|
НА ШПАЛЕРАХ ОСЕНИ
* * *
Мокнут тыквы вдоль дорог осенних;
Длинноногий аист на избе...
Далеко до горних поселений:
Не доехать, не дойти к тебе.
Грузовик буксует на дороге...
Как легко и просто жизнь прошла!..
Оттолкнулся аист длинноногий –
И расправил чёрные крыла.
_^_
* * *
Поздний вьюн, свекольный и лиловый,
На шпалерах осени закат...
Статуи, в надежде на обновы,
Как туманы, в воздухе стоят.
Заколотят в ящики из досок
Этих дев, слегка забывших стыд...
А царица, цвета купороса,
Молотка и досок избежит:
Не боится медь пылящей влаги,
Зим голубоватого стекла:
Бьётся сердце, полное отваги
И уже – не женского тепла.
_^_
* * *
С двухголовыми орлами
На боках, бежать устав,
Сизоватыми дымками
Горько жалится состав.
По мосту иду я тихо,
А родная сторона,
Как петровская шутиха,
Горько водкою пьяна.
_^_
* * *
Вот особняк, купеческий? дворянский? –
Скорей купцов помпезное жилище.
Пред двухэтажным домом, за оградой
Фигура женщины, держащая плафон.
Шар мутноватого стекла; давно уж
Не светит он; вокруг на бледный снег
Свет бледно-жёлтый свой не изливает...
Всё так же нимфа-женщина стоит,
Застыв, как при хозяевах когда-то.
Всё те же окна в два ряда, как прежде,
На желтовато-пепельном фасаде,
Лишь статуй нет в них – бронзовых героев,
Богинь и нимф, потупивших ресницы.
Разливших воду, безутешных дев...
Они на дачах нынешних купцов
Безвкусные фасады украшают.
Ещё (в мою последнюю прогулку)
Совсем недавно – крайнее окно
Фигура заграждала грациозно;
Одна, она чернела грустно бронзой...
Теперь там пусто, как и в прочих окнах.
Пуста усадьба. Что мне делать тут?..
Дома, дома старинные сменяют
Друг дружку. С каждым, с каждым на ноге
Короткой я: как поживаешь, славный? –
"Да так всё как-то..." – Бельведер облез,
Осыпалась, упала штукатурка,
Вдруг обнажив кирпич трёхвековой...
Поскрипывают крашеные доски:
Полов коричневая краска слезла.
Лишь иногда порой ночной накладка
Дверная звякнет, в коридоре тёмном
Свет тусклый замаячит одиноко.
Как будто кто-то, с свечкой восковою,
Чуть слышным шагом в темноту уходит.
_^_
* * *
Там, где лестницы чугунны,
Н.К. Крупской институт, –
Лингвистические гунны
Тута, тама, там и тут.
С чудо книгами, без оных,
Лишь – со знания щитом:
Ещё не было смартфонов
В моём веке золотом.
Пчёлы важные пылили
На сиренях, на цветах.
А мы чёрный вермут пили
На Лефортовских прудах.
_^_
* * *
Каравелла над Адмиралтейством
Вдалеке, за туманами лет...
Что за низость и что за злодейство –
На дуэли убитый поэт!
Будто сам я убит на дуэли,
Снег обнявший, лишённый небес,
Где далёкие ели белели
И синел отступающий лес.
Где кровавою красною пеной
Чёрной речки набухли снега.
И летят на просторы вселенной
Распрощальных стихов жемчуга.
_^_
ДВА ХВОСТИКА
Ты в два хвостика когда-то
Тёмно-русый собирала,
С лёгкою рыжинкой, шёлк.
От пробора волос падал
По щекам, как две кулиски,
И в две кисти собирался,
Ниспадающих на грудь.
Ты когда-то, в белых гольфах,
Мне на лестнице встречалась,
Улыбалась чуть заметно
И глядела мне в глаза...
Сколько лет прошло! Полвека
Без каких-нибудь годочков,
А тебя я вспоминаю,
Солнышко моё, в стихах...
Всё мне кажется, что в доме
Блочном девятиэтажном,
На высоком этаже,
В тихой комнатке с портретом
Грустной девочки-младенца,
Долго делаешь уроки,
Пишешь ручкою чернильной...
А тем временем старею
Я над вечною тетрадью,
Где под кляксами – ошибки,
А за розовою ниткой
Незапамятных полей –
Сердце стрелкою пробито.
_^_
* * *
Вот и остался один в этом мире,
Вот и остался один...
Может, Орфей наиграет на лире,
Греческий простолюдин.
Нет у него ни наград, ни регалий, –
Тень Эвридики одна:
Солнце и море, и путы сандалий,
Горечь ветров и волна...
Парус купается в ярком просторе,
Тяжко вздувается вал...
Щиплет глаза мне... И ветер, и море, –
Всё, что Орфей наиграл.
_^_
* * *
Фонтан без струй, немой фонтан, ну кто же
Из лириков тебя не воспевал? –
Окружных роз, склоняющих на ложе
Головок шёлк и утренний кристалл?
В твоей груди и ржавчина, и влага.
И будто – голос женственно грудной.
И будто шум далёкого каскада,
Но ставший вмиг опавшей тишиной...
_^_
* * *
Сойдём по ступенькам в подвальчик,
В былой темноватый закут,
Где с мамой снимается мальчик
И магний рассыпчатый жгут.
В пальтишке, в болотную клетку,
Что щёткою чистила мать,
Взобрался он на табуретку –
Да так и остался стоять.
Стоит он; года пролетают,
Пустеет подвальчик рябой...
И с лысины завесь снимает
Фотограф неспешной рукой.
_^_
* * *
Ты вышла в сад, любимая моя!..
И в дальний век – и в день один прекрасный
Ушла, прошла... И вот остался я
С тоской – и лирою напрасной.
Нигде, нигде тебя не нахожу,
Черты в воображении рисую...
И в день минувший за тобой спешу,
И лиру трогаю не всуе.
_^_
* * *
На белом, песчаном, пологом,
Горячем, как жар, берегу
Разбитый баркас одиноко
В песке утонул, как в снегу.
Рыбак с волосами соломой,
В широких портках, босиком.
И сети латает, как дома,
Рыбачка с коротким смешком.
Тут хижина, в язвах, из туфа:
Двух лодок рассохлись бока...
Тут смотрит на море старуха,
Глазами ища старика.
_^_
* * *
Вспоминаю: "Госпитальный
Вал" – тоскливое названье
Одинокой остановки,
Где таинственно-унылы
Окна сумрачной больницы.
Там, в окне – в халате мама,
За стеклом рукой мне машет,
Говорит, а мне не слышно –
Говорит, а мне не слышно.
Я когда-нибудь услышу,
Я когда-нибудь узнаю,
Что мне мама говорила,
Улыбаясь сквозь стекло...
Вот, она рукой мне машет –
И рукав до локтя съехал.
_^_
* * *
Дворов роскошество былое,
Куда девалось ты, куда? –
Метелей зеркало кривое,
Мороза красная слюда...
С утра – молочница у двери,
Старьёвщик в валенках, с мешком...
А сколько всяких суеверий,
В кроватке, тёмным вечерком!
Старушка спицами шевелит,
Шевелит пальцами, в узлах, –
И сказка тянется куделью
О девицах и колдунах...
_^_
МЕТАМОРФОЗА
Нос твердеет и странно острится,
И вздыхает под перьями грудь.
Превращается женщина в птицу
И потом собирается в путь.
И ещё непослушные перья
Расправляет, крича в тишине.
И за белою крашеной дверью
Колыбелька мерещится мне.
Малый мальчик поднялся на ножки
И ему из кроватки видать,
Как в раскрытом исчезла окошке
Окрылённая юная мать...
А на воздухе медные звоны
И громадное золото глав,
Где садятся на ветви вороны,
От отчаянных криков устав.
_^_
* * *
Как дом снесли на Краснопрудной
С кирпичным запахом былья, –
Звенит трамвай ежеминутно
И утекает жизнь моя...
Здесь гости, пылью лет сокрыты,
Прошли – и стали тишиной...
Обломки праздничного быта
Лежат горою земляной.
Но лишь пустырь зальёт луною,
В шуршащем платье, по ночам
Спешит невеста, под фатою,
Навстречу смеху и свечам.
_^_
* * *
"...нет у меня и крошки шоколада
для нашего торжественного дня..."
Если можно дорогой посильной
Было б мне возвратиться назад, –
Дорогая! молочный, ванильный
Я дарил бы тебе шоколад...
Но состарились мы за полвека:
Нам уже и милей, и нужней,
В жёлтых пасмурных клёнах, аптека
И снежок убывающих дней.
_^_
* * *
Порхает снег, как будто мухи
По небу наискось летят,
Веретено седой старухи
Они поверчивать хотят.
Сидит одна: в избе, в деревне,
Не замечая нити древней,
Вздыхает, дышит на стекло,
Где всё от времени бело.
Лес серебрится, в сучьях мразных,
Качая гроб с царевной праздно...
_^_
* * *
Отчаялся я взгляд поймать в толпе
Участливый – блаженство и отрада...
Давно на свете сам я по себе,
И ничего душе уже не надо...
Стремится мир слепой, как всё, к концу –
И с каждым днём быстрее и быстрее...
Успеть припасть к родимому лицу,
Успеть "люблю" шепнуть, робея!
_^_
* * *
Осенний день. Листок слетает редкий
С дубов и лип... Трамвайный путь разрыт:
Киргизов сонм в оранжевых жилетках,
Как муравейник, дышит и кипит.
Ни прежних чар, ни будущих пророчеств:
Людская скудость, холода волна...
И в этом самом злом из одиночеств
Душа моя надеяться должна.
_^_
|
© Владимир Мялин, 2023.
© Сетевая Словесность, публикация, 2023.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Ирина Фельдман: Посланница Божественной Любви [Я еще не умею любить, но уже смотрю любви в лицо. Только это не романтическая любовь. Я люблю людей, которые читают мои истории. Людей, которые встречаются...] Анна Аликевич: Религия добра (о сборнике стихотворений Марии Фроловской и Натальи Захарцевой "Антоновка с Авалона") [Радование жизни, способность ощущать счастье цветения и свет надежды прежде всего – отличают творчество героинь материала. Должна ли настоящая поэзия...] Павел Сидельников: Из книги стихотворений "Долгое дыхание" [Восходит солнце. Тем и хороша, / быть может, ночь – наутро оставляет / минуту на прощанье. О, душа! / Сойти б с ума, да ум не позволяет...] Олег Горшков: Пришествие печали [Печаль в твоём вине, твоих стихах, / и в музыке, и в запахах, и в детях. / Избыта боль, куда-то канул страх, / и лишь печаль господствует на свете...] Елена Сомова: Пять рассказов [Не спеши отдавать Божью милость, самой тебе дарованную в виде любви, даже когда просчиталась. Не отдавайся ошибке и не отчаивайся...] Любовь Берёзкина: "Круглый стол" на тему "Тенденции и проблемы современной поэзии", Часть I [Наша задача: попытаться показать литературный процесс изнутри. Для этого совершенно разным, не знакомым между собой представителям литературной среды...] Людмила Свирская: Покой не наступает на Земле [Покой не наступает на Земле, / В весну не открывается фрамуга – / В глухом, непроходимом феврале / Сидим, молчим и смотрим друг на друга...] Пётр Старцев: Билет на море [Наши роботы нас никогда не простят, / Наши роботы нас не осудят. / Наши роботы нам надонатили стяг, / Под которым нас выведут в люди...] |
| X | Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
|