Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность




ХОЛОДНЫЕ  НОЧИ  В  МЕХИКО


...И вот юноши начали работать. Они взяли свои топоры, мотыги и большие деревянные копательные палки. Они пришли туда, где хотели устроить кукурузное поле. И когда они просто воткнули мотыгу в землю, мотыга начала обрабатывать землю и совершала всю работу сама. Таким же образом братья вонзали топоры в стволы деревьев, и те мгновенно падали, все деревья и лианы ложились на землю... Образовалась большая поляна. А мотыга тоже сделала большое дело. Нельзя было сосчитать, сколько сорных трав и колючих растений было уничтожено одним её ударом...

Киче построили из камня и извести города, окруженные ущельями. И малые, и великие племена сходились туда. Они возрастали из-за чудесной силы повелителей. Кукумац был чудодейственным повелителем. За семь дней он поднимался на небо и за семь дней спускался вниз. Семь дней он пребывал в облике змеи, на семь дней превращался в орла, на семь третьих дней превращался в свернувшуюся кровь... Это было началом величия киче, когда повелитель Кукумац проявил эти знаки своей мощи. Они завоевывали поля и поселения; малые и большие племена платили им большие подати: драгоценные камни и серебро, муку и пчелиный мёд, браслеты из изумрудов и головные уборы, сделанные из голубых перьев...




ПАШОК



1.

Не ожидал, что получу письмо по почте. Да ещё от кого... От Пашка. Я и не думал, что он писать умеет, да ещё почти без грамматических ошибок и ругательных слов.



"Ты за меня, братишка, не переживай, сам знаешь: я себя в обиду нигде не дам, выплачу и сдачи не возьму. Житуха здесь, на зоне, конечно, не сахар, скорее отстой, но держаться можно. Прикинь, здесь есть реальные ребята и на воле таких редко встретишь. Типа тебя, братишка. Ну ещё Данко Философа. Рассуждения Данко здесь часто в голову лезут. Что-то из Сартра: кафе с чёрными потолками, которые тоску наводят и тошноту, но дают возможность осознать - ты существуешь. Может они и правы оба - и Данко и Жан Поль. Себя ощущаю внутри Чёрного квадрата. Помнишь - прикалывались в Третьяковке, впивались в творение Малевича в упор, пытаясь увидеть его внутренности, и тут сыграла сигнализация - сбежались напуганные страшно старушки-охранницы? Кто его утащит с собой - он же Квадрат Чёрный. У каждого свой имеется в наличии. А какие здесь потолки и стены? Не знаю. Бывает клещами железными череп сжимают - какой там цвет...

В лагере не задерживаюсь. Недавно снова в режимный барак перевели. В изоляторе пятнадцать суток прохлаждался. У меня из срока уже сорок суток выпало в осадок, изолятор в счёт не идёт. Ты знаешь, братуха, в камере легче. Нам положено полтора часа на прогулку, но я не выхожу, там - кусочек воли, тоска страшная берёт, лучше с пацанами в картишки скинуться, потрепаться.

Будет настроение - приезжай, напишу, когда можно будет. В год мне положена одна большая свиданка и две коротких. Да ещё две передачи разрешены, через магазин. Пришли что-нибудь (помнишь мои любимые сигареты?). И сладкого чего-нибудь, здесь постоянно сладкого хочется. Всё проходит, братуха, и этот кошмар пройдёт. Покину когда-нибудь этот славный чудо-остров, и мы снова повеселимся все вместе. Какой там у вас музон теперь в ходу? "Бумбокс", "Король и шут", "Белая стрекоза любви" ещё котируются? Останутся со мной. Я поотстал малость от реальной жизни. Ты, братишка, не робей, бери от жизни всё что можешь. Парень ты смущённый, знаю, таким в жизни ещё тоскливее, чем мне. Но ты не кисни, драйвуй, по возможности. Только не зарывайся, типа меня. Не для тебя это.

Эти стены мне по ночам кажутся толпой обозленных на меня людей, шипят, давят, нечеловеческие ненормальные морды... Что я им всем сделал? Нет, братух, со мной всё в порядке, всякая дрянь ко мне не пристанет. По барабану. Я выйду отсюда. Ты только напиши мне, а лучше приезжай.

Не переживай обо мне. Я, может быть, здесь свободнее вас всех".




2.

Пашок прикольный парень, с ним нигде не соскучишься. Из клетки меня подбадривает. Фраз из лексикона Данко нахватался. Я свободнее вас всех. Чёрные потолки. По глупости попал в свой квадрат. Как? Привёл нас тогда в самый крутой кабак в городе. У входа швейцар в ливрее в пояс кланяется. Пашка ему стольник - наш деревянный отстегнул, швейцар едва не подавился от такой наглости. Прошмыгнули в VIP-зал. "Угощаю, пацаны, бабки дурные шибанул..." Заставил на брюках стрелки навострить утюгом, ботинки почистить, рубашки с галстуками по тону напялить. Причесон навести, не бриться три дня. Сам ещё бабочку стильную прицепил. С прикидом форсовым нам тогдашняя подруга Пашкина помогла, Катюха в театре юного зрителя костюмершей работала. Ништяк, мы сами себе перед зеркалом понравились - стильные ребята. На полную катушку крутанули. Французский мускат 1889 года розлива заказали. Паштет из крабов, языки телячьи в анчоусе, щуку запечённую, устрицы в лимонном соке - перечисляю по памяти, кто их там разберёт... После муската на родную водочку потянуло. Данко на латынь перешел. In vino veritas! Опустошили графин - никакой там veritas на дне не обнаружилось. Пашан вдруг признался. Я, ребят, пустой...Что делать будем? Шутник. Мы разом все протрезвели. Как будто у нас был выбор - на всю кампанию и штуки дохлой не набралось. Пашан на наши глаза вытаращенные усмехнулся. Линяйте. Я прикрою. Боец испытанный. Пригубил сигару заморскую заказную, щёлкнул зажигалкой под своим неровно сросшимся после одной из бесчисленных драк носом. Я подумал: выкрутится, с таким носом. Кивнул ребятам - уходим по-английски. После того случая Пашок два месяца в больнице провалялся. Потом сразу в ментовку. Загремел на полную катушку. У него с собой нож оказался, ну он в горячке и пустил его в дело. Глупо. Если уж захотелось ему покутить в крутом кабаке, мог бы предупредить. Мне как раз тогда подфартило, устроился грузчиком на овощную базу, и пацанов бы пристроил. Набрали бы за месяц на эти анчоусы буржуйские. Глупо.

С Пашком мы влипали всерьёз. Отвязной парень. Раз приглянулась ему "Тоёта" небесно-голубого цвета аи. Напротив фирменного ювелирного магазина приткнулась. Ребята, сейчас сигнал сниму! Заднее стекло битой выбил, открыл дверцу, забрался внутрь, отключил антиграб, подобрал моментом код. В компьютерах Пашок шарит будь здоров. Мы вскочили на ходу в шикарный салон и - наперегонки с ветром. Поздним вечером у нас не много было конкурентов. Не считая поста ГИБДД на перекрестке. Но пронесло. Лейтенант дал, было, отмашку, но взглянув на номер нашей машины, отдал честь. Узнать бы, кто катался на этой игрушке. Вырвались за город. Пейзаж за окном - мажор фортиссимо. У меня будет лучше - "Мерсик" цвета африканского неба. Пашок об Африке с детства бредил. Во всяком случае, до кабацкой заварухи. Как только в раннем детстве прочитал первую и, по-моему, единственную в своей короткой, но бурной жизни книжку - "Не ходите, дети, в Африку гулять...". Решил: пойду обязательно, - у него же натура с рождения противная, всё делает против. И чаще против себя. Поедет. На "Мерсе" любимого небесного цвета. Если угонит. Заработать на поездку ему жизни бродяжьей не хватит. Автостопом доберусь. В крайнем случае.

Пашок завернул в элитный дачный поселок. Тут у меня дядя где-то живёт. Надо напомнить о себе. Уверенно "Тоёту" направил к кованным чугунным воротам, обхватившим бережно литыми пальмовыми листьями трёхэтажный особняк. Из ворот услужливо охранник накачанный, в униформе и с кобурой на поясе выбежал. Решил, видимо: свои. Номер машины в полутьме ему не был виден. Вас дядя предупреждал? Дружбан наш держал роль реально. Охранник руки в стороны раскинул, привык к причудам столичного господина. Пашок уверенно повёл нас к парадному входу с изумрудными ступеньками. Круче, чем у Макса Галкина. Смутное сомнение терзало меня: он и вправду бывал здесь? И Макс в его знакомых числится? Пашок ориентировался в особняке-замке как у себя дома - в своей разбитой двушке, которую им с матерью великодушно загулявший отец оставил, перебравшись к залётной спутнице. Расположились в гостиной перед камином, в креслах с завитыми львиными гривами и оббитыми крокодиловой кожей. Мечта африканская Пашана - с крокодилами и львами хоть заочно пообщаться. Тянем привычно шотландский виски, таращась первобытно на пляшущее пламя в камине и пялясь цивильно на развешанные по стенам картины французских импрессионистов. Вдруг крики внизу, образная русская речь. Пашан метнул в нас карим бешеным огнем своих разбойных глаз. Мы мгновенно всё поняли. Пора... Вслед за приятелем Макса мы вмиг оказались на верхнем третьем этаже, а с него перелезли по-пластунски на крышу. Пашан придирчиво покосился на застывший в сторонке черный силуэт Ми-8, сплюнул раздраженно - с вертолетами, похоже, ему ещё не приходилось прежде иметь дело. С крыши нам пришлось спускаться сначала по пожарной лестнице, а когда она неожиданно кончилась прыгать в бассейн, вырытый на наше счастье прямо под задними стенами особняка. Искать нас там поздней осенью никому не могло в голову прийти. Было классно. Мажор фортиссимо. Ледяная вода и фляжка виски, которую предусмотрительный Пашок не забыл прихватить с собой.

Эта бесшабашная вольница когда-то должна была кончиться. В кабаке "Парадиз", под зэковский шансон и мускат 1889 года.




3.

Пашок шарил в программе 3ds Max. Устроился однажды на работу в дизайнерскую фирму. Реальное кидалово. Фирма рубит капусту по максимуму. Выполняет заказы крутых бизнесменов по проектированию интерьеров особняков. Нанимает молодых безработных парней, шарящих в компьютерах и трехмерном моделировании, выжимает из них всё за пару месяцев, под разными предлогами оттягивая выплату зарплаты. В конце концов, пацаны срываются, может даже кто-то из них опрометчиво лезет в драку, как Пашок - это ничего не меняет, в конце концов, увольняются сами. Но у ворот уже стоит замена - свежие лохи. Именно тогда, работая в фирме, Пашок смоделировал трёхмерный особняк одному олигарху. Вот откуда у него тот знакомый дядя с загородным замком в стиле грязевского, который мы навестили на "Тоёте", и вот почему он хорошо ориентировался в нём.

Пашку надо было чем-то заняться. Мы с Данко попросили для нас что-нибудь состряпать. Прикольно. Для меня он "выстроил" особняк в стиле итальянского барокко. Прямо напротив Эрмитажа. Хорошо было разгонять тоску прогулками неспешными по бесконечным анфиладам под сладкое звучание Ночной серенады Моцарта. Багровые тона в огромном зале, в тон осенней вечерней заре над Невой. Розы во дворе, сад камней. "Чёрная акула" на крыше. Для Данко Пашок смоделировал дворец на Юкатане. Из вытесанного камня. С террасами, с пальмами на огромной плоской крыше. С фресками Сикейроса в парадном холле. С висящими на стене луками, копьями, кремниевыми мечами, топориками, мачете. На кухонном столе выставил кушанья из кукурузы, крупную дичь в масле из какао, салаты из перца, лепешки из маиса, золотой кубок, наполненный доверху ромом. Вкуса не знаю, не пробовал. Мулы и ламы бродили под стенами дворца. Покои обогревались каминами с особыми углями из коры деревьев, горевшими без дыма, с приятным запахом, вероятно. Ширмы из золота с изображением многоруких богов. Трубочки с табаком. Птицы диковинные под потолком. Рычащие в клетках дикие львы били хвостами об решетки клеток...

Всё портила подружка Пашка Катюха. Мне пора в Интернет, на Фармандию. Свиней кормить. А то передохнут все, и я в трубу вылечу. У меня кредит не заплачен. Пожалуй, Катюха в жизни не затеряется, у неё явные склонности к бизнесу. Всё дело в стартовом капитале. Не думаю, что для неё это будет проблемой. После суда над Пашком Катюха растворилась в дымном городе. Говорили, что она в ночной клуб стриптизёршей устроилась. Это в её стиле. И в её фигуре.




ДАНКО



1.

А Данко - в прежней жизни Данис - тоже пацан увлекающийся. В детстве летчиком мечтал стать. Обрести свободу. Как птица в полете? Нет. Чтобы угнать самолет в Америку. Пашкина родня - их обоих в детстве чужие края манили. Мёдом им там намазано. И угнать мечтал непременно военный самолет. Военный ихним спецслужбам скорее приглянется, дадут политическое убежище, в отеле поселят, где-нибудь на берегу Тихого океана. А там и до Мехико - вожделенной мечте Данко - рукой подать, судя по карте, которая висела у него на обшарпанной стене в туалете, и по которой Данко прокладывал будущий маршрут угона. А иначе как попасть в благословенный Новый свет? Без завалящего песо в дырявом кармане? Ориентироваться собирался по статуе Свободы. Её фотографию ему Пашок из Сети вытащил. Однако после военкоматовского медосмотра остепенился. Не только авиация, но и стройбат его не ждал. Проблемы с сердцем. Трудное детство - отец у них с матерью немало кровушки попил. Надо было чем-то опохмеляться. Потом Данису стыдно было за свою наивную детскую мечту. Когда узнал о самоотверженном Данко, вырвавшем свое сердце, чтобы освещать путь людям в тёмном лесу. Мама прочитала ему этот рассказ, когда он валялся в постели с воспалением легких - закалял организм в переполненной ледяной водой ванне. Похоже, маршрут потенциального угонщика пролегал через северный полюс. Но мечта Данко побывать в Мехико вдруг воскресла в десятом классе. Однажды он случайно среди макулатуры на школьном дворе выглядел красную книжицу, на обложке которой красовалось чёрно-белое бородатое одухотворенное лицо. Чёрный берет со звездой. Чёрное пламя растрепанных волос. Он заразился идеями и судьбой команданте Че. В школу ходил в футболке с его портретом. Никакие угрозы и воспитательные беседы директора об опасности революционного пути на него не действовали. Тот и отстал потихоньку от строптивого ученика.

Астма его мучила в течение всего путешествия по морю...

Они шли по лесу, под ногами - красная почва, каменистые участки. Мучили жажда и голод. Ночью ориентировались по Полярной звезде - шли к Съерра-Маэстре. Появилось много крабов. Ели их сырыми, огонь нельзя было разводить - их преследовали батистовцы. Жажда усиливалась. Из пор камней они высасывали ингалятором капли недавнего дождя...

"Я был авантюристом, из тех, кто ставил на кон свою шкуру, чтобы утвердить то, во что верил". "Мое поражение не будет означать, что нельзя было победить..."

Бунтовать Данко учился в школе. Сбегал с уроков, дерзил учителям и директору, в котором видел батистовца. Вступал в пламенные дискуссии с ним. Вы были раньше коммунистом, потом либералом, кто вы сегодня? Писал в туалете на стене: "Хочу на свободу!" У него нашелся так и оставшийся инкогнито единомышленник, приписавший рядом: "И я тоже!" Верил: это будущая подруга соратница в борьбе за свободу. Но кто она? Приглядывался, прислушивался к девчонкам, пытаясь вычислить ту единственную, но ничего, кроме презрения к ним не испытывал, - все их разговоры сводились к косметике и к Диме Билану.

Потом на выпускном - удивительно, но Данко дотянул до выпускного, - в закутке школьного двора глушили с идейным оппонентом водку. Тот не сдавался до конца. Не бывает абсолютной свободы, всегда приходится идти на компромиссы. Данко не унимался. А команданте Че? Он ушёл из власти, отказался от всех благ и остался свободным. Директор печально улыбался. Ты готов к этому?

Он был готов. Так он думал тогда.

Ни одного единомышленника в ближайшем окружении Данко найти не удалось. Тем хуже для всех остальных. Без песо в кармане он ухитрялся добираться до городов, где несогласные устраивали свои марши. Перебегал с электрички на электричку, ехал автостопом, шёл пешком. Опасность попасть под дубинки омоновцев будоражила, веселила молодую кровь. В Питере познакомился на Невском с девушкой. У неё был отважный пламенный взгляд и явные следы интеллекта на красивом лице. Представилась бельгийской корреспонденткой, ворковала о правах человека. У девушки был изящный английский с фламандским акцентом. И имя обволакивающее сладким туманом - Лаура. Он не сразу сообразил - в Брюсселе штаб-квартира НАТО. Она служит им. А сообразил - это уже не имело смысла... Наутро случайно заглянул в её паспорт. Бельгийка оказалась Люсей из Саратовского драмтеатра. Роль бельгийки ей удалась. Реально. Талантливая актриса, но в северной столице ей ничего не светило. Тем туманным ранним утром до него дошло: смысл имеет только первый взгляд, первая фраза, первое прикосновение, остальное мы додумываем, досочиняем... С женщиной, как с призраком надо расставаться ещё до того, как у вас с ней появилось общее прошлое. До рассвета.

Свою порцию он получил от омоновской дубинки. Он прикусил руку. Чтобы не кричать. И в обезьяннике успел побывать. Тур в Питер удался. И всё.




2.

Данко исчез. В его комнате, в письменном столе я нашёл записную книжку. Нервный почерк.

"У меня стался один выход - стать философом. Подлинное счастье - быть самим собой. В этом меня убедил Сартр. Массы характеризует молчаливая пассивность, пренебрежение смыслом. Они предпочтут футбольный матч реальному действию, реальной борьбе за конкретного человека. Безразличие масс относится к их сущности, - сделал вывод Бодрийяр.

У меня остался один выход - стать философом. А для начала надо исчезнуть для всех. Мне близка мысль Чака Паланика: чтобы стать свободным, надо исчезнуть для всех, кто тебя знает, поселиться где-нибудь на юге Франции и писать стихи. Или пейзажи. Жить своей жизнью. Если, конечно, доберешься до Франции и отыщешь в себе талант поэта. Или художника. Писать только для себя. Для других бессмысленно. В искусстве открыто всё. Невозможно создать что-то новое. Бодрийяр прав, искусство растворилось в общей эстетизации повседневной жизни, исчезло, уступив место чистой циркуляции образов. Человеку важен и интересен только он сам. Сущность человечества в сумме миллионов одиночеств.

Человек вечный - уже не человек. Полная свобода - в исчезновении. Это понимали единицы. Великих. Они бросали вызов вечности. Шли к барьеру. Вскрывали вены. Лезли в петлю. Замерзали на Аляске или уходили в море. Как у Джек Лондона. Вливали в себя водку. Глотали таблетки. Загоняли сердце. Разбивались на автомобиле. Приставляли к виску пистолет. Или уходили в пещеру на дно моря. Как у Стейнбека. И ты уже ни от кого не зависишь.

У Карла Ясперса я однажды вычитал: "Человек не может быть завершенным; для того, чтобы быть, он должен меняться во времени, подчиняясь всё новой судьбе. Каждый из его образов с самого начала несёт в себе зародыш разрушения. Для человека, полностью отброшенного назад в своей беззащитности, остается лишь вернуться к началу". То есть к концу. Встать на край пропасти. А там - как повезёт.

Моя жизнь - книга, ещё недописанная до финала. С фразами, украденными из чужих книг. Ну и что? Я не первый. И не последний. Может кто-то возьмёт её в руки. И даже прочтёт. И тогда мы встретимся. Тот, другой нечаянно выронит книгу из рук, а потом откроет её совсем на другой странице.

Мы совпадем когда-нибудь с кем-нибудь.

...После водки и таблеток думается легче и быстрее.

Холодная октябрьская ночь. Тянет на революцию. В крайнем случае, на переворот. Северный ветер. Смешались на берёзе воробьи с листьями. Первые снежинки посыпались с Луны. Гавканье бродячего пса. Гаснет на ветру пламя зажигалки. Вдали, за синью - бушующий океан и ослепительные огни Мехико.

У октябрьского рассвета вкус холодной водки".




ПОСЛЕСЛОВИЕ

Философия - опасная штука. Перегружает. Данко. Возражаю мысленно его фразам. Не возвращайся в места, где виделся призрак счастья. Я хочу вернуться. Он утешает меня: Не бери в голову. Просто ты - другой. Другой. Где-то я уже слышал эту фразу.

Я разыщу его. Мы вместе навестим Пашка. Дождёмся его освобождения. Оторвёмся в самом крутом кабаке. А потом я уговорю друзей смотаться в Мехико, завернув по пути на Лимпопо. Хоть автостопом. А вернувшись, обязательно напишу сногсшибательный рассказ о нашем путешествии и смогу стать настоящим писателем. Вопреки утверждению Данко. Такой профессии давно уже не существует.



Yflj ;t rjulf-nj jceotcndkznm cdjb ltncrbt vtxns/

Надо же когда-то осуществлять свои мечты.




© Юрий Мышев, 2010-2024.
© Сетевая Словесность, 2011-2024.




Приезжайте на экскурсии Петербург Эрмитаж гулять по царственным залам!
ОБЪЯВЛЕНИЯ
Словесность