Там, где вы выросли, мне не осталось места.
Плющ, и веранда, и крепкий сосновый стол.
Послеполуденной дрёмой а ля сиеста
город захлёбывается. Под навесным мостом -
рыбы с глазами безжизненными (как куклы),
все - муляжи, только мрак неживой воды -
в белых зрачках. Но гортань протыкают буквы,
разноголосые, стонут на все лады...
Там, где вы выросли, мне не осталось места...
Речка мелеет, бузует бурьян у ног,
курица квохчет на сирую жизнь с насеста.
Вот уже сумерки, вот и совсем темно...
Буквы сложились в слова, но сказать - нет силы.
Рот открываешь рыбой, а скажешь - суть
слов ускользает, и фразы твои массивны,
и различаешь только: "Не обессудь!"
Здесь, где вы выросли, место обжито вами.
Книг моих нет, и тетради мои пусты.
Я и сама - отголосок... Над головами
бывших детей, Богоматерь, сложи персты.
Возвращение
Всё те же огороды на Итаке,
всё так же лает, цепью волоча,
смешная беспородная собака,
и двери открывают без ключа.
Всё так же белят стены на Итаке,
где в комнатах - античный полумрак,
и сырости не выветрился запах...
Всё так же здесь не жалуют бродяг,
которые всё ходят по Итаке,
тенями притворившись... В домино
играют старцы, слушают "Сиртаки",
смакуют недозрелое вино.
Как долго ты стремился на Итаку!
Все сверстники твои - разведены.
Тот осуждён, а тот - уже оплакан...
Оставшиеся - попросту пьяны.
Вдруг новшества бросаются в атаку:
там - новый дом, здесь - рощица олив...
Ты думал, что вернулся на Итаку,
она ж уже - не более, чем миф.
Снова о том же
Засыпать и просыпаться с той же мыслью:
всё - неладно, но неважно и не страшно.
Входит осень, нарисованная кистью,
в небольшой твой городок пятиэтажный.
Вкус провинции: вкус хлеба и кислицы.
Запах гари (жгут костры) и запах рыбы,
там, где баржи... Если он тебе приснится,
этот город, из которого ты выбыл
(не уехал, не сбежал, но протокольно,
по-чиновничьи, не значишься в прописке), -
если вспомнится, то тропкою окольной,
той, которая и выведет на пристань -
там, где ветер... где раздаривает тополь
серебро своё заезжим проходимцам.
Что он дал тебе, твой город, - горький опыт
подражания бродяжникам и птицам?
Зов Несбывшегося чувствуется кожей:
дрожью листьев, невесомостью простраций...
Пониманием того, что невозможно
ни уехать, ни вернуться, ни остаться.
Тяжёлым воздухом мая
дышит город, все его кирпичики
замерли, точно остановился маятник.
Ключом взвизгивающим скрипичным
открываются двери подвалов, сырость
выходит на каменные мостовые.
Платья, купленные "на вырост",
тесными становятся... Я ли, Вы ли -
кто-нибудь из нас сорвётся первым,
задребезжат поднебесные окна,
ухнет предгрозовое (нервы!)
И не страсть, и не рок но:
май, одурманивающий сиренью, пряным
ароматом своим, близостью лета...
Май, студентиком влюблённым и пьяным
засыпающий на лестничных клетках.
капли падают и не проговориться
и не выдать тайной сути слов
не скроить как платьице из ситца
не соткать не вывязать не спицах
хитроумных не сплести узлов
2
мама научи меня прибою
научи приливу и отливу
никогда не видела я моря
научи быть ветром и водой
научила быть самой собою
рвать в садах сиреневые сливы
и воде и ветру только вторя
быть одной как деревце одной
3
не умею шить и жить похоже
научилась как-то несуразно
неуменье жить - оно заразно
мне вакцину впрыснули под кожу
и с тех пор я забываю буквы
я слова теряю как листочки
каждый божий день теряю строчки
врач молчит и смотрит бука букой
Мысли о прожитом - некий подвид тенёт.
Так, что ни вечер - голос наивно-вещий
синим платочком ситцевым льнёт и льнёт -
памятной, дорогой и... ненужной вещью:
"вышить бы крестиком грудь (голова в кустах),
пан был - пропал, принесли на щите, а тоже
врал о любви и о снах - не в его ли снах
лебедь - к разлуке, и совесть - как сабля в ножнах -
не заболит не поранит"... а вечер - тих.
Что ты о жизни знаешь, кому нашепчешь,
как невесомо-вкрадчив речитатив
ветренных ив, навсегда в твой букварь вошедший:
"... где та стезя, по которой пройти тебе
не суждено - потому не учили в школе
Божий Закон... где затерянный твой Тибет?"
- Девица, ну, хорошо тебе здесь, тепло ли?
- Тётенька, хорошо - а губа дрожит...
К раме медведица жмётся блестящей дужкой.
Кто тебя так научил бестолково жить?
Девочка, дурочка, ласточка... плачь, подружка...
Я помню утро на Алтае.
Как поднималось солнце в гору, -
светило ярко, но не таял
снег, облепив деревьев горло.
Не таял снег... Под каблуками
скрипел, похрустывал морозом.
Кора полопалась сухая,
треща в предчувствии коррозий.
А дровосек ушёл на север,
оставив след лыжни на белой
мохнатой шкуре снега-зверя,
и на стволах зарубки сделав.
Разъединённость - день прошёл
В разъединённости.
И всё бы было хорошо, каб не нести
На пальце (вроде и не крест,
А всё тяжёлое)
Всё озарившее окрест
Колечко жёлтое.
Выходят окна на проспект,
Тебя скрывающий...
Объединяющий аспект -
С разъединяющим.
Сергей Сутулов-Катеринич: Весталка, трубадур и дельтаплан[...по причинам, которые лень называть, недосуг вспоминать, ни к чему рифмовать, четверть века назад невзлюбил я прекрасное женское имя - имя, несущее...]Наталья Козаченко: Пуговица[Вечеряли рано: солнце не село и сияли купола позолотой, сновали по улицам приезжие купечики победнее. Вчерась был четверг и обыденные Ильинские торжки...]Любовь Артюгина: Человек в одеяле[Под вечер, когда утихает жара, / И пламя не рвётся из солнечной пасти, / Спадает с домов и людей кожура, / И в город приходит прохладное счастье...]Светлана Андроник: Ветреное[виток земли вокруг своей оси / бери и правду горькую неси / не замечай в упор что снег растаял / юдоль земная стало быть простая...]Михаил Ковсан: Словом единым. Поэзия в прозе, или Проза в стихах[Свистнув, полетит стрела, душу юную унося, сквозь угольное ушко пролетая, и, ухнув, полотно разорвется, неумолимый предел пробивая, и всё вокруг цветасто...]Ростислав Клубков: Дерево чужбины[Представь себе, что через город течет река, по ее берегам растут деревья, люди встречаются под деревьями и разговаривают о деревьях. Они могут разговаривать...]Елена Севрюгина: "Реалити-шоу" как новый жанр в художественной литературе[Можно сказать, что читатель имеет дело с новым жанром: "роман-реалити-шоу", или "роман-игра"...]Максим Жуков: Равенству - нет![Ты - в своей основе - добрый... Ну и зря! / В этом мире крови пролиты моря! / Надо лишь немного: просто, может быть, / Попросить у Бога смелости...]
