ЖИТЬ - ЗДОРОВО!
Они стояли плечом к плечу, похожие на строевых оловянных солдатиков.
Один - длинный в берете и старомодном бежевом плаще нараспашку с плечами реглан, небритый и с каким-то не своим, как с похмелья, лицом. И другой - коренастый в неопределенных форм "джинсе-варёнке". Коренастый пошаркивал по угасающей траве и насвистывал, безбожно фальшивя, что-то из "битлов". У него были соломенные волосы - и всё лицо было каким-то белёсым, по-деревенски простым.
Они стояли на известняковой скале, отвесно срывающейся в реку. И видели, как чайки стригут воздух, клювами-пинцетами выхватывают из воды рыбёшку и как кричат, кружа вокруг, их голодные соседки-неудачницы... Был поздний август - и вода в реке, со свернувшимися на дне водорослями, была похожа на бурную чернильницу - в которую макает перо время.
Длинный в плаще осторожно нагнулся, борясь с подлетевшими к затылку развевающимися полами плаща - и зажмурился. Высота пугала. Пугала крутая, как кипяток, далёкая вода.
- Тебя чего согнуло? Увидел что? - спросил коренастый.
- Пейзаж красивый.
- Пейзаж знатный! - согласился коренастый, заглянув под скалу. Я, кстати, Вася. А ты кто, любитель прекрасного?
- Иван Андреевич... просто запоминается, - зачем-то добавил длинный в плаще.
- Ну, будь здоров, Иван Андреич! Так согнуло-то чего? От красоты пальцы не прыгают. В такую фигу человека только жизнь складывает...
- Я... Я прыгать буду...
- Прыгать? Вниз? - коренастый рассмеялся. - А чего так?
- От меня жена ушла, - сказал длинный в плаще и втянул воздух носом так, что всхлипнул.
- Да, это драма. Раз в жизни бывает. Ну, конечно, не раз в жизни - если мужик "с головой"... - то ли подтрунивая, то ли всерьёз сказал коренастый. И добавил задумчиво:
- Суицид, значит...
Длинный в плаще обречёно кивнул.
- Ты который раз женат... Был?
- Первый. Первый - и последний! - длинный в плаще сказал твёрдо, почти уверенно, но плечи-реглан у него совсем упали.
- Любовь?
- Не то слово... - длинный в плаще снова шмыгнул носом - и закрыл лицо ладонями.
- Да, в данном случае, и правда, не то слово. Скорее, сон разума. Слышал про такое?..
Длинный в плаще промолчал.
- Ты ей чего-то этим доказать хочешь? Или себе? Или человечество уму-разуму научить?.. Если ей - только бабу напряжёшь: предъявят ещё "доведёнку". Оно тебе надо? Коли правда, любовь... Если себе - уважаю! Только, Иван Андреич, итог-то - один! А человечество - оно Шекспира в школе проходит.
- А мне наплевать! - вдруг зло выдохнул длинный в плаще. - Я решение принял!
- Если б принял, тебя ты здесь сто лет, как не стояло, чудило.
Оба замолчали. Замолчали надолго. Высотный плотный ветер толкал в спины - туда, к краю.
- Андреич... А я тоже - того. Вроде как сигануть собрался.
Длинный в плаще посмотрел на него с какой-то надеждой, что ли:
- Тоже... из-за этого?
- Из за бабы? Не-а! - коренастый расхохотался.
- Нет, нет, я искренне...
- И я искренне. 60 косых "гринов" за мной. Перевезти подрядился одному человечку. Вроде, курьером... А у меня "крыша" от них съехала. Размаху захотелось, хоть на минуточку. Бывает же в жизни у человека, знаешь. "Тачилу" купил навороченную, красную такую, кабриолет... Думал, доеду - загоню обратно - "бабкам" возврат.... - коренастый закусил губу, - Разбил, вдрызг, на третьем повороте, козёл. Теперь и продать нечего. Квартира и та на папаше...
- Ну, выход какой-то всегда есть...
- А какого тогда ты здесь стоишь, ландшафт портишь? Выход ищешь?
Коренастый снова заглянул вниз, с прищуром, будто прицениваясь:
- Любовь и "бабки" - суть одно - страсть! А страсть людей губит. Страсть как губит! - скаламбурил коренастый. - Ну, что, сделаем, Иван Андреич?
Длинный в плаще промолчал.
Коренастый повернулся к нему, заглянул в глаза:
- Ты плавать умеешь?
- Нет.
- Значит, твоё дело конкретное. Кирпичом уйдёшь.
Слово "уход" ассоциировалось у длинного в плаще со смертью. "Кирпичом уйдёшь". Бестолковая, шестигранная смерть... фундамент садовому домику... Мозги у него переполнились мыслями так, что показалось: в каждой извилине - своя; сознание забилось в этой паутине, как муха. Длинный в плаще захотел заплакать, но выпрямился и плотнее посадил берет.
- ...А я - как рыба! - продолжал коренастый, - И глубина тут походящая, я глянул, нормальный такой омуток - темечко о дно не рассадишь. - Так что, поехали? - коренастый вцепился длинному в плаще в запястье и шагнул вперёд.
Длинный в плаще дёрнулся было следом, весь перекосившись, потом, отставив зад, вцепился каблуками в дёрн, но коренастый вдруг отпустил - от неожиданности длинный в плаще упал на спину, в траву - и тот улетел вниз один.
Длинный в плаще услыхал смутный всплеск и закрыл глаза, а потом по-рыбьи зазевал, почувствовав, что ему не хватает воздуха... Через минуту-другую он осторожно, на четвереньках, подполз к краю скалы и осторожно заглянул вниз.
Там, на узенькой песчаной отмели у самого подножия, коренастый - плотный, загорелый, играя мышцами выжимал видавшую виды свою одежонку и вполголоса матерился.
Длинный в плаще вытянул шею - что-то сказать. Но не нашёл - что.
Берет скатился с головы и опадающими кругами спланировал вниз - завертелся в водовороте под носом коренастого. Тот задрал голову:
- Иван Андреич! За шапкой не погребу - вода лихая, лёд... А то - так сам давай!
И, перемежаясь смехом, троекратно усиленное речным ущельем, снизу донеслось:
- Андреич! С твой верхотуры, небось, лучше видать, что жить - оно-таки здорово!
© Анатолий Яковлев, 2004-2024.
© Сетевая Словесность, 2004-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах [Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...] Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём [Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...] Алексей Смирнов. Два рассказа. [Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...] Любовь Берёзкина. Командировка на Землю [Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.] Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду [Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.] Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней. [Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...] Аркадий Паранский. Кубинский ром [...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...] Никита Николаенко. Дорога вдоль поля [Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...] Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц) [О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.] Дмитрий Аникин. Иона [Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
