Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


Наши проекты

Dictionary of Creativity

   
П
О
И
С
К

Словесность




(невоенная хроника солдатской службы)


Части: 1 2 3


В июле старшина ушел в отпуск, и вся часть позволила себе расслабиться. Все старались извлечь из этого максимальную выгоду, как солдаты, так и офицеры. Из-за непрекращающейся жары и отсутствия старшины жизнь в части замерла.

В этот, по привычному жаркий, день Шурик решил уйти из казармы и побродить по тайге с Мишиным. Он ушел после развода на работы на склад дизельной станции - якобы за краской.

На дизельной офицеров не было, а по территории весело насвистывая, бродил Ионов. Увидав Шурика он обрадовался:

- О, Шура! Никак в гости!

- В гости, - подтвердил Шурик. - А где Мишин?

- Уехал с Прокопенко на подстанцию, - удовлетворенно сообщил Ионов. - Там у них проблемы. Так что мы - сами себе хозяева.

- То-то я посмотрю у вас тоска зеленая. Пойдем - погуляем по тайге.

- Благодарю покорно. Клещей кормить? Да мне и уходить-то далеко не надо бы, ведь я на дежурстве...

- Ну и что предлагаешь делать?

- Слушай, у меня есть патрон, давай его грохнем.

- Как?

- Элементарно. Патрон вколачивается в подходящую деревяшку, и нагревается спичкой. Ахнет - классно.

- Ручки у вас в процессе аханья не оторвет?

- Смотря как держать спичку, мой друг. Если вы тупы, то, может быть, и оторвет.

- Ну, дерзни.

Ионов загнал патрон пулей в ствол стоящей поблизости осины, и стал нагревать гильзу на огне спички. На третьей спичке патрон с треском взорвался.

- О! - гордо воскликнул Ионов. - Ну, как? Здорово? Кстати, а ты умеешь взрывать бутылки с карбидом?

- Умею.

- Я тоже. Только там надо быстро все делать, иначе рванет в руках.

- Что рванет?

- Бутылка, конечно. В нее надо воды налить, потом набросать карбиду, потом быстренько и плотно заткнуть горлышко пробкой и бросить куда-нибудь, иначе - рванет в руках.

- Ха! Серж, я смотрю, ты в своем Питере безнадежно отстал в технологии взрывных устройств. Все элегантно, четко и просто. Кроме этого - безопасно. Хочешь посмотреть?

- Ну, давай.

- Карбид у вас где?

- Здесь.

- А бутылки есть пустые?

- А! У меня на складе есть бутылки с растворителем. Сейчас растворитель выльем куда-нибудь, а бутылку возьмем для дела.

Ионов принес бутылку с растворителем, быстро открыл ее и вылил растворитель прямо на землю. Пустую бутылку он протянул Шурику:

- Прошу Вас, сэ-э-эр.

- Благодарю Вас, сэ-э-эр, - в тон Ионову ответил Шурик. - Смотрите, Сережа. Смотрите и учитесь. В Ленинграде Вас этому никто не научит. Итак, первое - наливаем в бутылку воду до половины.

Шурик налил полбутылки воды.

- Затем рвем травку покрупней, и наталкиваем ее в бутылку... Затем на травку сверху укладываем подходящие кусочки карбида... Затем затыкаем бутылку пробочкой...

Шурик показал Серёге бутылку.

- Вот. Бутылка в полностью снаряженном состоянии, но, пока вода и карбид разделены травяной прокладкой, - она не опасна. А теперь - переворачиваем бутылку...

Шурик перевернул бутылку горлышком вниз.

- И бросаем ее в ваш пожарный водоем!

Шурик швырнул бутылку в расположенный поблизости небольшой пожарный водоем. Бутылка нырнула в воду и вновь выскочила на поверхность.

- Ложись!

Шурик и Серега хлопнулись наземь. Секунды через три раздался взрыв и над головой просвистел осколок стекла.

- Слушай, замечательная вещь! - похвалил Ионов, - Давай увеличим размеры мероприятия.

- В каком смысле?

- В прямом. У меня есть пустые колбы от кислотного огнетушителя. Сделаем все как в твоей бутылке. Давай?

Соблюдая технологию Ионов и Шурик снарядили огнетушитель, после чего накрепко закрутили его горловину, перевернули его, потрясли хорошенько и швырнули в пожарный водоем.

Огнетушитель утонул.

Шурик с опаской посмотрел на Ионова:

- Серега, а там большая глубина?

- Черт его знает. Я не мерял.

- Слушай, давай заляжем, а то осколок какой, не ровен час, отлетит, куда не надо...

Они залегли за холмик. Огнетушитель не взрывался.

- Наверное, крышку неплотно завернули, - предположил Шурик. И тут они услышали знакомый голос:

- Эй-гей-гей! Хоп-хоп! Чего упали?

Шурик и Ионов высунулись из-за холмика. По другую сторону водоема, на самом берегу, стоял Макс Феоктистов и весело улыбался.

- Вы чего это? В войну играете?

Ответить Максу ни Шурик, ни Ионов так и не успели, потому что в этот момент вода в пожарном водоеме взгорбилась, и окрестности дизельной станции потряс великолепный взрыв.

У Шурика заложило уши. У Ионова изо рта выпала сигарета. Что касается Макса, то его буквально сдуло с берега. Шурик только увидел, как Макс в какой-то жуткой позе отлетает за бугор.

Ионов затрясся от смеха. Шурик сглотнул и тоже расхохотался, видя, как из-за бугра, словно бледная луна, всплывает побелевшее от страха лицо Макса.

- Чего ржете? - обиженно протянул Макс. - Я чуть в штаны не наложил от ваших опытов, а вы ржете.

Это замечание Макса, естественно, вызвало новый взрыв смеха.

- Ну, хорош ржать над чужим горем, - укоризненно протянул Макс. - Гляньте лучше, вы всю воду из водоема расплескали.

Действительно, в водоеме воды почти не осталось.

- Точно, воду всю куда-то расплескало, - кивнул головой Ионов. - Придется вечером из скважины набирать. Ты откуда взялся, Макс?

Макс удрученно выполз из-за бугра целиком.

- Представляешь, иду мимо, слышу - у вас тут что-то взорвалось. Присмотрелся - вы тут мелькаете. Дай, думаю, вас проведаю. Подхожу к вам, как к нормальным людям... Как к товарищам по боевой службе... А вы, гады, сами залегли за холм, а меня подставили, как какую-то живую мишень... Ну вот, вы опять ржете...

Шурик постарался подавить смех.

- Как ты, Макс, можешь нас винить, когда сам приперся сюда, ни кем не зван, и встал в центр полигона?

Макс вздохнул:

- Чего это вас на взрывы потянуло?

- Да так...

Глаза Макса вдруг загорелись:

- Алло! Давайте вместе взорвем одну вещь! Ой, что будет, что будет!

- Что будет? Ты чего мелешь? - подозрительно покосился на Макса Ионов.

- А вот что! Знаете у нас строители военные стоят уже неделю? Так вот, я у них выменял на рондолевые пластинки четыре тротиловые шашки с детонатором! Так что, если дойдете со мной до узла связи, там, на сопках их и бабахнем!

- Пошли! - У Ионова загорелись глаза.

Вслед за Максом они пришли на узел связи, и Макс сказал:

- Подождите меня пока здесь, наверху. Сейчас я все притащу из-под земли.

Минут через десять он появился, с гордым видом таща в руках четыре тротиловые шашки и детонатор. Он очень спешил и даже запыхался.

- Во! - радостно выдохнул Макс, с трудом переводя дыхание. - Детонатор может работать от электричества, так что я сейчас добегу до Оскара, притащу разрядник и провод. Все будет как у настоящих взрывников! Что, нравится?

- Нравится, нравится, - оборвал его Ионов. - Давай, тащи остатки.

Макс снова убежал, на ходу подпрыгивая и выкрикивая:

- Эй - хоп!

- Слушай, Серега, эти шашки, судя по их виду, наверное, должны хорошо рвануть? - озабоченно спросил Шурик у Ионова.

- Я полагаю - да.

- А если лес загорится? Ты глянь, кругом сушь какая! Устроим пожар - потом не расхлебать горя.

- Да-а-а, - протянул Серега. - Пожалуй, надо принять кой-какие меры предосторожности. А то подпалим лес на территории части. О, тут в капонире должен быть пожарный щит. Там есть ведро, огнетушитель, багор, лопата, ну все одним словом. Точно, бери эти шашки и пошли к капониру.

У капонира их нагнал Макс.

- Что это вы сюда поперлись?

Ионов мотнул головой на капонир:

- Тут пожарный щит - раз. Если лес загорится - потушим. А во-вторых - засядем в капонире - все-таки укрытие.

- Да, пожар нежелателен, - Макс поскрёб в затылке и просиял, - Идея! Мы накроем шашки сверху сейфом! У меня внизу стоит сейф! Сейчас я из него все повыложу и мы вытащим его наверх! Идёмте, поможете!

Макс привел их к себе, быстро открыл сейф и выложил оттуда все содержимое.

- Давай, понесли!

- Серега, а с сейфом ничего не случится? - вполголоса обратился Шурик к Ионову.

В глазах Ионова мерцали бесовские огоньки:

- А если и случится, - сейф - то Макса. Пусть у него голова болит об этом.

Макс чертыхался:

- Ч-черт, тяжелый сейф! Как представлю, что его придется еще обратно тащить...

Наконец сейф был доставлен к месту взрыва.

Шашки связали вместе, в середину затолкали детонатор. К его разъёмам подсоединили концы провода. Все это сверху накрыли сейфом, предварительно открыв у него дверцу.

- Ха-ха! - засмеялся Макс, - представляю, как эта штуковина рванет в камере сейфа! Завтра припрётся мой милый лысый друг - прапорщик, откроет дверцу своего сейфа, а там все такое ободранное! Вот уж он поломает свою лысую головушку над этой загадкой! Он, бедолага, до сих пор пребывает в заблуждении. Он думает, что является единственным обладателем ключа от этого сейфа, бедненький.

Шурик хотел было спросить Макса, не опасается ли он за судьбу сейфа, но Ионов его удержал.

Они размотали шнур до капонира, и засели там.

- Давай, подсоединяй контакты! - торопил Ионов Макса.

- Готово! - весело крикнул Макс. - Ну, что? Давай?

- Подожди, давай выберемся на бруствер, чтобы видно было.

- Да-а, чего там смотреть! - беззаботно сказал Макс и трижды повернул ручку электронного разрядника, после чего взялся за тумблер. - Товсь! Пли!

С этими словами Макс повернул тумблер.

Ничего не произошло.

- Что это? - заволновался Макс, и полез на бруствер капонира.

И тут вдарило. Земля под ногами у Шурика дрогнула, и он присел. На него и Ионова сверху, как подстреленная птица, падал Макс, широко раскинув руки. На мгновение Шурик перестал слышать. Он несколько раз судорожно сглотнул и услышал, как Ионов говорит:

- Ничего себе задержка - секунды четыре! Это почему же, интересно было бы знать?

- Ой, пошли быстрее! Пошли, посмотрим что там! - верещал Макс в нервном возбуждении.

- Пошли. Шура, ты в порядке?

- В порядке, - откликнулся Шурик, стряхивая с пилотки песок, - Пошли.

Взрывники-любители вылезли из капонира, и пошли по проводу к месту взрыва. Метров через пятнадцать провод кончился.

- А где остальной провод? - обеспокоено спросил Макс, - должно быть еще метров сорок, где же они?

- Да где-то здесь, наверное, - сказал, озираясь Ионов. - Пойдем лучше скорее к сейфу.

Они почти бегом добрались до места взрыва.

- Эй-эй-эй!! - крикнул Макс. - А где же мой сейф?!

На месте взрыва никакого сейфа не было. Там была воронка метра три диаметром и полметра глубиной. Деревья вокруг были поломаны и покорежены.

Когда Шурик увидал все это он просто сел на землю и захохотал.

Ионов стоял рядом и хихикал.

Макс не знал смеяться ему или плакать.

- Отдайте мне мой сейф! Слушайте, в самом деле, куда мог подеваться мой замечательный сейф?! Ну, хорош ржать так бессовестно, - обратился Макс к Шурику. - У меня горе - сейф куда-то пропал, а ты ржешь.

- Я умираю, Макс! Прости, но я просто умираю! - Шурик не мог удержаться, и смеялся до слез.

- Ты - сволочь, - беззлобно сказал ему Макс и обернулся к Ионову, - Ну, а ты что, вражина, ведь догадывался же, что так все повернется, чего ж не предупредил?

- Откуда ж я знал? - развел руками Ионов. - Поверь, Макс, первый раз в жизни взрывал тротиловые шашки, да еще накрытые сейфом.

- Ч-черт, - Макс горько захихикал, - Ну ты подумай - раньше этот лысый прапорщик приставал ко мне с расспросами и дознаниями почему, мол, из сейфа все пропадает. А завтра он, бедолага, припрётся на службу - ничего из сейфа не пропало. Вот оно - все лежит и ждет хозяина. А вот сейфа нет. Что я ему скажу?

- Скажи, что крысы утащили, - весело предложил Шурик.

- Иди ты, со своими крысами, знаешь куда? - покосился на него Макс. - Да ну вас к дьяволу, я пошел.

Макс взял под мышку свою разрядную машинку, намотал на руку остатки провода, и, сгорбившись, побрел к своему подземелью.

- Макс! - окликнул его Шурик. Макс не оглядывался. - Макс!

- Оставь его, - махнул рукой Ионов. - Пойдем на дизельную.

Они вернулись на дизельную и Ионов вспомнил:

- О! Надо воды из скважины в пожарный водоем набрать. Пойдем к скважине.

У скважины он предложил:

- Давай, водичкой обольемся.

- Давай, - согласился Шурик, - А то и впрямь жарко.

- Тебе-то что, ты лысый как колено, - Ионов бросил взгляд на обритого Шурика. - А у меня волосы на голове трещат от жары. Ну, становись, я тебя оболью, потом ты меня. Снимай хэбэшку.

Стаскивая хэбэшку, Шурик посмотрел, как Ионов направляет на него гофрированный шланг диаметром этак сантиметров в десять. Рука Ионова лежала на кнопке электрощита приводившего в действие погружной насос.

- Смотри, лей на спину, - сказал Шурик нагибаясь. - А в штаны - не лей.

- Договорились, - кивнул головой Ионов. - Включаю.

Насос дернулся и зарычал, словно разбуженный пес. Спустя секунды две из шланга вылетела упругая и полновесная струя ледяной воды и обрушилась на горячую спину Шурика.

Шурик остался стоять на ногах благодаря какому-то неимоверному усилию воли. Вода была не просто ледяная - она была еще холоднее. Шурик даже не смог вскрикнуть или выругаться - дыхание в груди сперло, а рот судорожно раскрылся, как у рыбы, выброшенной на берег. "Ну, Ионов! Ну, подставил!" - подумал Шурик, через плечо оглядываясь на Ионова. Но Серега держал шланг, поливая Шурика холоднющей водой, и заботился лишь об одном: чтобы вода не попала Шурику в штаны. Похоже было, что он просто не подозревал, что вода столь холодна. Шурик хлопнул по себе руками раза два и крикнул:

- Хорош!

Ионов выключил воду. Шурик с трудом разогнул поясницу. Он вдруг понял, что сейчас начнет стучать зубами, поэтому открыл рот пошире и с силой выдохнул:

- Хо! Хо! Бод-д-дрит водичка! Прохладная!

- Здорово, да? - улыбаясь спросил Ионов.

- К-класс. Т-ты - б-будешь?

- Конечно. - Ионов скинул с себя хэбэшку и согнулся пополам. - Смотри, в штаны не лей!

- С-спокойно. Включаю. - Шурик нажал на кнопку насоса.

Струя вылетела из шланга и хлестнула Ионов по спине. Ионов вздрогнул, выгнулся, как от ожога, ноги его подогнулись, он припал на одно колено. Затем он резким рывком вывернулся из-под струи и вытаращился на Шурика дикими глазами.

Шурик выключил насос и повернулся к Серёге.

- Ты что, Серега? Что с тобой?

Серега судорожно хватал ртом воздух. Через минуту он сумел выговорить:

- Н-ничего себе душик! Эт-то по т-твоему н-нормальная вода?

- Ну, похолоднее, чем нормальная, но ведь и на улице пожарче. Плюс на минус, минус на плюс - вроде бы нормальная вода.

- Ну тебя на фиг. У меня чуть сердце через горло не выпрыгнуло, а тебе - нормальная вода. Если ты морж - то давай я тебя еще разик оболью, а я больше не рискну ни разу.

- Ладно, пошли на солнышко.

Они вышли на пригорок, легли на горячий склон и подставили свои тела, покрывшиеся гусиной кожей жарким лучам хабаровского солнышка. Но лишь минут через десять они начали чувствовать, что отогреваются.

- Загораем? - послышался голос.

Шурик и Ионов дружно сели и, щурясь, уставились на обладателя голоса. Им оказался не кто иной, как Оскар.

- И как вам не жарко? - спросил Оскар. - Жара, все кругом потом обливаются, а вы загораете. Сильны.

- Все просто, Оскар, - пояснил Ионов. - Подходишь к скважине, обливаешься водой - и - кайф!

- Спасибо, - улыбнулся Оскар, - но я уж воздержусь. На прошлой неделе легендарный немец Штраух вздумал обливаться. Я сам его обливал, по его же просьбе. Я думал, он тут же умрет. Но он тут же не умер. И даже потом не умер. А только кляскал зубками в течение всего вечера и приговаривал, что я хотел его убить. А вы, что ли, обливались?

- Да. И с превеликим удовольствием.

- Ну и флаг вам в руки. Ну, я пошел.

- Погоди, - Серега Ионов встал. - Ну ладно, Шура, я пойду к себе. До вечера. На ужине встретимся.

Но встретились они еще перед ужином. В кабинете у доктора. У Шурика ручьем текли сопли, и голова раскалывалась от боли. Он вошел в кабинет к Петренко и увидал там Ионова, сидящего на кушетке и держащего под мышкой градусник.

Ионов, увидав Шурика, заулыбался, а Петренко воскликнул:

- Во! А вот и другой! Ну, входи, бери градусник.

Шурик взял градусник и сел напротив Ионова. Секунд десять они смотрели друг на друга ни говоря ни слова, затем дружно расхохотались.

- Ну, мы выступаем! - помотал головой Ионов. - Два дурака - пара. Начали день со взрывов, и заканчиваем его в лазарете.

- Серега, - перебил его Шурик, - давай, у кого больше температура поднимется, а?

- Давай, - кивнул головой Ионов. Оба сосредоточенно замолчали.

Доктор посмотрел на них и усмехнулся:

- Смотрю я на вас... Взрослые дяди...

- Не мешай.

Через пять минут градусники были извлечены. У Ионова было на термометре тридцать восемь и две, у Шурика тридцать восемь и девять.

- О! Серега, ты проиграл мне семь десятых!

- Я проиграл? Я выиграл у тебя семь десятых! Ты оказался на семь десятых хилее меня! А судя по твоим красным глазкам, то к вечеру ты вообще должен умереть.

- Сань, - повернулся Шурик к Петренко, - ты слышал, что он говорит? Это он загоняет меня в могилу. Саня, я сдаюсь на твою милость, уповая на твое милосердие. Положи меня в санчасть.

- Ясно, положу, - Кивнул головой доктор. - Ну и рожи у вас, я скажу. У тебя, Серж, глазики не лучше. И уж коли у вас пошло соревнование, то после ужина померяйте температуру еще раз. Сдается мне, что Серж быстро наверстает разницу. Так что, собирайтесь и ложитесь в санчасть. Чем скорее я начну вас лечить, тем лучше. Так что после ужина - милости прошу.

На следующий день к вечеру Шурику уже было лучше, но теперь его душил кашель. У Ионова же температура поднялась к утру и продолжала оставаться высокой.

После ужина их зашли навестить Макс, Мишин и Оскар Осауленко.

- Что, загремели в лазарет? - спросил Макс с издевкой. - Что же это у вас за болезнь такая? Тиф? Бубонная чума? Сибирская язва?

- Что ты, Макс, - растроганно сказал Шурик, - это у нас на нервной почве. Очень сильно переживаем за твой сейф. Я по своей бесстыжести уже пошел на поправку, а вот Серега - ну очень тяжело переживает. Прямо знаешь - всю ночь бредил, кричал: "Макс! Макс! Верните ему сейф!" Переживает...

Макс болезненно застонал:

- Шура! Ты, такой гад, даже на смертном одре не можешь удержаться от того, чтобы не лить уксус на мои раны!

- Не могу, Макс.

- Так это вы взорвали сейф? - вступил в разговор Оскар Осауленко. - Вы знаете, у вас здорово получилось. Я под землей был, как раз у себя в инженерных сооружениях, вдруг - бумс - земля дрогнула. У меня в одном месте в тоннеле с потолка песок стал сыпаться. Я - бежать из-под земли. Выбегаю, а прямо мне навстречу идет Макс, такой грустный весь. Я ему - что случилось? А он мне - взорвался мой сейф. Я вчера так и не понял, в чем дело стало.

- Оскар, - перебил его Макс, - я вчера, застал их за тем, что они взрывают огнетушители с карбидом. Предложил им более серьезные взрывчатые вещества, а они, гады, вероломно взорвали мой сейф, и укрылись от возмездия судьбы в лазарете. А я сейчас испытываю гонения со стороны лысого прапорщика Лукши за растрату сейфа. А он, такой несчастный, лысый, ходит по подземельям Узла связи и ищет свой сейф. Он не хочет мне верить. Он спрашивает у меня: "Где сейф?" И я ему честно говорю: "Не знаю! Не Зна-ю!" Ведь правда же - был сейф? Был. Тротил взорвался - сейфа нет. Исчез. Где он? Не знаю. Я ведь ему не вру. Я же в самом деле не знаю, где сейф. А-а, черт, лучше бы вы и дальше взрывали свои огнетушители!

- Кстати, про огнетушитель, - снова начал Оскар, - Я на прошлой неделе решил поставить брагу в огнетушителе. Налил в пустой баллон воды, дрожжей туда дал, сахару, рис. Закрутил все хорошенько на полную резьбу и положил на южный склон своей сопки, прикрыл его только мхом. Думаю - пусть греется на солнышке. Крепче набродит. Через три дня иду мимо того места: чувствую - пахнет моей брагой! Сильно пахнет! Думаю, дай проверю свой огнетушитель. Подхожу ближе - ну совсем сильно пахнет моей брагой! Гляжу, а мой огнетушитель уже готов - пробку у него вырвало, и она улетела я не знаю куда. А сам огнетушитель как ракета уехал по склону метра на два в другую сторону. Браги в нем осталось всего ничего. И, наверное, хорошая брага получилась. Потому что много-много муравьев пришли в этот огнетушитель, попили моей браги и все лежат там. И еще много-много муравьев еще шли туда в огнетушитель, так что я даже не стал и пробовать какая там брага получилась.

Все, хихикая выслушали это повествование, после чего Шурик высказался:

- Нравится мне, Оскар, как вы разговариваете. У тебя получается какое-то чудесное изложение латышских мыслей посредством русского языка. Ты, кстати, чем там занимаешься у себя под землей? Вышиваешь, рисуешь, вяжешь?

- Я занимаюсь делом. У нас уже давно стоят военные строители. Все - сплошь чурбаны. Я им ходил примерно неделю - втирал ушиЧурка с фиксой.jpg (18687 bytes) насчет того, чтобы они заказали мне "фиксы" из рондоля на зуб. Я им говорю - такая мода. На левом клыке должна быть "фикса" - коронка из желтого металла. Говорю - самая мода. У меня у самого есть такая фикса - съемная. Я как иду к ним - так ее надеваю. И брал я с них недорого - по десять рублей с зуба. Сам каждому индивидуально подгонял эти фиксы. Да вот беда - зубы кончились.

- ?!

- Видишь, их всего семь человек. Семь левых клыков. Поднялся я на них только на 70 рублей. А в нашей части у всех военнослужащих, у денежных, предубеждение какое-то против "фикс". Это потому что год назад один солдат за обедом скушал свою фиксу. Она у него соскочила с зуба, когда он кушал. А он, надо думать, кушал очень хорошо, с очень хорошим аппетитом, и скушал свою фиксу. Он спохватился, когда уже запивал ее компотом. Но оттуда достать ее уже не смог. В общем, он с ней расстался. Он полагал, что эта самая "фикса" покинула его организм естественным путем. Он, правда, за этим занятием ее не застал. Хотя он был очень внимателен.

- За каким занятием не застал?

- Ну, он не понял, в какой именно момент его "фикса" покинула его организм. Но что с той поры произошло - можно назвать одним словом: кризис. Все поснимали фиксы, и никто их больше не хочет. Все боятся, что скушают их, и еще боятся что вредно. Доктор, скажи: это вредно?

Последние слова Оскара предназначались доктору Петренко, который вошел в изолятор и, прислонившись к косяку дверей, слушал рассказ Оскара.

- Ну, я не знаю. Вообще-то рондоль не вредный металл. Но ведь он тускнеет во рту.

- Тускнеет - не беда. Ведь у тебя пряжка на ремне тоже тускнеет. Ты ее чистишь? Вот. И "фиксу" тоже - надо чистить. Взять немного чистящей пасты на тряпочку и по зубу - раз, два. И полный порядок. Слушай, Саня, давай - ты будешь говорить всем, что рондолевые фиксы - это полезно. А я тебе из каждых десяти рублей буду отстегивать по два? А?

Доктор усмехнулся и покачал головой:

- Ну, ты бизнесмен! Мне не надо твои два рубля с зуба. Говори сам, а меня сюда не путай.

Макс вдруг оживился:

- Оскар, ему не надо два рубля с зуба, а мне надо! Давай, я буду водить к тебе клиентов!

Оскар с недоверием поглядел на Макса:

- Да ты только разгонишь всех моих потенциальных клиентов раз и навсегда!

- Не дрейфь! - Макс заметно активизировался. - Ты говоришь, поставил семь фикс на левые клыки? Отлично! Значит, еще есть семь правых клыков! Я сегодня же к ним пойду втирать им уши насчет того, что на гражданке сейчас новая мода - "золотые ворота" - фикса слева, фикса справа! Они к тебе завтра сами припрутся как миленькие! Можешь сразу приготовиться отслюнявить мне 14 рублей! Кстати, Оскар, даю бесплатную идею: пока Ионов валяется тут в полубессознательном состоянии, впаяй ему пару - другую фикс на клычки или какие-нибудь там наиболее доступные зубы. А счет предъявишь позже. Скажешь, что он сам в бреду просил поставить ему фиксы. Ну, я побежал.

И Макс удрал зарабатывать себе четырнадцать рублей за правые клыки военных строителей.


* * *

Как-то в один из августовских дней, после обеда, во время построения для развода на работы, командир части обратился к личному составу со следующими словами:

- Товарищи солдаты! Ну, что же, настала пора и нам вспомнить о том кто мы с вами такие и зачем мы с вами здесь поставлены. Я говорю это к тому, что скоро, по графику, запланировано проведение крупномасштабных мероприятий. Причем, мероприятия эти будут проводиться на очень и очень высоком уровне. Округ будет проводить эти учения совместно с флотом, и, само собой, командовать этими учениями будут очень и очень большие командиры, и командовать будут, кстати, непосредственно с наших сооружений. Для нас это будет еще одним очень серьезным экзаменом. Ведь раньше к нам как относились? Как к партизанам, вот как. И то правда, жили мы под землей, кушали под землей, писать и какать ходили в тайгу. Ну а теперь живете вы как настоящие солдаты, в казарме, с кинозалом, с хорошей столовой. Плац в части появился, даже промаршировать можно, если вдруг очень приспичит, верно я говорю? Ну и спрос теперь с нас, соответственно, другой. Вы тут все люди грамотные, и, естественно, у вас может возникнуть такой вопрос: мол, зачем все эти учения, когда кругом только и разговоров что о разоружении, об увеличении доверия, о разрядке и снижении напряженности. Тут надо понимать. Наш генеральный секретарь ездит по разным странам и договаривается о том, чтобы не было войны. Такая у него работа. Ну а что он будет делать, если и впрямь, угроза войны пропадет? Останется без работы, вот что! А учения наши тогда зачем? Вот зачем. Дело в том, что чем мы сильнее и страшнее постреляем в этих учениях, тем легче потом руководителю нашей страны договариваться с американцами. А то ведь с ним никто и разговаривать не будет, если нас никто не будет бояться. Вот даже та техника, которая стоит за нашей дизельной на консервации. Никто даже и не помнит, чтобы те, как их там, бэтээры или бээмпэшки, чтобы они хоть раз заводились. Но и эта техника может сыграть свою роль в заключение договоров с Америкой. Ведь эти американские умники видят ее из космоса в свой лазерный телескоп и боятся. И вот такие, мелкие, на первый взгляд, детали, могут и сыграть свою решающую роль при подсчете голосов в нашу пользу. Ну, наши с вами задачи в общем деле, конечно, отличаются от задач тех солдат, которые, так сказать, с автоматами в руках, бегают по полям за танками. Нас, в отличие от них, не должно быть заметно. Должна быть заметна лишь наша работа. То есть все должно нормально функционировать, должна быть чистота, порядок, в номерах гостиниц и жилых помещениях под землей все должно быть приготовлено, должно быть бесперебойное снабжение водой, электроэнергией, и, конечно же, должна быть надежная связь. Ну а вас, при всем при том, вообще не должно быть видно. Вы должны быть каждый на своем посту, но в укрытии, и не мозолить глаза всяким там генералам и другим большим начальникам. Потому как всем ясно, что у всех генералов есть дурацкая манера задавать дурацкие вопросы, из которых они потом горазды делать дурацкие выводы, что нам с вами, кстати, это выходит боком. Но, в общем, товарищи солдаты на подготовку к эти мероприятиям у нас с вами есть еще неделя - другая. Надо это время использовать для себя с максимальной пользой. Где грязно - подмыть, где совсем грязно - подкрасить. В целом, я думаю, все у нас должно быть нормально, но чтобы быть наготове, надо еще постараться. Товарищ майор, проводите развод на работы, пожалуйста.

Подготовка к учениям шла полным ходом.

Сам командир целыми днями слонялся по территории части и сооружениям, проверяя, достаточно ли хорошо идет подготовка к учениям. С самого утра, как только он приезжал в часть, он облачался в рабочую форму. Он надевал старенькую засаленную рубашку с обтрепанными подполковничьими погонами, и такие же брюки. Натянув сапоги, командир дополнял свой гардероб очень привлекательным предметом - головным убором, который стоит того чтобы быть описанным отдельно. На вид это была обычная офицерская фуражка, ну, может быть, замусоленная сверх меры. Но металлическое кольцо по периметру этой фуражки отсутствовало, края ее обвисали вниз и фуражка от того имела такой вид, будто командир вместе с остальными офицерами гоняют в свободное время в футбол, используя эту фуражку вместо мяча.

За три дня до учений нелегкая занесла командира в мазутную галерею. Туда уже давненько никто не заглядывал, и мазут затопил весь аварийный приямок целиком, и более того, покрыл весь пол мазутной галереи ровным тонким зеркалом мазута толщиною примерно в сантиметр. Командир спустился по ступенькам вниз и потопал ногой по полу, проверяя глубину мазута. Убедившись, что глубина мизерна, командир сделал два шага вперед и ... провалился в приямок с мазутом.

- Мать твою! - крикнул командир, проваливаясь по грудь. Мазут плеснулся вверх и замазал командиру лицо и подбородок. Командир по привычке утерся рукавом и измазался окончательно. Он попытался выбраться и это ему удалось после нескольких мучительных попыток. Когда командир вышел из мазутной галереи, щурясь на солнечный свет, на нем места чистого не было. Командир поколебался минуту и двинулся в котельную. Мазут на волосах быстро подсыхал, отчего волосы маленького и упитанного командира начали завиваться. Командир сейчас был похож на иллюстрацию в книге, описывающей быт аборигенов тихоокеанских островов. Он открыл дверь в котельную и наткнулся на Могилу.1командир.jpg (32553 bytes)

Могила оторопело уставился на него:

- Э, воин, ты кто? Ты ничего лучше не мог придумать, кроме того, чтоб припереться сюда и капать повсюду мазутом?

Командир швыркнул носом и кашлянул, силясь вспомнить фамилию Могилы:

- Слушай, не знаю, как звать-то тебя, ты что, командира не узнаешь?

Могила язвительно закивал:

- Как же, как же, конечно узнаю командира! Ко мне в котельную ежедневно по шесть-семь командиров вламываются, и что самое интересное: чем грязнее, тем главнее!

- Да ты разуй глаза! Как, в самом деле, фамилия-то твоя! - командир грязной рукой сорвал с головы замазученную фуражку.

Могила прищурился, приглядываясь, и глаза его постепенно округлились. Не веря себе, он прошептал:

- Товарищ подполковник!..

- Вот то-то и оно, что товарищ! Сволочи, понаделали везде ловушек с мазутом! Горячая вода в душевой есть?

- Есть. Проходите сюда, товарищ подполковник, - Могила не знал теперь куда деваться.

Командир, зло посматривая на него, и оставляя за собой мазутные лужицы, поднялся наверх в душ.

После этого события командир переместил маршрут своих обходов подальше от котельной.

Хотя к учениям всегда готовятся загодя, но как всегда, нескольких часов не хватает. Так было и в этот раз. Заезда начальства ждали с утра, но оказалось, что начальник штаба округа, прихватив с собой еще нескольких штабных офицеров, решил заехать уже вечером, проверив, как готовность самой комендантской роты, так и батальона взвода охраны штаба округа.

Предупредил об этом всех в части полковник Николай Титович Бухов, их непосредственный куратор, который примчался в часть уже в темноте, и объявил о том, что уже через час в сооружения прибудет никто иной, как начальник штаба округа с приближенными к нему офицерами. Он сам лично проверит, насколько готовы к учениям сооружения, и как комендантская рота будет обеспечивать безопасность этих сооружений до той поры пока не приедет батальон охраны.

В части тут же объявили тревогу. Шурик сам готовил расписание личного состава на этот самый случай, и сам себя записал в охрану котельной, куда приписал дежурным электриком своего кореша Мишина. Шурик надеялся, что в котельной, подальше от начальства, они спокойно проведут это время за партией в покер. Но полковник вместе с командиром части внесли свои коррективы в расписание. Бухов сказал, что сейчас, прямо здесь, придется экстренно формировать небольшой взвод охраны для того, чтобы, вооружившись автоматами, стоять возле многих входов в подземные сооружения. Так как по тревоге все уже разбежались по местам несения службы, формировать этот импровизированный взвод охраны пришлось из тех, кто попался под руку. Николай Титович знал Шурика в лицо, и поэтому, когда увидал его шагающим по коридору, он оживился и схватил его за рукав:

- Вот! Вот кто возглавит этот временный взвод охраны! Аккуратный, чистый, сапоги начищены! А главное - не косноязычный, сможет и козырнуть кому надо, а если понадобится, так и отрапортует, за словом в карман не полезет!

У Шурика была репутация несгибаемого спорщика, но и командир, и старшина, и замполит знали, что кроме всего прочего, у него есть и голова на плечах, и что на него можно положиться. Бухов это тоже знал, и потому не колебался, принимая решение о назначении Шурика старшим.

В кармане у Шурика лежала колода карт, а в котельной сидели нетерпеливые партнеры, поэтому Шурик попытался отвертеться:

- Что вы, товарищ полковник, я не могу возглавить кого - бы то ни было. Я рядовой.

Бухов понимающе кивнул.

- Точно! Слава! - он повернулся к старшине. - Подай-ка мне позумента для лычек!

Старшина лично принес позумент для лычек и подал его Бухову. Тот, в свою очередь, протянул его Шурику:

- Быстро шей по полосе на погон! С этой минуты ты - ефрейтор!

Шурика словно по голове треснули: Ефрейтор! Господи, за что! У солдат в ходу была поговорка: "Лучше иметь дочь - проститутку, чем сына ефрейтора". Шурик сник, тупо глядя на желтые полоски позумента, зажатые у него в кулаке, а Николай Титович уже быстро отдавал следующие указания:

- Сколько у нас выходов из-под земли? Пять? Значит надо пять человек с автоматами. Слава, готовь пять автоматов! Да, Слава, придется и патроны им дать! А то вдруг начштаба взбредет в голову проверить их снаряжение? Нет, по полному рожку не давай, что ты! Давай, заряди в рожок по три патрона, чтобы только сверху было видно, что патроны в рожке есть. Давай, Слава, Давай! Смены не надо, их уже в полночь сменит батальон охраны штаба округа из Хабаровска. Им от силы часа три - четыре постоять придется. Погода отличная, постоят! А мы с Шурой их проверять будем. Шура, ты еще не пришил лычки? Так что ты дремлешь! Снимай, давай, свою хэбэ, садись рядом со мной и пришивай.

Шурик стащил с себя хэбэ, и, проклиная себя за то, что так не вовремя появился на глазах у Николая Титовича, начал пришивать к своим погонам ефрейторские лычки. Сам Николай Титович сидел рядом с ним на стуле помощника дежурного по части и командовал суетящимися вокруг его офицерами.

Офицеры связисты моментально умчались на узел связи. Офицеры инженерно-технического и транспортно - хозяйственных отделений также разбежались по местам несения службы. Старшина курировал личный состав и казарму, а командир и замполит срочно уехали с проверкой сооружений и гостиничного хозяйства.

Парадокс, но после объявления тревоги командиру и офицерам части вход в подземные сооружения был запрещен - вступал в действие особый пропускной режим. В подземелье мог спускаться лишь специально обученный взвод солдат, человек пять - шесть. Но и они могли ходить только до половины сооружений. Еще глубже стоял еще один контрольно-пропускной пункт, куда уже и им путь был заказан.

Шурик, наконец, пришил себе на погоны ефрейторские лычки и с тяжелым сердцем натянул на себя хэбэшку. Бухов взглянул на него и добродушно заулыбался:

- О! Ты прирожденный ефрейтор! Ну, ну, не куксись, не куксись! Ведь ефрейтор означает - отличный солдат! Давай-ка, принимай под свою команду вот этих хлопцев с автоматами! Проинструктируй их, как по уставу полагается, и знаешь, поставь-ка на центральный вход того, кто поумнее. Ну а того, кто подурнее, поставь в самое дальнее место, чтобы и не видел его никто. Да! Скажи им, чтоб не вздумали палить сдуру, тут все свои, чужих никого нет.

Шурик откозырнул, как полагается, и, чертыхаясь про себя, подошел к пяти молодым солдатам, которые были в резерве по тревожному расписанию. Все они были в армии не более пяти месяцев, находились в ранге "щеглов", и это были их первые учения. Автомат они видели лишь во время прохождения "курса молодого бойца", а опыта несения караульной службы не было в части ни у кого. В связи с переездом в новую казарму командир временно упразднил караул.

- Так, - сказал Шурик злым голосом, с ненавистью глядя на пятерку с автоматами, - значит, заступаем на боевое дежурство. Мне за это дежурство уже влетело, - он мотнул головой, намекая на ефрейторские погоны, - поэтому, если хоть кто-то из вас сделает что-то не по уму, я заставлю его сожрать эти мои лычки вместе с погонами. Понятно? Теперь первое - рожки автоматов отстегнуть и представить к осмотру.

В каждом рожке действительно было по три патрона. Шурик вздохнул. Каждый из этих солдат мог убить его по три раза. И что самое грустное: ему придется самолично сегодня в течение вечера несколько раз вылезать под их стволы.

- Так, рожки пристегнете только тогда, когда я каждого приведу на его пост, и только по моей команде. Автомат сразу же, сейчас же, поставьте на предохранитель. Не снимать его с предохранителя ни в коем случае! Автомат на людей не направлять! Помните, гады, у вас в руках оружие! И любому человеку, даже самому тупому и здоровому, пуля в печени ни к чему, понятно? Стоять на постах будем до полуночи, после этого, а может быть чуть раньше или чуть позже, нас сменит батальон охраны штаба округа из Хабаровска. Это будут незнакомые люди, с красными погонами, но и в них стрелять не надо. Помните, это только лишь игра в войну, а не война! Врагов тут не будет, а жертв быть не должно.

Шурик вздохнул и оглядел перепуганные лица молодых солдат:

- Ну, ну, расслабьтесь! Это ведь у вас первые учения, да? Ладно, главное, не сваляйте дурака. Кстати, будете стоять на посту, прислушивайтесь и присматривайтесь. Я буду постоянно вас ходить проверять, чтоб вам не было скучно. Может быть, проверять буду вместе с полковником. Поэтому вы должны окликнуть меня грозным голосом: "Стой, кто идет?" А я вам, так ласково в ответ: "Начальник караула!" Все всем ясно? Миронов, тебе ясно?

- Ясно.

- О'кей, Миронов. Так, значит, кто еще у нас тут? Еще трое и ты, Бисимбетов. Бисимбетов, ты - татарин?

- Так тощна.

- Угу. Тебе доверим самый ответственный пост. Будешь охранять шестую арку. Это самый ответственный пост. Это святыня нашей части. Знаешь почему? Не знаешь? Плохо. Это место дорого каждому военнослужащему потому, что я там лично в кампании своих девятнадцати товарищей жил там, в течение месяца до переезда в новую казарму. Ты разве не видел там мемориальной доски? Не видел? Правильно. Ее еще не успели туда повесить. Но чтобы она там могла висеть, ты должен сегодня в этих нелегких условиях сохранить шестую арку в целости и сохранности. Неси службу достойно. Вопросы есть?

Вопросов не было. Шурик доложил полковнику о готовности и увел всю пятерку за собой к сооружениям. Сам он, кстати, автомата при себе не имел. Ему, как начальнику караула, был открыт доступ к верхнему ярусу сооружений, а за двери сооружений вход с оружием был запрещен.

У сооружений он расставил вооруженных бойцов у пяти выходов из-под земли. Четыре выхода сообщались между собой и основными сооружениями, поэтому им было уделено особое внимание. Пятая арка осыпалась шесть лет назад и потому не охранялась, а шестую арку, находившуюся на отшибе, Шурик поставил охранять татарина Марселя Габдульбаровича Бисимбетова, подальше от греха. Шурик не без оснований предполагал, что Бисимбетов туповат, и, скрепя сердце, пристегнул рожок с тремя патронами к его автомату. Припугнув Марселя еще раз, чтобы тот не вздумал снимать автомат с предохранителя, Шурик убежал к центральному входу, освещая себе путь в темноте маленьким электрическим фонариком, который ему выдал старшина.

Через полчаса на территорию части заехал начальник штаба округа. Он подъехал прямо к сооружениям и проследовал к центральному входу. У входа его уже встречали сам полковник и Шурик в кампании с вооруженным Мироновым. Шурик браво держал под козырек, пока полковник хриплым голосом отдавал рапорт генералу.

Начштаба не сказав ни слова принял рапорт и в кампании полковника и сопровождавших его офицеров исчез под землей.

Шурик опустил руку, перевел дух и обратился к Миронову:

- Выдохни, Миронов! Чего ты так автомат сжал, что аж пальцы побелели? Да не пугайся ты так, дурень. Все уже прошло: видишь - под землю залезли. Раньше утра не вылезут. А нас уже через час - другой сменят штатные караульные батальона охраны.

Шурик замолчал, потому что услышал, как отворяется дверь подземелья. Из-за двери с проворством, которое трудно было предположить для его грузной фигуры, вынырнул Николай Титович.

- Все класс, Саня! - хлопнул он Шурика по плечу. - Генерал доволен. Сейчас проверяет готовность связистов. А у тебя что? Все люди на постах стоят?

- Так точно.

- Пойдем, проверим. Прогуляюсь, заодно.

Шурик шагал вслед за Николаем Титовичем, у которого явно поднялось настроение. Он напевал что-то себе под нос и выписывал ярким лучом своего японского фонарика круги. Фонарик у него был галогеновый и светил ослепительным белым светом.

На других трех главных постах все было нормально. На каждом Николай Титович останавливался и подолгу беседовал с постовыми, задавая всем одни и те же вопросы. Шурик про себя отметил это отсутствие разнообразия. Также, с немалой долей удивления, он отметил еще и то, что все ответы тоже были такими же одинаковыми. Что поделаешь: какой дежурный вопрос - таков дежурный ответ. Николай Титович, однако, всеми этими однообразными ответами был очень удовлетворен, и одобрительно кивал каждому постовому. Настроение у него было превосходное.

- Слушай, Саня, - обратился он к Шурику, - нормальные хлопцы в карауле, а? Аккуратные, сапоги начищены, отвечают хорошо, даже рапорт отдают! Ну, так что, все у нас посты?

- Нет, есть еще один пост. Там, подальше за деревьями. Шестая арка.

- А! Точно. Пошли, пошли, проведаем и того хлопца, а то уж, поди, заскучал там в одиночестве.

Бухов весело напевал и мотал фонариком туда-сюда. Шурик, шагающий позади, увидел, как стоявший под фонарем шестой арки Бисимбетов забеспокоился, увидав рыскающий блик полковничьего фонаря и услышав его хриплое пение.

"Господи, только бы не наглупил он чего с перепугу", - подумал со страхом Шурик, и, как оказалось, не без оснований.

Бисимбетов вдруг повернул автомат, направив его в сторону приближающихся полковника и Шурика, и визгливо вскрикнул:

- Стой, кто сюда идет?

- Свои, сынок, свои, - добродушным хриплым голосом отозвался Бухов.

Бисимбетов не узнал голоса полковника и заверещал:

- Стой, стреляй буду сейчас!

Он передернул затвор автомата и вскинул его на грудь, направив на фонарик Бухова. Шурик понял, что раз этот идиот передернул затвор, значит, он еще раньше снял автомат с предохранителя. А сейчас, значит, патрон уже находится в стволе автомата, и стоит этому дурню нажать спусковой крючок... Шурик спрятался за спину дородного Бухова. Выглянув из-за полковничьего погона, Шурик крикнул во все горло, не соображая, что орет в самое ухо полковнику:

- Бисимбетов! Марсель! Ты меня узнаешь?

Бисимбетов узнал голос Шурика и приопустил автомат:

- Товарищ ефрейтор...

- Да, да, Бисимбетов, товарищ ефрейтор, твой начальник караула! Слушай меня и делай, что я тебе скажу. Ошибешься хоть в чем-то, замучаю службой. Сначала - опусти автомат.

Бисимбетов послушно опустил автомат.

- Сними палец с крючка! А затем осторожно сними ремень автомата с плеча.

Марсель, как заведенная кукла, делал все, о чем кричал ему Шурик.

- Теперь положи автомат на землю и отойди на два шага назад!

Бисимбетов заколебался. Шурик понял это и усилил нажим:

- Что ты тусуешься, Бисимбетов? Делай, что говорю, зараза, а не то я точно скормлю тебе свои новые ефрейторские лычки, а сами погоны затолкаю в твой желудок через другое место! Клади автомат, Габдульбарыч! А не то я тебе такую службу устрою, что вся твоя родня во главе с папой Габдульбаром откажется забирать тебя домой по истечению срока службы! Клади! Это приказ!

Бисимбетов положил автомат на землю и отступил на два шага назад. Шурик по кошачьи вылетел из-за спины Бухова и в три прыжка достиг автомата. Он отстегнул рожок, вытащил два патрона, потом аккуратно передернул затвор и извлек патрон из патронника. Убедившись, что автомат разряжен, Шурик спустил курок, и поставил автомат на предохранитель. Патроны он положил в карман, а автомат, развернувшись, сунул в руки Бисимбетову, стоявшему с тупым выражением лица. Шурик приблизил собственное лицо к лицу Марселя и прошипел:

- Ух, как я тебе не завидую! Ох, ты бы только знал, как я тебе не завидую!

Он повернулся к Бисимбетову спиной и подошел к застывшему Бухову, который, словно парализованный, продолжал светить своим фонариком - прожектором в сторону Бисимбетова.

- Товарищ полковник, докладываю, на посту все в порядке, идёмте назад, к центральному входу.

Бухов изумленно уставился на Шурика. Шурик настойчиво тянул его за рукав:

- Идёмте, Николай Титович, все в порядке.

Николай Титович во время обратного пути не проронил ни слова. Очевидно, он не привык к тому, чтобы ему в живот наставляли автомат, заряженный к тому же боевыми патронами.

В полночь приехал батальон охраны и сменил Шурика и его команду. Шурик привел своих постовых в часть, сдал оружие и боеприпасы, если можно таким громким словом назвать те пятнадцать патронов, которые Шурик принес старшине в кармане. Сразу же после инцидента с Бисимбетовым он прошел по всем постам и разрядил автоматы у остальных четверых караульных от греха подальше.

На следующий день Шурик с утра умотал в котельную, где уже тосковал Мишин. Увидав Шурика, он оживился:

- Где тебя черти носят? Я то уж думал, что мы вчера с самого вечера засядем за партию, денежки приготовился выигрывать, а тебя все нет и нет!

Шурик виновато пожал плечами:

- Прости, некогда вчера было. Занимался ратными делами.

Мишин хихикнул:

- Участвовал в боях? Это там тебе, что ли, лычки ефрейторские повесили? За что же это конкретно? За взятие Рейхстага, или за спасение командира?

Шурик хохотнул:

- Точно, за спасение командира!

- Никак, закрыл его грудью от вражеской пули?

- Не совсем так. Точнее будет, что я укрылся за его грудью от пули товарища.

Шурик рассказал Валере о ночном приключении, Мишин хохотал до упаду.

- Знаешь, Шура, - заметил он, переводя дух, - я, честно говоря, подозревал наличие неслабой степени кретинизма у этого самого, как его, Парижа Дурдыбайрамыча. Я только все ждал, когда и где эта самая степень себя проявит! И надо же, как все хорошо сложилось: полковник, автомат, учения! Как все романтично! Жаль, что ты не дал ему стрельнуть по вам разок - другой.

Шурик почувствовал как у него по спине пробежали мурашки. Он передернул плечами и крутанул шеей, отгоняя видение направленного на него автомата.

- Лучше скажи, друг Валерий, чем мы с тобой сейчас займемся.

Мишин деловито предложил:

- Давай-ка простирнем свои вещички. Воды горячей тут полно, простирнем все, а на ветру наши тряпки враз высохнут. Утюг у ребят в кочегарке есть, сразу же и погладимся. Через час мы будем красивы и опрятны! Увлекает?

- Увлекает.

Через полчаса Шурик и Мишин вывесили на балконе котельной все свои тряпицы до последнего лоскута, так как заодно с хэбэшками и портянками простирнули также трусы и майки.

Ограждения балкона котельной были чисто иллюзорными, сваренными из тонкой железной полосы, причем материал расходовался столь экономно, что с расстояния десяти метров эти ограждения вообще терялись из виду.

Бродя по балкону в чем мать родила, Шурик и Валерий увидели, как через плац шагает доктор Петренко в кампании двух девушек.

Валера остановился:

- Шур, ты глянь - дамы!

Дамы в части были ужасной редкостью. Точнее, их вовсе не было. Они появлялись лишь во время учений, и то лишь во время самых крупных. Тем большей редкостью были дамы симпатичные. А сейчас доктор шагал в кампании двух очень даже привлекательных спутниц, явно провожая их к офицерской столовой. Непривычный щебет девичьих голосов резал слух, и Шурик с Валеркой застыли как вкопанные. Они оперлись на ограждение и завороженно следили за девушками и доктором.

- Это, наверное, официантки из офицерского ресторана, - догадался Валерка, - О, глянь-ка! Они нас заметили! Смотрят на нас! Давай им помашем!

Шурик и Валерка приветливо помахали девушкам руками. Девушки переглянулись, и захихикали, что-то спрашивая у доктора.

Доктор, улыбаясь девушкам, поднял глаза на Шурика и Валерку, после чего повел себя как-то странно. Сначала он укоризненно развел руками и покачал головой, словно чем-то их осуждая.

- Что это с ним? Боится, что ли, что отобьем у него его подруг? - предположил Шурик.

Доктор тем временем поотстал, и украдкой от девушек сделал в адрес стоявших на балконе такой жест, будто покачивал в своей руке что-то круглое на уровне колен.

До Шурика вдруг дошло:

- Ё-моё, Валера, мы же голые!

Валера в ответ на это лишь хрюкнул и вопросительно уставился на Шурика:

- Бежим?

Шурик с досадой плюнул:

- Чего уж теперь бежать. Теперь нас, по-моему, эти дамы даже на ощупь узнать смогут. Давай уж теперь не суетись, соблюдай, так сказать, достоинство.

Валера расправил плечи:

- А я что? Не уроды же мы. Пусть девушки смотрят. Где в городе они что нибудь подобное увидят?

Петренко и дамы прошли в столовую. Правда, прежде чем исчезнуть в дверях, девушки тепло помахали руками Шурику и Валерке, а одна даже послала воздушный поцелуй.

Шурик хмыкнул:

- Это она кому? Тебе или мне?

Валера улыбнулся:

- Я не жадный. Пусть тебе.

- Спасибо. Я, значит, теперь перед тобой в долгу.

Они вернулись в котельную, прихватив уже просохшую одежду. Только Шурик успел погладить свое обмундирование, как зазвонил телефон, и дежурный по котельной окликнул его:

- Шура, тебя. Замполит.

Замполит был краток:

- Бросай все и бегом сюда.

- Куда?

- Домой, вот куда! К месту несения службы! Тут тебя работа ждет не дождется, а ты там, в котельной прохлаждаешься! Бегом сюда и никаких возражений!

Через пять минут замполит выговаривал все Шурику:

- И впредь: никаких котельных! Никаких нарядов! Только по моему личному распоряжению! Ты мне нужен здесь! Любого дурня на любом месте можно заменить любым другим дурнем! А кто мне заменит тебя? Или мне каждый раз тебе нужно повторять, что ты мне нужен здесь! Здесь твое место работы! Место несения твоей службы! Твой, если хочешь, боевой пост! Ты тут должен служить, а не выклянчивать себе ефрейторские погоны не поймешь где...

Шурик вспыхнул и обиженно насупился. Замполит продолжал:

- Ты меня теперь понял?

- Понял. Я все давно уже понял.

Замполит примирительно потрепал Шурика по плечу:

- Ну, ну, не злись, Саня. Я, специально про ефрейтора сказал, чтоб тебя подбодрить. Давай-ка, лучше садись сюда, - он пододвинул к письменному столу вращающееся кресло, - надо быстро - быстро написать список абонентов нашей местной АТС на время учений. Черновичок вот. И давай, милый, постарайся это сделать поскорее. А не то - убью.

Шурик уныло взял бумаги и поплелся в кинобудку, в прохладе которой он трудился последнее время.

Еще через час работа была выполнена, список был передан замполиту, а Шурик вернулся в кинобудку. Маясь там от одиночества и от нечего делать, он решил написать всем своим адресатам по письму, и уже было уселся за стол с тетрадью и конвертами, как дверь вдруг скрипнула и отворилась.

Первым делом Шурик подумал, что это замполит, но уже в следующую секунду вздохнул с облегчением. Это был Саня Петренко, их бессменный доктор.

Доктор протиснулся в кинобудку и молча сел напротив Шурика. Свои огромные руки он положил на стол перед собой и задумчиво начал постукивать по клеенке похожими на сосиски пальчиками. Помолчав еще немного, доктор поднял на Шурика скорбный взгляд и вздохнул.

Шурику стало смешно и он сразу же хихикнул:

- Надо полагать, что я должен у тебя спросить: "Что вздыхаешь, Саня?"

Доктор невесело усмехнулся:

- Ну, так спроси.

Шурик снова хохотнул и быстро спросил:

- Что вздыхаешь, Саня?

Доктор с легкой досадой глянул на Шурика и заметил:

- Несерьезный ты человек, Шура. Но мне нужен твой совет.

Шурик вмиг изобразил на своем лице озабоченность, сел за столом по стойке "смирно", положил руки на стол, словно прилежный ученик, и кивнул доктору с самой серьезной миной, на какую был способен:

- Слушаю.

Доктор безнадежно посмотрел на Шурика унылыми глазами, отвел взгляд в сторону и выдал:

- Я жениться хочу.

Шурик немедленно встал со своего стула, подошел к доктору, поцеловал его в пилотку и вернулся на место:

- От души поздравляю.

Доктор хлопнул глазами:

- Кого?

- Тебя. Ведь ты же женишься.

Доктор взвыл:

- Я хочу жениться, а не женюсь! Ты видел вон тех девушек, которых я провожал до столовой, когда вы с Лёриком размахивали своимиДоктор.jpg (29287 bytes) яичками на балконе котельной? Так вот, я и хочу жениться на которой-то из них!

- На которой именно?

- Я еще не решил, на которой именно.

Шурик свистнул:

- Еще не решил, на которой именно, а жениться уже хочешь! Это опасный синдром, Саня! Очень опасный! Может быть, лучше откроем сейф, покопаемся в твоих таблеточках, выберем что-нибудь для успокоения отдельных членов организма некоторых членов нашего общества и проблема отпадет сама по себе?

Доктор с отвращением посмотрел на Шурика:

- Я ему говорю о серьезных намерениях, а он мне предлагает лекарство для успокоения некоторых отдельных членов! Ты пойми, у меня проблема! Мне двадцать пять лет, а я не женат! Тебе хорошо: ты женат, у тебя дочка уже дома подрастает, а я? Мне надо жениться обязательно! А эти девушки мне понравились, симпатичные девушки, веселые...

- Обе понравились?

- Да.

- Ну, тогда надо жениться на обеих.

- Иди ты, со своим юмором, мне не смешно. Выбрать из них какую-то одну - это не проблема. Другое дело, что мне надо как-то с ними продолжить знакомство. Тут-то мне и нужна твоя помощь. Я хочу пригласить их на мороженое, и там-то и познакомиться с ними поближе. Так я бы хотел, чтобы ты был со мною вместе. Ты поопытнее, понахальней, заведешь разговор за жизнь... Скажи, сделаешь это для меня? Мороженое за мой счет.

Шурик уже начал трястись от клокотавшего у него внутри смеха, но вовремя сообразил, что доктор, судя по всему, не сумеет оценить комизм складывающейся ситуации, и может обидеться. Шурик неимоверным усилием воли подавил в себе желание расхохотаться.

- Но Саня, а что бы тебе не приплести к этому делу Лёрика? Он симпатичен, галантен, опыт общения с дамским полом у него богат необычайно, как-никак Ионовец...

- Вот то-то и оно, - вздохнул доктор, - Неженат, галантен, привлекателен... Нет, я хочу, чтобы ты со мной пошел на это дело.

Эта реплика доктора лишила Шурика последних сил, и он расхохотался так, что был вынужден встать на колени и придерживать руками живот.

- А я - то думаю, что - ж ты ко мне обратился?! Теперь я понимаю: я женат, обрит, значит, тебе ни в коей степени не конкурент! Молодец, Саня, все просчитал! Я явно тебя не дооценивал!

Шурик хохотал так заразительно, что доктор не выдержал и сам захихикал:

- Ну, я не могу на тебя смотреть, как ты можешь так смеяться сам над собою!

В ответ Шурик лишь помотал головою и, успокаиваясь, сказал:

- О`кей, Саня. Ради твоего будущего семейного благополучия я согласен на все. Считай, что я в твоем распоряжении. Когда идем красть невест?

Доктор оживился, и, не обращая внимания на последние слова Шурика, выпалил:

- Раз ты согласен, надо вперед всего пригласить их на мороженое.

Шурик непонимающе уставился на доктора:

- А что ж ты их сразу не пригласил, пока провожал до столовой?

Доктор потупился:

- Я застеснялся.

Шурик перегнулся через стол и отечески потрепал доктора по щеке:

- Ну, ничего, ничего, стеснительный ты наш! Где твои девушки? Подавай их сюда, мы их враз за тебя сосватаем в любом, указанном вами количестве.

Доктор озабоченно посмотрел на Шурика:

- Я тебя прошу: не переборщи! Покультурней, пожалуйста. И, знаешь еще что: надень, пожалуйста, пилотку, когда будешь с ними разговаривать. А не то ты в своем бритом виде просто ужасен до безобразия.

Шурик поднял палец:

- Не ужасен до безобразия, а чрезвычайно мужественен! Дамам нравятся суровые мужские лица. А мужчина вообще должен быть чуть-чуть красивее обезьяны, и этого вполне достаточно.

Доктор понимающе кивнул:

- Я понимаю, что дамам нравятся суровые мужественные лица, но поверь, что в пилотке твое лицо выглядит действительно суровым и мужественным, а без нее - просто безобразным.

- Кстати, это и не хуже. На моем фоне ты вообще будешь выглядеть как Аполлон.

Доктор вздохнул еще раз:

- Ну, Шурик, я тебя прошу, будь посерьёзней. Дело не простое. Не забывай, что у меня самые серьезные намерения.

Пригласить дам на мороженное было делом нехитрым. Шурик попросту обошел столовую с задней стороны и, высмотрев в окне знакомых девушек доктора, окликнул их. Девушки оторвались от работы, хихикая выслушали приглашение Шурика, и договорились, что в три часа, после обеда они за кампанию полакомятся мороженым. Доктор, узнав, что рандеву назначено на три часа побелел, как полотно и метнулся к зеркалу:

- Шура, я хорошо побрит? Или мне еще побриться?

- Сейчас не надо. Лучше побреешься в половине третьего.

- Ты все шутишь!

- Шучу.

- А мне не до шуток. Я волнуюсь.

- Не волнуйся, все будет нормально.

Без пятнадцати три Шурик зашел к доктору, предполагая найти того в страшном волнении. Доктор же сидел за столом совершенно расслабленно, спокойно глядя на вошедшего Шурика.

- Ты готов?

- Я - да. А ты? Я гляжу, ты сумел преодолеть свой мандраж? Как же это тебе удалось?

- Просто, - не напрягаясь сказал доктор, - Выпил четверть кружки валерьянки - и все.

- Сколько?!

Доктор поднял поднес к изумленному лицу Шурика эмалированную кружку и показал на ней пальцем примерно четверть уровня:

- Столько.

- От тебя же будет нести валерьянкой, как от нашкодившего кота!

- Нет. Я прополоскал рот анисовыми каплями. Может быть, пора идти? Уже без десяти три.

В офицерской столовой они нагло купили шесть порций мороженого и перенесли все это на самый дальний столик. Шурик чувствовал себя все-таки как-то неловко, и бравадой пытался как-то загладить свое смущение. Доктор же был полностью расслаблен, спокоен и уверен. Шурик сел за стол к залу спиной, для того чтобы меньше смущаться. Он побаивался, что в столовую могут зарулить офицеры их части, или сам командир. Дело в том, что в буфет солдатам заходить было разрешено, но вот долго там находиться, а тем более уж присаживаться за столики, мягко говоря, не рекомендовалось. Доктор, которому в его нынешнем состоянии все было нипочем, уселся за стол напротив Шурика и нагло обозревал зал офицерской столовой, негромко комментируя происходящие там события тихим успокоенным голосом:

- О! Наш начальник идет, сам Николай Титович. А вот и сам командир. И замполит с ним...

- Увидели нас?!

- Увидели? Да они просто вылупились на твою спину. Ты разве не чувствуешь? А вот и девушки! Здравствуйте девчата!

Девушки подошли к ним неожиданно, вывернув откуда-то из подсобных помещений столовой. Замполит уже было решительно направившийся к доктору и Шурику, сбавил ход, и повернул к буфету. Перед дамами он предпочитал выглядеть не иначе как галантным и интересным кавалером. Очевидно, то дело, с которым он хотел подойти к Шурику и доктору, не могло выставить его в выгодном свете, поэтому он решил перенести разборки с оборзевшим личным составом на другое время.

За столом тем временем завязался разговор. Дамы, узнав, что Петренко ни много не мало, как самый настоящий доктор, воспылали к его личности небывалым интересом, тем более что невозмутимый и спокойный доктор производил настолько благоприятное впечатление своей невиданной уверенностью в себе. Шурик для оживления разговора лишь изредка вставлял нужные, по его мнению, реплики, постоянно возвращая разговор к личности доктора. Через полчаса можно было вполне уверенно сказать, что внимание девиц целиком поглощено личностью достойного лекаря, умного, неженатого, красивого, спокойного и уверенного в себе мужчины. Это ощущалось настолько явно, что Шурик даже почувствовал некоторую ревность. Но, убедив себя в том, что эти девицы явно не про него, он продолжал нахваливать Петренко, постепенно раскрывая все самые лучшие его стороны. В конце концов, мороженое кончилось, а девицам пора было возвращаться к работе. Попрощавшись, они расстались. Шурик проводил молчаливого доктора в его кабинет, а сам перешел в прохладную кинобудку. Естественно, туда через минуту ввалился замполит.

- Что это за мода с девками мороженое жрать в офицерской столовой?! А?! Ты что это - в корень обнаглел?

- Я?! Ни в жизнь. Между прочим, я там был по делу.

- По какому такому делу?! На сиськи посмотреть захотелось?!

- Грубо, товарищ капитан, - добродушно упрекнул Шурик, - вам это не идет. А дело простое - Саня Петренко увидал в этих дамах потенциальных невест для себя. Именно поэтому, он и захотел продолжить с ними свое знакомство. А где же это сделать лучше всего как не в кафе? Не по кустам же шариться, верно? Я у него был в качестве прикрывающего, моя роль была сведена к минимуму. Только сидеть и периодически прихваливать нашего доблестного доктора. Кстати, вы его не цепляйте по этому поводу: он - натура ранимая, нежная. Обидится, замкнется. Так что, ради бога, поделикатней с ним. Сами его знаете. Парень он простой, честный и сентиментальный. Обидите на этой почве - он вам никогда этого не простит.

- Очень мне надо его прощение, - спокойно сказал замполит, - Я его понимаю. Он еще жених. Но ты - то куда, женатая рожа, поперся? За каким дьяволом?

- Повторяю, по его просьбе и поперся. Вроде как - дипломатическое прикрытие.

Замполит презрительно фыркнул и посмотрел на Шурика с издевкой:

- Дипломат вы у нас, товарищ ефрейтор...

Шурик поморщился:

- Ну зачем злорадствовать, товарищ капитан! И так мне эти погоны плечи жгут, а вы решили, очевидно, до конца меня добить...

Замполит довольно захихикал, и нетерпеливо всунул в руки Шурика бумажку:

- Ладно, хорош лясы точить. Это надо написать покрасочней и покрупней. И поскорее, само собой.

Шурик взглянул на листок. На листке было написано: "Сегодня для командного состава в кинозале художественный фильм: "Одиночное плавание" начало сеанса в 22 часа".

- Это что, кино для начальства?

Замполит фыркнул:

- Ну, понятно, что не про вашу честь! Не приведи господь, если хоть одну рожу из казармы увижу даже просто в коридоре! Пришибу на раз. И рука не дрогнет.

Шурик искоса глянул на замполита:

- Не сомневаюсь.

Замполит посопел носом и продолжил:

- Но тебе придется проконтролировать все это мероприятие. Киномеханик приедет из Хабаровска, со своим киноаппаратом. Установите его в кинобудке. Естественно, ты должен там находиться безвыходно. Отвечаешь за сохранность оборудования.

Шурик пожал плечами.

- Есть.

Доктор, которому Шурик рассказал о предстоящем сеансе, не на шутку разволновался:

- Слушай, наверняка эти дивчины там будут, на том сеансе.

Шурик утвердительно мотнул головой:

- Как пить дать, будут.

Доктор заволновался еще больше:

- Я тоже должен там быть.

Шурик мягко напомнил доктору о существовании замполита и о занятой им непримиримой позиции по отношению к присутствию на киносеансе личного состава части. Доктор помрачнел и надолго призадумался. Наконец он поднял бледное лицо и уставился на Шурика:

- Я хочу пойти к командиру и просить у него разрешения быть на этом сеансе.

Шурик скептически посмотрел на него.

- Зачем?

Доктор упрямо промолвил:

- Я хочу быть с ними.

- С кем?

- С дивчинами.

Шурик закатил глаза и поднялся со стула. Доктор тупо смотрел перед собой, не обращая на него никакого внимания. Шурик шагнул к дверям, и тут доктор его окликнул:

- Шура, а если я во время сеанса возьму ее за руку - это будет хорошо?

Шурик со стоном выбежал из кабинета.

Вечером, в десять часов, когда уже всем солдатам в казарме скомандовали "отбой", к солдатскому кинозалу потянулись офицеры и дамы. Дамы были нарядны и пахли духами. Этот аромат женских духов, от которого Шурик уже совсем успел отвыкнуть, вдруг неожиданно для него самого взволновал и расстроил его. Шурик грустно стоял на пороге, кинобудки, в которой возился киномеханик из Хабаровска и думал о том, что ему еще очень и очень долго не придется ходить на киносеансы в дамском обществе. Он вспомнил свою далекую любимую жену, которая сейчас занималась их дочерью, которую он так до сих пор еще и не видел по настоящему. От этих мыслей его отвлек скрип дверей в вестибюле. Шурик повернулся и увидел, как тихонько отворилась дверь в медпункте доктора. Доктор, ссутулясь больше обычного, воровски высунул голову из дверей и огляделся.

Шурик легонько его окликнул:

- Э, товарищ младший сержант, вы куда это направляетесь?

Доктор подпрыгнул на месте, как от удара током, и заозирался. Увидав стоящего в дверях Шурика, он перевел дух:

- Ну, ты меня напугал! Мне командир сказал, что мне можно на фильм, но после того как все зайдут, и потихоньку. Дивчины пришли?

- Не знаю.

- А я, кажется, видел их, видел, как они прошли туда. Ну, ладно, я тоже пошел.

Шурик кивнул:

- Ни пуха, ни пера. Держи их за руки крепче, они это любят.

- Да? Ты это серьезно?

Шурик невесело усмехнулся. Доктор был неисправимо наивен, и подшучивать над ним было уже просто неинтересно.

- Беги давай в зал. А то не за что будет держаться. Туда не только твои дивчины прошли, но еще и полковников с подполковниками набилось как собак нерезаных. Рук может не хватить.

Доктор поспешно прошагал к кинозалу.

Те, кто видел фильм "Одиночное плавание", могут поздравить тех, кто его не видел. Это поделка низкопробного качества сделанная по заказу ВПК в годы холодной войны. Другого отзыва этот фильм не заслуживает. Шурик считал именно так. Того же мнения придерживался и киномеханик, который смотрел этот фильм по долгу службы уже двадцать третий раз.

- Омерзительная картина, - наконец выдавил он из себя в тот момент, когда главного положительного героя пронзила вражеская пуля.

Шурик воздержался от комментариев. Все время сеанса он силился разглядеть в зале доктора, но это ему не удавалось. Зато после сеанса, закрыв кинобудку на ключ, он завернул к доктору на огонек.

Доктор стоял в своем кабинете на коленях и сосредоточенно и серьезно бинтовал ступню одной из своих знакомых. Он скромно поднял свои грустные томные глаза на застрявшего в дверях Шурика, и сдержанно и интеллигентно улыбаясь, потупил взор.

Слова у Шурика застряли в горле, и он лихорадочно соображал, что бы такое нейтральное сказать сейчас доктору и убраться отсюда восвояси.

Девушка узнала Шурика и улыбнулась ему:

- Вот ведь, стерла ногу.

"Пока смотрела кино" - мысленно продолжил ее фразу Шурик. Он уже достаточно оправился от первоначального шока и даже сумел вымолвить:

- Да, не повезло. Но, слава богу, на Сашу можно вполне положиться, он классный доктор. Я тогда уж завтра зайду, хорошо, Саш? Всего вам хорошего, до свидания.

"А собирался подержать только за руку, - удивленно подумал Шурик про себя, поднимаясь в спальное помещение, - Что тут сказать, хват. Ну, на то и учения. Кто чему научится, то и хорошо. Итоги по всем учениям будут подводить завтра. Военные после обеда, а девочки, надо полагать, поутру. Надеюсь, доктор окажется способным учеником".

Учения продолжались.


* * *

В первый же вторник после учений командир приехал с новой потрясающей новостью:

- Дери вашу душу, сослуживцы, но по слухам в этом году нам не миновать проверки по настоящему. На последних учениях эти штабные крысы насмотрелись на нашу часть и решили для себя, что она довольно живописна и приятна. По этой самой причине они решили приехать в наши края на осеннюю проверку. Мда. Если придется сдавать проверку кому-нибудь своим, так это наплевать, поставят всем "четверки" и все тут. Но я - то боюсь другого. А ну как пришлют кого не наших? Тогда - все! Полный позор! В части ж никто бегать не может, и не хочет. Подтягиваться на перекладине - та же самая старая песня. Тут нам надо наверстывать упущенное. Мы с замполитом вот что думаем: погода сейчас хорошая, так что давайте, установим вторник и четверг учебными днями. По вторникам, значит, упор на физподготовку. Начнем, значит, прямо с сегодняшнего дня. Давайте товарищ капитан, командуйте.

Замполит вышел перед строем. В руках он держал трость, которую Шурик на прошлой неделе вырезал из молодого клена. Замполиту она приглянулась, и он объявил ее своею собственностью. Опираясь на трость, замполит, насупившись, зычно и громко начал:

- Итак. Начинаем массированно заниматься физподготовкой. Для начала - всем раздеться по пояс. Одежду аккуратно сложить на плацу. После этого - бегом на спортгородок.

На спортгородке замполит продолжил:

- Значит, так. Формируем пять команд. Четыре команды - по взводам. А в пятую команду, которую я возглавлю лично сам, я, также лично, отберу самых хилых, самых ленивых и самых выкобенистых. Так, в пятую команду строиться передо мной...

Замполит начал выкрикивать фамилии. Среди пятнадцати солдат вышеперечисленных категорий в пятую команду, естественно, угодили Шурик, Ионов, и Макс. Чувствовалось, что занятие предстоит веселое.

Так оно и произошло. На перекладине, с которой пятая команда начала свои упражнения, сделать подъем переворотом положенные шесть раз не мог практически никто. Замполит, визжа и брызжа слюной, дубасил извивающихся на перекладине солдат деревянной клюкой, после чего, если и это не помогало, беднягу переворачивали через перекладину всем миром.

Когда настала очередь Шурика, он с удивлением для себя перевернулся на перекладине аж пять раз, но вот на шестом намертво застрял, не в силах подтащить тело до нужной точки, чтобы перевернуться.

- Ну, что ты там застрял? - недовольно спросил стоящий рядом замполит.

- Сейчас, сейчас...

- Ну?!

- Товарищ капитан, - сказал Шурик, вися вниз головой и глядя замполиту в глаза, - вы меня пугаете, и я не могу сосредоточиться. Отвернитесь, пожалуйста.

В строю захихикали.

- Подтягивайся! - зарычал замполит, - Подтягивайся и переворачивайся!

Он подскочил к Шурику, висящему на перекладине вниз головой, и ухватил его за нос:

- А ну, давай! Кому говорю, переворачивайся!

Шурик судорожно дрыгнулся и начал переворачиваться.

И в этот момент, в соответствии со всеми законами подлости, вся его солидная связка ключей выскользнула из кармана, и, в соответствии со всеми законами физики устремилась вниз, к центру земли. Но, ко всеобщему удовольствию наблюдавших за этой сценой, на пути у связки ключей оказалась фуражка замполита. Увесистые ключи бабахнули замполита по козырьку, отчего фуражка слетела с рыжей головы и, кувыркаясь, прокатилась по песку спортгородка несколько метров.

Шурик, отдуваясь, радовался на перекладине тому, что он все - ж таки сделал этот проклятый шестой подъем переворотом. Хохот сослуживцев он принял на свой счет, справедливо полагая, что сцена подъема переворотом при помощи замполита, ухватившего тебя за нос, заслуживает того, чтобы над нею посмеяться.

Он улыбнулся всем в ответ, после чего перевел взгляд на замполита. То, что он увидел, сразу подсказало ему, что у его товарищей возможности веселиться и дальше еще не все исчерпаны.

Внизу стоял зажмурившийся замполит, перед носом которого болталась знаменитая увесистая связка Шуриковых ключей. Шурик не успел ничего больше сообразить, как замполит осторожно открыл глаза, стараясь сообразить, что же это такое так вдарило его по лбу.

Перед его носом величественно покачивались холодно поблескивающие ключи на длинном кожаном ремешке. Замполит поднял глаза и увидел, что другой конец этого длинного кожаного ремешка исчезает в кармане галифе Шурика. Замполит сразу все понял. Реакция его была проста.

Он взревел так, что ему могла бы позавидовать небольшая пароходная сирена. Одновременно с этим замполит ухватился за ключи, раскачивающиеся перед его лицом, и резко дернул их вниз изо всех сил.

Ремешок был кожаным, поэтому он не порвался. Галифе были сшиты из крепкой хлопчатобумажной ткани, и тоже выдержали. Не выдержал Шурик. Он сорвался с перекладины и грохнулся на замполита, едва не сбив его с ног. Замполит, не выпуская ключей из рук, отвесил поднимающемуся с земли Шурику великолепный пинок под зад. Удар у замполита был поставлен отлично. В молодости он играл в футбол. Шурик тут - же попытался удрать, но оказалось, что замполит держит его за ремешок от ключей, словно на поводке.

Шурик мигом отстегнул от ремешка карабинчик, которым тот был пристегнут к его поясу, и ударился в бега. Замполит же, словно метатель молота раскрутил связку ключей над головой и с размаху вышвырнул их за забор, под оглушительный хохот толпы.

Все происходящее не казалось Шурику столь уж забавным, а когда он увидел, как связка его ключей, помахивая длинным кожаным хвостиком, перелетает через забор, он отчаянно завопил:

- Ну, дери вашу душу, тащ ктан! Товарищ капитан Там ведь ключи от всей казармы, и от вашего кабинета, кстати, тоже, тащ ктан! А ваш, запасной, промежду прочим, находится в вашем же сейфе, в том же, кстати, кабинете!

Все это Шурик кричал издали, благоразумно выдерживая дистанцию между собой и замполитом метров в сто. Замполит, трезво оценив ситуацию, повелительно вытянул руку в направлении улетевших ключей:

- Бегом, вперед. Искать.

Шурик пролез под забором, злобно ворча:

- Искать! Ни пошто и швырять, что ни попадет под руку! Вот если бы все сначала хотели бы хоть чуть-чуть подумать, над тем, что они собираются сделать! Глядишь бы, и замполитов тогда было бы поменьше...

Пока замполит отвлекся на остальных несчастных на перекладине, Шурик подкрался сзади к строю, и теперь стоял среди остальных, стараясь не привлекать внимание замполита.

- А теперь все к озеру, - продолжал замполит, - Кросс. Три километра. Три, так сказать, круга почета вокруг озера. Дорожка ровно километр. Линейкой мерили. Никто, ни одна сволочь, не сможет срезать ни метра. К озеру, Бегом - Марш!

У озера замполит гордо осмотрел окрестность с таким видом, будто это он сам лично выкопал это озеро, и засадил его берега таежными деревьями. Затем он с брезгливым видом обернулся к обнаженным по пояс солдатам:

- Бежим с единого старта. Первым трем финишировавшим - награда. На линию старта - становись! Внимание, Марш!

Все сумбурно стартовали, и вскоре толпа превратилась в растянувшуюся длинную очередь. Впереди бежали самые отчаянные любители бега, за ними - люди с уровнем физической подготовки несколько пониже и бегуны поленивее. Последними бежали Шурик и Ионов, еле-еле переставляя ноги. Ионов спрашивал у Шурика:

- О какой это награде вел речь твой рыжий мордобоец?

- О какой? Хрен его знает, о какой. По мне лучше пуля от китайца, чем награда из рук замполита.

- Круто берешь. Кстати, твой рыжий не обидится на то, что уж так вот не очень спешим?

- Обидится. Только пусть сам на себя обижается. В том, что мы ни метра срезать не сможем, он прав. Но и ему никак до нас не достать. Даже камнем не добросить. Так что беги себе и беги в сове удовольствие. Наслаждайся жизнью и красотой таежной природы.

Но наслаждаться красотами тайги им долго не пришлось. Замполит сразу понял, что Шурик и Ионов движутся с непозволительно медленной скоростью и принялся грозными и грозными криками подогревать их пыл:Замполит кричит.jpg (21802 bytes)

- А ну - Бежать! Велесов, Ионов! Вам говорю!

- Он говорит, - хихикнул Шурик, - Орет во все горло!

- Так что, побежим?

- С ума что - ли сошел? В такую-то жару? Беги, как бежал.

- А замполит?

- Так он же на той стороне. Пусть переживает там сам по себе.

Замполит на другой стороне озера остро переживал собственное бессилие. Он размахивал своею деревянной клюкой, сжимал кулаки и яростно взрёвывал, приседая и жмурясь так, словно бы у него временами остро прихватывало живот. Между приседаниями и ужимками замполит вдруг распрямлялся и, набрав в грудь воздуха, гремел на всю окрестность:

- Бежать, с-скоты!

Шурик и Ионов, еле шевелили ногами, что должно было изображать бег на последней стадии усталости. На каждый вопль замполита они, словно слабое эхо отзывались:

- Бежим, бежим!

- Я вижу, как вы бежите!

- Да бежим мы, бежим!

- Бегом! Бегом надо бежать!

- Мы бежим! Бежим!

Замполит, видя, что скорость перемещения Шурика и Ионова не возрастает, разворачивался вокруг себя и принимался лупасить клюкой, пробегавших мимо солдат.

- Быстрее! Суки лагерные! - и снова в сторону Ионова и Шурика, - Я сказал - бежать!

- Мы бежим! Бежим!

Мало помалу. Шурик и Ионов оббежали озеро, и потихоньку приближались к стоящему на линии старта замполиту, который злобно помахивал своею палкой, поджидая их с таким угрюмым выражением лица, которое могло обещать что угодно, кроме хорошего.

- Убьет, однако, - сказал вдруг Шурик, - Точно однозначно убьет.

- Спасение бегущих кросс - дело рук и ног самих бегущих кросс, - сказал Серега, - Надо думать, однако. И, однако, надо быстро думать. А то ведь и вправду убьет.

Шурик обернулся и увидел настигающую их группу лидеров, обогнавших их на круг.

- О! Надо сейчас бежать вместе с ребятами в толпе, держа между собой и замполитом минимум одного бойца, тогда он до нас не дотянется.

- Риск.

- А что ж делать?

- Да вроде бы ничего уж и не поделаешь.

- О! Еще надо разделиться и оббежать его с разных сторон. Тогда один автоматически отскакивает от побоев.

- Разумно.

Шурик и Серега слились с группой лидеров, устало пыхтевших и гулко бухавших сапогами по дорожке.

Замполит заметался перед бегущими, норовя занять более выгодную позицию для нанесения удара. Толпа лидеров, оспаривающих обещанные замполитом награды, видя, что замполит волей-неволей становится помехой на их пути, сбилась с ритма и начала беспорядочно перестраиваться. В этой суматохе Шурик и Ионов пулей промчались мимо замполита, в бессильной злобе размахивающего деревянной клюкой. Шурик заметил капли пота, выступившие на лбу замполита, когда тот суетливо пытался садануть пробегавшего мимо Шурика по спине. Огреть Шурика по спине замполиту не удалось, и он с досадой выписал своей клюшкой увесистую затрещину по заду кому-то из молодых солдат в группе лидеров.

- Бего-ОООМ!

Ионов и Шурик отбежав от замполита на безопасное расстояние, возобновили прежний ритм движения.

- Рыжий устал орать, - заключил Ионов, - Вспотел и понял бессмысленность своих потуг.

- Он понял? Да он, наверное, просто выдохся. Я, вообще-то не допускаю у него наличие способностей к самообучению.

- Думаешь, безнадежен?

- Да нет, просто обучение ненасильственным путем для таких индивидуумов, как он, просто исключается.

- Понял.

Замполит, тем временем, видимо отдышался и снова начал вопить:

- Бегом! Суки лагерные! Бего-ОООМ!

- Шур, ну крикни ему, чтоб он зря не мучался, - обратился Ионов к Шурику, - Жалко ведь.

- Нет. Пусть визжит. Он тебя потом не пожалеет, я тебе гарантирую.

Все уже закончили дистанцию в три километра, а Шурик и Ионов еще только добежали до другой стороны озера. Замполиту, видимо, и впрямь все это надоело, и он увел всю роту обратно к казарме, тем более что время шло к обеду.

- Куда это он всех повел? - встревоженно спросил Шурик, - А мы?

- Чего ты волнуешься? - спросил Ионов, - Тебе сказали: бежать три круга, вот ты и беги. Осталось, кстати, еще полтора круга. Ты не волнуйся. Ты выполняешь приказ начальника. Худо ли, хорошо ли ты его выполняешь, это вопрос десятый. А вот то, что ты его выполняешь - это факт.

- Да ну? Я, кстати сказать, не собираюсь бежать третий круг.

- Напрасно. Как бы потом тебя не стали терзать угрызения совести.

- Пусть лучше терзают угрызения совести, чем замполит. Пошли давай к казарме, только не спеша.

Когда они подошли к казарме, оказалось что замполит всех уже распустил мыться перед обедом. После того как все разобрали свои "хэбэшные" куртки на плацу, замполит сообразил, что оставшиеся лежать на асфальте две невостребованных куртки принадлежат Шурику и Серёге Ионову, после чего тщательно вытер о них свои сапоги.

Шурик, поднимая с плаца умазюканную замполитовскими сапогами куртку, покачал головой:

- Ну, гад! Я ему устрою...

Серега, с унылым видом пытавшийся стряхнуть пыль и грязь со своей куртки, поднял скептический взгляд на Шурика:

- Да? Что же ты сможешь ему сделать?

- Смогу. Намажу его авторучку клеем "Моментом". Он ее цопнет своим волосатыми пальчиками и все его рыжие волосики с пальчиков к этому клею и приклеятся. Пусть выдирает, гад, и меня вспоминает.

- Хм. А кстати, не боишься сейчас с ним встретиться в кабинете один на один?

- Представь себе, не боюсь. Он ведь только на людях меня гоняет и шпыняет. А как мы с ним один на один, так мы вроде бы нормально разговариваем. Так, ворчим друг на друга, когда не довольны. А так, он, знаешь, нормальный и классный мужик. Особенно тогда, когда не притворяется замполитом. Я даже знаю, что он скажет мне на эту мою сегодняшнюю выходку.

- Да? Ну и что же?

- Скажет: "Сколько солдата не целуй - все жопа".


* * *

В этот вечер дежурным по части оставался сам грозный замполит - Георгий Михайлович Швецов, он же - Жора, он же - Рыжий, он же - Бой Джордж. Все сразу приготовились к тому, что вечер будет веселым.

Так оно и произошло. Перед построением на ужин замполит сразу же успел засечь массу беспорядков. Он выгнал из кабинета доктора Шурика и Ионова, сидевших там и подтрунивавших над простодушным Петренко.

Затем он обнаружил в сушилке спавшего там Мишина и наорал на него так, что сон Валеры обратился кошмаром наяву. После этого замполит наткнулся на "молодого" Миронова, который чистил сапоги. От зоркого взгляда замполита не ускользнуло то, что сапоги, которые чистит Миронов, были оба на одну ногу.

- Чьи сапоги ты чистишь, милый? - обратился к нему замполит.

- Свои, - не моргнув глазом соврал Миронов.

- Не ври мне, солдат, - вкрадчиво сказал замполит. - Ты же меня знаешь. Я же убью и тебя, и ту скотину, которая подсунула тебе эти сапоги.

- Нет, правда, это мои сапоги, - краснея врал Миронов. - Вот я и решил их почистить в свободную минутку.

- Значит - твои? Оба левые, и оба - твои?

Миронов уставился на сапоги, будто видел их впервые:

- Ох! Значит, я один не свой сапог взял! Сейчас сбегаю заменю!

- Стой, - остановил его замполит. - Я эту вашу систему знаю. Сначала ты чистишь его сапоги, а говоришь при случае, что чистишь свои. Затем ты действительно чистишь свои сапоги, говоря при этом уже правду. Но сегодня, солдат, ты лопухнулся. Сегодня ты прихватил оба левых сапога, так что нам с тобой, милый друг, не составит особого труда найти хозяина этого второго сапога и всыпать ему по первое число первого месяца будущего года.

Дежурный для верности взял Миронова за локоть, чтобы тот не убежал.

- Дежурный! Строй роту на центральном проходе!

Через пару минут личный состав части уже стоял, построившись на центральном проходе спального помещения. Все терялись в догадках: какой сейчас номер выкинет неугомонный замполит?

Замполит вышел перед строем, ведя за поясной ремень спотыкающегося Миронова. Миронов был обут в два левых сапога. Как уже было сказано, одной рукой замполит тащил Миронова за ремень. В другой руке замполит держал похожую на бейсбольную биту дубину - палку, которой повар перемешивал квашеную капусту.

- Сержанты и старослужащие, в первую шеренгу!

Первая и вторая шеренги поменялись местами. Далее последовала совсем уж незнакомая команда:

- Левую ногу - вперед!

- Что вперед? - переспросил Ионов.

- Левую! - заорал замполит, для большей наглядности хлопая себя по левой ноге. - Ножку! Вперед! Т-тупорылые!

Все выставили вперед левую ногу на каблук. Замполит двинулся вдоль строя. Возле Макса он остановился. На левой ноге Макса был правый сапог.

Замполит удовлетворенно крякнул и потер кулаком усы:

- Младший сержант Феоктистов! Выйти из строя!

- Есть!

Макс сделал два шага вперед и развернулся лицом к строю.

- Сержант, ответьте, почему на вас два правых сапога.

Макс сделал озабоченное лицо:

- А я знаю? Сам встаю по команде, гляжу глазами, а вместо левого сапога - правый!

- И где - же ваш левый сапог, по вашему?

- Не знаю. Может быть, кто украл?

- Да ну? - изумился замполит, - украл? И вместо украденного подсунул правый, верно? Ай-я-яй, какое коварство! А вы, Миронов, как объясните тот факт, что вы обуты в два левых сапога?

Миронов молчал.

- Нет уж, вы ответьте нам, - упорствовал замполит. - Нам всем не терпится узнать, что же здесь произошло?

Миронов упорно продолжал молчать.

- Говори, морда, - загремел замполит. - Говори, или я тебя в порошок сотру!

Миронов вяло начал:

- Я хотел почистить свои сапоги, а по ошибке взял один сапог младшего сержанта Феоктистова ...

- А что, сапоги Феоктистова были такие же грязные, как и ваши?

- Ну, да...

- Ах, как интересно! - оживленно воскликнул замполит. - А посмотрите-ка, на ногах Феоктистова оба правых сапога, и оба, заметьте, ОБА! Начищены до блеска. Блестят как котовы яйца.

В этом месте замполит взял паузу, покраснел, посопел в свои рыжие усы и взорвался:

- Хватит врать, солдаты! Я вам покажу, как обманывать меня! Миронов, снимай чужой сапог! Феоктистов, снимай оба!

- Зачем? - изумился Макс.

- Снимай! - замполит замахнулся дубиной.

Макс поспешно стащил с ног сапоги.

- Дневальный! Поди сюда! - прокричал замполит, держа за ушки в вытянутой руке сапоги Макса.

Подбежал дневальный, и замполит прокурорским тоном вынес приговор:

- Поскольку эти сапоги были начищены чужими руками, и, кроме того, послужили причиной для подлога и обмана, вот мой приказ: эти сапоги вынести на улицу и макнуть в грязь. Дневальный, восстановите, пожалуйста, СТАТУС КВО.

В ротной шеренге в разных местах раздалось одобрительное хихиканье и фырканье: там стояли люди, читавшие в свое время Ильфа и Петрова и оценившие в данной ситуации начитанность замполита.

Замполит победоносно осмотрел шеренгу, наслаждаясь своим маленьким триумфом и ожидая пока вернется дневальный, убежавший макать в грязь сапоги Макса. Через минуту дневальный вбежал в расположение, неся сапоги на вытянутых руках. Носки сапог были аккуратно обмакнуты в грязь. Подобное нежное обращение с сапогами сержанта привело замполита в бешенство.

- Я сказал макнуть! Макнуть! До половины голенища макнуть! И чтоб грязь с них капала! Выполнять! Бегом! Ур-роды тупорылые!

Сказать, что дневальный убежал - значит не сказать ничего. Дневальный попросту исчез, будто его здесь вовсе не было. Замполит продолжал:

- Щенки бульварные! Фуфелы тряпочные! Счас надаю всем по рылам вот этой самой дубиной, будете срать по углам, ходить рывками! Попомните вы у меня, с-суки лагерные!

В расположение с шумом ввалился дневальный, неся злосчастные сапоги. Сапоги были щедро макнуты в грязь до голенища. Грязь шматками срывалась с них и шлепалась на пол.

- Обувайся! - замполит швырнул сапоги Максу. Сам он отошел в начало строя, и подал команду:

- Р-р-р-р-ота-а-а-а-няйсь! .

Все выпятили грудь и повернули головы вправо. Но, вопреки привычным правилам, команды "СМИРНО" вслед за поданной командой не последовало. Вместо этого замполит поднял свою дубину и пронес ее, печатая шаг, вдоль строя на расстоянии двух-трех сантиметров от носов солдат стоящих в первой шеренге. Дойдя до конца строя, замполит развернулся и скомандовал:

- Смир-р-ррна!

Все развернули головы, выполняя команду.

- Все понюхали, чем пахнет? Могилами вашими пахнет, тупорылые! Если у кого еще и есть желание припахивать "молодых", пусть помнит: сегодня в наряде Я! И я враз покажу зарвавшимся рожам, которые уже почуяли собственную старость почем у нас фунт лиха! - замполит перевел дыхание, и уже другим голосом зычно скомандовал:

- Через пять минут - построение на ужин! Лично проверю у каждого чистоту сапог, а у тебя, Феоктистов, в особенности. Р-р-ррраз-дийсь!

Вообще, требуется, чтобы эта команда выполнялась с особым проворством. Так что, когда подается команда "Разойдись" все выполняют нечто такое, будто подана команда "Разбегайсь". Но сегодня все попросту превзошли самих себя: после того, как затихли последние раскаты замполитовского рыка, в строю, как и вообще в спальном расположении, не было вообще никого.

Отужинали нормально, без эксцессов, причем все вели себя тихо, как мыши. После ужина весь личный состав попросту попрятался по разным углам и щелям, подальше от глаз грозного замполита, но поблизости, чтобы успеть примчаться на любые, вполне возможные, неплановые построения.

В девять часов замполит провел вечернюю поверку. Каждый из стоявших в строю прекрасно понимал, чем может обернуться любая попытка повалять дурака, поэтому поверка прошла без сучка и задоринки.

Когда прозвучала последняя фамилия в последнем взводе, замполит захлопнул книгу со списком личного состава и свирепо уставился на стоявших перед ними солдат. Сержанты и старослужащие уже стояли в первой шеренге, браво выпятив грудь. Замполит пошевелил своими рыжими усами и отрывисто высказался:

- Какие вопросы есть у личного состава?

В казарме повисла напряженная тишина. И вдруг, неожиданно для всех, эту тишину мягко нарушил спокойный голос Ионова:

- Разрешите посмотреть телевизор, товарищ капитан.

Эти слова произвели на капитана такое же действие, как плевок в лицо. Он пошатнулся, как от удара, и начал раскачиваться с пяток на носки и обратно. Его белое конопатое лицо начало краснеть, наливаясь кровью. Он с шумом втягивал воздух через нос и с таким же шумом выпускал его обратно. В воздухе запахло электричеством.

Замполит поднял налитые кровью глаза на личный состав части и выкрикнул:

- Кто хочет смотреть телевизор - выйти из строя!

Последовала секундная пауза, и из строя вышел Ионов. Он сделал два шага вперед и повернулся к строю лицом. Десятки пар глаз смотрели на него как на самоубийцу.

Шурик поколебался еще секунду, и сделал два шага вперед. Разворачиваясь лицом к строю, он увидел, как на него смотрят его сослуживцы, и явно прочитал в их глазах одновременно сожаление и осуждение. Взгляды словно говорили: "Эх, ну и дурак же ты, Шурик. Лезешь на рожон, когда тебя не просят, вот и пеняй теперь сам на себя". "И черт с ним - подумал Шурик, - ну и пусть".

В строю раздался тяжелый вздох и из взвода связистов вышел Оскар. Оскар как всегда был невозмутим и рассудителен. На этот безрассудный поступок он, как и Шурик, несомненно, решился из чувства солидарности. Ни тот, ни другой, откровенно говоря, телевизор смотреть не любили.

Замполит кровожадно посмотрел на троицу, затем перевел хитрый взгляд на строй:

- Кто ЕЩЕ хочет смотреть телевизор?

Этот вопрос был задан таким тоном, словно эти трое были уже расстреляны.

Желающих смотреть телевизор более не нашлось.

Замполит иронично посмотрел на спокойно стоящую троицу любителей просмотра телевизора. Да, для того чтобы выйти на этот зов замполита в подобной ситуации требовалось немалое самообладание.

- Так! Так значит, НЕТ БОЛЬШЕ желающих смотреть телевизор?

Строй благоразумно молчал. Замполит кругами ходил вокруг Ионова, Шурика и Оскара.

- А что сегодня по телевизору? - обратился замполит к Ионову, придвинув свое лицо к его лицу.

- Футбольные матчи первого круга европейских кубковых турниров, - сказал Ионов, глядя мимо замполита прямо перед собой.

- А! - крикнул замполит, распрямляясь и поворачиваясь к строю. - Так вот значит, каких людей мы видим перед собою! Это же любители футбола! Футбольные фанаты! А, каково?!

Строй приглушенно и нечленораздельно захихикал. Шурик понимал ребят. В армии мало массовых развлечений, а здесь, судя по всему, замполит собирался устроить бесплатный цирк, в котором сам отводил себе роль рыжего клоуна, веселящего и одновременно всех чуть-чуть пугающего. Ну а Шурику и всей остальной кампании, в соответствии с законами жанра, досталась роль белых клоунов, призванных получать удары палками и вызывать у публики смех собственным жалким видом.

Замполит вдруг вмиг ощетинился и стал суровым. Все поняли, что близится развязка.

- Желающие смотреть телевизор - сомкнуться в середину строя!

"Это для того, чтобы покончить с нами одним разом", - подумал Шурик.

- Р-рота, сорок пять секунд - отбой!

Этой команды ожидали не все, но, тем не менее, в норматив все уложились.

Замполит развернулся лицом к трем "любителям футбола".

- Взять табуреты, сесть на центральном проходе, включить телевизор. Громко не включать, самим не орать. Все. Остальным, проверить заправку обмундирования.

Этого, пожалуй, весь личный состав части, не исключая самих трех ослушников, ожидали меньше всего.

Ионов, Шурик и Оскар, перекидываясь восторженными взглядами, уселись возле телевизора. Экран телевизора засиял голубым цветом. Матч уже начался. Они слышали, как замполит подошел сзади и сопел в нужных моментах игры. Очевидно, он сам принадлежал к братству футбольных болельщиков.

Телевизор работал на минимальной громкости, в казарме воцарилось спокойствие. И вдруг, среди этого спокойствия, послышались шаркающие звуки осторожных шагов. Кто-то, тоже будучи футбольным болельщиком, решил присоединиться к мирной кампании, которая так добропорядочно наблюдала за матчем. Ни Шурик, ни Оскар, ни Ионов не оборачивались, но вот замполит встрепенулся и заспешил навстречу новоявленному телезрителю.

- КУДА ТЫ ПРЁШЬСЯ?!!

- Товарищ капитан, я... телевизор бы посмотреть... футбол ведь... я тоже люблю...

- В КОЙКУ!! БЕГОМ!! Пока я тебе другого занятия не нашел! Телевизор он хочет посмотреть!! С-суки лагерные! Я спрашивал, кто хочет телевизор смотреть! Я два раза спрашивал! Я три раза спрашивал! Или ты не слышал этого? Р-рожа парагвайская! А НУ, БЕГОМ В КОЙКУ!!!

По паркету один раз шаркнули солдатские тапочки и сразу же заскрипели пружины койки. По звуку могло показаться, что неудачливый телеболельщик нырнул в койку прямо с центрального прохода.

До окончания футбольных матчей так никто более и не рискнул попробовать присоединиться к кампании футбольных болельщиков. Те, кто лежал поближе к телевизору, конечно, поглядывали на экран, но делать это приходилось лежа, имитируя сон.

В конце концов, закончился и футбол, и теперь уже по койкам разбрелись все.

Средь ночи Шурик вдруг проснулся, сознавая с ужасом, что не успел выспаться. Он мотнул головой прогоняя остатки сна, и явно услышал, как замполит злобно кричит:

- Тетери! Подъем, ядри вашу душу, защитнички! Подъем! Строиться в трусах и майках на центральном проходе! В трусах и майках! С-суки лагерные! На центральном проходе!

Рота построилась, как и было сказано, в трусах и майках на центральном проходе. Перед строем стоял озлобленный замполит, держа в руках список личного состава части. Кулаки замполита были измазаны кровавыми полосками. На его левую руку была намотана толстая суровая веревка. Другой конец веревки был завязан в петлю, и эта петля находилась на шее стоящего рядом с замполитом помощника повара - Пашки Жука. Пашка выглядел очень живописно: На его лице распухали самые свежие синяки, родство которых с кулаками замполита не вызывало сомнений. Руки самого Пашки были связаны за спиной в локтях, отчего на его позу нельзя было смотреть без содрогания. Пашка был явно пьян, и если прибавить к выпитому еще три - четыре удара кулаками замполита, то можно было предположить, что Пашка находился на грани потери сознания.

Замполит озверело осмотрел роту и рявкнул:

- Смирно! Сейчас, я читаю по списку фамилии военнослужащих. Каждый военнослужащий слышит свою фамилию и говорит "Я". Все всем понятно? Сержант Ионов!

- Я!

- Все, иди спать.

Ионов вышел из строя, подошел к своей койке и с облегчением плюхнулся в нее.

- Младший сержант Мишин!

- Я!

- Спать. Рядовой Штраух!

- Я.

- Спать. Рядовой Попов!

И тут Шурик впервые пожалел о том, что вписал в список части свою фамилию последней. До сих пор это было очень удобно. Можно было опоздать на построение и подбежать в последний миг, и это оставалось незамеченным. В общем, быть последним в последнем взводе в списках части обещало немало преимуществ и Шурик частенько это ощущал. Но не сегодня, нет, не сегодня. Замполит тем временем продолжал чтение списка:

- Штраух!

Ответом замполиту была тишина. Замполит пошарил по строю глазами:

- Штраух! Где Штраух? Дневальный, где Штраух? Не в санчасти? А где? Значит, должен быть в строю! - Замполит повернулся к Паше Жуку: - Так вот кто значит, с тобой был вторым, паскуда! Рота, отбой! Дневальный, гаси свет!

Все расползлись по койкам, вполголоса поругивая Пашу и Штрауха, недоумевая, что заставило их предпринять такую рискованную выпивку, когда в наряде по части стоит сам замполит.

Шурик лег в свою койку и приготовился усыпать, как вдруг его тихонько окликнул Мишин, лежавший рядом с Ионовым в другом конце казармы, в непосредственной близости от входных дверей:

- Шура, иди сюда, поприкалываемся!

Шурик в темноте пробрался к друзьям:

- Что у вас тут интересного?

Ионов, хихикая, показал в сумерках на дверь расположения:

- Ты послушай, что там происходит!

За дверьми раздавался голос замполита:

- Что, Паша, нажрался? Нажрался, когда я стою в наряде? Да? Ты, наверное, думал, сойдет и так? Но ты ошибся, Паша, ты жестоко ошибся! Я не прощаю, Паша, когда кто-нибудь меня не ценит. Ты думал: замполит - это плевать, проскочит? Нет, Паша, не проскочило! Ты залетел, Паша, и теперь тебе придется раскаяться! Я на тебе отыграюсь, Паша, отыграюсь за всех! За панков, за металлистов, за рокеров! Я на тебе всю свою душу сегодня отолью, молодой ты мой человек! Скотина! Падла! С-сука лагерная! Собака лесная! Пес смердящий!

Вслед за этим раздались Пашкины стоны.

Замполит снова взревел:

- Ну, что скажешь, фуфел тряпочный?

- Замполит, - это пьяный голос Пашки Жука, - слушай, ты здоровый, крепкий мужик. У тебя много силы, и ты никого не боишься. Я тебя уважаю. Я тебя за это - шибко уважаю. Но, знаешь, за что я не могу тебя любить, так это за то, что ты - ДУРАК! А-А-А-А-А! О-О-О-О! А-Ф-Ф!

- С-мердячина! Щенок бульварный! - это были самые ласковые слова из того набора матерных выражений, которые замполит с подвизгиванием и порыкиванием вывалил на Пашину голову.

Шурик недоуменно спросил:

- Что они там делают?

Мишин пожал плечами:

- Черт его знает!

Шурик вдруг двинулся к дверям:

- Пойду гляну.

Он вышел из расположения и прищурился от света лампы. Дорогу ему преграждала веревка. Один ее конец был привязан к узлу стягивающем локти стоявшего на коленях Паши Жука, и пропущен через дверную ручку комнаты для хранения оружия. Другой конец веревки держал в руках замполит, лежа на койке в комнате дежурного по части. Увидав Шурика Замполит, выпучивая глаза, заорал:6.jpg (17964 bytes)

- Какого дьявола ты сюда выперся?

Шурик поморгал будто спросонья:

- Я в туалет, товарищ капитан.

- Что, уссался, что ли в постели?!

- Вот именно, что не уссался. В туалет иду.

- Перед сном надо на очко ходить!

- А я и хожу перед сном. Перед сном, и еще после подъема. Вы ж подняли тут всех посреди ночи - организм взял и подумал, что уже утро. Ну, и дает мне команду, а я - иду в туалет.

- Я тебе сейчас такую команду дам!

- Так что мне делать, товарищ капитан, в угол, что ли ссать?

- Бегом в туалет, ссыкун проклятый!

Шурик перешагнул веревку и пошагал в туалет, ворча на ходу:

- Вот еще, сейчас, бегом побегу. Скачками через препятствия. Дослужились до хороших времен - на очко бегом бегай! Не в тюрьме, чай...

- Заткнись!...

Шурик молча нырнул в туалет.

Когда он проделывал свой путь назад, в спальное расположение, замполит крикнул ему:

- Еще раз ночью увижу твою рожу - убью!

Шурик воздержался от возражений.

В спальном расположении, когда он поведал об увиденном, Ионов загорелся:

- Я тоже схожу посмотрю!

Шурик предостерег его:

- Смотри, кэп того и гляди рванет от злости!

- А, была не была! - Ионов направился к дверям.

Как только за Ионовым закрылась дверь, как из коридора раздался дикий вопль замполита:

- К-куда-а?!!

- В туалет, - голос Ионова был приглушен закрытой дверью.

- Какого хрена вас всех на очко потащило?! Недержанием мочи страдаете, товарищ солдат?! Или организм у вас подъем почуял?! Так я устрою подъем сейчас всем организмам!

- Так мне что, мочиться прямо на пол?! Если я хочу ссать, в самом деле, то почему ж я должен страдать из-за этого?!

- Бегом на очко! - за дверьми загрохотали сапоги замполита и дверь в спальное расположение распахнулась, - ЕСЛИ ЕЩЕ ХОТЬ ОДНА СВОЛОЧЬ ВЫПРЕТСЯ СЮДА И ЗАЯВИТ, ЧТО ОНА ХОЧЕТ ССАТЬ, Я ОТОРВУ ЕЙ ЧЛЕН И ЗАТОЛКАЮ ЕГО ЕЙ В ПАСТЬ!

Дверь с треском захлопнулась. Успевшие заснуть и разбуженные воплем замполита недоуменно спрашивали друг у друга, в чем дело.

Через минуту в расположение вернулся Ионов:

- Мрак! Шурик точно рассказал! Паша на коленях, локти связаны, а замполит его за веревку подтягивает, как на дыбе! Слушай, он прямо как Малюта Скуратов!

Замполит тем временем продолжал изгаляться за дверьми:

- Так что же скажешь, друг Паша? Как же ты оправдаешь свое поведение? Ты, может быть, думаешь, я оставлю это дело так просто? Нет, я напишу письмо! Я напишу письмо твоим родителям! Напишу, какое дерьмо у них родилось! И еще я вложу в письмо презервативы, Паша, чтобы они больше не рожали таких уродов как ТЫ!!

Очевидно, в этот момент замполит уж очень сильно дернул за веревку, потому что Паша застонал пуще прежнего. Его стон подстегнул замполита еще сильнее, тот еще яростней дернул за веревку, дверь оружейной комнаты приоткрылась и... Сработала сигнализация.

Казарму наполнил вой сирены. В спальном расположении проснулись все и ошарашено переспрашивали друг у друга что случилось. Замполит за дверьми ревел, перекрывая сирену:

- Дневальный, выключить сигнализацию!

- Как, товарищ капитан? Ключи ведь у старшины!

- Что ты мне мелешь! А у кого вторые ключи?!

- У Штрауха...

- Что?! У Штрауха?! Бл...., я убью его, если он попадется мне сегодня! Где электрики?! Обесточить казарму!

В конце концов, казарму обесточили и в кромешной тьме все снова улеглись по койкам. Больше замполит внеплановых подъемов не устраивал, и до утра все спали беспробудно.

Утром Ионов сказал Шурику:

- Ты знаешь, мне кажется, это хороший способ сэкономить себе массу нервных клеток. Нужно каждый раз, когда твой шеф заступает в наряд по части в ночь, отключать электроэнергию, воду и вообще, все что можно.

Шурик кивнул:

- Неплохо придумано. Я бы еще порекомендовал всему личному составу на это время уходить куда-нибудь в безопасное место. В Китай, например.

Части: 1 2 3




© Велес и Компания (Александр Киселев), 1998-2024.
© Сетевая Словесность, публикация, 1998-2024.




Словесность