Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


     
П
О
И
С
К

Словесность



ОБЛАКО  ПЛЫВЁТ


 



      к началу

      В окрестностях журчащей средь камней
      Неведомой картографу речушки
      Я небо обнаружил в ржавой кружке
      И гривенник, чернеющий на дне.

      Напрасно местный дурень мне пенял,
      Что речка совершенно обмелела...
      Не слушая, я думал: нету дела
      Живущим до живущего меня.

      Мне верилось, что прошлое моё,
      Свой след на всём оставило тут присно,
      Но в зеркале знакомый детский призрак
      Теперь меня совсем не узнаёт.

      И бестолку взывать к нему: "айда
      на велике кататься по аллее!" -
      Он скоро в одночасье повзрослеет
      И зеркало покинет навсегда.

      _^_




      ничего кроме

      Я в детстве считал, смерть - скамейка на Южной,
      Где папа с друзьями сидел и курил,
      И если кому-то уйти было нужно,
      Он просто вставал и домой уходил.

      Зачем это вспомнил? Не стоило точно.
      Морозное утро - почти фотошоп,
      И я выхожу из подъезда за почтой,
      И вижу, что вправду никто не ушёл.

      Вот девочка смотрит на небо сквозь пальцы,
      Вот мальчик с лопаткой, и всюду свет,
      Как будто мы в утро вошли и остались,
      И нет ничего, ничего кроме нет.

      _^_




      страшно

      Полупрозрачные берёзы
      Врастали в розовый предел,
      Кораблик авитаминозный
      Скользил по матовой воде.

      Нёс ветер мятую бумагу,
      Гремел коробкой обувной,
      На мокрой лавке дядя плакал
      Над незначительной судьбой.

      Торчал из лужи велик ржавый,
      Свистали птицы в унисон,
      На крыше солнышко лежало,
      Как запасное колесо.

      Гудела станция протяжно,
      Синел вдали дорожный знак,
      И было страшно, очень страшно,
      Что после смерти будет так.

      _^_




      свет в августе

      Ты пахла молоком и резедой,
      А вечер летний пах травой примятой,
      Нагретою землёй и сонной мятой
      И чуточку - разлукой и бедой.

      Потрёпанной эскадрой облака
      Тянулись на побывку восвояси,
      На палубе Господь мечтал о квасе
      Но летний мир оправдывал пока.

      В пробоины тёк масляный закат,
      И вспыхнула небесная эскадра,
      Тяжёлые антоновские ядра
      Метали канониры в тёплый сад.

      Но в целом август светел был и тих.
      Белело, словно парус, в кресле платье,
      И рыбы проплывали над кроватью,
      Немного тесноватой для двоих.

      И листья всё же падали. Харон
      Кропил дождливой мелочью на сдачу.
      Оставленный соседями на даче
      Домашний Цербер лаял на ворон.

      _^_




      запомнить

      Просто запомнить это:
      Дерево, блеск стекла,
      Тусклую точку света
      В окне на краю села.

      Сад за дорожным знаком,
      Где восемнадцать лет
      Лает моя собака,
      Которой на свете нет.

      _^_




      июнь

      По нитке раскалённого вольфрама
      Ночь движется, и мягко, и упрямо,
      Сбегают с неба поздние огни.
      Разбуженный прошедшею грозою,
      Как чудище эпохи мезозоя,
      Рассвет врастает в розовый гранит.
      Наутро после ливневой бомбёжки
      Торчат в садах вороньи головёшки,
      На камне сушит спину жук малой.
      Июнь снимает майские обноски,
      Под солнцем свежепиленые доски
      Мироточат сосновою смолой.
      Цветущему шиповному стаккато
      Шмель вторит басовито и мохнато,
      Мальчишка водит прутиком в золе,
      Июнь, непоправим и неприкаян,
      Идёт, не зная сверстников, как Каин,
      Вдоль парковых, сырых ещё аллей.
      В траве сегодня весело и тесно,
      Там съемки репетиции оркестра,
      Там ладит свою скрипочку сверчок,
      И держится душа на честном слове,
      И времени полно для нелюбови,
      Но тут июнь, конечно, ни при чём.

      _^_




      первая ступень

      У Бога этим утром стриж в праще,
      Жара под тридцать, слоган "ты попробуй!"
      На ящике с мороженым, и сдобой
      День пахнет спозаранку и вообще
      Грибы пошли, сказали мне, в лесу,
      И я хочу в леса с ножом и фляжкой,
      И девушка из Умани - Наташка -
      Мне пишет, что помолвка на носу.
      И пятница, и в моде этанол,
      И гопники с цементного завода
      С пяти уже начнут у "Пиво-воды",
      Забив на мундиалевый футбол.
      И тень из вне - на то она и тень -
      Заполнит мир и выльется наружу,
      И день опять окажется ненужным -
      Отстреленным, как первая ступень.

      _^_




      17

      Сползают жигулёнки с эстакады,
      Змеится электричка средь полей,
      Как рыба в винном соусе заката,
      Июль лежит меж нами на столе.

      Родители на даче. У кровати
      Жжёт лампочку пластмассовый сатир,
      Твой очень неприличный вырез платья
      Собою заслоняет целый мир.

      И я боготворю твои колени
      И с понтом лью в стакан гаванский ром,
      И всё бредут настенные олени
      Зелёным полувыцветшим ковром.

      На скатерти поблёскивает ложка,
      Любовь-морковь, семнадцать полных лет,
      И смерть ключи роняет под окошком,
      Как пьяный припозднившийся сосед.

      _^_




      послевкусие

      А если что из детства мне и снится -
      В восьмидесятом призрачном году
      Январская студёная водица
      И корка апельсинная на льду.

      И снимся мы под звёздной круговертью -
      Под этим вечным неводом в дугу -
      Соплячество, потерянное смертью
      Из виду на замёрзшем берегу.

      Мы там стоим - у речки, в хрупком мире,
      Где вечер снегом выпавшим согрет -
      Колян, ещё не севший на четыре,
      Серёга, не замерзший в декабре.

      Там снег летит бессмысленно пушистый,
      А я отсюда силюсь воспринять
      Вкус корочки... Нет - послевкусье жизни,
      Что вечно ускользает от меня.

      _^_




      в лесу

      Он думал о каких-то городах,
      О лодке возле ветхого причала,
      И то, что он пришёл теперь сюда,
      Конечно, ничего не означало.

      Тропинка уходила под откос,
      Где станция захлёбывалась пылью,
      Где жёлтою осою тепловоз
      Тащил пути, как сломанные крылья.

      Тянулся нескончаемый денёк
      В отсутствии малейшего сюжета,
      И солнечный некрупный уголёк
      Мерцал в прорехе тающего лета,

      Синицы собирали свой партком
      Над временным пристанищем туриста
      Краснела сыроежка под дубком -
      Ну чем тебе не рай натуралиста?

      Ни выстрелов, ни окриков в лесу,
      Ни дырочки дымящейся над бровью,
      А то, что растекалось по лицу,
      Конечно, было дождиком - не кровью.

      _^_




      тихие дни

      Те дни выпекались вкусные, как пироги,
      Не верилось даже, что осень уже всерьёз,
      Собаки стабильно имели четыре ноги,
      Длина их зависела от положенья звёзд.

      Никто не кончался, не вешался, не тонул,
      Не крал чужих яблок, не наставлял рога,
      Порою хотелось в какой-нибудь Барнаул,
      Однако смущало резонное "на фига?".

      Все книги той осенью были без первых глав,
      Все песни на редкость звучали без левых нот,
      Ночами в квартире как надо густела мгла,
      А утром всё было, естественно, наоборот.

      На кухне хранились дежурные триста грамм,
      С паркетов два раза в неделю стиралась пыль
      А ту, что бродила за окнами по вечерам,
      Звали не смертью, а как, я уже забыл.

      _^_




      облако плывёт

      Ты говорила "облако плывёт",
      И облако взаправду проплывало.
      В асфальте Ярославского вокзала
      Сквозь трещины блестел осенний лёд.

      Был час беды - тяжёлый и глухой,
      Хотелось умереть, и рифм глагольных
      Рос зябкий говорочек колокольный,
      Позванивая мне заупокой.

      На площади кормили голубей,
      Вагон ушёл, перрон опять остался,
      И мир, как детский кубик, собирался
      В обыденной трехмерности своей.

      Вскипая, убегало молоко
      На кухнях сталинистого ампира,
      А облако плылО себе и плЫло
      Спокойно, безударно и легко.

      _^_



© Алексей Григорьев, 2010-2024.
© Сетевая Словесность, 2010-2024.




Словесность