 |
|
БАРАБАН
Прыщику было семь лет. Заканчивался август, скоро в школу. Садоводство опустело, ребята разъехались, и он остался один. Прыщику это понравилось. Он испытал облегчение, потому что не любил общества и предпочитал держаться особняком. Обычно он сосредоточенно ковырялся в песке; иногда к нему присоединялись, и он никого не гнал, но и не звал.
Главной же радостью был большой барабан. Только это сооружение и доставляло Прыщику удовольствие; он не любил качелей, был равнодушен к горке и ни разу не ступил на дощатый настил с баскетбольными кольцами. Другое дело - барабан. Теперь он был свободен и поступил в безраздельное пользование Прыщика.
Деревянный барабан сидел на оси промеж пары стоек. Вся забава заключалась в том, чтобы взобраться, взяться за стойки и бежать, по желанию и на свое усмотрение зависая самоваром - достаточно оттолкнуться и подтянуть к животу колени. Барабан вращался легко, был надежен и безопасен. Прыщику мнилось, будто теперь, в одиночестве, он будет наяривать так часами, но вышло иначе. Барабан прискучил ему через две минуты. Немного повисев, чтобы тот замедлился, Прыщик сел и сполз. Внизу он остался сидеть, раскинув ноги и пересыпая горстями песок. Потом потеребил письку, стараясь не запачкать короткие штаны на лямках. За это Прыщика ругали. Потом он поднял глаза и увидел дядьку в наряде понятном, но странном.
- Привет, - сказал дядька. - Как дела?
Прыщик машинально оглянулся на дом. Там было тихо. Впрочем, родители никуда не ушли, они паковали вещи.
- Хорошо, - ответил он.
Дядька пристроился на бортике песочницы. Для Прыщика он был, конечно, стар, но все же не дед. На нем были необычные мешковатые штаны с завязочками, черная майка с иностранным словом и грязно-белая обувь, похожая на кеды, но не они. Солнцезащитные очки сидели на лбу. Пегие вихры торчали как попало. Из-за очков Прыщик сразу подумал, что это шпион. Внутри у него все оборвалось, руки повисли, ноги налились теплой и тошной тяжестью.
Но дядька был тоже ошеломлен. Он не мигал и слегка приоткрыл рот. В далекой дали пропел петух, ему лениво откликнулся соседский пес. Коротко вжикнула деловитая муха.
- Ты не пугайся, - хрипло произнес шпион. - Я просто шел мимо и присел отдохнуть. Можно? Я скоро уйду. Мне некогда.
- Конечно, - разрешил ему Прыщик неожиданно громко.
Почему-то он знал, что сидит белее мела.
- Я скажу тебе одну вещь, - быстро проговорил дядька, по-прежнему не мигая. - Ты вот считаешь, будто что-то есть и будет всегда. А знаешь, что сейчас ты в последний раз гонял по этому барабану?
Прыщик помотал головой.
- Ты уедешь в город, - торопливо продолжил тот, пока Прыщик не подумал чего лишнего. - Пойдешь в школу. А следующим летом отправишься в лагерь. И потом еще несколько раз. Потому что дачу придется продать. Ну, такие будут обстоятельства, ничего особенного. И все. Барабан тебе больше не встретится.
- Нет, я сюда приеду, - возразил Прыщик.
Шпион вздохнул.
- Так бывает, - сказал он отрешенно, словно барабан уже стал ему неинтересен. - У вас будет мусорное ведро. Ты будешь его выносить каждые два дня. И вот однажды ты сделаешь это в последний раз и не догадаешься. То есть вообще не подумаешь. Когда невеста - тут уж не до ведра! Переедешь, а про ведро вспомнишь лет через двадцать. Его уж не будет давно...
Прыщика немного отпустило, он начал прислушиваться внимательнее.
- А тебя зовут Прыщиком, - не унимался шпион.
- Откуда вы знаете?
Дядька скосил глаза на свою майку.
- А я Фурункул, - представился он, не отвечая на вопрос. - Это уже не прыщик, а целый нарыв. Видишь надпись? Это по-английски. Тут написано "Matter", это значит "гной". Но не только. Еще и "дело", "материя", "суть". А знаешь, зачем?
Прыщик напряженно смотрел.
- Это такой... ансамбль, - объяснил дядька. - Ты же слышал по радио? Я играю там на гитаре и вообще главный. Ансамбль называется "Гной" - ну, а меня прозвали Фурункулом. То есть я сам так назвался, потому что...
Он умолк. Потом посмотрел на часы.
Прыщик сидел, не шевелясь.
- Мне пора, - объявил Фурункул, крякнул и встал. - Не знаю, зачем я все это устроил. Не обращай внимания. Но все-таки постарайся запомнить про барабан. Мне почему-то показалось, что это важно.
Прыщик тоже поднялся.
- Пока, - шпион помахал ему и побрел к березовой роще.
На ходу он оглянулся, замедлил шаг, остановился. Прыщик тоже замер на полпути. Они пристально смотрели друг на друга. Фурункул немного выждал и сделал шаг прочь. Шагнул и Прыщик. Он застыл враскорячку и снова взглянул на шпиона. Тот уже никуда не шел и стоял с тревожным лицом. Прыщик подтянул ногу, шагнул еще.
- Постой! - крикнул шпион. - Пожалуйста, не делай этого.
Прыщик направился к барабану.
- Не смей! - взвился дядька и подался к нему, но Прыщик уже был наверху.
Ноги заработали сами, сандалии застучали по дереву. Послушный барабан заскрипел и привычно пришел в движение. Прыщик бежал и смотрел на шпиона. Тот схватился за голову и повалился в пыль. Потом исчез.
Не помня себя, Прыщик съехал вниз и побежал к дому, бездумно твердя про себя прилипчивое слово "matter".
сентябрь 2014
© Алексей Смирнов, 2014-2023.
© Сетевая Словесность, публикация, 2015-2023.
НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" Ирина Фельдман: Посланница Божественной Любви [Я еще не умею любить, но уже смотрю любви в лицо. Только это не романтическая любовь. Я люблю людей, которые читают мои истории. Людей, которые встречаются...] Анна Аликевич: Религия добра (о сборнике стихотворений Марии Фроловской и Натальи Захарцевой "Антоновка с Авалона") [Радование жизни, способность ощущать счастье цветения и свет надежды прежде всего – отличают творчество героинь материала. Должна ли настоящая поэзия...] Павел Сидельников: Из книги стихотворений "Долгое дыхание" [Восходит солнце. Тем и хороша, / быть может, ночь – наутро оставляет / минуту на прощанье. О, душа! / Сойти б с ума, да ум не позволяет...] Олег Горшков: Пришествие печали [Печаль в твоём вине, твоих стихах, / и в музыке, и в запахах, и в детях. / Избыта боль, куда-то канул страх, / и лишь печаль господствует на свете...] Елена Сомова: Пять рассказов [Не спеши отдавать Божью милость, самой тебе дарованную в виде любви, даже когда просчиталась. Не отдавайся ошибке и не отчаивайся...] Любовь Берёзкина: "Круглый стол" на тему "Тенденции и проблемы современной поэзии", Часть I [Наша задача: попытаться показать литературный процесс изнутри. Для этого совершенно разным, не знакомым между собой представителям литературной среды...] Людмила Свирская: Покой не наступает на Земле [Покой не наступает на Земле, / В весну не открывается фрамуга – / В глухом, непроходимом феврале / Сидим, молчим и смотрим друг на друга...] Пётр Старцев: Билет на море [Наши роботы нас никогда не простят, / Наши роботы нас не осудят. / Наши роботы нам надонатили стяг, / Под которым нас выведут в люди...] Читайте также: Андрей Баранов: Невостребованные | Екатерина Вольховская: Форма взаимодействия | Наталья Захарцева: Корми моих драконов | Владислав Китик: Дыханье, входящее в речь | Наталья Козаченко: Сашка, молчи! | Андрей Мансуров: Храбрость | Константин Морев: Екатерина Басманова: "Миллионы не моего отца" | Эмилия Песочина: "Здесь колдовские чары" | Сергей Комлев: Неба синего из Дону испить | Владимир Луг: Ностальгия по земному раю | Мария Мельникова: Как приручить тотемного зверя | Алексей Смирнов: Три рассказа | Наталья Сухорукова: На пороге: и Заикание | Виктор Хатеновский: Здесь даже камни пахнут морем | Владимир Алейников: Книга стихотворений "Плаванье" (1968 г.)
|