ИМЕЧКО
- Ребенка нужно называть семейным именем, - категорично заявила жена, - как звали кого-то из близких родственников. И потом, имя Валерий - такое красивое!
Володя был согласен на любое. С тех пор как у него появился сын, он соглашался с женой во всем, и так продолжалось уже пять дней. Жена сохранила присутствие духа и вообще реагировала на жизнь адекватно, а вот он, он все не мог осознать новое состояние. То, что он стал отцом, не укладывалось в голове, слишком неожиданно все получилось, хотя, вроде бы, и было время подготовиться, но Володя так занят на работе, что появление в доме нового квартиросъемщика произошло практически без его ведома. Он даже не успел забрать ее из роддома, подвернулась крайне выгодная халтура, отец и теща справились без него. Конечно, если бы сына назвали Василием, как его отца, Володе было бы очень приятно, но не он же рожал, не он вынашивал ребеночка долгих девять месяцев, пока папа, то есть, он сам крутил фонограммы в театре.
Через пару недель Володя немного освоился, чему способствовал отпуск, и сообразил, что никакого Валерия ни в своей семье, ни в семье жены он не знает.
- Ой, отстань, - лениво сказала жена, пахнувшая молоком и свежим бельем. - Валерием звали маминого брата.
- Я никогда не слышал о нем, - удивился Володя.
Жена смущенно отвела взор: - Ну, что о нем говорить. Мы давно не виделись.
К трем годам сынишка Валера обнаружил недюжинные способности к вранью. Даже не способности, он врал органично, а вот с правдой у него не получалось. Если ребеночка спрашивали, не хочет ли он яблока или печенья, отвечал "нет", не задумываясь, чтобы стащить и съесть яблоко минутой позже. Он врал родителям, бабушкам и дедушке, воспитателям в детском саду, врачам, друзьям по песочнице, пассажирам в троллейбусе, сантехнику, зашедшему в дом поменять кран, кошке и даже черепахе. Жена махала рукой, говорила: - Пройдет. К шести годам сыночек освоил клептоманию. Пока речь шла о чужих игрушках, еще можно было терпеть, но в школе он принялся за чужие карманы, а как-то украл единственное золотое кольцо у собственной матери. Жена задумалась. Володя утешал ее, считал, что это проблемы переходного возраста, кто его знает, когда этот возраст начинается. К седьмому классу ребеночек превратился в азартного игрока. Не было игры, детской - в фантики, или орлянку, или взрослой - в карты, вплоть до преферанса, которой бы Валера не освоил, а освоив, не принялся жульничать. Его выгнали из двух школ, интеллигентно так попросили, родители ведь интеллигентные, поставили на учет в детской комнате милиции после того, как Валерик неудачно залез в чужую машину - клептомания-то никуда не делась, и настойчиво советовали родителям показать мальчика психиатру.
Володя по-прежнему пропадал на работе, ездил с труппой на гастроли, но однажды жена прихватила его тепленьким после командировки и затеяла серьезный разговор. На этот раз Валерик залез на порносайт, о чем свидетельствовал счет на сумму, превышающую годовую зарплату жены. Сынок, конечно, все отрицал.
- Милый, я ошиблась с именем для ребенка. Ты никогда не слышал о моем дяде, потому что семья прекратила общаться с ним. Он вор и игрок, да, и лжец, разумеется. Он проиграл бабушкины сапфиры, которые она сохранила даже в блокаду. Он подделал документы, продал нашу двухэтажную дачу в Ольгино и потратил деньги на певичку из мюзик-холла. Но мне так нравилось это имя, я и в мыслях не держала, что с именем может передаться все дурное. Прости меня.
Жена расплакалась, никак не могла успокоиться. Володя утешал ее, он не поверил объяснению, женщинам вечно мерещится всякая чепуха. Так им легче принять неприятности, свалить их на другого. Настал его черед адекватно реагировать на жизнь и махать рукой. Но жена оставалась безутешна. Она рыдала на всю супружескую спальню, пока ее не осенила абсурдная мысль.
- Я придумала, что делать. Надо поменять Валерке имя. Скоро он получит паспорт, заодно и имя поменяем. Назовем его Леонидом.
- Да Валерка в жизни не согласится, - возмутился Володя. - Он уже взрослый, как ты себе это представляешь? Он привык, все привыкли. Такого не бывает. - Володя возмутился, но постепенно начал заражаться настроением жены. Через неделю он нерешительно спросил:
- Ты имеешь в виду своего дядю Леню, брата отца? Он какой-то непропеченный. Тогда уж назвать бы Василием...
- Твой отец выпивает, - мгновенно парировала жена.
- Ну, тогда Николаем, как твоего отца.
- А мой, что - не пьет, что ли? - справедливость жены не знала пределов.
- Поколение такое, - пояснил Володя. - Все пьют.
- Дядя Леня не пьет, - возразила жена. - Не играет, не врет и не ворует. И бабушку, маму свою, уважает.
- У тебя все продумано. Но Валерка, все равно, не согласится.
Сынок согласился легко. За какие-то сто долларов, фирменные джинсы и новый велосипед. На этом-то велосипеде он и попал в аварию на следующее лето и сломал руку.
- Надо же, что значит, родная кровь, - удивлялся дядя Леня, безропотно возивший племянника на процедуры на своей машине. Дядя Леня - большой души человек. - Я ведь тоже руку ломал, только правую, а не левую, как раз в Валеркином возрасте.
- Не Валеркином, а Ленином, - привычно поправила жена и легонько побледнела.
Ко времени учебы в институте сынок прекратил лгать, воровать и играть в любые игры, кроме компьютерных.
- Вот видишь, - укорял Володя, - само все прошло, зачем было комедию ломать со сменой имени.
- С чего ты взял, что само? - усталая измотанная жена укладывала очередную передачку сыну, лежавшему в Боткинских бараках с желтухой - как дядя Леня, в свое время. Если сынок не ломал рук или ног, не цеплял гепатит и краснуху, то всегда оказывался крайним для отправки в подшефный колхоз, в самую глубокую дыру на производственную практику, на внеочередное дежурство по общежитию. Боевой задиристый характер, присущий ему в школе сменился полной безропотностью и привычкой к невзгодам. Дядя Леня, человек большой души был законченным неудачником. Прежде жена не обращала на это внимания, кого интересуют проблемы другого, пусть и родственника. Жена подолгу беседовала с дяди Лениной женой и мрачнела все больше. Незадолго до того, как сынок Леня должен был защищать диплом, она пристала к Володе с той же безумной идеей:
- Скоро Ленечке получать диплом, давай заодно поменяем ему имя, чтобы диплом выписали уже на новое.
- Ну, ты даешь, - только и ответил Володя.
- А что ты думаешь, - взвилась жена. - Ребенка же отправят в армию, в горячую точку. Им наплевать, что он после института.
- Ну других-то не отправляют, - защищался Володя. - У них же в институте военная кафедра.
- У дяди Лени тоже была военная кафедра. Тем не менее, он отслужил - единственный из всего выпуска, мне тетя Лиза сказала. А ведь в то время не было горячих точек. Нашему так не повезет.
- Но Леньке двадцать один год, у него уже связи завелись по будущей работе, он себе место почти нашел. Как он все это объяснит? И как ты хочешь его назвать, взрослого, считай мужика, против его воли, - Володя соглашался, сам чувствовал, что соглашается.
- Алексеем. Леша, Леня - почти одно и то же, и объяснять никому не придется. Главное, чтобы документы исправить. А друзья будут звать, как звали. И на работе проще, скажет, что Леня - это домашнее имя. Привыкнет. Мальчик у нас покладистый, не станет маму расстраивать, если я сильно попрошу, согласится.
- Подожди-ка. Алексеем? Кто у тебя в роду Алексей?
- Ты совсем уж заработался, семьи не видишь в разъездах, не помнишь ничего. Не у меня, у тебя в роду. Брат твоей матери, Алексей Александрович. Не пил, не крал, не лгал и удачлив был, все говорят. Женщины его любили, сами вешались на шею, а у нашего сыночка до сих пор нет девушки.
- Да как же удачлив, если он в двадцать лет погиб? Ты забыла, что он разбился на самолете? - Володя взволновался, он вдруг поверил в женины бредни с именем, стало страшно за сына, пусть неудачник, пусть и врунишка, лишь бы живой.
- Я все продумала, - жена поглядела снисходительно. - Нашему Леньке уже двадцать один. Он проскочил тот возраст, в каком твой дядя Леша погиб. И не он один погиб, в самолете пассажиров много. А до катастрофы очень удачлив был. Видимо, среди пассажиров оказался какой-то совсем закоренелый неудачник, такой пропащий, что дяди Лешино счастье перебил.
- Если ты так настаиваешь, почему бы не назвать сына нейтрально. Сама видишь, с родней у нас сплошные обломы.
- Нет, ребенка нужно называть семейным именем, - настаивала жена, и глаза ее сверкали, как двадцать один год назад.
Леонид выказал такое равнодушие к родительской затее, что те опешили. Ну, хоть бы из приличия посопротивлялся, ведь взрослый уже мужик. Неужели, не обидно ему имя менять. Володя не мог заснуть, не понимал он собственного сына, никак не понимал. Надеялся, что тот возмутится, и вместе они уговорят мать не поддаваться суевериям, не затевать переименования курам на смех. Та минута слабости, когда он сам согласился с женой, прошла, Володя не помнил ее принципиально. Он не спал и потому услышал, как часа в три утра сынок тихонько разговаривает по телефону. Ну, дело молодое, не хватало отчета спрашивать, сам в его возрасте уже дома не ночевал.
Наутро сынок попросил подождать с переименованием пару недель. Жена заволновалась, что Ленька решил обмануть их по старой Валеркиной памяти, но сын заверил, что через две недели это будет очень уместно, потому что совпадет с..., тут он выдержал паузу и пообещал сюрприз. Жена схватилась за сердце и сообщила, что хватит с нее сюрпризов, наверняка, Ленька темнит, наверняка, узнал что-то ужасное про армию. Но сынок заверил, что сюрприз окажется приятным.
Через неделю Ленька поднялся ни свет, ни заря и умотал прежде, чем жена успела проснуться. Володя встал, оделся, словно его кто-то гнал, хоть и воскресенье, отправился пить кофе на кухню. Правильно сделал, через пару часов Ленька вернулся, да не один, а с девушкой, беленькой и худенькой, довольно хорошенькой, если бы не уродливая оправа очков.
- Знакомьтесь, предки, моя Анька.
Жена, не успевшая переодеть халат, смутилась и потому поздоровалась нелюбезно, хотя испереживалась, что сын так и не завел подружки.
- Торжественно приглашаем вас на регистрацию нашего брака, которая состоится послезавтра по адресу...
Жена охнула и принялась сползать по стенке. Володя потянул нитку из рукава домашнего свитера, принялся наматывать ее на палец. Беленькая девица обернулась к Леньке и залопотала что-то непонятное, вроде бы на французском. Жена прекратила сползать, разгневалась:
- Молодые люди, извольте нормально разговаривать. Мы пока еще в России.
Ленька засмеялся, ободряюще обнял за плечи девицу:
- Мам, Анька, она на самом деле Ани и плохо говорит по-русски. Только сегодня из Канады прилетела.
Жена заплакала и села на пол с размаху, не сползая.
Ленька, переименованный в Лешку, улетал с молодой женой в Канаду. Его ждали новая работа и новая страна. Пока самолет находился в воздухе, жена молилась по псалтырю, на память молитв не знала. Лешка долетел благополучно, устроился хорошо, с Ани зажил замечательно. Только вот к родителям в гости никак не мог выбраться. Им к нему тоже не получалось прилететь, жили письмами.
- Вот мы и остались без сына, - всхлипывала постаревшая жена. - Все-таки нельзя было его так называть. Пропал ребенок.
- Что за глупости, - сердился Володя, - как можно сравнивать. Что значит - пропал, да, ему повезло, ему здорово там, не о себе думай, а о Лешке.
- Один к одному, - продолжала жена, - дядя Леша в двадцать лет погиб, а наш Лешка как раз в двадцать лет с Анькой познакомился, в международном студенческом лагере. Ты прав, надо было лучше имя искать, зачем ты меня всегда слушался, настоял бы на своем, муж, как-никак.
Через два года у Володи родился внук. Сын писал, как долго они искали имя для ребенка. История со сменой имен очень развеселила Ани, но махровое суеверие далеких родственников заставило отложить приготовленное приглашение и перенести их вызов на некоторое время. Ани боялась, что суеверные бабушка с дедушкой плохо повлияют на маленького Валерика. Так назвали внука, имя выбрала, разумеется, Ани, хотела сделать мужу приятное. Молодые родители тряслись над Валериком, психика у того оказалась неустойчивая, зато проявилось устойчивое пристрастие к ювелирным изделиям. В годовалом возрасте он стащил бриллиантовую брошь у крестной матери, а кидая монетку в церковную кружку, другой рукой немедля выгребал три, пока он еще не удерживал больше.
© Татьяна Алферова, 2005-2024.
© Сетевая Словесность, 2005-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
