Кибература:

Владимир Татаринцев

ОСКОЛКИ

Слон и Тюлень

Здесь на обочинах дороги

Следы.

Встретились как-то раз Слон и Тюлень. Тюлень говорит:

- Сколько лет на свете живу, а такого пронзительного ля бемоля не слышал.

А Слон ему отвечает:

- И мне, представьте, тоже не доводилось.

После чего помолчали неловко. Тут надо заметить, что обе фигурки были сделаны из обожженной глины и куплены в одном магазине. Их часто переставляли с места на место, соединяли и разлучали; когда они оказывались вместе, они или молчали, потупясь, или любезничали, или неторопливо беседовали. А еще Тюлень со Слоном когда-то изучали вместе эхологию и эгономику в Университете, но из-за нелепой скромности упорно избегали упоминаний об этом.

- Знаете, это похоже на удары палки по пыльному коврику, - прервал молчание Тюлень, переминаясь с ласта на ласт.

- Да-да, - поспешил согласиться Слон и закивал головой часто, - а еще на бульканье кочерги в колодце.

Потом они еще помолчали, прислушиваясь. Тюлень поводил седыми усами, помялся и робко спросил:

- А не будете ли Вы, дорогой Слон, так любезны выслушать дух захватывающую историю.

- С превеликим удовольствием, любезный Тюлень, с превеликим удовольствием. Только вот какую историю, достопочтенный Тюлень, какую историю?

- Историю Слона, разумеется, уважаемый Слон, ту самую что я рассказывал Вам в прошлый раз и расскажу еще в следующий.

- Чудесно, чудесно! - обрадованно затрубил Слон и затопал.

А Тюлень начал:

История Слона, рассказанная ему Тюленем.

Когда Тюлень перестал кланяться и мурлыкать, Слон не топтался больше и смотрел на него, снисходительно улыбаясь.

- Кажется, все. Закончилось, - неуверенно предположило скользкое морское млекопитающее.

- Вестимо дело, закончилось, - согласилась мудрая фигурка из Индии. Слон уже не смотрел на него. Через обкатанный морскими волнами кусочек зеленого бутылочного стекла он наблюдал ползущую прямо на них колышущуюся, как в воде, железную улитку и наивно благословлял спекшуюся хрупкость керамики.

© Владимир Татаринцев, 2000-2018. © Сетевая Словесность, 2000-2018.

Книга отзывов

НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ"

Алексей Смирнов: Наследство: и Опыты уплощения: Рассказы [Сказать по правде и только вам, иначе меня запрут в звуконепроницаемое помещение, я первый терранавт, который проник в ваши мозги. Я до отвала наелся...] Максим Жуков: Ёксель-моксель [...Если ты рождён четвероногим / Под кустом в божественном Крыму, - / Пред тобой открыты все дороги, / Но тебе дороги ни к чему.] Вадим Андреев: Первоцвет [Всю ночь, усилием волхва / достав с холодных звезд осколки, / я рифмы меряю к словам / с общероссийской барахолки...] Геннадий Скворцов: О некоторых категориях злословия и вранья [Ввиду поголовной употребительности, злословие довольно-таки разнообразно, и в нем можно выделить несколько разрядов...] Александр М. Кобринский: В русле воображаемой логики Н.А. Васильева [Парадигмой европейского мышления является известная формулировка, именуемая третьим постулатом Аристотеля: мы выбираем между "да" и "нет" - третьего не...] Василий Нацентов: Любовь и речь [У ваших ног, нагие, бестолково / толпятся оловянно дерева, / нащупывая истинное слово, / выстукивают глупые слова.] Читайте также: Светлана Богданова: Украшения и вещи | Елена Иноземцева: Косматое время | Валерия Исмиева: Преодолевая границы - О стихах Александра Чусова | Мария Косовская: Жуки, гекконы и улитки | Марина Кудимова: Одесский апвеллинг | Александр Уваров: Убить Буку | Александр Чусов: Не уйти одному во тьму | Аркадий Шнайдер: N*** | Айад Ахтар: Бесчестье | Алексей Борычев: Ante frigora | Яков Каунатор: Два рассказа | Ростислав Клубков: Памяти подруги | Григорий Князев: Круги на воде | Артём Носков: Преодолев полынь | Владимир Алейников: Музыка памяти