ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ ЧАПАЕВ
Важно поставить главное слово первым. Записывается. Они говорят, Бог. Они говорят, наука. Они говорят, искусство. Записывается. Всё до последней кривды. Про правду я вообще умалчиваю. Как? Не понял! Что это значит?
Нет, ну то, что мама хваталась за лицо руками, когда волновалась, и у меня в этом месте родимое пятно в пол-лица, это в школе теперь проходят в младших классах.
Я про то, что записывается всё, абсолютно. Взглянем с этой позиции на искусство Марии. Человек звезда и кукла. Кукла умирает. Звезда рождается. Космос расширяется, говорит абсолютно парализованный дядечка Хопкинс, ведущий специалист в области астрофизики в этом вопросе.
Ещё бы. Всё правильно. Конечно. Куда вы денете эти толпы покойников, беспокоился Пастернак в "Докторе Живаго".
Этот вопрос решили. Но вообще-то это бирюльки. Наружа записывается на внутрь, космический ветер на жёлтую воду внутри хромосомы. Это даже не начало истории, как говорил Воланд, сегодня на Патриарших будет интересная история.
Кто записывает? Вы. Что вы записываете? Я прошу прощения, вас. В армии я взял другое имя. Ну, хотел начать новую жизнь и всё такое. Так началась литература, как простая интеллигентская рефлексия. Никита следит за Геной Яневым всё время, что правильно, что неправильно он сделал.
Все Гены или чудики, или подлецы. Это не очень интересно. Они так взвинтили технологии, что научились не только взрывать ядерные бомбы, пересылать порнуху в Интернете в доли секунды, менять все органы на все органы.
Они стали богами, синтезировав искусственную клетку, записав на неё информацию с компьютера. Она вторглась в ДНК какой-то грибковой плесени и переформатировала её по своей программе.
Русский дядечка, еврей, доказал теорему Пуанкаре, что все сферы - сфера. Хорошо, что после сферы, задам я вопрос, на который мой сосед по бараку Саша Алмазов отвечает - по херу, хоть не специалист.
А Мария, когда узнала, что скоро умрёт, стала, как мой папа, делать всё время искусство. Мой папа женился на моей маме, чтобы я остался. Я когда родился, то сразу подумал, кем велено?
Бэла когда узнала, что скоро умрёт, стала плакать. У Катерины Ивановны началась истерика. Фонарик улыбнулась. Максим Максимыч запил. Акакий Акакич стал всем всё делать. Василий Иванович Чапаев поднялся и сел на доре в Белом море, он понял.
А теперь представьте, вы отдаёте приказ о начале штурма, потом поворачиваете за угол и отдаёте приказ о начале штурма, потом поворачиваете за угол и отдаёте приказ о начале штурма.
Ну и так далее. Потому что все сферы - сфера. Потому что, вы будете смеяться на банальность. После сферы начинается бесконечность, на которую записывается.
Василий Иванович Чапаев, когда это понял в доре в акватории Белого моря на трещиной, наважьей, сельдяной рыбалке, то встал, сел, встал. Дора закачалась на воде. Он снова сел. Он разволновался.
Ему сказали, что он через год умрёт. Он бросил пить, курить. Когда Петьке сказали, что он через год умрёт, он стал на очередь на донорское сердце, родил 4 детей, купил 2 машины, 2 катера.
Я устал. Последнее. Я подставил. Уехал на остров Соловки в Белом море. Место силы. Лабиринт одиночества смерти я. Где саамы с мухоморов становились берсерками и покоряли всю обитаемую ойкумену.
Там год проспал, потом вернулся, стал пить противоэпилептическое средство, подрабатывать грузчиком в фирме и писать как заведённый. Надо просто посмотреть, про что я писал 10 лет и закругляться, потому что мой очерк затянулся.
Я писал, "можно ещё всё переделать", аккуратно. И с новой строки: можно ещё всё переделать.
Последнее искусство Марии - Оглавление
© Никита Янев, 2010-2024.
© Марина Янева, иллюстрация, 2010-2024.
© Сетевая Словесность, 2010-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Айдар Сахибзадинов. Жена [Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...] Владимир Алейников. Пуговица [Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...] Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..." ["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...] Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа [я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...] Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки [где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...] Джон Бердетт. Поехавший на Восток. [Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...] Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём [В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...] Владимир Спектор. Четыре рецензии [О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.] Анастасия Фомичёва. Будем знакомы! [Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...] Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога... [Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...] Анна Аликевич. Тайный сад [Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
