А это галка по имени Кафка, чёрная и худая,
снег следами под окнами начерно исчеркала,
а в этом году нам выпало снега немало,
и немало неба на поля туманами тая,
и немало соли, если утро морозом дышит,
и немного нежного мёда на сосновых стволах застыло,
слышишь, Кафка, чёрный глашатай крыши,
медленны галочки дней над полями висят уныло.
А если смотреть изнутри - это будет даже красиво,
и не менее осязаемо, чем если смотреть снаружи,
думай медленно, наводи птичьим своим курсивом
сеть рисунка из соли, воды и стужи.
жизнь не пошла дальше того дороже
щупальцами прибоя слепого моря пейзажа
шелестящего по песчанно-малиновой коже
неба в прожилках трещин бездонных дальше
жизнь не пошла, раздалась откатом,
скрылась за поворотом глухой земной подворотни,
можно теперь любоваться её закатом,
спать на песке, сушить под скалой лохмотья
потому что больше не будет того дороже
города в ладони её оправы,
мы её ещё похороним в роще
лунных олив Севера, на берегу реки Наровы
Будто луна захлебнётся на дне его кружки,
скажет налей - и нальёт себе серого снега,
в гулких дворах рассыпая горох колотушки,
выйдет подвыпивший дворник искать человека.
Дворник не дворник, а в воздухе позднеосеннем,
твёрдый горох рассыпая по улицам глухо,
выйдет подвыпивший вторник искать воскресенья,
в шапке-ушанке, на левое съехавшей ухо.
День его будет нелёгок - сухая погода,
значит, опять дожидаться речного норд-веста,
ветер, попутный любимому времени года,
гонит листву на любимое временем место.
Потому что всё кончалось вечерней сказкой,
ровно в восемь часов, а ждали уже с утра,
мир писался крупным шрифтом и яркой краской,
с интервалом большим, чем полтора,
чтобы много воздуха, и из воздуха, между строчек,
наступала зима, вылетала птица, росла трава,
собирался день, чтоб опять раствориться к ночи,
а потом, в ночи, вызревали уже слова.
Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах[Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...]Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём[Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...]Алексей Смирнов. Два рассказа.[Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...]Любовь Берёзкина. Командировка на Землю[Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.]Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду[Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.]Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней.[Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...]Аркадий Паранский. Кубинский ром[...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...]Никита Николаенко. Дорога вдоль поля[Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...]Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц)[О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.]Дмитрий Аникин. Иона[Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...]