде стрельнуть денег на поездку во Львов. Мыло перемещался по городу неровным зигзагом, смещаясь от Северо-Востока к Юго-Западу, и у всех спрашивал денег. Но у кого есть лишние деньги в последнюю календарную неделю? В такое время года у порядочных людей денег не бывает, а других Мыло среди своих друзей не числил. Так, убеждаясь в порядочности своего окружения, Мыло от площади Шевченко уже добрался до Харьковского массива. Там он встретил гостившего Жмурика, был приглашен хозяином выпить водки, принял это приглашение, а поздней ночью договорился со Жмуриком, что сдаст ему сроком на январь свою квартиру на площади Шевченко.

Если быть точным, то заключенное соглашение не являлось договором, скорее - протоколом намерений. У Жмурика всей требуемой суммы не набиралось, но как раз тридцатого с ним обещали рассчитаться. Осторожный Мыло боялся сглазить удачу и никому о сдаче квартиры в аренду рассказывать не стал. Площадь Шевченко - не самое удобное для жизни место. Дальняя окраина. Квартиру там сдать непросто. Лучше уж в Броварах жить или в Боярке - до города быстрее доберешься.

Но Жмурику квартира была очень нужна, потому что конфликт поколений смертельно отравлял ему существование. А место Жмурику даже подходило. Офис заказчика размещался неподалеку. Поэтому всю оставшуюся неделю он настойчиво, по несколько раз в день напоминал, что с ним обещали расплатиться к тридцатому, чертовски всем надоел, и получил свои деньги в срок.

В обед Мыло встретил Жмурика на конечной остановке восемнадцатого троллейбуса и провел его в дом.

Жмурик дважды открыл и закрыл входную дверь. Ключ поворачивался туговато.

- Ты за дверью следи, - предупредил Мыло, - она сама захлопнуться может. Без ключа не выходи.

Хозяйской походкой, заложив руки в карманы штанов, Жмурик трижды прошел от входной двери до балконной (девять с половиной шагов), критически осмотрел потолок и отдельно - обои. Обои по углам комнаты уже начали отклеиваться. Потом он отдал Мылу деньги и вместе с ним поехал на вокзал. Вещей у Жмурика было немного - сумка со всяким барахлом и теплая зимняя шуба. Сумку Жмурик оставил на своей новой квартире. Шубу, немного подумав, тоже оставил. Зима стояла теплая, снег едва держался.

Билетов они не купили. Не было. Но Мыло не расстроился. Он давно знал, что проводники для того и существуют, чтобы могли ездить люди, у которых деньги есть, а билетов нет. Поэтому он отправил из вокзального интернет-кафе радостный мессидж невесте Гале: "Встречай меня завтра на вокзале. Пухну от нетерпения. Твой Дед М". Тут Мыло спохватился, что скрытничая и секретничая, он ничего еще не сообщил об отъезде маме. Он немедленно набрал ее рабочий номер и сказал, что звонит с вокзала, что с минуты на минуту у него поезд во Львов, что уезжает он на месяц, любит ее, целует, поздравляет с Новым годом и будет звонить.

Ждать поезд трезвыми было невыносимо скучно и Мыло купил бутылку водки. С водкой дело ожидания продвигалось живее, а тут еще знакомых встретили. Знакомые провожали домой друга Мишу из Харькова. Харьковский и львовский поезда уходили почти одновременно, поэтому они большой компанией собрались в замечательном вокзальном баре и выпили ту водку, что была, а потом купили еще. Было очень весело, но все хорошо помнили, что они делают на вокзале, и буквально каждый контролировал ситуацию. Когда объявили львовский поезд, все быстро собрались и спустились на перрон. Они понимали, что опаздывать нельзя, ведь еще предстоит договориться с проводником. Но Мыло действовал грамотно и уверенно. Проводник сразу увидел, что имеет дело с опытным человеком. Место для Мыла нашлось, а до отправки поезда еще оставалось время. Тут объявили поезд до Харькова, и все пошли договариваться с харьковским проводником. Переговоры поручили Мылу. И он опять блестяще справился. Для его нового друга Миши тоже нашлось место. Хотя он зачем-то заранее, за неделю, купил себе билет.

Когда Мыло договорился с харьковским проводником, Жмурик понял, что может быть за него спокоен. С человеком, который только что, у него на глазах, послал мыло невесте во Львов, позвонил маме на работу и договорился с двумя проводниками, ничего непредвиденного случиться не может. Это не тот человек, с которым случаются непредвиденные вещи. Поэтому Жмурик со спокойной совестью и тихонько, чтобы не отвлекать хороших людей от важного дела - отъезда, откололся от компании. Правда, откололся он не один. Он захватил с собой девушку Катю, с которой раньше знаком не был, но она ему очень понравилась.

Катю Жмурик проводил домой, она жила на Печерске, и предложил увидеться на следующий день - может, сложится Новый год вместе встретить. Катя согласилась и дала Жмурику свой телефон. После этого он пошел к друзьям, которые жили неподалеку. Было уже очень поздно и ехать на площадь Шевченко Жмурику не хотелось.



***

В министерстве гуляли вовсю. Советники и секретари мужеского пола танцевали с советниками и секретарями дамами. Старые песни рыдали на новый лад. Много было уже выпито, но немало еще оставалось на столах.

Елена Николаевна Мыльникова смотрела на танцующих, но не видела их. Она видела Геннадия Валерьяновича, который рассеянно крутил в руках бокал с недопитым шампанским и бросал в ее сторону быстрые взгляды. Елена Николаевна знала, что будет дальше. Геннадий Валерьянович допьет шампанское, потом выпьет коньяка и пригласит ее на танец. Они станцуют раз, а если повезет - два. И на этом все кончится. Так уже было. И на День Независимости, и на прошлый Новый год и еще перед этим...

- Ну, почему он такой! - сжимала в отчаянье кулаки Елена Николаевна. - И почему я такая?! Почему я не решаюсь на этот разговор. Надо настоять, убедить его. Ведь так будет лучше и ему, и его жене, и мне! Или не будет?... Есть ли у меня право требовать?.. Господи! - в отчаянье взмолилась Елена Николаевна, - я совершенно запуталась и его запутала. Дай мне знак! Как мне поступить, Господи!

- Леночка! - позвали Елену Николаевну. - Леночка! Боже, как у вас грохочет музыка! Тебя к телефону. Сын звонит...

Поговорив с Мылом, Елена Николаевна испугалась. Она не имела в виду ничего конкретного, когда просила о знаке. Она просто разговаривала сама с собой, жаловалась себе на себя. Оправдывалась. Больше ничего. А тут все ее оправдания разом утратили смысл. Сын уехал. В ее распоряжении осталась пустая квартира. И ей об этом сообщили в такой момент и в такой форме...

Потом Геннадий Валерьянович, как обычно, пригласил Елену Николаевну на танец. Она ждала этого и уже все решила. Может быть поэтому глаза ее блестели особенно ярко, а голос звучал глубоко и волнующе. Танцуя с Еленой Николаевной, вдыхая легкий аромат ее духов, Геннадий Валерьянович страдал, жалел себя и ее, думал, что если бы обстоятельства их жизни сложились чуть иначе... Но что он может сделать?..

Когда Елена Николаевна пригласила Геннадия Валерьяновича встретить Новый год вдвоем с ней, он очень испугался. Но отказать Елене Николаевне не смог. Его жена на рождественские каникулы уехала подлечиться в закарпатский санаторий. Дочка наверняка отправится к каким-нибудь друзьям и вряд ли даже предупредит его об этом. Сидеть одиноким сычом дома было глупо. Геннадий Валерьянович хотел провести новогоднюю ночь с Еленой Николаевной, но страшно боялся. Он знал, что жизнь полна неожиданностей и по большей части неприятных. Однако, все-таки согласился.

Возвращаясь домой, он чувствовал себя молодым и бесшабашным, рисковым парнем, которого ждут опасные и увлекательные приключения вдвоем с очаровательной женщиной.

Но на следующее утро ему опять стало не по себе.



***

Жмурик проснулся поздно и, едва проснувшись, начал провожать старый год. Он не слишком усердствовал в этом деле - впереди был весь день, и ночь, и еще день. Кроме того Жмурик отлично помнил, что накануне познакомился с девушкой Катей, которая оставила ему свой телефон. И наконец, у него есть квартира, куда он может прийти в любое время суток хоть один, хоть с друзьями, хоть с той же девушкой Катей, если она, конечно, захочет. И никто ему не помешает проводить там время, как ему нравится. И никакого конфликта поколений, никакого мировоззренческого конфликта с односторонним мордобоем. Жизнь налаживалась!

После обеда Жмурик вызвонил Катю и они отправились провожать старый год вместе. Жмурик знакомил Катю со своими друзьями, Катя Жмурика - со своими. Друзей они подбирали повсюду: на улицах, в метро, в кабаках, мимо которых проходили. К некоторым заглядывали домой, если дом попадался им по дороге. Но нигде Катя с Жмуриком не оставались надолго. Всюду было неплохо провожать старый, но не достаточно хорошо, чтобы встречать Новый год.

К вечеру, когда уже крепко стемнело, наблюдательный Жмурик отметил две вещи. Во-первых, девушка Катя ему нравилась все больше и больше. Он был готов встречать Новый год с ней вдвоем без друзей, и ему не стало бы скучно. А во-вторых, на улице изрядно подморозило. Жмурик все чаще вспоминал о теплой шубе, которая осталась у него на новой квартире. Какое-то время рассудительный Жмурик обдумывал обе вещи, а обдумав, решил сознаться Кате, что свински мерзнет на новогоднем морозе, а дома у него пропадает без дела теплая шуба. Если съездить и взять шубу, то он будет готов хоть всю ночь провести на улице. О первой вещи предусмотрительный Жмурик решил до поры ничего девушке Кате не говорить.

Девушка Катя уточнила, куда ехать и только вздохнула, услышав о площади Шевченко. Но Жмурика одного не отпустила. Видимо, и он был ей не совсем безразличен. Не всякая девушка в новогодний вечер поедет за незнакомой шубой на площадь Шевченко.

Впрочем, Катя была еще и осторожной девушкой. В квартиру к пусть и забавному, но еще чужому Жмурику идти она отказалась наотрез. Единственное, в чем она ему уступила - согласилась подождать не на улице, а в подъезде. На лестнице.

Под недоверчивым взглядом девушки Кати, Жмурик не без труда открыл дверь и вошел в свою квартиру. Дверь захлопнулась.



***

Весь день 31 декабря, Елена Николаевна провела в радостной суете. Она приготовила один большой салат и несколько маленьких салатиков, пожарила курицу и картошку, испекла пирог с яблоками, убрала, как могла, в квартире сына и даже развесила по стенам еловые ветки с шишками. Все было готово для встречи Геннадия Валерьяновича.

Немного опоздав - в вечерних дворах отыскать дом было непросто - с коньяком, шампанским и тортиком, он пришел в начале десятого. Елена Николаевна еще утром предлагала Геннадию Валерьяновичу провести его от дороги, но он запретил ей это делать. Их могли увидеть.

Геннадий Валерьянович, заложив руки за спину, хозяйской походкой, трижды прошел от входной двери до балконной (девять шагов), и еще раз переспросил Елену Николаевну, не вернется ли ее сын.

Потом они сели за стол и Геннадий Валерьянович, к радости и умилению Елены Николаевны, аккуратно подмел маленькие салатики и половину большого салата, Он много шутил, вспоминал анекдоты, пил коньяк и целовал руку Елене Николаевне. Он перестал прятать лицо и не боялся смотреть ей в глаза. От этого Елена Николаевна слегка смущалась, отводила взгляд, но, в общем, была счастлива.

Помешали им только раз. По квартирам ходили дети и предлагали поколядовать. Когда в дверь позвонили, Геннадий Валерьянович слегка напрягся. Все время, пока Елена Николаевна разбиралась с детьми, он чувствовал некоторое беспокойство. Но дети вскоре ушли, а Елена Николаевна принесла с кухни курицу, тушеную картошку. И все наладилось.

Они включили телевизор, пробежали по каналам и выбрали "Иронию судьбы". Мягков, положив хмельную голову на плечо Рязанову, летел от Гали, на которой еще хотел жениться, в Ленинград к Наде, на которой еще не хотел. Рязанов взбрыкивал и грубо толкался.

- Да-а, - грустно и многозначительно протянул Геннадий Валерьянович. Больше он ничего не сказал, но Елена Николаевна расслышала и поняла все, что должно было последовать за этим "да-а". И то, что жизнь не всегда складывается так как хочется, и то, что только в фильмах, в кино, возможны такие кульбиты, а на самом деле все проще, но и сложнее. Нельзя все взять вот так и переменить в один день. Даже если очень хочется.

- Да, - согласилась Елена Николаевна. Ее "да" было самую малость живее и оптимистичнее. Вечер складывался замечательно.

Когда Мягков добрался до постели польской актрисы Брыльской, Геннадий Валерьянович и Елена Николаевна услышали, как открыв ключом дверь, кто-то вошел в квартиру. Дверь захлопнулась.



***

То, что он в квартире не один, Жмурик понял сразу. В комнате смотрели телевизор и, видимо, встречали Новый год. В других обстоятельствах Жмурик первым делом отправился бы выяснять, кто это в его квартире празднует. Но сейчас его ждала на лестнице девушка Катя, и Жмурик решил взять свою шубу и потихоньку уйти. А с гостями разобраться в следующий раз. Но шубы на вешалке не было. И сумки его под вешалкой не было. А ведь вчера он оставлял ее там. По большому счету, Жмурик ничего не имел против того, чтобы люди, которым негде встретить Новый год, сделали это у него дома. Он сам не раз попадал в такие ситуации. Но он никогда не трогал сумки и шубы хозяев. Это пахло мировоззренческим конфликтом. Жмурик распахнул дверь в комнату.

- С Новым годом! - решительно поздравил он.

Когда в прихожей зазвенели ключи, Елена Николаевна догадалась, что вернулся ее сын Дима. Видимо, он все-таки не уехал во Львов. Это было совсем нехорошо, но она могла с ним договориться и отправить к каким-нибудь друзьям. Елена Николаевна уже подобрала слова, которыми собиралась встретить сына, однако, вместо него увидела незнакомого молодого человека с жестким и решительным взглядом. Елена Николаевна ахнула и испуганно прижалась к Геннадию Валерьяновичу.

- Вы кто такой и что здесь делаете? - голосом Валентины Талызиной спросила пьяного Мягкова польская актриса Барбара Брыльска. От испуга она немного переврала текст.

Геннадий Валерьянович, между тем, взял себя в руки. Вошедший не был человеком его круга. Кроме того, он не был сыном Елены Николаевны. Это был совершенно незнакомый и в общем, безопасный юноша, которого Геннадий Валерьянович видел первый и, возможно, последний раз в жизни.

- Вы кто такой и что здесь делаете? - следом за телевизором повторил вопрос Геннадий Валерьянович.

- Я здесь живу...

-... третья улица Строителей, дом 25, квартира 12, - простонал Мягков.

-...а вернулся за шубой. Куда вы мою шубу дели?

- Какая шуба? Что вы голову морочите? - пришла в себя Елена Николаевна. - Как вы сюда попали и что тут делаете? Это я здесь живу!

-... третья улица Строителей, дом 25, квартира 12... - повторил телевизор.

- Шуба висела на вешалке, - медленно и четко произнес Жмурик. - Я вчера ее туда повесил. Где она?

Тут Елене Николаевна начала припоминать, что действительно на вешалке болтался какой-то грязный малахай. Убирая в квартире, она сунула его на антресоли. Туда же она отправила и сумку Жмурика.

- Сейчас, секундочку, - ринулась в коридор Елена Николаевна. - Я, кажется, знаю, о чем речь.

Геннадий Валерьянович отправился ей помогать. Вдвоем они довольно быстро достали и отдали Жмурику и его сумку, и шубу.

- А теперь рассказывайте, как вы сюда попали, - потребовала Елена Николаевна. - Где вы взяли ключ?

- Мыло дал.

- Что-что? - не понял Геннадий Валерьянович.

- Дима дал Вам ключ? - переспросила Елена Николаевна и подумала, что школьные клички самые цепкие. На всю жизнь. - Когда? Зачем? Он же уехал. Или нет? Быстро рассказывайте, что с моим сыном.

- А-а, - обрадовался Жмурик. - Так Мыло - ваш сын. Так вы б сказали сразу. А то я испугался: сумки нет, шуба пропала и какие-то люди у меня дома...

- А почему это у вас дома? Это квартира моего сына.

- Ну, да. Так, я, это... снял у него квартиру. На месяц. Пока его не будет. Он мне и ключ дал.

Жмурик показал Елене Николаевне ключ и гордо улыбнулся. Геннадий Валерьянович сдержанно улыбнулся ему в ответ. Тень улыбки скользнула и по лицу Елены Николаевны.

Жмурик был рад, что на этот раз обошлось без мировоззренческого конфликта. Родители Мыла показались ему людьми приличными, не то что его родной отец. Не совсем понятно было, почему они решили встречать Новый год в квартире сына. Но в жизни и не такое бывает, Жмурик это точно знал.

Геннадий Валерьянович чувствовал себя молодцом: он поддержал Елену Николаевну в непростой ситуации, повел себя как мужчина. А новогодняя ночь и существует для того, чтоб не только шампанское пить, да телевизор смотреть, но и самому в какую-то забавную историю попасть. Раз в году можно.

Елена Николаевна, узнав, что с сыном все в порядке, что нежданный гость находится в квартире на более или менее законных основаниях, тоже успокоилась. Кроме того, она видела, что Жмурик не испортил праздничного настроения Геннадию Валерьяновичу, и уже за одно это готова была его простить.

- Тогда, просим к столу, - широким жестом пригласил Жмурика Геннадий Валерьянович. - Коль вы, так сказать, законный хозяин. Сроком на месяц.

- Спасибо, нет, нет, - спохватился Жмурик. - Меня же девушка на лестнице ждет.

- Девушка ждет на лестнице?! - театрально возмутился Геннадий Валерьянович. - Как Вам не стыдно! Почему она не здесь?

- Она... стесняется. Ей неудобно!

- Чепуха! Зовите немедленно. Я сам ее сейчас позову.

- Не надо! Мы спешим к друзьям.

- Друзья подождут!

Геннадий Валерьянович решительно распахнул входную дверь и оглядываясь, вышел на лестницу. Там он увидел девушку Катю. Она сидела и терпеливо дожидалась Жмурика.

- Здравствуйте... - бодро начал Геннадий Валерьянович и странно закашлялся.

- Здравствуй, папа! С Новым годом!

Девушка Катя здорово растерялась и ляпнула первое, что пришло ей в голову.

- С Новым годом, Катя! - с трудом откашлявшись, чужим голосом ответил дочери Геннадий Валерьянович.

После этого он вернулся к столу, налил почти полный фужер коньяка, выпил его, не закусывая, сел и крепко задумался.

Жмурик остался стоять в дверях, удивленно глядя на девушку Катю.

- Так что, Мыло твой брат, да? А чего ж ты раньше молчала?

Елена Николаевна, виновато потоптавшись в коридоре, тоже пошла в комнату.

- Что ж теперь делать? - присела она рядом с Геннадием Валерьяновичем.

- Делайте, что хотите. Вы мне сломали жизнь, - ответила ей Барбара Брыльска.

- Ну, что ж теперь делать, если так все повернулось? - грустно улыбнулся Геннадий Валерьянович. - Новый год встречать будем. А может, все и к лучшему. Где там эти... квартиранты. Зови их.

И они отлично встретили Новый год в узком семейном кругу.



***

В Конце января Мыло позвонил Елене Николаевне. Он сказал, что у него все в порядке, и что он скоро вернется.

Во Львов на Новый год Мыло так и не попал. Чтобы Мишин билет не пропадал зря, Мыло решил ехать в Харьков вместе с ним. Там он познакомился с замечательной девушкой Надей. Теперь она пишет ему по мылу длинные письма. И это кстати, потому что Галя больше не пишет. Обиделась. Надя с Мылом договорились вместе провести майские праздники. С первого числа и по девятое. Мыло торжественно пообещал ей приехать.




© Алексей Никитин, 2004-2024.
© Сетевая Словесность, 2004-2024.





Словесность