"Воздух дымный, хлеб запечный..."
Я не хотел рассказывать здесь, как в девяносто лохматом году один старый поэт сказал мне: "Хватит страдать херней, почитай вот это" - и сунул в руки книжечку в мягком переплете, с монохромной картинкой и названием: "Деревянный сад". И как эту книжечку я затем невозбранно заныкал, не вернул хозяину, и так она жила со мной до тех пор, пока ее не уворовал кто-то в свою очередь. Ну и правильно, наверное. Это как эстафетная палочка. Прочитал, изумился - передай другому. Пост сдал, пост принял.
Я не хотел рассказывать, как однажды был приглашен на день рожденья к одному, скажем так, очень состоятельному, но при этом очень порядочному человеку (бывает и такое), которого уважал и уважаю. Он мог позволить себе все, что только мог захотеть (если к тому времени он вообще не разучился хотеть) - и еще миллион совершенно ненужных вещей. Что я мог подарить ему? Я взял и прочитал стихи Пуханова про колорадских жуков, обозначив авторство, разумеется. Как позднее признавался именинник, это был лучший подарок ему в тот день. Прошло пять лет, и при встречах мой знакомец говорит:
- А помнишь про этих, в полосатых пиджаках? Как там: "И к сентябрю отпусти в облака их шелестящие души..."
Вот беда-то, думаю я и ужасаюсь, вот беда. Похоже, у приятеля давно вышибло из памяти, что это не мое стихотворение. А переспросить, поправить - боюсь, чтобы не попасть в еще более глупое положение. Впрочем, для моего приятеля, от литературы весьма далекого, эти восемь строчек уже давно такое же обычное чудо, как воздух, хлеб и вода. Разве хлеб и вода имеют автора?
* * *
Когда впервые зашла речь об этой публикации, Виталий Владимирович беззаботно отмахнулся: "Верите ли, я сам не составил ни единой своей подборки. Всегда доверяю редакторам".
Ну и вот что из всего этого вышло. Здесь - в достославных традициях местечковых лито (поэты о войне, поэты о женщине и пр.) - собраны стихи, чисто номинально объединенные одной темой. Какая это тема - станет ясно с первых строк, и она, между прочим, заявлена достаточно четко во всем творчестве Пуханова. То, что вы прочтете - малая толика, первая, слабая и вряд ли такая уж необходимая попытка систематизации. И все же. Мысль, зацепившись за что-то одно, вытягивает из персонального счастливого ада на свет Божий, как в той побасенке про луковку, целую толпу образов, дотоле неназванных и как следствие безъязыких. Так, прекрасное и страшное стихотворение о Родине Пуханов может начать с
Нас учили любить все:
Манную кашу на воде,
Кислый серый хлеб,
Теплое молоко с пенкой -
|
- и совершенно логичным для него образом увязать это дело с виршами Демьяна Бедного, пионерскими вахтами, гвоздиками на открытках и прочими скудными и яркими приметами страны, которой больше нет. А говоря о последней любви и вечной разлуке, вскользь упомянет "воздух дымный, хлеб запечный" - и готово: получайте образ, закрепленный в подкорке. Для каждого, прочитавшего это стихотворение, расставание отныне всегда чуть-чуть будет пахнуть подгоревшим хлебом. Запахи запоминаются лучше, чем цвета, и Пуханов это прекрасно знает.
В общем, да. Это о нем. О хлебе насущном (как у Ерофеева: не хочу быть злободневным, хочу быть насущным, как хлеб). О "твердой пище богов", о том, что "правда - лучшая закуска". И еще о миллионе необходимых вещей для каждого земного дня.
Алексей Сомов
© Алексей Сомов, 2010-2024.
© Сетевая Словесность, 2010-2024.
| НОВИНКИ "СЕТЕВОЙ СЛОВЕСНОСТИ" |
|
 |
| Елена Мудрова (1967-2024). Люди остаются на местах [Было ли это – дерево ветка к ветке, / Утро, в саду звенящее – птица к птице? / Тело уставшее... Ставшее слишком редким / Желание хоть куда-нибудь...] Эмилия Песочина. Под сиреневым фонарём [Какая всё же ломкая штука наша жизнь! А мы всё равно живём и даже бываем счастливы... Может, ангелы-хранители отправляют на землю облака, и они превращаются...] Алексей Смирнов. Два рассказа. [Все еще серьезнее! Второго пришествия не хотите? А оно непременно произойдет! И тогда уже не я, не кто-нибудь, а известно, кто спросит вас – лично Господь...] Любовь Берёзкина. Командировка на Землю [Игорь Муханов - поэт, прозаик, собиратель волжского, бурятского и алтайского фольклора.] Александра Сандомирская. По осеннему легкому льду [Дует ветер, колеблется пламя свечи, / и дрожит, на пределе, света слабая нить. / Чуть еще – и порвется. Так много причин, / чтобы не говорить.] Людмила и Александр Белаш. Поговорим о ней. [Дрянь дело, настоящее cold case, – молвил сержант, поправив форменную шляпу. – Труп сбежал, хуже не выдумаешь. Смерть без покойника – как свадьба без...] Аркадий Паранский. Кубинский ром [...Когда городские дома закончились, мы переехали по навесному мосту сильно обмелевшую реку и выехали на трассу, ведущую к месту моего назначения – маленькому...] Никита Николаенко. Дорога вдоль поля [Сколько таких грунтовых дорог на Руси! Хоть вдоль поля, хоть поперек. Полно! Выбирай любую и шагай по ней в свое удовольствие...] Яков Каунатор. Сегодня вновь растрачено души... (Ольга Берггольц) [О жизни, времени и поэзии Ольги Берггольц.] Дмитрий Аникин. Иона [Не пойду я к людям, чего скажу им? / Тот же всё бред – жвачка греха и кары, / да не та эпоха, давно забыли, / кто тут Всевышний...] |
| X |
Титульная страница
Публикации: | Специальные проекты:Авторские проекты: |
