Ты думаешь уснём? Отложим разговор
и погрузимся в паводок знамений.
Трепещет куст, и Фавора огонь горит,
сомнений перст - один и одинок -
ласкает раны. Кровь орошает землю,
и земля спешит, скользит,
и почва под ногами не повод устоять,
и облаками укрыт весь небосвод,
и в этом молоке
снует на диво юркая пирога,
и Ной ...
Ах, птичка, где ж ты был?
В каких фонтанах ты полоскал перо,
мой бедный чижик?
2.
Бессмертны все! Особенно в четверг!
Мой бедный Чижик, прихвати на сдачу
Фонтанки дрожь, зиянье пустырей,
бессонницу, Неву и Павловскую дачу.
По четвергам бессмертие - стеной!
По четвергам как обморок разлука,
и рыба, фаршированная луком,
в свой, рыбный день беременное брюхо
несёт в ближайший гастроном.
О чём нам петь, когда для всех причин
не сберегла ни повода, ни звука?
Рыбешкою, раззявив влажно "о",
разбередив окружности и воды,
походкой баловней погоды
вернёмся в дождь.
Не тронь моих шагов и голосом не путай.
Вода волнуется и отражает нас.
И если я тебя когда-нибудь забуду,
пусть это сбудется.
Пусть сбудется сейчас.
3.
мой чижик распахни крыла
мой ангел осени пробелы
как мальчик шестилетний
беглый
поспешный говорок
сожмет ладошки
он будет жить
он будет
он не умрет
сожмет ладошки
по запятой на каждое прости
по буквице на каждое несчастье
он здесь
он будет
в горсти
на мальчиковом пястье
семь дней
один из них четверг
он говорит
пойдемте
дайте
нам умереть
как мальчик шестилетний
Одиночество - тихий бог.
Тихо. Душно. Немного стыдно.
Где ты? Может быть, ты продрог?
Может.
Видный
из моей норы,
видимый край земли
с окоёмочкой водной
отражает "где ты?" и выкрик "ты!".
День свернулся возвратясь к исходной.
Синий тоже прелестный цвет:
небо в тучках,
вода в "барашках".
Всюду трупики "да" и "нет",
ангелочков минувшего,
мошек вчерашних.
отними весь мир останешься ты
отними тебя меня нет
вычитаниеминуспросвет
между было и будет
ты
возвратясь в палестины окончив хаджж
у родной сирени запах резче
солнце скатывается растеряв кураж
соловей поет обозначив вечер
идиллия хорошо рядышком ты
только это в прошлом теперь разлуки
холодом тянет из пустоты
одиночество протягивает свои руки
когда все расставлены по местам
ты там я где-то
я ты нас нам
вместо
имени я и ты
междуречье
моя суша
мой тигр
евфратам
наши плотики
их плавучесть
на один зуб
на один всхлип
на одно до
к вавилону много дорог
не разменивай нашу участь
Так много слёз. Уже не о тебе.
Дожди.
И повод есть поплакать с погодой вместе.
У женской мести недолгий срок.
Слеза к слезам... Но дикий виноград
не по твою застенчивую душу.
Любовь слепа.
Любовь закрыла уши.
Любовь не хочет.
Ни обрыдаться над ... ,
ни уличенной быть в слезливом женском счастье.
Повременим предсказывать судьбу
над трескотнёй огня и в лужах воска.
Я безответственна, безмолвна.
Я - одна.
Ни Паркам, ни тебе!
Заплаток и обносков
нестройные и щедрые ряды
укроют наготу как праведник блудницу.
Терпенье не порок, и курица не птица -
домашних Лар ощипанный божок.
Ну что ж, поговорим.
О том, как "дважды два"
сидели на трубе, наперебой молчали,
две тени бестолковые играли
на варварском бесслёзном языке.
Наречие без правил и угроз
на острие булавочном
на вскрике...
Фортуна шаловливая улики
тасует вперебивку и вразнос.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
