НА ПЛОЩАДИ ИСПАНИИ
ПОСЛЕДНИЙ СТИХ
Последний стих, и ночь перед глазами
глотает парк на завтрак небольшой.
Прошедший день до рвоты куртизанен:
всех поимел, поднялся и прошёл.
Прошёл, и всё,
как будто сдал экзамен.
Парковка спит, и, ночь не разумея,
теперь кричит под окнами сверчок,
и, как во сне, кустится ипомея
на облаках, поймавших на крючок
еще вчера
непройденное время.
Соседний дом глаза свои закутал
в район, седой совсем не по годам.
плывут ветра дорогой ниоткуда,
который раз неведомо куда
плывут одни
сквозь горы и цикуты.
А я живу по старому маршруту:
Из кабака во истинную хмель.
Мне так светло и горько почему-то
писать,
писать в полношной кутерьме
последний стих,
грядущую минуту.
_^_
НА ПЛОЩАДИ ИСПАНИИ
На площади Испании гроза.
На площади Испании туриста
Гораздо проще сукой обозвать,
Чем брючину нетрезвому описать -
Тенденция. Наверно, хорошо,
Что можно обнаружить это свойство,
Когда ты душу скинул на оффшор,
И пропустило к ангелам посольство.
Где все вокруг так явно сиротит,
Где люди до безумья иждивенны,
Не взять на счастье маленький кредит
И не стрясти с былого дивиденды.
Ни тайну зазеркальную постичь,
Ни выкинуть к чертям плохие вести:
Во рту любовь божественна почти,
Но ты, никак иначе, анорексик.
И голоден, и вынужден сидеть
На облачных диетах, унывая
На площади Испании, и впредь
Оттуда не уедешь на трамвае.
Ты в голове расчешешь эту прядь
Промокших мыслей - пасмурных питомцев:
Ах, если б землю пропассеровать,
Чтоб можно было верить - это солнце.
_^_
МОЛЧАНИЕ
на ночь надень
венок из винных фраз
как простыню
на старенький матрац
надень и ночь
покажется такой же
как прежде тихой
спящей чернокожей
и это все
что должен ты сберечь
овал лица
нанизанный на плечи
из звезд
луна
молчание
как речь
что ни о чем
не может быть и речи
_^_
СЕГОДНЯ Я ПОКИНУ
Сегодня я покину этот дом,
Последний праздник встречу в одиночку.
Пойду топтать невыгулянный двор,
Где первый снег, острее, чем рокфор,
Пропитывает душу и сорочку.
Пойду один по солнечным лучам,
Утешу сердце этими лучами,
Как дикий зверь, под нос себе фырча,
Зализывая рваную печаль,
Пока другие ей не одичали.
Уже не раскошелясь ни на грош,
Ни на слезу, ни на последний шёпот.
Вернее псов, услужливей вельмож
Пойду куда ты только позовешь,
Душа моя, мой вымазанный хлопок.
Все эти дни, стоящие вверх дном,
Не стоят ни внимания, ни пульса.
Сегодня я покину этот дом,
В котором думал только об одном:
Куда пойти, откуда не вернуться.
_^_
ТЫ - МОЙ АНГЕЛ БЛЕДНОЛИЦЫЙ
Где-то, может быть, на милость
Приплывет на дирижабле
То, к чему всегда стремились,
От чего потом бежали.
Ты- мой ангел бледнолицый,
Ну, не плачь - не стоит, ибо
Все равно не воплотится
Что хотели, что смогли бы.
Хвойно думать о еловом,
Запоздало - о вчерашнем,
И - о том, что вымрет, словом,
Никогда не начинавшись.
Точно карту чертит иней -
(Под ногами, как художник)
Той страны, что ты покинул,
Не доехав до таможни ...
Мысли только о хорошем,
Все плохое сердцу чуждо.
Я опять не брит, взъерошен,
Алкоголик потому что.
О бутылку не согреться -
Вспоминаю, битый стрессом,
Будто память - это сердце
Не печали, но прогресса..
Будто рядом не трущобы -
Только ангел бледнолицый.
Будто я взлетаю, чтобы
Никогда не приземлиться.
_^_
НА СИГАРЕТАХ И ЭТИЛОВОМ
на сигаретах и этиловом
на символизме и на гордости
сошедший день отрепетирован
как постановка до затёртостей
в картинной рамке только комната
в которой стол забитый книгами
когда бы жизнь была нетронута
тогда бы к смерти мы не двигали
из неурядиц политических
не веря знакам и наркотикам
взлетали мы похуистически
а здесь такая семиотика
_^_
Д.А.
Казалось мне, что тонкий эрудит,
скользящий по наклонной вверх, на грани
возможности, поющий о герани,
бесчувственной, но вечной, отрезвит.
И он трезвит, играя колорит
безмерного: от ада и до рая.
До будущего прошлым там смердит,
где классика обычная играет,
перо скрипит и мастер за холстом -
очередной сюжет на листик скомкан,
разбитый на куски и на осколки,
несётся в свет, как парень холостой:
от бога к черту. За любовь сочти -
то, что не поддается перепонке,
я мочкой уха слушаю: один
мотив, что нить, до миллиметра тонкий:
тебя. Рисует прошлое. И лишь
предложит все закончить зимний воздух:
переиначить жизнь, пока не поздно,
ты, понимая, до конца стоишь,
Как водится по жизни - посреди
прекрасного, посредственного, быдла,
еще один поэт, еще один
не жаждущий остаться тем, что было.
_^_
ОЖИВАЮ
Под каблуком у собственной страны,
Где танцы продолжаются под дудку,
Я отлежусь на зависть остальным,
Как свойственно неспелому продукту.
Отец, играй, малиновый закат
Переливай в брусничную настойку.
Тут всё - одно: дешевый суррогат,
Мы все твои отшельники поскольку.
Я тоже твой: забытый эпизод,
Под арию не пляшущий щелкунчик;
Но если я хреновый патриот,
То самый лучший в мире подкаблучник.
И лучше быть вот так, чем никогда
Не заступать за контуры разметки.
Что не вмещалось раньше в чемодан,
Сегодня не поместится в барсетке.
Где до меня нет дела остальным,
И, впрочем, мне совсем не до прохожих -
Под каблуком у собственной страны
Я оживаю, видите - я ожил.
_^_
НА РАСПРОДАЖЕ
Вырисовываешь отраженья
облаков - на земле чертежи,
это тени такого движенья,
где, в итоге, не станет нас, Женя.
Если страшно, то просто - скажи.
Остановимся ли? Как проснуться,
под каким одеялом, когда
засыпаешь как будто без пульса
к этим вязаным, въедчивым узам -
на хвосте прикрепленным годам.
Но стремленья не меньше дойти до...
до чего-то, что там вдалеке.
Не экватор и не Антарктида,
счастье - здесь, как языческий идол.
И мы топим овечку в реке.
И куда-то всё смотрим, куда же?
Отражения, тени, корысть -
всё мелькает, как на распродаже,
где на выход никто не укажет,
и никто не сумеет прикрыть.
_^_
ПИСАТЬ НЕ МОГУ
А знаешь, я все же писать не могу
В такие сезоны, звучанья, табу,
В такие слова и когда в голове
Такой Коктебель - все дрожит о тебе.
Кусочком погоды и пригоршней ветра -
И больше ни чувством, ни смыслом, ни метром
Останусь, точнее, я так и живу:
Когда не по кромке, так просто - по шву.
Не миф и не сказка, а все-таки - жизнь.
Возьми ее в руки, и это... - держись.
Смотри, к январю тут пищат комары,
И пусть ни о чем этот перистый Крым.
Тут камни огромны, и где-то узорны
В такие озимые нами сезоны
Всё так же о светлом писать не могу
По белому снегу, на белом снегу.
_^_
* * *
Это, видимо, как всегда,
мой мозговой цистит;
рвутся наружу слова, слова -
больно произнести.
Сгустками крови в сухой воде
льется туда печаль,
где я придумал её и где
вымучил, прокричал.
От невесомых таких орбит
(в них даже я птенец),
где голова небесной зудит
музыкой. Наконец,
там на селения облака
падают напрямик.
Я одинок, и, значит, пока
к этому не привык.
Я одинок, и, значит, теперь
знаю: разлука с ней -
способ пожертвовать и терпеть,
способ любить сильней.
_^_
ОСАДКИ
Играй со мной Свислочь, Немига согрей,
Хоть водами мартовских луж, но
Ни милых подруг и ни старых друзей
Не нужно, не нужно, не нужно.
Как зрители после концерта, шумя
Расходятся толпами тучи,
И люди любившие, но не меня
Смешливым, простым и везучим.
Бывало: горел, как январь, холодал,
Был глупым и очень домашним,
Но то, что случалось во мне иногда,
Воистину не было важным.
Держаться умел, удержаться не смог
От снов, от любви, от ошибок,
Но всё, что проходит по телу на вдох,
Выходит обратно на выдох.
Ушёл и февраль - за спиною моей
Расплавился весь без остатка.
Играй со мной Свислочь, Немига согрей.
Осадки, осадки, осадки.
_^_
|
