Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


     
П
О
И
С
К

Словесность




ВИТАМИНЫ


С Паганом я познакомился в 1997 году на презентации его новой книги "Чёрным по белому". Книжка, на мой взгляд, ему не очень удалась, но все его предыдущие работы мне нравились и большинство из них хранились в моей библиотеке. Несмотря на свою популярность, Паган, как оказалось, легко сходится с людьми, и я затратил минимум усилий для того, чтобы обозначиться как-нибудь и завязать с ним разговор. В присущей только мне манере я рассказывал какие у него чудесные книги, а он смотрел в куда-то сторону и кивал головой. Вобщем я старался изо всех сил, и не напрасно. Пагану всё-таки показалось, что я неплохой парень, и что меня можно пригласить на традиционный пикник по-пагановски. Я расслабился и оставил его в покое.

Когда я приехал к нему в загородный дом, он встретил меня не очень приветливо. Зато потом, к вечеру, когда все уже порядочно набрались, наступило равновесие и всеобщая приязнь.

Описывать вечеринку смысла нет (см. "Новое Время" статья "Отвратительная оргия у скандально известого др. Пагана", которую я сам и написал), имеющие интерес события произошли наутро.

Проснувшись утром, я с удовольствием обнаружил приготовленный для меня халат, невероятно магкий, тёплый и… словом очень удобный. Приняв душ и облачившись в это произведение исскуства, я сел у окна и закурил. Всё было замечательно, за исключением мучившей меня жажды, такой привычной после мероприятий, подобных вчерашнему. Зазвонил телефон, которого я поначалу не заметил, и я некоторое время метался по комнате в его поисках. Я наверное пытался вчера кому-то звонить, потому что нашёл проклятую трубку под ворохом подушек. Женский голос сказал, что Паган желает мне доброго утра и приглашает принять участие в трапезе. Я отдышался и чинно ответил в том смысле, что, мол, соизволю.

Гости собрались в столовой внизу, переговаривались друг с другом, отчего в помещении стоял гул. За исключением некоторых молоденьких особ, все выглядели несколько помятыми. Супружеские пары разьехались ещё вчера, оставшиеся делились на пары, некоторые, впрочем и на тройки. Сам Паган сидел в клесле и курил сигару. Он наблюдал. Судя по всему ему было плохо. Сразу стало видно, что на самом деле ему больше пятидесяти, что это уставший человек. Я подошел к нему и поприветствовал. Паган вяло посмотрел в мою сторону и предложил выпить.

Я ответил в том смысле, что, да, неплохо бы, и в свою очередь предложил ограничиться пивом.

Не обращая внимания на недовольные взгляды его менеджера (молодой девицы, по слухам, кстати, бесперспективно метившей Пагановы жёны), мы взяли пиво , бутерброды и вышли в сад. Два удобных гамака - и мы , расслабившись, попиваем пиво и беседуем.

- Ну как работается критиком? - спрашивает меня Паган, и приготавливается не слушать ответа.

- Хорошая работа, - говорю я. - Никакой критики я не пишу давно, только хожу на вечеринки и развлекаюсь.

- Ну и как?

- Так себе. Честно говоря, скучновато. Везде всё одинаково.

- Ну вот, а говоришь что не критикуешь. - говорит Паган, переходя на "ты", и подливает себе пива. Пиво вспенивается и льется через край на его белые брюки, прямо на ширинку, на что Паган не обращает никакого внимания. Видимо ему наплевать, что могут подумать дамы. Говорю ему об этом.

- Если к следствию может привести несколько разных причин, человек выберет самую , с его точки зрения, простыдную, - отзывается он.

- Точно, говорю я, - например, общеизвестно , что человека создал не господь. Это всё похоть трудолюбивых обезьян.

- Совершенно верно. Страдаешь депрессией?

- Как обычно - посталкогольный… синдром, - говорю я.

- Понимаю, говорит Паган. - Это самое продуктивное состояние. В творческом плане, я имею в виду. Помню, лет двадцать назад... - Вот тогда я, помню, бегал по психиаторам, считая себя… не совсем здоровым. Знаешь что мне сказал самый-самый психиатор? Он сказал, что это у вас, молодой человек от неправильного питания - раз, от употребления алкоголя- два, от неумеренного курения - три. Говорит принимайте витамины. Я думал он сказал "принимайте ВИТАМИНЫ" и , скажем, подмигнул. Оказалось он имел в виду обыкновенные витамины, которых в любой аптеке полно. "В здоровом теле - здоровый дух", сказал он мне. Я купил самый хороший витаминный комплекс и начал его принимать. А в то время я работал над "Обманщиком".

- Это витамины так помогают? - вяло говорю я, так как своей цели я достиг и лебезить мне теперь некчему, - Неплохая вещь.

- Хм, косвенно.Когда я стал их принимать, я стал чувствовать себя гораздо лучше. Мне стали доставлять удовольствие простые радости бытия. Я ограничил себя и стал жизнерадостным парнем, любящим активный отдых, рыбалку и прочее говно. А работа моя встала. Я перестал чувствовать то, о чём писал и меня не тянуло к работе. Мне нечего было сказать. Ничего не болело, работать не хотелось, мне было хорошо и так.

Паган снова наполнил свой бокал, и неторопясь, закурил. Глубоко затянувшись он продолжил:

- Это всё говённые витаминчики. Здоровый, в общепринятом смысле я имею в виду, человек, не в состоянии сделать ничего путного. Поэтому я сначала выбросил витамины, а потом вернулся к прежнему образу жизни - благо я никогда не был бедным человеком. И, погрузившись в знакомые воды, закончил "Обманщика".

- Интересно, - осторожно говорю я, и начинаю шарить по карманам в поисках зажигалги.

- А теперь надо идти дальше. Моё текущее состояние меня уже не устраивает. Мне нужно новое вдохновение. Большие переживания - большая литература. Я хочу создать по-настоящему бессмертную вещь. Он уже не обращал на меня никакого внимания и, по-моему, был довольно пьян. Я тихонько сидел и слушал, а он всё говорил.

- Наркотики и другие стимуляторы не дают желаемого эффекта. Одно время я работал, лишая себя наркотиков. В таком состоянии написана "Жажда". Я испытал массу острейших страхов. Страх не получить мою дозу, страх потерять близкого человека, если бы ты знал, на что я только не шёл, чтобы сделать этот страх реальным.

Паган замолчал. Взглянув на меня подозрительно, проговорил:

- А-а-а. Ну ладно, пойдём, покажу кое-что. Я должен тебе кое-что показать, напишешь статью, когда я разрешу, - неуклюже выбираясь из гамака, сказал Паган.

Мы поднялись в дом. Паган попросил подождать в гостинной несколько минут. Я закурил сигарету и, присев в кресло, приготовился ждать часа два, не меньше. То есть я, конечно, уехал бы минут через пятнадцать, поэтому запустил таймер на своих часах.

Паган вернулся через две минуты тридцать шесть секунд и предложил спуститься в подвал. Туда вела тёмная лестница и жутковатый коридорчик со всеми полагающимися атрибутами: слизь на стенах, крысиный кал и всё такое прочее.

- И сейчас мы достигнем железной двери на заржавленных засовах, - говорю.

- Именно заржавленных.

То что я увидел в полутьме комнатки за дверью, напоминало кресло из абортария. Это, несомненно, было жертвенное кресло, в самых лучших традициях. Конструктор предусмотрел всё: начиная от прочных металлических зажимов, которые могли бы намертво зафиксировать жертву, кончая специальной посудой для внутренностей и хитроумными кровостоками. Перед креслом высился стальной ящик, снабжённый множеством манипуляторов, заканчивающихся разнообразными блестящими инструментами: ножами, циркулярными пилами, иглами, какими- то щипцами, держателями и трубочками. Перед креслом на уровне головы был установлен микрофон. На стальном ящике была кнопка. Конечно, красная.

- Впечатляет. Это мне?, - нервно хихикнув, говорю я.

- Это мне. На этом кресле я напишу лучший свой рассказ, поскольку книгу , пожалуй, не успею. Здесь я переживу крайний дискомфорт, следовательно я испытаю здесь наивысшее вдохновение и запишу на магнитофон свой последний рассказ. Лучший, как я полагаю. Это будет интересный для меня этап. Включить мою машину можно, а выключить - нет. Там предусмотрено автономное питание. Что скажешь? Это оборудование я купил на киностудии после сьемки какого-то дрянного фильма. Его немного доработали для меня мои знакомые.

Паган уставился на кресло и замолчал, не обращая на меня больше ни малейшего внимания. Я потихонечку пятясь, выбрался из подвала, оставив его наедине со своей машиной.

Через десять минут я уже мчался к городу, посмеиваясь над старым идиотом. После статьи в "Новом времени", соваться к Пагану я побаивался. Я потом всё прочёл в газетах.

Он , конечно сделал это, этот психопат Паган. Он, очевидно, был ненормальным. Могу себе представить, что творилось в его подвале. Одна тупая журналистка написала что-то вроде "... кровавая кровь кровоточила из окровавленной кровью крови. Эта кровавая кровь говорит о кровавых событиях этой кровавой ночи..." и так далее на два абзаца. На плёнке, найденной в подвале, оказались записаны вопли, принадлежавшие, как показала экспертиза, Пагану. Но всё эти события меня мало волнуют.

Больше всего на свете меня волнует необыкновенное пятнышко, которое появляется на лобовом стекле моего автомобиля, когда разгоняешься до ста - ста двадцати. И чем быстрее едешь, тем это пятнышко становится больше и красивее. Мне кажется, что если хорошенько разогнаться и очень внимательно и достаточно долго смотреть на него, то можно понять многие очень важные для меня вещи.




© Роман Губарев, 1998-2024.
© Сетевая Словесность, 1998-2024.




Словесность