Безусловно, это так:
жизнь - хотенье
и страданье.
Переходит свет во мрак,
а цветенье -
в увяданье.
Разрушая все мечты,
жизнь течёт
своей дорогой,
и случайные черты
исчезают понемногу.
Проступает простота,
глубина
и ясность цели.
Вдруг поймёшь:
на самом деле
мы не те, и жизнь -
не та,
что пригрезилась во сне
в самомнении убогом.
Всё придумано у Бога
о тебе и обо мне.
И поэт не так ли ведь
по хотенью Высшей Силы,
чтобы быть,
обязан петь
от рожденья
до могилы.
У русских питие - универсальный способ
Отречься от всего и обо всём забыть.
Чем выше градус вин, тем меньше зуд вопросов:
Зачем? Кто виноват? И как нам дальше быть?
Но не перестают проклятые вопросы -
То сердце бередят, то блазнятся уму.
И русский человек берёт дорожный посох,
Кладёт вчерашний хлеб в заплечную суму.
И, лоб перекрестив, пускается в дорогу
Искать казачий стан или раскольный скит,
Чтоб слушать пенье птиц, творить молитвы Богу
И слушать, как звезда с звездою говорит.
Если можешь не писать - не пиши,
а сумеешь - не пиши никогда.
Без тебя прошелестят камыши,
прозвенит строфой капельной вода,
зарифмуется с любовию кровь,
закольцуется с рождением смерть,
пролетит по небу стадо коров,
перепутав твёрдость почвы и твердь.
Ты печально поглядишь им вослед,
и откроется внезапно уму,
что корова она тоже поэт,
хоть и знает только слово "му-му".
Ты поймёшь, что шелестят камыши,
что поёт на перекатах вода.
Если можешь не писать - не пиши,
а не можешь - что ж ты медлишь тогда?
В холодной глубине золотоносных руд
хранили долго мы упорное терпенье,
но никого не спас наш скорбный рабский труд,
не пригодилось дум высокое стремленье.
Россия так и не воспряла ото сна:
то каторга, то бунт с надеждою на счастье.
На памятниках то напишут имена,
то снова их сотрут по указанью власти.
И так за кругом круг, и так за годом год -
то пики, то кресты, а козыри всё те же.
Стоит по сторонам, безмолвствует народ,
а мимо в пустоту проносятся кортежи.
Я хочу быть понят моей страной, а не буду понят, - что ж,
По родной стране пройду стороной, как проходит косой дождь.
В. Маяковский
Дождь пролился и затих.
По стеклу стекают капли.
Вот и жизнь моя не так ли
среди тысячи других
прокатилась по стране,
точно капля на окне?
Траектория - что память
о тебе и обо мне
от рождения до сме...
Опять субъект с ужимками паяца
Перед толпой ликующей кривляется.
Что это - шоу? Выборы? Майдан?
Какая разница! Всё - пошлость и обман.
Нам из него не вырваться наружу.
Пусть ты устал, расстроен и простужен,
Но покидать паноптикум не сметь!
Здесь всё - медийный образ, даже смерть.
И кажется - мы спим и видим сон.
С ночных небес звучит Showmustgoon!
Послушайте, ребята,
Что вам расскажет дед.
Земля наша богата,
Порядка в ней лишь нет.
А.К. Толстой
В года бубновой масти
пришли на Русь напасти.
Царь был ещё у власти,
но скоро уходил.
Ему сказали: "Здрасьте!
Вы не по этой части!"
Ему сказали: "Слазьте!
Вы выбились из сил!"
Николка, как известно,
не выдержал протеста,
страну довёл до Бреста,
державу развалил.
Ему бы, если честно,
совсем другое место -
садовником безвестным
в какой-нибудь Тагил.
И там бы год за годом
служил он садоводом,
поил бы деток мёдом,
деревья подрезал,
но дружно всем народом
объявлен был уродом!
Перед расстрельным взводом -
повязка на глаза.
Сто лет прошло с той жути.
Мы снова на распутье.
Опять немецкий унтер
готовится в поход.
Эстрада глупо шутит,
и пресса воду мутит,
а мы всё те ж по сути,
как век тому вперёд.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
