Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность




n + 1,  или  Personal  Jesus

Эссе из цикла "В поисках Кавота"


    You own personal Jesus...
    Depeshe Mode "Violator"

Поскольку этот текст в основном - о потерянных возможностях, в нем будет довольно часто встречаться слово "возможно". Желающие могут подсчитать, сколько именно раз оно встретится. Потом сравним результаты.



- - -

Фильм Мартина Скорсезе "The Last Temptation Of Christ" (Universal, 1988) - один из самых скандальных и, надо признать, самых удачных пересказов евангельской истории, и это при бюджете около 7 000 000 $. Согласитесь, для экранизации одной из глав Величайшего Бестселлера более чем скромно. Ну, пересказал и пересказал, одной такой безделицей больше, одной меньше... Но Скорсезе, как истинный католик (пусть даже в алхимическом разводе, как и большинство католиков) не удержался и наставил уйму большущих вопросительных знаков на полях - или, точнее, где-то за пределами экрана. Отчего фильм хоть и остается шедевром поп-культуры, но приобретает некую саднящую недосказанность.

А возможно, благодаря ей только и является шедевром.



- - -

Этой недосказанности нет и тени в литературной первооснове сценария - абсолютно нечитабельном, напыщенном и тягомотном романе Никоса Казандзакиса. Внешне сценарий вроде бы довольно близок к роману. И у Казандзакиса, и у Скорсезе Христос, избежав Голгофы, отрекается от всяких глупостей и, прожив безбедную жизнь с Марией Магдалиной (которая также оставила прежнее ремесло и нарожала ему кучу детишек), внезапно прозревает на пороге смерти.

Сперва к нему приходят бывшие ученики-зилоты во главе с постаревшим Иудой. Все такие же недалекие и упертые, они буквально пинками скидывают равви в отставке со смертного одра, осыпая упреками в трусости и безответственности. Он таки не оправдал их надежд ни в ту, ни в другую сторону - не явил чуда вознесения и не умер в муках на кресте. А за стенами хижины полыхает и трещит по швам Галилея - и не были ли сказаны Христу безумным, вконец запаршивевшим Савлом обидные хлесткие фразы, что-то в том духе, что мол, как там в действительности фишка ни легла, а быдлу нужна весть о Распятом и Воскресшем в пещере на третий день. Каковую весть он, Савл, считает необходимым и дальше нести в массы, даже имея перед собой живое, самодовольное и даже малость набравшее в весе опровержение.

Затем оказывается, что милый мальчуган с кудряшками, эффектно появлявшийся из огненного столпа, беседовавший с Христом в пустыне и чудесным образом уволокший его с Лысого холма - все-таки Сатана (а то мы не знали с самого начала).

И тут Христос осознает в полной мере глубину своего падения, открывает глаза во всех смыслах... и просыпается на старте, то есть прибитый к некоей деревянной конструкции в компании двух таких же бедолаг.

Что-то еще говорит более или менее приличествующее случаю.

И отдает концы.



- - -

Так вот, Казандзакис, который нам видится похожим на докучных апостолов, завалившихся в дом к умирающему старику, трактует все весьма однозначно. ТО - сон распятого на пороге агонии, десятки лет сытой комы, уместившиеся в один долгий миг. А ЭТО вот и есть настоящее предназначение Христа: испить всю горечь борения духа и плоти, Божественного в человеке с человеческим в Боге - и логично, кругло завершить поднадоевшую историю.

Скорсезе в "Последнем искушении", повторяем, не столь дидактичен. Возможно, благодаря великолепному дуэту лупоглазого дебильноватого Христа-Дефо и яростного сквернослова Иуды-Кейтеля (вечная парочка: Белый и Рыжий), или еще по каким причинам, но множество рассованных тут и там вопросительных знаков неизбежно сливаются в один: А НЕ НАОБОРОТ ЛИ ВСЕ, ЧАСОМ?

Что, если ужасный миг узнавания себя под палящим солнцем казни только пригрезился Христу, честно исполнившему свой земной долг мужа и отца? Что, если вселенная боли, в которой мы все заперты, как в безвоздушной тюрьме, отбывая неведомое наказание, рассыпается в прах от одного прикосновения теплой детской руки? (Да ведь и наказания никакого нет, потому что не было и преступления, потому что человек неподсуден, изначально, по определению неподсуден, а лишать кого-либо свободы, будь то свобода передвижения или свобода выбора - величайшее зло. Просто мы об этих вещах крепко подзабыли, чем и пользуются могущественные асуры и подлые свирепые дэвы.)

Почему бы и нет, в самом-то деле? Возможно, возможно...



- - -

Один американский писатель русского происхождения, обогативший мировую мифологию образом девочки-подростка в сползающих чулочках, считал своим главным призванием энтомологию, сиречь поиск, отлов, убиение, мумифицирование и последующую классификацию разных лепидоптер. И еще - шахматы. И вообще в глубине души он был уверен, что на самом деле он последний русский поэт.

Но все, чего достиг на поприще энтомологии человек с высоким лбом и неприятной улыбкой - его именем назвали какую-то ничем не примечательную бабочку.

Шахматные композиторы уважительно пожимают плечами: да, хороши этюды, все очень грамотно и не без блеска даже, только вот писал об игре в шахматы тот человек куда лучше, чем играл.

А макаронические вирши писателя если не ужасны, то смешны, а чаще и то, и другое вместе, за исключением двух-трех юношеских стихотворений.

А трогательная и подлая девчонка Долорес Гейз осталась навсегда. И еще полтора десятка книжек невыносимо прекрасной прозы на двух языках - они тоже остались, эти книжки.

Возможно, так распорядился Бог писателя, во всем похожий на него самого и не лишенный своеобразного англизированного юмора.

Ровным счетом ничего не смыслящий ни в энтомологии, ни в шахматах.



- - -

Улицы наших городов переполнены призраками.

Об этом знают только хитрые и грустные городские вороны, терпеливо наблюдающие за всем, что происходит наверху, из своей Вороньей Страны, которая находится с изнанки тротуаров.

Тени несбывшихся надежд. Эманации профуканных шансов. Фантомы невыполненных обещаний. Духи непросчитанных вариантов.

Наши персональные Джизасы и Яхве, Тлалоки и Ахурамазды, Кали и Джа разгуливают рядышком с нами, как бы надменно не замечая нас.

Бесполезные в общем-то существа, не выполняющие никакой видимой работы, одним словом, приживалы и дармоеды. Причем известно ведь, ЧЕМ они питаются (впрочем, и мы-то сами хороши). Но отними, укради у души такого дармоеда, и душа зачахнет от тоски.

В одной красивой древней сказке принцесса говорит герою: "В награду за то, что ты спас мне жизнь, я буду любить тебя вечность и еще один день". Остается гадать, что ответил опрометчивый герой. Возможно, каждый из нас - неизвестная и непредсказуемая величина, которая, как бы ни была велика или мала, всегда больше себя самой на 1.



- - -

Да, совсем забыли. Сколько раз в тексте встретилось слово "возможно"?

Голос с места: восемь!

Неверный ответ. Смотрите внимательнее.

Голоса: одиннадцать! Девятнадцать! Двести сорок два!

И снова мимо кассы.

Какое число вы ни назовете, правильный ответ - на одну единицу больше.



- - -

...Почему бы и нет?




© Серафим Хэ, 2009-2024.
© Сетевая Словесность, 2009-2024.




Словесность