Потом, всё дело в том, что я ненавижу детей. Они отвратительны
в любом возрасте.
Когда в дом приносят спелёнутое тельце, которое орёт и извивается, как змея, неуклюже
шевелит уродливыми руками; всё оно покрыто какой-то гадостью,
а про пупок и говорить
нечего. Оно гадит, не даёт спать, сверхэгоистично требует максимального
к себе внимания. Его
нужно кормить, причём обыкновенную еду оно жрать не станет, а
если станет - то издохнет,
измучив хорошенько больницами и врачами. Но это лишь прелюдия.
Потом этот зверёныш встаёт на ноги, и начинает хватать всё на
свете своими
безобразными ручками; сам весь похожий на отвратительного самоуверенного
жирдяя. Если
раньше этот подлец гадил только под себя в своём гнезде, то теперь
он норовит нагадить везде,
докуда может донести свою задницу. Он постоянно тащит себе в
рот всё на свете и ты должен
сидеть и следить за ним, вместо того, чтобы заниматься чем-нибудь
полезным. Оно подрастает
и начинает что-то невнятно бурчать. Первое, конечно, что говорят
они - это бессмертное "дай".
Ни один из них, наверное, не сказал ещё "на".
Потом они начинают ходить в школу и занимаются там всем чем угодно,
только не
учёбой. Девочки вертятся перед зеркалом, поджидая появления сисек,
мальчики рассматривают
каталоги женского белья и, несомненно, онанируют. Начинается новые
пристрастия: мелкие и
крупные кражи; глупейшие стишата; бредовые мечты; паломничество
в космонавты,
фотомодели, лётчики и журналистки; первый стакан водки, первая
анашка; глупые драки;
мелочные интрижки; слюнявые облизывания в подьезде; треньканье
на гитаре; мама что это у
меня в трусиках; папа дай денег; мне это платье не идёт; девочки
я та-а-акое слышала; можно
тебя пригласить; получай, сука; я больше так не буду; отпустите,
дяденька милиционер; ты где
ночевала, шалава; я от вас ухожу; не смей бить меня; дай; дай…
дай… дай…
Их не жалко поубивать, ублюдков. Но нужно быть последовательным
и начать с себя.
До прихода мамы с работы ещё три часа, так что время у меня есть.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
