Не Ванга, но провидчески слепа
Я так была божественно глупа,
На цыпочках взлетая в сны о детстве,
Что не заметила, как не во сне, а вьяве,
К судьбе припала, как Сократ к отраве,
О том не ведая в опаснейшем соседстве
С летящими предметами. И вот
Они вершат таинственный полёт.
И среди них, как с крыши камнем книжка,
В которой кто-то мишку уронил,
Задумавшись иль просто был дебил -
Но вот уже без лапы бедный мишка.
Ясней, чем наяву, себе я снюсь.
Я одиночества пронзительно боюсь.
Упал и подозрительно затих
Товарищ мой. А я в тоске и страхе
Рыдаю о несчастном замарахе -
Ведь я люблю товарищей своих.
И чтоб моя не дрогнула рука,
Армянского приму я коньяка,
Спущусь под стол, где круг девятый ада,
Спасу его, пришью ему конечность,
И наша дружба будет длиться вечность.
Хороший мишка. Мне других не надо.
Весна зеленеет
Лягушьей икрою,
Как платье природы -
Игрою покроя,
И майской грозы
Полыхает шутиха.
Но тут приключается
Страшное лихо.
Мой мишка с кровати
Летит, как с откоса
Несчастная Анна
Летит под колёса,
И падает смаху -
До смеха ли? - на пол.
Ему отрывает
Переднюю лапу.
Такому кошмару
Во сне не присниться.
Мне мишку спасти
Непременно хотится.
Лежит под кроватью,
Бедняга, страдает
И лапу другою
К себе прижимает.
Слезаю с кровати,
От страха шалея,
Поскольку я мишку
Ужасно жалею.
То в холод бросает,
То бешено жарко.
Я мишку спасу,
Как в бою санитарка.
Его никогда
Ни за что я не брошу.
Играть с ним хотится.
Он очень хороший.
Мишку на пол уронили, лапа мишкина больна,
Чёрный лебедь, ворон белый, выпил литра два вина,
Но вино не заглушало плача сердца моего:
"Мир лишь блик от лика мишки, всё иное тень его!".
Я в отчаяньи смотался в близлежащий гастроном
И до ночи утешался окровавленным вином,
Но вино не утешало, и рыдало естество:
"Мир лишь блик от лика мишки, всё иное тень его!".
Обошёл я всю квартиру - надо ж мишку отыскать.
Заглянул под шкаф, за фикус, в чемодан и под кровать -
Соловей без батарейки, пыль, а больше ничего.
Мир лишь блик от лика мишки, всё иное тень его!
Всё равно его найду я. Но уж больно ночь темна,
И пока светлей не станет, я ещё приму вина.
Пьяный дервиш мне приснится: "Никакого qui pro quo!
Мир лишь блик от лика мишки, всё иное тень его!"
Обрóненный мой Мишка,
Мне без него не жить.
Тут вот какая фишка -
Ведь нового не сшить.
А и сошьёшь, обнова -
Федот, да вот не тот.
Не та совсем основа,
Не тот совсем компот.
Оторванная лапа,
Опилки на полу.
Испуганная лампа,
Застывшая в углу.
Мне так без Мишки страшно,
Что и не описать.
От страха бесшабашно
Иду его спасать.
Цыганка нагадает
Удачу по пути.
А он ещё не знает,
Что мне его спасти,
К нему щекой прижаться,
Касаньем не спугнуть,
В глаза взглянуть, как в святцы,
И вместе с ним уснуть.
А ты?
Когда медведь свалился,
Когда без лапы очутился,
Когда валялся на полу
В тоской затянутом углу,
К его прислушиваясь плачу,
Когда от горя меркнет свет,
Скажи:
Ты будешь на удачу
Надеяться
Или
В ответ
Ты круто развернёшь сюжет
И для медведя лазарет,
Наложишь парочку лонгет,
Чтоб жил с тобой он много лет?
Пусть у тех, чей медведь, будто грязь, на полу
И с оторванной лапой в далёком углу,
Не к Аллаху душа устремится посмертно,
А рассыплется в прах, превратится в золу.
Любовью к мишке дорожите,
Вдвойне учитесь дорожить,
И на руках его держите,
Чтобы на пол не уронить.
Любить - не спать в одной постели,
В четыре дырочки сопеть,
А жизнь прожить, чтобы на теле
Любимом лапам уцелеть.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]