Так царственно сходить с ума, красуясь
Как шут своим дурацким колпаком;
Как желтый фрак (с)носить свое безумье
Шесть дней в неделю; красться босяком
В садах седьмого, сниться маме между
Рожденьем сыновей - нипочему
Такие стыд почувствовать и нежность,
Из дома в полночь выбежав во тьму -
Что, замерев под этой млечной бездной,
Межзвездную, холодную пыльцу
Вдохнув - всю боль свою, тоску и бЕзумь
Принять как очевидный самосуд.
Ухожу, убегаю, съезжаю, смываюсь
От себя, от Тебя. Я так счастлив и рад,
Что сбываюсь, как сказка, как сон - я сбываюсь -
Я срываюсь, как лифт, как в экспрессе стоп-кран.
Так легко, отвратительно искренне лыблюсь,
Что когда сам себя застаю в зеркалах -
Сам себя ненавижу и плавно как рыба
Выплываю за край отраженья, дотла
Прогораю, и свет как ни ищет - не может
Тень мою отыскать. Как корабль радар.
Словно я в этом доме уже невозможен.
Невозможен предельно, как давний кошмар.
Я стою у порога и жду: сам не знаю
То ли слов, то ли знака - не знаю чего!?
Как собака, учуяв неладное с нами -
Полупрах-полуплоть - не хозяин, не гость.
А нас за поворотом ждет не вечность,
а сиплый вскрик мгновения и дверь
в каморку папы Карло, где за печкой
живет сверчок, что тот метрдотель
страны беспечных дураков; не вечность,
а долгое мгновенье полусна:
где даже оправдаться нечем
за краткое присутствие на вече
(иль - тайной вЕчере?).
Поцелуем таким пол-России
зацеловано намертво (всласть) -
запрокинув главу, не осилишь
затаенное чувство припасть -
и глотать, и хрипеть... А напившись -
проследишь: как раскрутит зрачок,
ослепленный внезапною вспышкой,
что юлу, над тобой потолок.
И на шее сомкнув, задохнувшись,
побелевшие пальцы - метнешь
напряженную плоть (словно душу
из нее выбивая), как нож
в наковальню стены. И в другую,
отразившись, как мячик - сглотнешь
быстро кровь. И осядешь, рискуя,
словно пес умереть у нее.
Что жизнь других глупа, пуста - прощать.
Прощать легко, светло, великодушно.
И что своя - увы - бездарна, принимать.
Но как величествен небес дуршлаг
И как прекрасен, проливая скучно
И медленно дожди! Какая благодать!
Как свет протяжен! Дoлог. И хотя
Ни алкоголь, ни правда нас не лечат,
А лишь сажают печень, создают врагов -
Я стал сентиментален и котят
Подолгу глажу, встретив на крылечке
У дома утром, обещаю молоком
В который раз их напоить. Но блиц
Мой скор и суетлив. Что априори
Я - пересмешник, шут. Но я еще молюсь
За всех, кто смел не превратиться в птиц,
А спал на дне бушующего моря,
В ладони жемчуг сердца пряча, как моллюск.
Айдар Сахибзадинов. Жена[Мы прожили вместе 26 лет при разнице в возрасте 23 года. Было тяжело отвыкать. Я был убит горем. Ничего подобного не ожидал. Я верил ей, она была всегда...]Владимир Алейников. Пуговица[Воспоминания о Михаиле Шемякине. / ... тогда, много лет назад, в коммунальной шемякинской комнате, я смотрел на Мишу внимательно – и понимал...]Татьяна Горохова. "Один язык останется со мною..."["Я – человек, зачарованный языком" – так однажды сказал о себе поэт, прозаик и переводчик, ученый-лингвист, доктор философии, преподаватель, человек пишущий...]Андрей Высокосов. Любимая женщина механика Гаврилы Принципа[я был когда-то пионер-герой / но умер в прошлой жизни навсегда / портрет мой кое-где у нас порой / ещё висит я там как фарада...]Елена Севрюгина. На совсем другой стороне реки[где-то там на совсем другой стороне реки / в глубине холодной чужой планеты / ходят всеми забытые лодки и моряки / управляют ветрами бросают на...]Джон Бердетт. Поехавший на Восток.[Теперь даже мои враги говорят, что я более таец, чем сами тайцы, и, если в среднем возрасте я страдаю от отвращения к себе... – что ж, у меня все еще...]Вячеслав Харченко. Ни о чём и обо всём[В детстве папа наказывал, ставя в угол. Угол был страшный, угол был в кладовке, там не было окна, но был диван. В углу можно было поспать на диване, поэтому...]Владимир Спектор. Четыре рецензии[О пьесе Леонида Подольского "Четырехугольник" и книгах стихотворений Валентина Нервина, Светланы Паниной и Елены Чёрной.]Анастасия Фомичёва. Будем знакомы![Вечер, организованный арт-проектом "Бегемот Внутри" и посвященный творчеству поэта Ильи Бокштейна (1937-1999), прошел в Культурном центре академика Д...]Светлана Максимова. Между дыханьем ребёнка и Бога...[Не отзывайся... Смейся... Безответствуй... / Мне всё равно, как это отзовётся... / Ведь я люблю таким глубинным детством, / Какими были на Руси...]Анна Аликевич. Тайный сад[Порой я думаю ты где все так же как всегда / Здесь время медленно идет цветенье холода / То время кислого вина то горечи хлебов / И Ариадна и луна...]
