Миша поправь резкость телевизора:
Изображение вижу нечетко.
Там показывают Юрия Визбора,
Куклы танцуют на сцене чечетку.
Пересматриваю твои детские видео.
Поплакала, слезы вытерла.
Миша, я давно тебя не видела.
Родила и не видела.
Письмо №1.
"Мама! Мама! Я в Миассе,
Здесь отличное мясо.
Здесь отличный мясокомбинат.
В магазинах торгуют винами.
Здесь отличные горы.
Дружу с тремя мужчинами
Они - воры.
Солнце всходит за горою,
Эдаким плоскогорьем,
Валерик лежит
Рядом с Эдиком
А я яму им рою.
День обернулся горем.
Дребезжит
Поезд скорый".
Письмо №2.
"Мама!
Теперь нас осталось двое -
Я да Колясик.
Тех двоих положили,
За то, что ограбили кассу без масок.
Я ведь тоже веревку мылил,
Жизнь-то, знаешь, без красок.
Даже мысли застыли.
Тот момент был столь ясен,
Прекрасен и краток".
Письмо № 3
"Мама!
Теперь я другой человеи и мыслк
Появились це"
Телеграмма
"Мама зпт я в Петербурге тчк
Навести меня тчк я тире в дурке тчк.
Твой Миша - сыночка".
Миша, Миша,
Я тут за стеной,
Спой мне песню про дождь и про крышу,
Помнишь, песню учили с тобой?
Я не слышу,
Пой громче,
Пой.
Пой.
Помнишь как
Ты откуда-то вышел
И куда-то пошел
Златоглавым мальчишкой
Это все хорошо, Миша,
Очень хорошо.
Миша поправь резкость телевизора
Изображение вижу нечетко.
Ты это или не ты?
Миша, поправь на могиле изгородь.
Выпей водки.
Положи цветы.
Присядь кротко
У плиты.
Вовчан, Борян и Игорян
Узнав, что скончался профессор Грибарян
Пребывали в печали.
Из гроба гвозди еще торчали.
"Это конец разумной эпохи", -
Послышалось от Антохи.
"Это конец глубины океана"
Промолвила волоокая Анна,
Сползая с дивана.
"Пройдемте за горизонт", -
Приобняв Анну,
Произнес раскрасневшийся Дормидонт.
"Или - в ванну".
"Я в комнате под замком.
Без дверей и окон", -
Глухо кричал Антон.
(Дормидонт жил все время внутри Антона
А когда выходил погулять
Вел себя, по меньшей мере, нескромно.
Вот сегодня - опять).
"Вся проза о смерти пресна,
Надуманна, неинтересна".
Послышалось повсеместно.
"Да и стихи - тоже", -
Смущенно добавил Антоша.
"Только тебя не спрашивали!" -
Ввернул хулиган Паша.
"Убыл, папаша", -
съязвила Наташа.
"Конщилась щилавек", -
вздохнул в уголке Разумбек.
"Жизнь кусками в голове", -
Медленно вывалил Олег.
Грибарян по ту сторону экрана
Смотрит на все происходящее.
И ничего не кажется странным-
Нечему удивляться.
Конец этой пьесы будто известен,
А само действие - неинтересно.
Зал. Ряды красных кресел.
Вроде бы полон зрителей.
Но это обман. После спектакля
Они заявят прессе,
что ничего не видели.
Ловко, не так ли?
Вход заколочен.
"Театр-р закр-рывается на р-р-ремонт!"
Кричит раскрасневшийся Дормидонт.
Режиссер озабочен:
"Завтра спектакль, Грибарян.
Вы выглядите - не очень".
"Я пьян", - наконец говорит Грибарян -
"Завтра будет аншлаг".
Прогноз его точен.
Режиссер заряжает наган,
Но сначала - по почкам.
Фоном играет орган.
***
Там, где фундамент не прочен -
Прорастает бурьян,
Театр заброшен, забыт.
Пустота потеснила быт.
Бывший мир Грибаряна порочен,
Испит.
Поэтому - заколочен.
В пригороде города Артёма
Встретились два разноплановых актера -
Комик и трагик,
Вода и пламень,
Бриллиант и камень:
Феррапонт и Радик.
Один играл волонтера,
Другой - полотера.
Один играл простачка Ганца,
Другой - Тудора - пресвитерианца.
Один играл подвыпившего афганца -
Другой - философа Розенкранца.
До зари играли,
Сердцем выгорали.
Кукловод великий
Ждал в лесу.
Безликий.
А Режиссер Мордовского кукольного театра Манский
Наблюдал все через телескоп из Саранска.
Поднабрал идей.
Для чужих детей.
Стихотворение.
Из кармана виднеется дуло.
"Твоего ухаря мочканул ножкой стула.
Подпись: Коля Сутулый".
Я устала от твоих выходок, Коля.
Как могла оттягивала отъезд за границу,
А именно: тетя Галя позвала в Галицию.
Думала, все наладится как-нибудь.
Но когда ты рядом - мне не спится.
Постоянно стучится милиция.
Ты так близко к тому, чтобы спиться.
И тебе не свернуть, не укрыться.
Остается только молиться.
Вот вчера пришла анонимка:
"Жить без тебя не могу, Нинка!"
И следом: "Ухаря твоего завалил,
А теперь тебя завалю!"
Что и думать? Боюсь. Не сплю.
Нет сил. Но - люблю.
Ну а ка же мои чувства, мEчты?
Все это обречено, либо обесцвечено.
Я могла бы продолжать бесконечно, но
За коричневой дверью
В квартире номер 31
Под холодильником "Зил"
Скопились небольшие черные комочки.
Хрящи куплены, а холодца-то сегодня не будет.
Потому что не стало Нинки. Устала.
Точка.
Лежит Мажит.
Река бежит неспешно.
Голова улыбается бешено,
Словно маленький орешек
С реденькими волосами.
Рядом стоит Мираб.
Кровавой системы раб.
В руках - Убийственный Камень!
Мычит огромный Мираб,
Управляемый голосами.
На бревне сидит
Мечтательница Розалия:
Ждет от ситуации
Исхода летального,
Кокетливо хлопая глазами.
В воздухе витает Кускурпяч -
Призрачный хмурый бородач.
Слова его, столь плавны,
обратили в пыль
Три города, три страны.
"Пыль, лучи,
каменные головачи -
Это все, что осталось.
Учти, Мажит.
И с учетом этим реши,
В пустоте и тиши
Проводить время или
Проснуться и наточить ножи", -
Говорит проходящий мимо
Старец Кважит.
Голоса затихают - Мираб рад.
Розалия сдуру
Падает в ад.
(Из-под земли
слышен глупый плач).
Лежит Мажит.
Река бежит неспешно.
Голова улыбается бешено,
Словно маленький орешек
С реденькими волосами.
Весь белый, невинный.
"Этот пейзаж будто писан ногами"
Говорит Кускурпяч,
заполняя пробелы
в пространстве
Картины
телами.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
