"ПРОФСОЮЗ СУМАСШЕДШИХ"
Леонид Чернов (Малошийченко) - всеукраинский Дон Жуан, сибирский бродяга, а также морской волк, просоленный ветрами трёх океанов. Он родился 15 января 1899 года в Александрии на Елизаветградщине, умер 23 января 1933 года. Даже с такими громкими эпитетами можно остаться надолго неизвестным поэтом и писателем, чьё имя старательно замалчивалось в его родной стороне в течение последних семидесяти лет то по одним политическим причинам, то по другим.
Прежде его числили в украинских националистах, а теперь его не жалуют, видимо, за русское имя и за русские стихи. Только в 2005 году в Одессе вышла скромным тиражом его книга избранных стихотворений под названием "Кобзарь на мотоцикле", мало отмеченная тамошней литературной общественностью.
Имя его было громким, жизнь - залихватской и неуёмной. На пару с поэтом Михаилом Семенко, организатором футуристического движения в украинской литературе, Леонид Чернов, работавший на имажинистском фронте изящной литературы, были фигурами видными и громогласными. И талантом, и волей они буквально вытолкнули с воинствующим упорством украинскую словесность из лона провинциальной самобытности в приволье русского и мирового модернизма. Два эти эпатажных имени оказались причастными к истории владивостокской литературы, первый футуристическими стихами, другой имажинистскими.
Первую свою книгу стихотворений "Профсоюз сумасшедших" Леонид Чернов издал в декабре 1923 во Владивостоке, где провёл ровно год своей деятельной и страннической жизни. Правда, стихи эти были написаны им ещё на Украине в период с 1921 по 1923 годы, но они проделали в скарбе поэта дальний путь - сначала они побывали в Москве, где поэт сводит знакомство с имажинистами, а уж затем, видимо, через Петроград до берегов Тихого Океана.
В Петрограде жила его первая жена Виктория Марковна Белаковская (1901-1965), художница, которая училась в классе у Кузьмы Сергеевича Петрова-Водкина с 1923 по 1927 годы в Академии Художеств, в знаменитом ВХУТЕИНе. Они были земляками, родом из города Александрия на Елизаветградщине. Кстати, в 1924 году на её персональной выставке во Владивостоке экспонировался живописный портрет Леонида Чернова.
Странно, что ранние книги, написанные Леонидом Черновым на русском языке, в том числе "Профсоюз сумасшедших", в украинских справочных источниках не упоминаются, а было их не мене десяти, не все изданные, но оставшиеся частью в рукописях. С середины 20-х годов он перешёл на украинский язык. Отметим, что из Владивостока стартовала его другая прозаическая книга, путевые очерки "125 дней под тропиками", изданная в 1928 году.
Во Владивостоке Леонид Чернов организовывает литературные концерты, пробует свои силы в малой прозе, а также в кино, сотрудничает с газетами "Красное Знамя" и "Красная Звезда", а на страницах журнала "Приморский огонёк" состоялся дебют Чернова-прозаика. Наверное, если покопаться в архивах, то можно раздобыть его публикации.
Давайте, перелистаем несколько изданий и посмотрим, что происходило в этот период на берегу Тихого океана: •8 сентября 1923 года из бухты Золотой Рог вышел пароход "Ленин", на борту которого находилась продовольствие, медикаменты, строительные материалы для пострадавших от землетрясения в Японии. •29 сентября 1923 года открыт Владивостокский музыкальный институт. •7-21 января 1924 года проведён двухнедельник помощи воздушному флоту в целях популяризации и вовлечения новых членов ОДВФ. •28 февраля газета 1924 года "Красное Знамя" сообщила, что Доброфлот открывает регулярные рейсы между черноморскими портами и Владивостоком. • 11 июля 1924 года газета "Красное Знамя" сообщает, что в городе Владивостоке имелось 155 врачей, из них терапевтов-педиатров - 60, хирургов - 18, венерологов - 15, гинекологов -14, отоларингологов -6, невропатологов - 4, акушеров - 2, бактериологов - 2, зубных врачей - 34.
Вот в одном из рейсов дальнего плавания, перезимовав приморскую зиму, летним днём 1924 года, Леонид Чернов, увлекаемый "духом беспокойства", отправляется в качестве кинооператора-хроникёра и журналиста в кругосветное путешествие на самом большом тогда советском грузовом пароходе "Трансбалт".
Казалось бы, обычный рейс, но для поэта-романтика он превратился в увлекательное четырёхмесячное, красочное приключение. Владивосток-Коломбо на Цейлоне-Тринкомали-Мадрас-Бомбей-Перим-Красное море-Суэцкий канал-Средиземное море-Дарданеллы-Стамбул-Одесса.
"Читатель юный, как и читатель взрослый, - отмечал критик "125 дней под тропиками", - непременно дочитает эту книжку до конца и, наверное, пожалеет, что уже конец, ведь поданный материал - не старые заезжие сведения из учебников географии, а свежие, последние впечатления, полные современности".
В Одессе Леонид Чернов сближается с местными футуристами, сторонниками журнала "Юголеф", печатает отрывки из своей кинопоэмы, а в журнале "Шквал" путевые зарисовки "Через тропики под советским флагом". В государственном издательстве выходит его первая книга на украинском языке "Самолёт". Но больше всего его захватывает работа на кинофабрике, где повстречал старых друзей, и чуть было окончательно не заделался киношником.
В 1925 году он прибывает в Ленинград, где продолжает учиться Виктория Белаковская, знакомится с "Воинствующим орденом имажинистов" в лице его идеолога Вадима Шершеневича. Он планировал читать там свои "поэзолекции" о современных течениях: импрессионистах, имажинистах, символистах, футуристах. Заявлено издание "Малой антологии имажинистов", куда входит имя поэта. Книга так и не вышла. И только в 1997 году был издан том "Поэты-имажинисты" в серии "Библиотека поэта".
Однако окунуться в литературную жизнь Ленинграда помешала болезнь. Внезапно открывшийся туберкулёз, подхваченный им в бенгальских джунглях, заставляет его вернуться на родину, в тёплую Александрию. Целый год он провёл в постельном режиме, не переставая писать и гонять по степям на мотоцикле. Выходят одна за другой его книги. Это сборник рассказов "Солнце под вёслами" (1929), "Станция Знамънка" (1930), "Человек с другой планеты" (1931), "Чудаки украшают мир" (1929), "Приключения профессора Вокса на острове Ципаго" (1931), "Подарок молодым кинематографистам" (1930), поэма "Фронт" (1931) и книга "На мысе бурь" (1933) посмертно. Он сближается сначала с литературной группой "Новая генерація", организованной поэтом Михаилом Семенко (расстрелян в 1938 году), а затем входит в харьковскую группу "Авангард", возглавляемую критиком и поэтом Виктором Полищуком.
"Вот, когда вы увидите человека во взгляде молодого капитана дальнего плавания, который, однако, несёт дорожную машинку для писания, или ещё лучше, когда вы увидите человека, который имеет все эти приметы и хорошую европейскую стать, и который будет с бешенным восторгом вещать кружку писателей про несравненную красоту и наслаждение ездить на мотоцикле, то знайте, что это действительно я, Леонид Чернов, который имеет сейчас на Украине совершено случайную такую русскую фамилию, так как настоящая у меня - Малошийченко", - писал поэт в автобиографии. "Первая моя ошибка, какую я совершил в своей жизни, это то, что я родился. Я очень хотел бы её исправить, но это невозможно. Дальше пошли ошибки второстепенные: то, что родился украинцем, а не сыном менее "самоедской" нации..."
Поэт родился в семье Кондрата и Оксаны Малошийченко, в городе Александрия, расположенном среди пахучих степей Херсонской губернии. Дед с отцовской стороны был крестьянин-бахчевник, а дед по материнской линии - работник-матрос, бунтарь, бурлак. Вот последний оказал большее влияние на характер будущего писателя. Он отмечает в автобиографическом рассказе, что история любви его родителей достойна пера Джека Лондона. Он начинал учиться в городской мужской гимназии, которая "стараниями Дмитрия Чижевского и его друзей ещё в 1911 году стала центром обитания революционного настроения молодёжи. Кстати, именно Александрия и гимназия направили почти одновременно в литературу сперва Дмитрия Чижевского, потом Петра Феденко, а ещё раньше В. Биль-Белоцерковского".
В гимназии же пришёл его первый литературный успех, связанный с изданием иллюстрированного сатирического журнала "Рогатка". Именно из-за него он вынужден был оставить учёбу, и даже бежать из дома. Обучение продолжил в Кишинёве, где раздобыл аттестат зрелости революционного 1917 года.
"Нужно было пришивать к гимназической куртке студенческие пуговицы, получать "аттестат зрелости", разоружать полицейских, принимать участие в демонстрациях, организовывать вооружённые отряды, выгонять губернатора, создавать театр Союза учащихся, влюбляться, самому писать пьесы, самому ставить, самому играть и самому суфлировать!.. Здесь, в Кишинёве, увидела свет рамп моя первая пьеска, которую я сам поставил и в которой сам играл главную роль. Этого же года впервые появляется печатью статья за подписью Леонида Чернова. Местом дебюта стала газета "Известия" Александрийского земства".
"Весь последующий период (1917-1922) эта беспрерывная скачка по факультетам и драматическим трупам. Учился в Одессе на математическом факультете (1917), осенью 1918 года перебрался в бывший Екатеринослав на медицинский факультет; рядом трупы, а в антрактах писал юморески в "Вече", штудировал Брэма и историю искусства, писал дрянные стишки, организовывал драматические кружки... Вообще громогласные дни мои толклись тогда между толстенными томами, группами и трупами".
В 1919 году Леонид Чернов начинает издавать в Александрии юмористический еженедельник "Рубикон", однако из-за бракованной бумаги журнал быстро прекратил своё существование. Поэт подаётся в актёры бродячего театра, создаёт "межпланетные футуристические поэмы". Потом работает в украинском филиале Российского телеграфного агентства. Это длилось не долго. Музы не отпускали своего рекрута.
С 1920 года в составе Александрийского театра Терентия Юры "Труба" он гастролирует в городах и сёлах Украины, пишет агитационные пьесы. Наиболее плодотворное время для писателя настало с весны 1921 года, когда пристроился к театру имени Ивана Франко, который возглавлял тогда известный украинский режиссёр Игнат Юра. Здесь появляются его пьесы "Закон волков" ("Бог Авраам"), "Вертеп" ("Царь Максимилиан"), переводы Мольера, а также никогда не изданные поэмы "Пятое Евангелие", "Человек в цвете", "Наталья Кавренко".
Вместе с Александром Гарским и Юрием Филянским он создаёт за год собственный театр - украинское объединение искусства "Махудрам" (Мастерская художественной драмы).
Писатель вспоминал: "Это были тяжёлые дни. В центре сгрудились послеоктябрьские силы литературы и искусства, обозначились будущие писатели, а мы, забыв про масштабы, надрывались в бешенной донкихотской борьбе где-то в медвежьей провинции, думали, что делаем всеукраинское дело, а итоги многолетней голодной работы превратились в дым".
Театр, созданный большим трудами, решено было ликвидировать. "Это была самая чёрная минута в целой моей жизни", - писал с горечью Леонид Чернов. В отчаянии писатель подался в столицы, а затем, как пишет современный украинский критик Ростислав Мельников: "Чтобы спасти себя, он кинулся в пропасть головокружительных приключений по Сибири и Дальнему Востоку"...
Следующим в истории литературного Владивостока появился поэт-имажинист Рюрик Ивнев...
15 апреля 2009 года
© Александр Белых, 2009-2024.
© Сетевая Словесность, 2009-2024.
– Леонид Чернов –
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
