Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


Наши проекты

Мемориал-2000

   
П
О
И
С
К

Словесность



ФЕРНАНДО  ПЕССОА  И  ЕГО  ГЕТЕРОНИМЫ

Стихотворения





Фернандо Пессоа
Fernando Antonio Nogueira Pessoa
(1888 - 1935)

Португальский поэт, прозаик, драматург, мыслитель-эссеист, лидер и неоспоримый авторитет в кружках столичного художественного авангарда эпохи, с годами из непризнанного одиночки ставший символом португальской словесности нового времени.
(Википедия)




Фернандо Пессоа
на Книжной полке
"Сетевой Словесности"

Интереснейшим нововведением Фернандо Пессоа в мировую литературу было создание им гетеронимов, чьи произведения также входили в состав его творчества, наряду с подписанными его собственным именем. По отношению к гетеронимии, сам Пессоа выступал в качестве "ортонима", но, в действительности, подобная "драма в лицах" превращала самого Фернандо Пессоа в одного из собственных гетеронимов. Гетеронимы Пессоа не были просто его псевдонимами, каждый из них был отдельной литературной индивидуальностью со своими характерными чертами, даже во внешности, со своей биографией, с собственной философией, стилем письма - отличными от таковых самого Фернандо Пессоа. Другими важными гетеронимами Пессоа были Алешандер Сёрч - английский писатель, философ Антониу Мора, Барон де Тиеве - португальский дворянин, автор текстов под названием "Воспитание Стоика". Если Алвару де Кампуш заместил Александра Сёрча в качестве "alter ego" самого Фернандо Пессоа, то Барон де Тиеве более других приближается к Бернарду Суарешу - составителю самой знаменитой книги "Книга Непокоя" - они оба являются полу-гетеронимами Пессоа, т.к. их индивидуальность во многом совпадает с личностью самого Пессоа.

Благодаря явлению гетеронимии, Пессоа смог глубоко и разностороннее рассматривать жизнь во всех её связях между реальным существованием и идентификацией её по отношению к уникальному и мистическому характеру его существования и многогранного и глубочайшего литературного творчества, в одно и то же время поэтического, философского и социологического.

Ирина Фещенко-Скворцова  

– Фернандо Пессоа –
– Алберто Каэйро –
– Доктор Рикарду Рейш –
– Алвару де Кампуш –


Фернандо Пессоа

      КОЛЬ МИР НАШ - ОГРОМНАЯ ЛОЖЬ...

      Коль мир наш - огромная ложь,
      Ложь - весь мир, как его ни кличь.
      Попробуй: ничто уничтожь,
      Сумей-ка: ничто возвеличь.

      Колдую над выдумкой зыбкой,
      Удастся, когда удала.
      Я выберу ту, что с улыбкой,
      Иль вымыслю, чтобы была.

      Умение в жизни настелет
      Нам соломки - и падать краше,
      Завянет цветок и на стебле,
      И в петлице завянет нашей.

      А ценность превыше цены,
      Ей не надо иных прикрас,
      Но - выполнить то, что должны,
      Обойдясь без трескучих фраз.


      Из "ПОСЛАНИЯ"

      ПРИНЦ

      Господь велит, мечтает человек -
      Так план родится будущих событий:
      Чтоб от земли к земле легли навек
      Морских путей невидимые нити.

      Для замысла он избран был один,
      И пенный след прорезал синь без края,
      Единая - круглилась из глубин
      Земля, в лазурной чаше золотая.

      Он - португалец. Всё он побороть,
      Сумел, порукой - море в свете молний.
      Теперь и Португалию, Господь,
      Как Свой Завет загадочный исполни!


      НОЧЬ

      О, Ночь-праматерь, память сберегая
      О сумрачных началах бытия,
      Ты дышишь тайной, древняя, нагая,
      Весь мир наш грешный - вотчина твоя.

      О, Ночь, когда душа, изнемогая,
      Взыскует веры, точно забытья,
      Окутай, огради меня, благая,
      Верни в свои бескрайние края.

      Живая в шуме моря, в зное летнем,
      Будь, сумрачная тёмная икона,
      Моим существованием последним.

      И дай на счастье то мне в дар сердечный,
      Что, более чем жизнь, моё исконно
      И, более чем смерть, твоё извечно.


      ПОГРЕШНОСТЬ ВЕЧНА В ДОРОГЕ ВЕЧНОЙ...
      (Из "Фауста")

      Погрешность вечна в дороге вечной,
      Душой дерзая постичь причины,
      Услышишь имя, но звук увечный
      Не выдаст тайны чужой личины.

      И даже если рукой Господней
      Ведомый твёрдо, завесу ночи
      Сорвёшь, то видишь, что безысходней
      Пути иные и одиноче.

      Все звёзды, даже и те, что живы
      В бездонном небе души бездомной,
      Обманным светом заманят, лживы,
      К ошибке вечной в дороге тёмной.

      Вернись, объятья тебе открою,
      Нейди к загадкам, беду несущим,
      Вернись, забудешь ночной порою,
      Что мир лишь хочет казаться сущим.

      Я балдахины для сна сплетаю,
      Плодами ветви мои увиты.
      Тревожат совы, во тьме летая,
      Пугают боги, не жди защиты.

      Зря алчешь истин в ночи совиной,
      Зря ищешь Бога в пути суровом...
      Для сна сплетаю я балдахины,
      Усни спокойно под их покровом.



      Еще стихи Фернандо Пессоа



Албéрто Каэйро
Alberto Caeiro da Silva

Этот гетероним Фернандо Пессоа родился в Лиссабоне 16 апреля 1889 г., а умер там же в 1915 г от туберкулёза. Провёл почти всю свою жизнь в Рибатéжу - исторической провинции Португалии с центром в городе Сантарень. Жил со старой тётей в белом домике, оставленном ему родителями, которые умерли рано. Жил на небольшую ренту, практически не получил образования и не имел профессии. Блондин с голубыми глазами и белоснежным лицом, с правильными греческими чертами и спокойствием в облике, шедшим изнутри. Белизна его дома и его кожи, возможно, подсказаны его именем: "alba" - белая туника, льняное одеяние священников, "caieiro"- помощник каменщика, приносящий ему мел или "caleira"- место, где добывают мел.

Считался примитивным или буколическим поэтом, Алвару де Кампуш и Рикарду Рейш называли Каэйру своим Учителем. Несмотря на то, что он умер в 1915 г., его поэтические произведения продолжали появляться до 1923 г. После этого его стихи в последний раз появляются на поэтической сцене в 1930 г. после второго и последнего расставания Фернандо Пессоа и Офелии де Кейрож. Шесть из его стихотворений, появившихся в этом году, вошли в цикл "Влюблённый пастух", так что, вероятно, эти стихи во многом отражают чувства самого Пессоа. Для поэта-философа Алберто Каэйро, по мнению второго гетеронима Пессоа - Алвару де Кампуша - эта любовь была роковым событием, после которого он уже не смог вернуться к прежнему спокойному созерцанию действительности.


      ВЛЮБЛЁННЫЙ ПАСТУХ

      1.
      Раньше тебя я не знал...

      Раньше тебя я не знал
      И любил я природу, как тихий отшельник - Христа,
      Зная тебя, я её
      Так же люблю, как монах любит Деву Марию,
      На коленях пред нею, как раньше,
      Но взволнованней сердцем и ближе её ощущая.
      Рядом с тобою ясней
      Вижу реки, когда мы идём к берегам их зелёным,
      Вместе с тобой облака созерцая,
      Их созерцаю блаженней ...
      Ты у меня не отнимешь Природы...
      Ты для меня не изменишь Природу...
      Но вплотную её приближаешь ко мне.
      Вижу я прежней её, только вижу ясней, оттого что ты есть,
      Так же люблю я её, только больше люблю, оттого что ты любишь,
      Оттого что меня избираешь для нашей любви,
      Зорче мой взгляд на неё устремляется,
      Медлит на каждом предмете.

      Не сожалею о прежнем себе,
      Потому что я прежний сегодня.
      Лишь сожалею, что прежде тебя не любил.

      1914 г.

      II.
      Светит высокая в небе луна, и весна наступила...

      Светит высокая в небе луна, и весна наступила.
      Думаю о тебе и внутри себя я совершенен.

      Лёгкий бриз по туманом покрытым полям мне навстречу бежит.
      Думаю о тебе, имя шепчу, и не я это вовсе: я счастлив.

      Свидимся завтра, пойдёшь ты со мною, собирая букеты в полях,
      И пойду я с тобою полями, и увижу, как рвёшь ты цветы.

      И уже тебя вижу, как завтра со мной собираешь букеты в полях,
      Только завтра, когда, в самом деле, будешь рвать ты цветы,
      Для меня это новым и радостным будет.

      1914 г.

      III.
      Только теперь, чувствуя любовь...

      Только теперь, чувствуя любовь,
      Я заинтересовался ароматами.
      Никогда прежде не думал, что цветок пахнет.
      Только теперь чувствую аромат цветов, будто вижу что-то новое.
      Знаю хорошо, что цветы пахли, как знаю, что существовал.
      Эти вещи разумеются сами собой.
      Но сейчас я чувствую это затылком.
      Вкусны мне теперь цветы своим запахом.
      Иногда просыпаюсь и вдыхаю аромат прежде, чем открыть глаза.

      1930 г.

      IV.
      Каждый день просыпаясь, я чувствую радость и горе...

      Каждый день просыпаясь, я чувствую радость и горе.
      Раньше я просыпался без этих волнений; я лишь просыпался.
      Чувствую радость и горе, ведь теряю я то, что мне снилось,
      Попадая в реальную жизнь, где имею я то, что мне снилось.
      Неизвестно, что сделаю я с этим чувством,
      Неизвестно, что станет со мною самим.
      Пусть она что-то скажет, и я пробудился бы снова.

      Любящий - это вовсе не тот, кто он есть.
      Кто он есть - он такой же совсем, но совсем одинокий.

      1930 г.

      V.
      Любовь - компания...

      Любовь - компания.
      Я разучился в одиночестве ходить своим путём,
      Поскольку я уже ходить не в силах одиноко.
      Мысль очевидная заставит шаг ускорить
      И меньше видеть, и хотеть, однако, всё видеть на пути.
      Даже отсутствие её - как вещь, которая со мною остаётся,
      Я так люблю её, что я не знаю, как мне её желать.
      Когда не вижу я её, представлю, крепче деревьев высоких я стану.
      Но как увижу, трепещу, крепость былая забыта.
      Весь я силой какою-то стал, но она покидает меня.
      Вся реальность глядит на меня, как подсолнух с любимым лицом в середине соцветья.

      1930 г.

      VI.
      Всю ночь не спал и наяву её фигуру видел постоянно...

      Всю ночь не спал и наяву её фигуру видел постоянно,
      Всегда другой, не той, какой её встречаю.
      Пытаюсь вспомнить я, какой она бывает, когда со мною говорит,
      И в каждом образе меняется она, хотя себе подобна.
      Любить и значит - думать.
      Почти отвык я чувствовать, лишь думаю о ней.
      Чего хочу, и даже от неё, не знаю сам, но думать я могу о ней одной.
      Какая-то рассеянность, что вдохновляет.
      Когда я жажду встречи с ней,
      Почти предпочитаю не встречаться,
      Чтоб мне не оставлять её потом.
      О ней мне легче думать, ведь её в реальной жизни я боюсь немного.
      Чего хочу, не знаю сам, и знать я не хочу, чего хочу.
      Хочу я только думать про неё.
      И больше ни о чём я не прошу, и даже у неё, хочу я только думать.

      1930 г.

      VII
      Наверно, для чувств не годится умеющий видеть...

      Наверно, для чувств не годится умеющий видеть,
      Не нравится он, ведь привычные стили ломает.
      А правила есть для всего, есть способы действий,
      Играет по правилам каждая вещь, и так же любовь.
      Привыкший поля созерцать и травы под ветром
      Не может позволить себе слепоты, что чувствовать нас заставляет.
      Любил я, но не был любим, что понял в конце,
      Быть любимым - совсем не природное свойство, как уж случится.
      Она хороша, как и прежде, хороши её волосы, рот,
      И я, как и прежде, один, вот иду я по полю
      Так, будто иду с опущенной головою,
      Об этом подумав, голову я поднимаю.
      И золотистое солнце сушит желание плакать, что сам не могу подавить.
      Поле так велико, а любовь так мала!
      Смотрю и всё забываю, так умирают люди, облетают деревья.

      Слушаю голос собственный со стороны - голос чужого,
      Голос мой говорит о ней, будто это она говорит.
      Волосы у неё цвета жёлтой пшеницы под ярким солнцем,
      Уста её говорят о вещах, о которых не скажешь словами.
      Улыбается, зубы её так чисты, будто камни в реке.

      1929 г.

      VIII
      Свой посох влюблённый пастух потерял...

      Свой посох влюблённый пастух потерял,
      И рассыпались овцы по склону,
      Столько думал, что флейты своей он не коснулся, принесённой затем, чтоб играть.
      Никто не возник перед ним, никто не исчез.... Никогда посоха он не нашёл.
      Проклиная его, другие собрали овец.
      Оказалось, никто не любил пастуха.
      Когда поднялся он на склон, то над ложной реальностью всё он увидел:
      И долины большие, всегда зеленью разною полны,
      И огромные горы вдали, чувства любого реальней,
      Всю действительность, что существует, с небом и ветром, с полями,
      И почувствовал воздух, входящий свободой и болью в стеснённую грудь.

      1930


Доктор Рикáрду Рéйш
Dr. Ricardo Reis

Родился 19 сентября 1887 г. в Порту (Порто), посещал колледж иезуитов, где проявил большие способности в изучении латыни (греческий язык изучил самостоятельно) и окончил курс медицины. Убеждённый монархист, что подчёркивает и его фамилия ("reis" переводится как "короли"), он эмигрировал в Бразилию после провала монархического мятежа в начале 1919 г., провёл некоторое время в Перу и нашёл себе работу преподавателя в каком-то известном американском колледже. Был смуглым, среднего роста, несколько ниже Каэйру и более крепкого сложения. При жизни Фернандо Пессоа последний не дал никаких сведений о смерти этого своего гетеронима. В романе Жозе Сарамагу "Год смерти Рикарду Рейша" смерть Рейша датируется 1936 г., через год после смерти самого Пессоа.


      РОЗЫ НЕЖНЫХ САДОВ, РОЗЫ АДОНИСА...

      Розы нежных садов, розы Адониса,
      Эфемерный их цвет, Лидия, дорог мне.
                 Розы, коим почить дано
                 В тот же день, как рождаются.
      Вечен свет для цветка, ночи не ведает,
      Ведь, при Солнце рождён, никнет к земле он
                 Прежде, чем Аполлонов путь
                 В небе синем закончится.
      Если б жизнь нашу днём сделать нам, Лидия,
      Лишь одним, чтоб не знать ночи дыхания,
                 Своевольно забывшим,
                 Что жизнь - мига короче.


      НАМ ЖИТЬ - НЕ БОЛЕ - БОГИ ДОЗВОЛЯЮТ...

      Нам жить - не боле - боги дозволяют.
      Отвергнем сами то, что возвышает
                 До вершин немыслимых,
                 Где цветы не селятся.
      Принять должны мы жребий свой разумно,
      Пока наш пульс ещё стучит-трепещет,
                 Даже не ссыхается
                 В нас любовь, и будем жить,
      Как стёкла, отражая свет вечерний,
      Отдав себя во власть дождям печальным,
                 Вяло мысля, тёплые
                 Под лучами жгучими.


      ЕСТЬ АНТИЧНЫЙ РИТМ В БОСОНОГИХ ПЛЯСКАХ...

      Есть античный ритм в босоногих плясках,
      Нимф пугливых ритм, повторённый снова;
                  Ног, что под сенью леса
                  Такт отбивают в танце.
      Белоснежный пляж, оживлённый смехом,
      Пусть не даст забыть, что приходит вечер,
                  Дети, беспечность вашу
                  Время умерит скоро.
      Аполлонов свод, голубая арка
      Тихим утром вновь опояшет землю,
                  Воды прилива хлынут
                  И убегут с отливом.


      ЦВЕТЕНИЕ ТВОЁ - НЕ ТО, ЧТО ДАРИШЬ...

      Цветение твоё - не то, что даришь,
      Я не просил о том, в чём ты откажешь.
                Знать, отказывать время
                После прежних даяний.
      Цветок, ты для меня цветок! И если,
      Скупой, тебя раздавит лапа сфинкса,
                Тень, искать будешь вечно,
                Что отдать не успеешь.


      ЛЕТО ПРИНОСИТ ЦВЕТЫ, ЧТО СНОВА...

      Ad Caeiri manes magistri

      Лето приносит цветы, что снова
      Кажутся новыми нам, и манит
                 Зелень листьев воскресших,
                 Зелень древняя листьев.
      Но не вернёт нам его немая
      Бездна, трясина, что нас глотает,
                В мир живых не воротит
                К свету ясному солнца.
      Нет, не вернёт, и к нему напрасно
      Будет потомство взывать сквозь годы,
                Девять прочных запоров
                Стикс закроет за мертвым.
      Чутко внимавший певцам с Олимпа,
      Слушая, слышал он их, и слыша -
               Слыша, их понимал он,
               Он - в ничто обратился.
      Вы, что венки плетёте достойным,
      Не увенчали его при жизни,
                Значит, дар погребальный
                Вам вручить остаётся.
      Комья земли отряхни свободно,
      Слава, хоть ты, и гордись им город,
                Тот, Улиссом воздвигнут,
                Семь холмов увенчавший.
      Как не смолкает тот спор старинный
      Из-за Гомера, Алкей, твой Лесбос,
                Фивы, Пиндара матерь,
                Чтят и помнят поэтов.


      ЛИДИЯ, ТЫ ПРИХОДИ ПОСИДЕТЬ У РЕКИ НЕШИРОКОЙ...

      Лидия, ты приходи посидеть у реки неширокой.
      Будем спокойно следить за теченьем её, понимая,
      Так же проходит и жизнь, ну, а за руки мы не держались.
                 (Лидия, руку мне дай).
      Взрослые дети, теперь наступает мгновенье подумать:
      Жизнь ничего не вернёт, и сама никогда не вернётся,
      В дальний течёт океан, что Судьбы омывает утёсы,
                Там, где обитель богов.
      Руки разнимем с тобой, докучать нам не стоит друг другу,
      Счастливы мы или нет, мы проходим, как реки проходят,
      Лучше в молчанье идти, в тишине научиться терпенью,
                И беспокойства не знать.
      Лучше любови не знать, ни страстей, поднимающих голос,
      Зависти, застящей взгляд, ни заботы, тревожащей ночью,
      Если имела бы их, то стремилась без устали к морю,
               Вечно текла бы река.
      Будем друг друга любить, но спокойно, и думать отрадно,
      Что, коль хотели бы мы, обменяться могли б поцелуем,
      Ласками грели сердца, только лучше нам, рядом сидящим,
              Слушать скольженье воды.
      Станем цветы обрывать, ты возьми, на груди приколи их,
      Пусть аромат умягчит мимолётную эту минуту,
      Эту минуту, когда, декадентства невинные дети,
             Грустно, без веры живём.
      Если я раньше уйду, хорошо, что ты сможешь спокойно
      Вспомнить без боли меня, без тоски и волнений печальных:
      Не целовались с тобой, не сплетали мы рук в жаркой ласке,
             Были мы только детьми.
      Если же раньше меня свой обол понесёшь ты Харону,
      Не обречён я страдать, о язычнице грустной припомнив,
      Будешь ты, нежная, мне вспоминаться с букетом душистым
             Возле спокойной реки.


Áлвару де Кáмпуш
Álvaro de Campos

Родился 15 октября 1890 г. в Тавúре - городе и морском порте юга Португалии, центра муниципалитета округа Фару (оттуда происходили и родители Фернандо Пессоа), обучался морской инженерии в Глазго, совершил долгое путешествие на Восток, долгие годы жил и работал в Англии, затем возвратился в Португалию, остановившись в Лиссабоне. Являлся alter-ego самого Фернандо Пессоа, наиболее близким к нему по духу, но более критичным в своих произведениях. Год смерти также не обозначен Пессоа.


      БЕЛЫЙ ДОМ, ЧЁРНОЕ СУДНО

      Я полулежу в кресле, вечер, лето заканчивается...
      Я не мечтаю, не думаю, какое-то оцепенение усыпляет мой мозг...
      Не существует рассвета для моего оцепенения в этот час...
      Вчера кто-то видел плохой сон обо мне...
      Произошёл какой-то внешний перерыв в моём сознании...
      Продолжают оставаться закрытыми оконные ставни этого вечера,
      Хотя окна открыты настежь...
      Рассеянно слежу за своими бессвязными ощущениями,
      И моя индивидуальность находится между телом и душой...

      Если бы существовало
      Третье состояние души, в том случае, когда бы она имела два...
      Четвёртое состояние, если бы она имела три...
      Невозможность всего, о чём бы я ни мечтал,
      Причиняет мне боль за пределами моих сознательных ощущений...

      Суда отправлялись,
      Отправлялись в путешествия, не знаю, в какой скрытый день,
      И направление, по которому они должны были следовать, было написано ритмами,
      Потерянными ритмами мёртвых песен моряка из мечты...

      Деревья неподвижные в саду, видимые через окно,
      Деревья, чуждые мне, непостижимым образом я сознаю, что я их вижу,
      Деревья, такие же, как другие, но они существуют лишь постольку, поскольку я вижу их,
      Я не могу ничего делать с этими деревьями так, чтобы мне не было больно,
      Я не могу сосуществовать с вами там, вдали, пока я вижу вас здесь.
      И могу только подняться с этого кресла, отбросив прочь свои сны...

      Какие сны?.. Я не знаю, видел ли я сны... Какие суда уходили, куда?
      У меня было смутное впечатление, потому что на картине передо мной
      Суда уходят - не суда, лодки, но суда находятся во мне,
      И всегда лучше неопределённое, которое укачивает, чем определённое, которого хватает,
      Ведь то, чего достаточно, заканчивается на этом, и как только это происходит, его начинает не хватать,
      И ничто, похожее на это, не даёт ощущения жизни...

      Кто облёк существование деревьев в эти формы?
      Кто сделал рощи густолиственными и оставил их мне, зеленеющие?

      Где вы, мои мысли, так больно без вас.
      Внезапно чувствовать, но не когда я этого хочу, и открытое море,
      И последнее путешествие, всегда туда, на летящих вверх кораблях...

      Нет субстанции мышления в материи моей души...
      Есть только открытые настежь окна, прикрытые из-за жары, которой уже нет,
      И сад, полный света - без света - сейчас ещё-сейчас, и я
      В открытом окне вижу, мой взгляд упирается в него -
      Далёкий белый дом, где живёт... Смыкаю веки...
      И мои глаза, устремлённые на белый дом, не видя его, -
      Это другие глаза, видящие, не глядя на него, уходящее судно.
      И меня, неподвижного, вялого, сонного, страдающего,
      Убаюкивает море...

      В свои отдалённые дворцы судно, о котором думаю, не уносится.
      У лестниц, выходящих на недосягаемое море, оно не найдёт пристанища.
      Не останется у чудесных садов неясных островов.
      Чувство, которое я укрываю в своём портике, угасает,
      И море входит в меня, заполняя мои глаза, закрывая портик.

      Спадала ночь, не спадала ночь, разве это важно для того,
      Чтобы светильник зажигался в домах, которые я не вижу на склоне, а я - там?

      Влажная тень в звуках ночного безлунного пруда, скрипят лягушки,
      Квакают поздно в долине, потому что всё - долина, где звук болит.

      Чудо явления безумным беднякам Сеньоры Печалей,
      Чудесное помутнения лезвия кинжала, вытащенного для смертельного удара,
      Закрытые глаза, голова, склонённая перед некой колонной,
      И мир там, за витражами, пейзаж неразрушаемый...

      Белый дом, чёрное судно...
      Счастье в Австралии...



© Ирина Фещенко-Скворцова, перевод, 2015-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 2015-2024.

– Фернандо Пессоа –





Словесность