|
АФРИКА
* * *
Сбереги обо мне этот шепот огня и воды,
снегириный клинок, эвкалиптовый привкус беды...
Я в начале пути, словно Экзюпери - в сентябре,
где Алькор и Мицар, где иприт в лошадиной ноздре.
Далеко обними, пусть ведет в первобытную синь,
где Алькор и Мицар, твой мизинчик династии Минь.
Над звездою - листва, над листвою - трава и земля,
под землею - братва из космического корабля.
Я за словом "кастет" - не полезу в карман кенгуру:
вот и вышел поэт, танцевать золотую муру!
Вот смеется братва и бессмертную "Мурку" поет,
и похмельное солнце над городом детства встает!
Сбереги обо мне - молоко на хозяйской плите
(здесь любой виноград - бытовая возня в темноте).
Сбереги о любви - бесконечный, пустой разговор,
где лежит в у воды, с перерезанным горлом, Мисхор.
И тогда ты поймешь, задремав в жигулиной арбе,
что я - зверь о тебе, что я - муж о тебе, что я - мысль о тебе...
_^_
АФРИКА
Сегодня холодно, а ты - без шарфика;
невероятная вокруг зима...
Как будто Пушкину - приснилась Африка
и вдохновение - сошло с ума!
"Отдайте музыку, откройте варежку...", -
ворчат медвежие грузовики.
И чай зеленовый друзьям заваришь ты,
когда вернетесь вы из Африки.
Ах, с возвращением! Вот угощение:
халва и пряники, домашний мед...
А почему сидим без освещения, -
лишь босоногая звезда поймет.
Когда голодные снега заквакают,
шлагбаум склонится кормить сугроб.
"Любовь невидима, как тень экватора", -
сказал намедни мне один микроб.
Неизлечимая тоска арапова!
Почтовым голубем сквозь Интернет:
разбудишь Пушкина, а он - Шарапова,
а тот - Высоцкого... Да будет свет!
_^_
МОЛИТВА
Незабываемый привкус вранья:
этот напиток вкрутую заварен.
Господи, если не веришь в меня -
я благодарен Тебе, благодарен.
И перекрестишь - перечеркнешь:
лишь не отдай на заклание Зверю.
Даже за то, что Ты, Господи, врешь -
я Тебе верю, я Тебе верю.
Вот, и открылась земная юдоль,
вот, и любовь отреклась от любови...
Господи, кто это рядом с Тобой, -
хмурит свои первобытные брови?
Вольную волю душе обещать,
ей не прикажешь: "На выход. С вещами!"
Господи, как же Ты можешь прощать -
Если мы сами себя не прощаем?
_^_
ПРОДОЛЖЕНИЕ
.... Соломон ДОСААФ эмигрировал в детство и вызов
мне уже не пришлет. Я - рождественский голубь карнизов.
Ближе к бошевской кухне, подальше от Вас и греха. И
если вдруг чародействует жизнь, Копперфилд отдыхает.
Я сижу на карнизе и вечную песню кукую,
что земля у воды, все равно, проиграет всухую.
Я готов ко всему, например к обвинениям скотским, -
что вот эти стихи не дописаны в юности Бродским.
Что вот эти глаза не следили за Рихардом Зорге,
не краснели от чистого спирта в житомирском морге...
"Плюй в полете на всех и своейную песню шабашь!", -
говорил мне знакомый кентавр (конокрад и алкаш).
Голубиный помет, археолог, увы, не поймет...
Без трофейных ста грамм, прилетают медведи на мед,
пахнет утренний снег - шебутным, при погрузке, арбузом,
кашей гречневой -шиш. Беловежская Пуща - Союзом,
"сонным" газом - "Норд-Ост"...
... Гульчатай отдается Виджаю!
Продолжается жизнь. Ну и я, от себя, продолжаю...
_^_
* * *
Ты не бойся, боль уходит -
ну а мы почти сломались -
Это значит, к нам вернутся
всю оставшуюся вечность
Выпьем крымского сухого,
из смирительных рубашек -
Ничего, что кто-то третий,
в небесах следит за этим,
ты не бойся - Он не лишний,
_^_
* * *
Вот мы и встретились в самом начале
нашей разлуки: "здравствуй-прощай"...
Поезд, бумажный пакетик печали, -
самое время заваривать чай.
Сладок еще поцелуев трофейный
воздух, лишь самую малость горчит...
Слышишь, "люблю", - напевает купейный,
плачет плацкартный, а общий - молчит.
Мир, по наитию, свеж и прекрасен:
чайный пакетик, пеньковая нить...
Это мгновение, друг мой, согласен,
даже стоп-краном не остановить.
Не растворить полустанок в окошке,
не размешать карамельную муть,
зимние звезды, как хлебные крошки,
сонной рукой не смахнуть. Не смахнуть...
_^_
* * *
Жалейный островок, жюльверный мой товарищ,
придумаешь стишок, да вот - борща не сваришь.
Дефо или Ду Фу, а клизма - дочь клаксона,
в субботу, на духу, - сплошная робинзона.
Стихи растут из ссор поэта с мирозданьем,
но их стригут в упор, их кормят состраданьем.
Вы сможете не спать, вы сможете не плакать:
в ивановскую мать, в абрамовскую слякоть
несется гоп-ца-ца!, шальная птица-тройка,
кровавого сенца откушавши. Постой-ка,
остановись, едрить, говенное мгновенье!
Жалейный островок, "совок", стихотворенье...
Люблю твои глаза. Светает еле-еле:
все пробки в небесах опять перегорели...
_^_
* * *
Усталый мед. Любимое железо...,
и женщина, одетая легко
в загар и шелк: глубокий вдох разреза
с шипеньем переходит в рококо!
Она - умна, ей трудно быть красивой
При бедном муже. В отпуске, одна...
Как не купить ее (валютой, силой)?
Под вечер - Блок, песок, закат, волна...
Постельный модернизм. Еще немного:
раскосый взгляд, доступный блеск плеча...
О, ласковая бабочка ожога!
Раздвинутых коленей ча-ча-ча!
Куриных перьев взбитая подушка,
прощальный вид на тридевять морей:
Теперь, ты, шлюха, беби. Где же кружка?
Налей мне яду, ангел мой, налей...
_^_
ПЕСНЯ КЛИШЕНЦА
Детский стоматолог дядя Бормаше
сделает родителей из папье-маше!
Вам - папье-родителей,
нам - маше-родителей,
Главное - не гавное, лавное - клише!
Мы - превосходители
собственных родителей.
Запускаем в море их: "Мамочки, плывут!"
В папочки секретные
(пухлые, декретные) -
пальцев очепяточки
подошьем: "Зер гут!"
Детский стоматолог дядя Бормаше
вам просверлит дивную дырочку в душе.
Был сосед - юристом, стал - вуаеристом:
все потемки ваши - на карандаше!
Видно у бессмертия вострые края,
я теперь - клишенец твой, милая моя!
Пусть висят настенные простыни в крови,
Как второстепенные признаки любви!
_^_
* * *
Чижик-пыжик, где ты был,
чьей ты кровушки испил?
Весел, полон свежих сил,
чьим ты мясом закусил?
Все щебечешь, сучья птаха,
блох шугаешь под крылом.
Как последняя рубаха,
сохнет небо за углом.
Улетай своей дорогой,
умерщвляй свою змею.
Но, добром прошу, не трогай,
Лесю, девочку мою!
У нее глаза такие
... в них, весною, тонет Киев,
речвокзал, прямая речь...
Что ей омут взрослых книжек?
Жизнь прекрасна, чижик-пыжик,
если крылья не отсечь.
Ты - подергиваешь веком,
век - подергивает нить,
чтоб заставить человеков
в унисон, по-волчьи выть.
Чижик-пыжик пышет жаром,
пахнет спиртом птичий пот,
Медь сияет, и не даром
хор пожарников поет...
_^_
* * *
Этот ангел - мне родня,
за спиною крылья прячет.
Сплю. Он смотрит на меня,
улыбается и плачет.
А над ним горит звезда -
безучастная обитель.
И отныне - навсегда
этот ангел - мой хранитель.
От несчастий и стихов,
от заслуженных регалий,
от любви и дураков
он меня оберегает.
Не завишу, не спешу,
консервирую варенье,
и на баночках пишу:
Имя. Дата. Срок храненья...
_^_
* * *
Какое вдохновение - молчать,
особенно - на русском, на жаргоне.
А за окном, как роза в самогоне,
плывет луны прохладная печать.
Нет больше смысла - гнать понты, калякать,
по фене ботать, стричься в паханы.
Родная осень, импортная слякоть,
весь мир - сплошное ухо тишины.
Над кармою, над Библией карманной,
над картою (больничною?) страны -
Поэт - сплошное ухо тишины
с разбитой перепонкой барабанной...
Наш сын уснул. И ты, моя дотрога,
курносую вселенную храня,
не ведаешь: молчание - от Бога,
но знаешь, что ребенок - от меня...
_^_
|
© Александр Кабанов, 2002-2025.
© Сетевая Словесность, 2003-2025.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Так возвышает родина, поверь... [Стихи лакских поэтов Руслана Башаева, Миясат Шурпаевой, Патимат Рамазановой, Мирзы Давыдова и Патимат Штанчаевой в переводах на русский язык.] Виктория Орлова. "Увидеть Париж" и другие рассказы [Ох, как же дружно жили они! Небогато, даже на море никогда не были, всех сокровищ – библиотека, хрущёвка двухкомнатная да дача-сарайчик на шести сотках...] Александр Карпенко. "И, взявшись за руки, шли двое..." (О романе Бориса Гриненко "Признание в любви") [Эта книга стала для автора смыслом жизни. Написать и издать её – подвиг. Это книга-долг – живого перед ушедшей...] Наталья Захарцева. Улица Троллейбусных Скворцов [Ведь всё, что воздаётся, всё – добро. Мы лучшие конструкторы миров. Вы просто не пытайтесь их разрушить...] Владислав Китик. Я весны моей всё ещё пленный [Пробуждённую ночь я приму, / Помогая атлантам, на плечи. / У неё я на память возьму / Трудный дар человеческой речи...] Ольга Гурилёва. Всё то, что случилось с нами [Так тут и было веками, / Как в самом начале всего: / Только любовь и бог – / Всё то, что случилось с нами.] Михаил Ковсан. Гроб некому вынести, или Улыбка Гагарина [Улыбка Гагарина стала не такой широкой и белозубой, как раньше. Поговаривали, что его и вовсе одноцветно закрасят, только деньги найдут. Но пока деньги...] Ольга Самарина. Внучка Ава [Ава, крошечная, но настоящая Ава, уже умудрилась захватить нас в свой плен. Навсегда. Она не путалась в ролях и оказалась самым адекватным человеком в...] Николай Хрипков. Любовь с первого слова [Ну, мир! И что мир? Что же, интересно, о нем наразмышлять можно? Мир – он и есть мир. А Бог? А что Бог? Бог – он и есть Бог. А человек? Две руки, две...] Юлия Великанова. Будь его Солнцем, или Мы просто об этом не думаем (О романе Андрея Кошелева "Валери") [Наше бытие во многом рассчитано на глаза и зрение, на зрительное восприятие. Процентов 70 информации мы получаем и воспринимаем глазами. Зачем задумываться...] Дом вынимает пламя (О книге Веры Полозковой* "Lost and found") [Новая книга Веры Полозковой – собрание стихов, короткой прозы и фотографий – сильный эстетический опыт противостояния смерти...] Владимир Ив. Максимов. Ничего не требуя взамен... [Любой календарь – не без вычета, / Но тёплая осень – особенна: / Она, словно гречка, рассыпчата, / И солнечным маслицем сдобрена...] |
| X | Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
|
