Словесность

[ Оглавление ]








КНИГИ В ИНТЕРНЕТЕ


   
П
О
И
С
К

Словесность





МОСКВА,  "СОЛО"


В 92-м году произошло знаменательное явление Букеровской премии русскому народу. Большой Букер вольготно расположился посреди литературной гостиной, вызывая рукоплескания, вопли восторга, недовольное бурчание, крики ненависти и споры, споры, споры... Большой Букер оказался персоной склочной и неуживчивой. Но в тени его притаилась младшая сестрица - малая Букеровская премия - тихая, спокойная, всем приятная анонимочка. Одним из первых лауреатов стал московский журнал "Соло", в чем-то ей подобный, как бы скрытый за спинами более именитых и солидных собратьев. И отношение к "Соло" несколько странное - то ли пренебрежительно-снисходительное, то ли снобистски-издевательское. А между тем в "Соло" - в допремиальный период - печатались Зуфар Гареев, Дмитрий Александрович Пригов, Игорь Клех, Юрий Буйда и другие. В те времена - сомнительные звезды сомнительного подполья, сейчас - писатели весьма и весьма заметные. И, естественно, сегодняшнее состояние журнала привлекает внимание - как возможность заглянуть в завтрашний день.

Несмотря на многообразие публикуемых текстов, создается впечатление, что среди авторов журнала преобладают поклонники и последователи Даниила Хармса. Описываемый ими мир лишен внутреннего смысла, причинно-следственные связи разрушены, царит тотальный алогизм, изображение распадается на самостоятельные осколки-атомы. Здесь наиболее характерны рассказы Сергея Арно "Центр и Фуга" и миниатюры Андрея Рубцова (N 11). Вот одна из них, "Упреждающий удар", не самая лучшая, но самая короткая:

"Положи бритву, уши надеру!" - крикнул отец сыну.

"А вот и не надерешь!" - с вызовом ответил сын и отрезал себе уши".

Другая излюбленная игрушка "солистов" - чернуха, но традиционную российскую трогательную привязанность к помойкам, свалкам, психбольницам и солдатским казармам они сочетают все с тем же галопирующим абсурдом - такова умело написанная повесть Владимира Устинова "Паралич" (N 9), таковы рассказы Софьи Купряшиной (N 13), неутомимо живописующей всепоглощающий бесчувственный блуд и нелегкую женскую судьбу, а также военно-морские байки Александра Покровского (N 9), которому почти ничего и придумывать не пришлось.

Помимо абсурдно-чернушных опусов значительное место в "Соло" занимают сочинения авторов, вовлекающих читателя в более или менее занимательные интеллектуальные игры. Так, например, Михаил Шульман в рассказе "Пользы отечеству никакой" (N 11), виртуозно имитируя Николая Васильевича Гоголя ("Нет! - решительно не прав был Иван Дмитриевич, рассуждая таким образом. И что за пустые мысли приходят только в голову человеку!"), в очередной раз демонстрирует абсолютно и безнадежно бессмысленную картинку - фантасмагорию без фантазии.

Среди вещей подобного рода наиболее интересен текст, озаглавленный "Гроб своими руками" (N 14). Игра здесь действительно содержательна и неоднозначна. Неизвестный автор предпочел спрятаться, выставив вперед своих героев Ексакустодиана Измайлова и Иосифа Пенкина, юного теоретика гробостроительства и его ученика, прожигателя жизни, пребывающего в степенных летах. И непонятно, что дальше. Можно, конечно, отметить забавные пародийные ходы, коими текст перенасыщен; можно зафиксировать родимые пятна постмодернизма: перечни, каталоги и прочие архитектурные излишества; можно удивиться тому, как порой серьезны рассуждения Е.Измайлова, и тут же оговориться, что перед нами всего лишь пересказ известных книг столетней давности, то и дело прерываемый травестийными прыжками и ужимками; можно попенять - только вот кому? - за странную ошибку: Маяковскому некто приписал строки Есенина; можно, наконец, выделить из этого варева сентиментальную любовную историю, на которой и основан тщательно замаскированный сюжет. Все можно. Только вот зачем? - и остается сделать вслед за Анонимом неизбежный вывод: любая сверхидея, в том числе и идея авторства, есть гроб своими руками. И процитировать Ексакустодиана Измайлова: "... нет ничего более необходимого на том свете, чем гроб ..."

В мозаике "Соло" есть еще и рассказы Андрея Столетова (N 11) и Олега Зиньковского (N 14), написанные в жанре "фэнтези", тексты, условно говоря, реалистические (термин не имеет никакого значения). Среди последних - антиутопия Андрея Гальцева "Кино", где есть все, что положено: идейное содержание, стройная, не без изысканности, композиция, обязательный катарсис, ориентация на классику жанра, и рассказы Михаила Смоляницкого (N 9), полные молодой уверенной силы, выразительные, свежие, и при этом внутренне, кажется, не устоявшиеся.

Среди рассматриваемых шести номеров особняком стоят N 11 и N 13. Большую часть первого занимают тексты членов "лианозовской группы". В 1993 году, когда вышел журнал, ни Ян Сатуновский, ни отец и сын Кропивницкие, ни даже Генрих Сапгир не публиковались столь широко, как сейчас, и появление их в компании дебютантов было оправдано. Одновременно в "Соло" сохранялось стремление к неожиданности, и поэтому прозаик Дмитрий Савицкий был представлен стихами, а Игорь Холин - отрывком из романа, до сих пор так нигде и не напечатанного.

Номер тринадцатый назван просто и сильно: "Специальный женский выпуск". Тем самым редакция "Соло" приняла участие в безнадежном деле создания женской литературы. Совершенно очевидно, что женщины пишут иначе, чем мужчины, а юноши иначе, чем старики, а жители Нижнего Новгорода иначе, чем обитатели Красноярска. И точно так же очевидно, что загнанная в резервацию "женская литература" нужна лишь озабоченным западным слависткам. А номер получился удачный. Хороши и уже упоминавшиеся рассказы Софьи Купряшиной, и фантазии Юлии Кисиной, и жесткие житейские истории Полины Слуцкиной. Пожалуй, лишь тексты Елизаветы Лавинской хотя и явно талантливы, но и столь же явно неравноценны (рассказ "Что хочет он" так и вовсе откровенно провален). И никто из авторов "специального женского выпуска" не нуждается в "специальном", с учетом половой принадлежности, подходе, как не нуждаются в нем Валерия Нарбикова, Нина Садур, Людмила Петрушевская - список можно продолжить.

Достижения создателей "Соло", возглавляемых редактором-составителем Александром Михайловым, в деле поиска новых, нераскрученных писательских имен неоспоримы, но порой невозможно понять, как могли появиться в журнале те или иные тексты. И в данном случае речь идет не просто о средних произведениях - о пребывающих за гранью. Это, во-первых, "Воры" (глава из романа-пьесы) Юрия Цыганова (N 10) - антикоммунистическая сатира последнего разбора, написанная разухабисто и лишенная зачатков элементарной содержательности; во-вторых, рассказ Сергея Азинцева "Мелкая осадка" (N 11), претендующий, вероятно, на проникновение в женскую психологию и являющийся вялыми подражанием вялым образцам, плюс его же нечто с "красивыми" названиями "Анданте", "Модерато" и т.п., определению и оценке не подлежащее; и, как апофеоз, лидер сезона - сочинение Святослава Тесленко "Колеблющиеся тени" - невероятно длинное (несмотря на небольшой объем), невероятно скучное, темное, с несуразными претензиями на стиль и философию и с потрясающей по оригинальности сентенцией в конце: "Люди на земле суть не более чем лишь колеблющиеся тени". Возможно, не стоило и писать о столь случайных персонажах, но они, к сожалению, слишком заметны.

В заключение осталось рассказать о самом, на мой взгляд, интересном событии - публикации рассказа Н.Ф.Абакумова "Портрет" (N 11) и стихов В.И.Васина (N 12). После рождения капитана Лебядкина и Козьмы Пруткова, после плодотворных экспериментов обэриутов, после галереи имиджей Д.А.Пригова прогрессивная литературная общественность неизбежно должна была повернутся лицом к своеобразным народным писателям, ни в чем не уступающим вышеперечисленным классикам, но превосходящим их в непосредственности и непредсказуемости. Первым шагом стало появление книги поэта Петра Смирнова "Будуинские холмы". И отрадно, что "Соло" - один из пионеров на этом пути.

"Портрет" Н.Ф.Абакумова - великолепный образчик примитивистской литературы. Он не обременен психологизмом, не заставляет читателя углубляться в философские дебри, не пугает интеллектуальными изысками и в то же самое время по-хорошему добр и лиричен. И ошибутся те, кто скажет, что рассказ неправдоподобен - в том, что погибший герой остался в живых, есть высшая правда. А написан "Портрет" свободно и выразительно: "Светило яркое февральское солнце, лицо пощипывал мороз, под ногами похрустывало, в прозрачной синеве пребывало то возбуждающее, какое бывает в пору, когда где-то, еще в зиме, появилось нечто, еще не видимое, весеннее. Шел полдневный час. На переполненных панелях центральной улицы города двигалась пестрая публика". Цитировать хочется бесконечно.

Стихи В.И..Васина ничуть не хуже прозы Абакумова. Вот четверостишие из послания А.А.Суркову:

    Хоть фигура ты большого роста,
    я б не стал хвалой мозги сушить,
    ведь хвалить людей совсем не просто,
    если в меру... если не грешить!

Необходимо отметить, что редакция журнала подошла к делу популяризации народной литературы осмысленно и учредила Клуб им. Полковника Васина. Можно не сомневаться, что все новые и новые члены появятся в клубе.


"Независимая газета" от 12.10.95.




© Андрей Урицкий, 1995-2024.
© Сетевая Словесность, 2002-2024.





Словесность