Если в двух словах, то эту вещь можно назвать "прощанием с наукой".
Двое, главные герои, старый (Аркадий) и молодой (Марк) работают в Институте Жизни, который занимается исследованием жизненной силы (vis vitalis). Время обобщенное, в нем смешались приметы периода 60-80гг. Это Россия, конечно.
Марк прибывает в небольшой городок, где Институт, которым правит академик Глеб (не путать с Глебом Франком!), знакомится со старым каторжником, неудачным ученым Аркадием, завязывается дружба, появляются другие люди, идет честная и подлая борьба... В конце Аркадий погибает, а Марк оставляет науку, становится писателем. Институт жизни оказывается вкопаной в землю забытой старой ракетой, которую новый руководитель Шульц хочет направить в космос на поиски источника жизненной силы. Здание-ракета взрывается, но к счастью все целы, только пыль и полное разочарование.
Главная проблема у этих людей не наличие vis vitalis (VV) - это несомненный факт, а ее местонахождение и "способ действия". Одни утверждают, что VV внутри нас (Марк и его руководитель Штейн), другие доказывают, что она правит миром и людьми извне (и честный мистик Шульц, и многочисленные шарлатаны). И много еще всего, довольно иронично, гротесково, и герои кажутся неуклюжими и странными самому автору, но тут уж ничего не поделаешь: эта вещь о людях бескорыстных, увлеченных своим делом, а они всегда неуклюжи и беспомощны, и особенно таковыми кажутся в наше время торжествующей пошлости. При этом почти все персонажи "взяты из жизни". Трудно поверить, но автор любил эту среду, и писал этих людей с теплотой, потому что прощался. Да, есть и преувеличения, и "искажения истины" а как же без них, автор органически неспособен писать "про реальность", жизнь - не реальность... но об этом им уже слишком много сказано.
Но все это, в сущности, неважно, введение нескольких странных посылок ничего не меняет. Здесь судьба двух людей: искаженная временем жизнь Аркадия и иллюзии молодости Марка.
Книга огромна, напечатать ее на бумаге сил нет, а в Интернете мало кто осилит от начала и до конца. Поэтому я решил давать фрагменты, руководствуясь принципом "сценарности" - законченные сценки, картинки событий, а герои уж как-нибудь...
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
